Вы отправляетесь в незнакомые страны… Две документальные повести о русских разведчиках XIX века

Вы отправляетесь в незнакомые страны…

Две документальные повести о русских разведчиках XIX века

Владимир Фетисов

© Владимир Фетисов, 2021

ISBN 978-5-0053-6139-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Владимир Фетисов

«ВЫ ОТПРАВЛЯЕТЕСЬ В НЕЗНАКОМЫЕ СТРАНЫ…»

Две документальные повести о русских разведчиках XIX века

ПОВЕСТЬ ПЕРВАЯ

РУССКИЙ ДЕРВИШ.

ЖИЗНЬ И СТРАНСТВИЯ ПЕТРА ПАШИНО

Репродукция портрета Петра Пашино.

Художник Александра Шнейдер.

ПРОЛОГ

1873 год. Афганистан. По направлению к городу Мазари-Шариф медленно продвигается группа паломников. Их цель – мусульманская святыня «Хазрат Али». Там, по древнему преданию, находится могила халифа Али, тело которого, всё по той же легенде, было выкрадено похитителями и похоронено именно здесь. Среди паломников ничем, – ни одеждой, ни обликом, – не выделяется худощавый,

смуглокожий человек лет тридцати пяти. По документам – житель турецкой Смирны Шейх-Мухамед-Алба-Эфенди, он на каждом привале усердно молится, перебирая из яшмы чётки и ведёт со своими спутниками религиозные беседы, свидетельствующие о его глубоком знании Корана и других священных мусульманских книг. Ни один из его собеседников даже не догадывается, что под маской благочестивого турка скрывается российский подданный Пётр Иванович Пашино.

Смуглость кожи достигалась втиранием в неё ослиного навоза, – вкупе с бородой и обритой наголо головой это делало Петра Ивановича неотличимым от азиатского жителя. Впрочем, однажды маскировка не помогла – в городе Даркхот к нему неожиданно бросился афганец, прошептавший: – Я узнал тебя. Ты русский, которого я видел однажды в Самарканде с генералом Кауфманом. Если ты не дашь мне тысячу рублей, я разоблачу тебя перед вали (правитель города – В.Ф.). – Ты что-то путаешь, – ответил Пётр, – я бедный паломник из Смирны.

Через некоторое время Пашино был схвачен, однако, предчувствуя арест и возможную гибель, он успел передать своему верному слуге все деньги и бумаги, сказав при этом: – Если меня убьют, сразу отправляйся в Ташкент, сообщи властям о моей гибели и передай эти документы. Обязательно сделай это, получишь большую награду.

Стражники привели русского путешественника во дворец.

Убелённый сединами правитель города сидел в большом зале, окружённый духовными лицами. Ввели Пашино и доносчика.

– Мир вашему дому, да хранит его Аллах, – приветствовал вали Пётр Иванович и, как подобает мусульманину, сел напротив, подогнув колени.

– Кто ты, чужеземец? – внимательно оглядев того, спросил правитель.

Пашино рассказал свою легенду, а затем стал наизусть читать суры Корана. Через некоторое время вали махнул рукой, показывая, чтобы тот убирался восвояси.

– Неверный не может так хорошо знать Коран, – объяснил он своё решение приближённым. Таким образом, удивительное хладнокровие, знание языков и священной книги спасли русского путешественника от неминуемой смерти.

Кем же был этот таинственный странник?

Чрезвычайно и многогранно одарённый, проживший недолгую, но яркую, полную приключений жизнь – землепроходец, дипломат, публицист, издатель, этнограф, педагог Пётр Иванович Пашино. Именно о нём и пойдёт речь в этой документальной повести.

