Серафина и черный плащ

Серафина ахнула: она наконец поняла, что папаша прячет не только ее, он прячет их обоих. «Вот почему мы живем в подвале!» – с облегчением подумала она. Папаша защищал ее.

– Я заботился о малышке и в хорошие, и в тяжелые времена, – сказал он. – Делал все, что мог, и с годами странное крошечное существо, которое я нашел в лесу, выросло в чудесную девочку. А я постарался крепко-накрепко забыть о том, как она пришла в этот мир и как очутилась у меня.

Тут отец оборвал рассказ и серьезно посмотрел на Серафину.

– И теперь это ты, Сера, – сказал он. – Это ты. Конечно, ты не похожа на прочих девочек, но ты вовсе не урод и не калека, что бы ни говорили монашки. Ты изящно двигаешься – быстро и ловко, как никто другой. Ты вовсе не глухая и не слепая, наоборот, у тебя тонкий слух и острое зрение. Я защищал тебя последние двенадцать лет, и клянусь, это были лучшие годы в моей жизни. Ты стала для меня всем, девочка. Я ни капли не стыжусь тебя, я только хочу, чтобы мы оба уцелели.

Он замолчал, глядя на нее спокойными темными глазами, и Серафина вдруг поняла, что всхлипывает. Она поспешно утерла слезы, пока папаша не рассердился на нее за то, что она ревет. В каком-то смысле Серафина никогда не чувствовала себя ближе к нему, чем сейчас. Но в то же время в голове билась мысль: он ей не отец. Он нашел ее в лесу. Двенадцать лет он обманывал ее и всех вокруг. Двенадцать лет отказывался говорить с Серафиной о матери. А девочка все гадала и гадала, и вот – вот она, правда. Слезы упрямо бежали по щекам. Глупая, глупая Серафина! Придумывала истории про знатных дам, про маму, которая забыла ее в стиральной машине, и прочую ерунду. Сколько часов она провела, размышляя о том, кто она такая, а папаша с самого начала знал – и молчал.

– Почему ты не сказал мне? – спросила она.

Папаша не ответил.

– Почему ты не сказал мне, па? – повторила она.

Глядя себе под ноги, он медленно покачал головой.

– Па…

В конце концов Серафина услышала:

– Потому что не хотел, чтобы это было правдой.

Она потрясенно уставилась на него:

– Но это же правда, па. Как она может стать неправдой?!

– Прости, Сера, – сказал он. – Я просто хотел, чтобы ты была моей маленькой дочкой.

Несмотря на кипящее в груди возмущение, от этих слов у нее перехватило горло. Отец все-таки дотянулся до своего сердца и рассказал, о чем думал, что чувствовал, чего боялся, о чем мечтал.

А мечтал он о ней.

Стиснув зубы, Серафина несколько раз вдохнула через нос и посмотрела на отца.

Она была рассержена, растеряна, потрясена, взволнована и напугана – все одновременно. Наконец-то она знала правду. Ну или хотя бы часть правды.

Она не просто чувствовала себя другой, она и была другой. Созданием ночи. Она явилась из того самого леса, которого отец всю жизнь учил ее бояться, в который запрещал ходить. Мысль об этом внушала Серафине страх и отвращение – и вместе с тем была в новом знании какая-то определенность, почти что облегчение. Теперь все обретало смысл – пусть странный, но все-таки смысл.

Серафина посмотрела на отца, привалившегося спиной к стене. Папаша выглядел обессилевшим, как человек, который наконец разделил с кем-то тяжелую ношу.

Поднявшись с пола, он отряхнул ладони и медленно перешел на другую сторону комнаты, все еще погруженный в свои мысли.

– Прости меня, Сера, – проговорил он. – Боюсь, то, что ты узнала, доставит тебе мало радости, но ты действительно растешь и заслуживаешь того, чтобы я больше не скрывал от тебя правду.

С этими словами отец подошел к ней, присел на корточки и, взяв за плечи, заглянул в лицо:

– Но что бы ты ни делала с этим знанием, помни: с тобой все в порядке, Сера, ты совершенно нормальная, слышишь?

– Слышу, па, – кивнула она, вытирая слезы. На душе бушевал ураган, но одно она знала точно: отец верит в нее.