Глава первая

НАЧАЛО

В 1836 году в купеческом городе Ирбите – ирбитская ежегодная ярмарка была второй в России после нижегородской, – в семье певчего придворной капеллы Ивана Пашино родился мальчик, которого назвали Петром. Отцу не довелось увидеть, каким вырастет его дитя – через два года он умирает, оставив жену с малолетним сыном на руках, практически без средств к существованию. В поисках лучшую доли, мать с ребёнком уезжает в Соликамск работать на соляных копях, а ещё через четыре года отправляется в город Чердынь, расположенный на севере Пермского края. В этом городе мальчик был определён в Уездное училище, в котором окончил все три класса. Уже здесь у Петра проявилась необычайная способность. Находясь в окружении татарских и киргизских детей, своих товарищей по детским играм, он быстро выучил их языки, умея не только свободно на них разговаривать, но и писать и читать. Чтобы продолжить обучение сына, мать переезжает с девятилетним сыном в Пермь, где тот поступает в гимназию. Но не успевает он порадоваться новенькой гимназической форме, как судьба наносит ему страшный удар – от чахотки умирает мать, и мальчик остаётся круглым сиротой. Поскольку Пётр, будучи сыном придворного певчего, имел определённые льготы, к тому же потерял обоих родителей, то он, по ходатайству директора учебного заведения, был немедленно зачислен на казённое обеспечение в Первую Казанскую гимназию, куда и поступил в декабре 1845 года.

Мальчику необыкновенно повезло – директором гимназии в это время был Николай Алексеевич Галкин, участник арктических экспедиций графа Ф. П. Литке и И. Ф. Крузенштерна. Преподавая географию и историю, Галкин, рассказами о своих путешествиях, полных романтики и приключений, буквально заворожил маленького Петю, пробудив в нём интерес к далёким неизведанным странам.

Уже к четвёртому классу юный Пашино обратил на себя внимание преподавателей своими необыкновенными способностями. К этому времени он свободно говорил и писал на татарском, монгольском, киргизском (казахском) языках, овладел французским, немецким и латынью. За сочинения же на родном, русском языке, всегда выбирая исторические темы, неизменно получал высшие баллы. А вот поведение гимназиста Пашино оставляло желать лучшего: во всех проделках и всевозможных дерзких выходках он неизменно выступал в роли зачинщика. Но, несмотря на частое прибывание в карцере, ему, как лучшему ученику, многое прощалось, а находчивость и остроумие часто избавляли его от наказаний. О талантливом ученике узнал попечитель Казанского учебного округа Владимир Порфирьевич Молоствов и стал приглашать его к себе играть со своими детьми. В этом гостеприимном доме Пашино познакомился с крупным историком, членом-корреспондентом Петербургской Академии наук В. И. Григоровичем.

Эта встреча стала судьбоносной в жизни юноши. Виктор Иванович, заметив незаурядные задатки Петра, приложил немало усилий для его дальнейшего развития, став старшим другом и наставником будущего дипломата и путешественника. Под влиянием Григоровича Пашино стал заниматься литературной деятельностью и уже пятнадцатилетним подростком был удостоен публикации в местной печати.

Деятели, сыгравшие значительную роль в становлении

П. И. Пашино: В. П. Молоствов, фотопортрет неизвестного мастера, В. И. Григорович, фототипия (архив РГБ) и российский востоковед, заслуженный профессор кафедры турецко-татарской словесности Петербургского университета И. Н. Березин, гравюра Барановского с фотографии неизвестного автора

Однажды в гимназию приехал профессор И. Н. Березин и, услышав на уроке турецкого языка перевод Пашино какой-то статьи, был поражён сочностью языка переводчика и предложил юноше перевести с татарского отрывок из книги Хальфина (татарский просветитель – В. Ф.). Будучи главным редактором «Казанских губернских ведомостей», Илья Николаевич опубликовал работу пятнадцатилетнего подростка под названием «Татарские сказания». Это был первый литературный опыт Петра Пашино.

В 1852 году Пётр успешно оканчивает гимназию и поступает на историко-филологический факультет Казанского университета по Восточному отделению. Началась студенческая жизнь, заполненная занятиями, кутежами, проделками и сладостным общением со сверстниками. Весёлый нрав Петра, его любовь к шуткам и розыгрышам никуда не делись и в студенческие годы. Однажды это чуть было не привело к драматическим последствиям. На одном из городских балов всех покорила неизвестная девушка: красивая, весёлая, элегантная, хорошо сложенная. Молодые люди толпились около неё, соперничая друг с другом в борьбе за благосклонность красавицы. Вполне естественно, что лучшей маской стала именно она. Затем, по традиции, состоялся ужин. И тут кто- то из присутствующих узнал в «прекрасной незнакомке» переодетого в женское платье студента Пашино. Этот эпизод дошёл до руководства университета, и только заступничество Григоровича спасло юношу от отчисления. Талант актёра и способность к перевоплощению впоследствии весьма пригодятся Петру в его многочисленных странствиях.

Казанский университет был одним из лучших в Российской империи, и во время учёбы Пашино познакомился со многими будущими литературными деятелями: в частности, с П. Д. Боборыкиным, впоследствии известным писателем и издателем. Через три года при Петербургском университете открылся Восточный факультет, отделение в Казани в связи с этим было закрыто и студенты, среди которых был и Пётр, переехали в столицу. Здесь юноша сближается с демократическими кругами, знакомится с Н. А. Добролюбовым и серьёзно начинает заниматься изучением русской литературы.

Обучение в университете Пашино заканчивает в 1856 году и, как один из лучших студентов, сразу получает научную командировку для исторических изысканий и археологических раскопок в Болгарах на Волге, где когда-то располагалось древнее царство Волжская Булгария. Пётр с энтузиазмом приступает к делу, однако сразу же сталкивается с препятствием в лице местного священника. Тот был категорически против каких-либо раскопок и убедил сельского старосту не давать для них рабочих, мотивируя это тем, что Пашино «кандидат», а, следовательно, уклоняющийся от военной службы. Петру пришлось приложить немало усилий, чтобы доказать сначала священнику, а затем старосте своё социальное положение. В конце концов раскопки начались и принесли неплохой результат – было найдено множество редких монет, одна из которых оказалась уникальной – отчеканена во времена Дмитрия Донского. Возвратясь в Петербург, Пётр всю найденную коллекцию передал в «Императорское русское археологическое общество».

В университете Пашино сделал доклад по результатам экспедиции и представил отчёт, который был засчитан как кандидатская диссертация. Юноша остаётся в университете для прохождения магистратуры, а после окончания курса поступает на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. Свой литературно обработанный отчёт о раскопках Пётр отнёс в «Современник», где он и был опубликован. В дальнейшем на страницах этого популярного журнала появляются ещё три его рассказа из жизни волжских татар под прозрачным псевдонимом П. А. Шино.

Сотрудничая с «Современником», Пётр близко сходится с его редактором И. И. Панаевым и Н. Г. Чернышевским, чьи взгляды были ему близки. Однако литературный труд больших материальных благ не приносил, и Пашино начинает писать сочинения для офицеров Академии Генерального штаба, два из которых – «О торговле чаем» и «История Ост-Индской компании», были признаны достойными печати. Гонорар составил 600 рублей.

В том же 1857 году Пётр приглашается в качестве преподавателя в Лесной институт. Он быстро завоевывает любовь студентов своим демократичным к ним отношением и вольным образом мыслей. Руководству института, напротив, это совсем не нравилось, и Пашино вскоре вынужден оттуда уйти. К счастью, в 1861 году наконец сбылась юношеская мечта Петра: Министерство иностранных дел решило отправить его в Персию в качестве второго секретаря посольства. И молодой дипломат начинает усиленно изучать страну, в которой ему предстояло служить.