А в голове тем временем рождались тысячи вопросов. Придется ли ей прятаться всю жизнь? Найдет ли она когда-нибудь общий язык с обитателями Билтмора? Появятся ли у нее друзья? Что значит быть созданием ночи? Серафина посмотрела на свою руку. Если она отрастит ногти, превратятся ли они в когти?

Было слышно, как спасатели пробираются через подвал, но Серафина попыталась отключиться от звуков шагов и голосов. Она снова подняла глаза на отца. И помолчав, тихо задала вопрос, который давно уже у нее назревал.

– А моя мать?

На мгновение папаша зажмурился и сделал глубокий вдох, а потом, глядя на Серафину, сказал с непривычной мягкостью:

– Прости, Сера. Но, по правде говоря, я не знаю. Когда я пытаюсь вспомнить ее, мне кажется, что она была красивой и сильной. Она отчаянно боролась, чтобы произвести тебя на свет, Сера, и хотела остаться с тобой, но не могла. Не знаю почему. Но она отдала тебя мне, чтобы я любил тебя и заботился, и за это я ей очень благодарен.

– Значит, она по-прежнему может быть где-то там… – Ее голос неуверенно дрогнул.

Мысли о матери были подобны вспыхнувшему солнцу – и точно так же согревали.

– Может, – осторожно ответил он.

Серафина посмотрела на отца.

– Па, как… как ты думаешь… она была человеком… или…

– Ничего не хочу слышать, – резко перебил он, качая головой. По тому, как сжались его губы, Серафина поняла, насколько болезненно он воспринял этот вопрос. – Ты моя дочка. Вот что я знаю.

– Но в лесу… – начала она.

– Нет, – отрезал отец. – Я не хочу, чтобы ты об этом думала. Ты живешь здесь. Со мной. Здесь твой дом. Я уже говорил тебе, Сера, и скажу снова: наш мир полон тайн и загадок. Никогда не заходи в глубь леса. Там нас подстерегает множество опасностей, темных и светлых сил. Они отнимут твою душу.

Серафина вгляделась в его лицо, пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Отец был совершенно серьезен, да и она сердцем ощущала, что он прав. У нее был только один человек на всем белом свете – папаша.

Она слышала, как спасатели спускаются на нижний уровень и осматривают комнаты. Волоски у нее на руках встопорщились. Бежать.

Серафина снова посмотрела на отца. После того как он все ей рассказал, она не хотела сердить его и возвращаться к неприятному разговору. Но она просто не могла не задать еще один, последний, вопрос.

– Но кто же все-таки напал на девочку в желтом платье? Что это за демон, па? Он пришел из леса, или это один из нарядных господ с верхних этажей?

– Не знаю, – ответил папаша. – Я молил бога, чтобы это оказалось твоей выдумкой.

– Это не выдумка, па, – мягко проговорила она.

Отец больше не желал спорить. Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Даже не думай вылезать, Сера, – сказал он. – Это слишком опасно для нас, и ты теперь знаешь почему. Я понимаю, что ты рвешься помочь девочке, и это показывает, что у тебя доброе сердце, но не думай больше о ней. Это их девочка, не наша. Они в нашей помощи не нуждаются. Они сами ее найдут. А ты держись от них подальше.

В этот миг кто-то забарабанил по тяжелой двери электрической комнаты.

– Мы обыскиваем дом! – заорал мужской голос.

Серафина лихорадочно огляделась по сторонам, хотя прекрасно знала, что другого выхода из комнаты нет.

– Откройте дверь! – закричал другой мужчина. – Открывайте!

5

Едва папаша открыл дверь, в электрокомнату ворвались мистер Бозман и еще двое. Вцепившись в металлические крючья на потолке, Серафина затаилась среди толстых медных проводов, которые уходили вверх, на жилые этажи.

Отец тут же пустился в сложные объяснения о том, как генератор вырабатывает электричество. Гости ошалело молчали. Тем временем Серафина проползла по потолку, беззвучно спустилась у них за спиной и выскользнула в открытую дверь.

Она промчалась по коридору, забилась в угольный желоб, свернулась там калачиком и замерла.