Глава вторая

ПЕРСИЯ

О первом путешествии по Персии и службе в русском посольстве в Тегеране Пётр Иванович рассказал в воспоминаниях, которые, к сожалению, не были изданы отдельной книгой. Написанные в форме писем к неизвестному адресату, они разбросаны по нескольким российским газетам и журналам того времени: «Санкт-Петербургские ведомости», «Русь», «Русский инвалид» и другие. В них личные впечатления второго секретаря русского посольства перемежаются со сведениями, полученными им из разговоров со сведущими местными жителями из различных слоёв персидского общества. К примеру, многое Пашино заимствовал из своих бесед с младшим мирзой (писцом) русского посольства в Тегеране, Абдул-Вегабом, «проехавшим все степи до Бухары». В столицу Персии молодой дипломат отправился из Эривана вместе с курьером, вёзшим в Тавризское генеральное консульство деньги. Ехали на лошадях по дорогам, не вполне безопасным – можно было подвергнуться нападению разбойников. К счастью для путешественников, всё закончилось мирно. Подъезжая к персидской границе, путники встретили множество людей, направлявшихся в Россию на заработки – своего рода «гастарбайтеры» XIX века. «Это всё были персияне из Тавриза, Маранда, Ардебиля и даже из Урмии, которые ежегодно совершают подобное путешествие в Эривань, Тифлис, Кутаис и другие закавказские города для заработков, – пишет Пётр Иванович. – Должно быть не совсем выгодно в Персии положение работников, каменщиков, столяров и проч., когда они маршируют за тысячу верст, чтобы заработать по одному рублю в сутки. Костюм их заключался в одной длинной рубахе, иногда совершенно разорванной, как решето, и в войлочной, наподобие горшка, шапке, которая вплотную обтягивала их полувыбритую голову. За спиной ни котомки, ни пилы, ни топора, – признак недомовитости и крайней нищеты; в руке длинный посох вроде поповской трости».

Гравюра А. Даугеля «Виды и типы Персии. Мусульмане на пилигримстве к гробнице Али». Журнал «Всемирная иллюстрация» №248, 1874 г.

Поразил путешественника своим разнообразием базар в Тавризе – главном городе персидской провинции Южный Азербайджан. С огромным интересом прогулялся Пашино по торговым рядам, впервые увиденного им восточного базара, наблюдая повадки торговцев и покупателей, с любопытством осматривая разнообразные великолепные изделия: оружие, ситцевые и коленкоровые ткани, посуду, зеркала, глиняную и хрустальную посуду, краски, пряности, ковры, сушеные фрукты, орехи и сладости.

Были товары и из России, однако, в своих записках Пашино сетует на то, что у русских купцов нет еще той «сноровки и приспособления» к вкусам персов, как у англичан, которые рисунки для ситца и фарфора – товаров, предназначенных для сбыта в Персии, – заказывают персидским художникам. Надо сказать, Пётр на протяжении всей своей жизни выступал сторонником русской экономической экспансии на Востоке.

Персидские города – Тавриз, Казвин, Тегеран – предстают в записках Пашино, словно сошедшие со страниц «1001 ночи» – окружённые роскошными садами, с зубчатыми крепостными стенами, шумными базарами, узкими прохладными улочками.

В Тегеране, в июне 1862 года, произошла встреча русского дипломата с выдающимся путешественником Арминием Вамбери, который из Тегерана намеревался отправиться в путешествие по ханствам Средней Азии.

Пётр сразу обратил внимание на нового человека, появившегося в Тегеране и остановившегося в турецком посольстве. Получив сведения о незнакомце как о человеке «весьма многосторонне образованном, претендующем даже на знание русского языка», молодой русский дипломат решил с ним познакомиться. Интерес, как выяснилось, был взаимным – Вамбери также заинтересовался русским, который был знаком с «бытом и языком восточных татарских народов». Они были похожи, эти два молодых человека. Обоими владела страсть к путешествиям, и тот и другой были увлечены Востоком и владели многими языками. Встреча произошла на обеде в английском посольстве. В своих записках Пашино пишет: «За обедом разговор вёлся по-турецки, потому, что английский посланник г. Алисон великолепно владеет этим языком и, кроме турецкой миссии, гостей не было».

Беседа шла в основном о языках. Вамбери интересовался тюркскими диалектами, а также бытом и социальным положением волжских татар. Из Тегерана венгерский учёный отправился, как и задумал, в путешествие по Средней Азии. В облике странствующего дервиша по имени Решид Эффенди он посетил Хиву, Бухару и Самарканд, постоянно находясь на грани разоблачения. Пашино, рассказавший о встрече с Вамбери в «Санкт-Петербургских ведомостях», очевидно взял на вооружение этот

Арминий Вамбери, фотопортрет способ путешествия «под прикрытием».

Полтора года прослужил в Тегеране Пётр Иванович. Казалось бы, быстрая дипломатическая карьера ему обеспечена: знание языков (в университете он в совершенстве изучил персидский и индустани), острая наблюдательность, умение в живой, увлекательной форме излагать на бумаге свои мысли, отличное знание истории и географии должны были послужить хорошим трамплином. Однако среда, в которую попал молодой дипломат, – честный, с прямым характером и демократическими взглядами, – не приняла его, и пребывание в посольстве стало для Пашино нестерпимым. «Служить бы рад, прислуживаться тошно» – девиз грибоедовского героя был близок и Петру. Льстить и заискивать он не умел и не хотел, и вскоре стал в посольстве «белой вороной». «Судьба меня втолкнула в неподходящую сферу людей, у которых прежде всего в виду были интриги, копанье выкапывание друг для друга» – писал Пашино в записках «Из воспоминаний секретаря посольства (О тегеранской жизни)», опубликованных в двух номерах журнала «Колосья» за 1887 год. В сентябре 1862 года Пётр берёт отпуск и возвращается в Петербург, объехав перед этим всю северную Персию. Начались тяжёлые дни безденежья. Обратно в Лесной институт устроится не удалось, жалованье в МИДе было мизерное, сбережения, большая часть которых была потрачена на путешествие, подходили к концу. И тут, внезапно, его назначают первым секретарём всё в то же посольство в Тегеране. Пётр стал готовиться к отъезду, но неожиданно получает письмо от своего начальника Ф. Р. Остен-Сакена, в котором тот уведомляет, что поездка отложена.

Что же произошло? Среди газет, получаемых Пашино, оказались два экземпляра нелегального листка «Земля и Воля». Сейчас трудно сказать, были ли они кем-то подкинуты или нет, но Пётр один экземпляр показал своему приятелю и сослуживцу по министерству персу Якубу, которого считал человеком порядочным. Однако тот донёс в жандармское управление. К Пашино пришли с обыском, но ничего противозаконного не обнаружили. Тем не менее, назначение в Персию было отменено, – «ложки нашлись, а осадочек остался» – и Пётр остаётся в Петербурге, по-прежнему считаясь прикомандированным к Министерству иностранных дел. В это же время начинается обширная литературная деятельность Пашино. В российской прессе появляются собранные им за время службы в Персии материалы исторического, этнографического и географического характера. Написанные ярким, живым языком: «Письма о Персии» в газетах «Русь» и «Русский инвалид»; «За Эриванью» и «Встреча с Вамбери в Персии» в «С.-Петербургских ведомостях» – они вызвали живейший интерес у читателей. Так бы, вероятно, всё и продолжалось, если бы не произошли события, ставшие причиной нового дипломатического назначения Петра Ивановича.

В июне 1865 года русскими войсками был взят Ташкент, и к Российской империи присоединяются новые земли, на которых создаётся Туркестанская область. Появилась необходимость освоения новых территорий, для чего, в первую очередь, нужны были специалисты: управленцы, знающие Восток, и переводчики.

В конце 1865 года первый губернатор Туркестанской области, генерал Черняев, был вызван в Петербург «для окончательного разъяснения всех вопросов, относящихся до Туркестанской области и наших сношений с среднеазиатскими соседями», а на его место назначается генерал-майор Д. И. Романовский.

Военный министр Милютин представил по этому поводу доклад императору Александру II, в котором, в частности, писал: «Вашему Императорскому Величеству благоугодно было Высочайше повелеть военного губернатора Туркестанской области вызвать немедленно в Петербург. Но как, на время отсутствия генерал-майора Черняева, управление областью должно быть возложено на другое лицо, опытность и способности которого могли бы служить правительству ручательством в успешном ведении дел, то я полагал бы необходимым командировать в распоряжение командующего войсками Оренбургского военного округа, согласно последовавшему уже на то предварительному соизволению Вашего Императорского Величества, состоящего при мне генерального штаба ген.-м. Романовского, который сопровождая в минувшем году ген.-адъют. Крыжановского во время осмотра им Туркестанской области, достаточно ознакомился с положением наших там дел; причем разрешить командующему войсками Оренбургского военного округа, если признает нужным, отправить ген.-м. Романовского в Ташкент для исполнения должности военного губернатора Туркестанской области, за отъездом ген.-майора Черняева.