Она всегда умела тихо сидеть в укромных местах. Осторожно поглядывая наружу сквозь крошечную дырочку в железной дверце, наблюдая за спасателями, пробегающими то в одну, то в другую сторону, Серафина продолжала обдумывать историю своего рождения. Девочка все еще злилась на отца за его долгое молчание. Неужели это правда, и она родилась на земле в ночном лесу? Ее мать, кем бы она ни была, повела себя очень мужественно.

Но чем больше Серафина размышляла, тем сильнее склонялась к мысли, что, возможно, мама и не отправлялась в лес специально для того, чтобы родить детей. Вполне вероятно, она там жила. Но тогда… что за создание ее мать? И она сама – кто такая? Вдруг отцу не следовало забирать ее с собой?

Все эти мысли сбивали с толку, Серафину одолевали растерянность и тревога. В один миг она потеряла все: папаша больше не был ее отцом, Билтмор – родным домом. А мама так и не нашлась.

Теперь стало ясно: отец прятал Серафину, потому что боялся, что люди ее обидят. Но ведь папаша ее любил, значит, и другие способны полюбить? Какая, в конце концов, разница, когда ты спишь, а когда охотишься? Наверняка всем нравится нежиться в лучах солнца на теплом подоконнике, или любоваться летящей по небу птичкой, или гулять прохладной лунной ночью, когда над головой сияют звезды. Серафина, правда, не знала, могут ли ее ровесники поймать крысу-другую голыми руками, но ничего странного в этом не видела.

Мимо прошла еще одна группа спасателей. Серафина покачала головой. Если бы Клара Брамс была жива и захотела спрятаться, для нее нашлось бы множество местечек. Взрослые, которые в панике носились по подвалу, даже не догадывались, сколько возможностей таит в себе поместье. Здесь были тысячи тайников. Но Серафина все же надеялась, что они найдут Клару, несмотря на то, что случилось ночью. Хотя вряд ли. Клары Брамс больше не было.

«Вы слишком шумные и слишком суетливые, – думала Серафина, наблюдая за поисковым отрядом. – Так вы ее никогда не найдете. Крысу надо уметь поймать».

Папаша велел ей выкинуть пропавшую девочку из головы, сказал, что это не ее дело. Кто бы говорил! Сам-то забрал чужого ребенка из леса! А вдруг Клара еще жива и ждет помощи? Разве Серафина может сидеть сложа руки? Вдруг Человек в черном плаще придет снова и заберет еще кого-нибудь?

Она решила, что обязательно найдет Брэдена Вандербильта и все-таки расскажет ему про то, что видела. Промолчать будет неправильно. И потом она всегда мечтала о друге, а какой же подругой она станет Кларе Брамс, если не попытается ей помочь?

Когда коридор опустел, Серафина осторожно выбралась из желоба. Сначала она хотела подняться наверх, но, проходя мимо заросших мхом ступенек, которые вели на нижние уровни подвала, вдруг подумала, не осталось ли там следов ночного происшествия. Молодой хозяин гораздо охотнее поверит ее рассказу, если она принесет ему какие-то вещественные доказательства.

Серафина шмыгнула вниз по лестнице; она уходила все глубже в сырую мглу подземелья, пока не добралась до наклонного, сочащегося коричневой жижей туннеля.

Против воли она задышала быстрее, но продолжала идти, уверяя себя, что все будет хорошо.

Серафина кралась сквозь тьму, пока не пришла к тому месту, где увидела Человека в черном плаще. Кроме красных брызг на стене, ничто не напоминало о Кларе Брамс. На полу валялся крошечный осколок стекла.

«От разбитого фонаря», – подумала Серафина.

Она внимательно осмотрела все вокруг, но больше ничего не нашла.

Обратно Серафина возвращалась тем же путем, что и ночью, когда убегала от Человека в черном плаще, кем бы он ни был. Тщательно изучив места, где ей пришлось от него отбиваться, девочка заметила у стены нечто, похожее на разлагающуюся крысу. Размером и цветом находка напоминала мерзкого грызуна. Подойдя ближе, Серафина поморщилась от ударившего в нос зловония. Это была не крыса. Сцепив зубы, девочка опустилась на колени, чтобы получше рассмотреть непонятный предмет. На полу валялась смятая перчатка. В тот же миг перед мысленным взором Серафины возник закручивающийся черный плащ, отрезающий ее от всего, что она знала и любила.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.