Вместе с тем, принимая в соображение, что в Туркестанской области чувствуется ощутительный недостаток в лицах, знающих Восток, что особенно заметно ныне, при необходимости ближе ознакомиться с туземцами, их историческою жизнью и гражданским устройством, в помощь ген.-м. Романовскому признается необходимым придать для собрания необходимых сведений лицо, специально изучившее Восток и восточные языки.

Для сего может быть назначен драгоман (переводчик, В. Ф.) Азиатского департамента министерства Иностранных Дел коллежский асессор (соответствует военному чину майор, В. Ф.) Пашино, на что вице-канцлер изъявил уже свое согласие».

По всей видимости, в этом назначении большую роль сыграл начальник Азиатского департамента МИД Николай Петрович Стремоухов, который, кроме всего прочего, озаботил Петра Ивановича, неким тайным поручением. Но об этом мы расскажем чуть ниже. В начале февраля 1866 года драгоман Пашино отправляется к новому месту службы, в Ташкент.

Глава третья

ТАШКЕНТ

Путь в Ташкент начинался от Оренбурга, куда Пашино приехал 20 февраля 1865 года и стал ждать подорожную. Кроме того, возок – транспортное средство того времени – сломался в дороге и необходимо было время на его починку. Три дня прожил в Оренбурге Пётр. Даром времени, при этом, он не терял. Заходя по делам в разные штабы и канцелярии, обедая и ужиная у «оренбургского Дюссо-Антона Каретникова», молодой чиновник приобрёл много полезных знакомств. Отнёсся, правда, к своим новым знакомым он с изрядной долей иронии: «Их прежде всего обуяла зависть, – пишет Пашино, – что я еду без них в этот обетованный край повышений и отличий, а потому в успокоение себя, они стали описывать мне самыми чёрными красками те лишения и опасности, какие ждут меня в дороге».

Своё путешествие из Оренбурга в Ташкент, Пётр Иванович описал в путевых заметках «Туркестанский край в 1866 году», изданными в Петербурге отдельной книгой, прекрасно проиллюстрированной молодым художником Дмитрием Вележевым – спутником Пашино по путешествию. К изданию также была приложена самая точная для того времени географическая карта Средней Азии, составленная астрономом и дипломатом К. В. Струве. Книга охотно раскупалась и вскоре стала библиографической редкостью. В ней впервые было дано подробное и добросовестное описание только что присоединённых территорий, поскольку кроме собственно описания самого путешествия, написанного весьма увлекательно, примерно треть книги посвящена детальному описанию торговли, экономики, вопросам образования и просвещения Туркестанского края, обычаям и быту его жителей.

Критика того времени высоко оценила труд Петра Ивановича, назвав его «дельным и очень любопытным сочинением» и «бойким рассказом, живо передаваемыми впечатлениями». И, действительно, свои многочисленные встречи в пути с киргизами (казахами), Пашино описывает с юмором и нескрываемой симпатией к кочевому народу.

Приведу небольшой отрывок, ярко описывающий одну из таких встреч: «Подозревая в каждом русском знание медицины, они (киргизы, В. Ф.) приступили к вележевской фляжке с ромом и просили у него лекарства. Я играл при этом возложенную ими на меня роль толмача. Тот с злобною миною поднёс чарку больному. Лекарство это произвело неожиданное действие, – вдруг вся юрта превратилась в больницу, веселые рожи скорчились в болезненные и все, мужчины и женщины, изъявили непреодолимое желание излечиться от какой-то неведомой немощи. Имея впереди форт №1, мы расщедрились; чарка пошла в круговую. Мужчины выпивали, чмокали губами, морщились, качали головами и приговаривали: „джаксы apaк!“– хорошая водки. Женщины же чаркой делились со своими детьми. Компания скоро повеселела, а за юртою раздавалось уже киргизское пение».