bannerbanner
Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)
Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Полная версия

Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 7

Способ взаимодействия Кароля с румынскими политиками часто интерпретируется как сознательная стратегия раздробления политических партий, особенно крупных, как предварительный этап перед их полным устранением[91]. Принять такую интерпретацию – значит приписать Каролю долговременную стратегию и целеустремленность, на которые он не был способен[92]. Недавно опубликованные дневники Кароля вкупе с другими ставшими доступными источниками ясно свидетельствуют, что он был бы рад продолжать «сотрудничество» с румынскими партиями и после 1937 г. в том же духе, что и прежде, если бы это было возможным. Такая возможность исчезла вследствие стечения целого ряда весьма специфических обстоятельств. Когда Кароль убедился, что продолжение прежнего образа действий стало невозможным, он решил отменить конституцию 1923 г. и ввести открытую королевскую диктатуру. В истории правления Кароля примечательно не то, что он отменил демократию в начале 1938 г., – к этому времени практически все соседи Румынии, за единственным исключением Чехословакии, находились под управлением авторитарных режимов различного типа, – а то, что Кароль так долго воздерживался от разрушения демократического фасада вопреки своему глубокому презрению к политическим партиям и электоральной политике, а также низкому уровню поддержки демократии в румынском обществе. За объяснением далеко ходить не надо: Кароль не испытывал недостатка в «гибких» специалистах и некомпетентных «угодниках» среди румынской политической элиты. Поскольку главной его заботой было обеспечение свободы действий в области расхищения общественных средств, а других серьезных разногласий с традиционными политиками у него не возникало, Каролю легко удавалось получать всё, чего он желал, сохраняя видимость «демократии». Следует согласиться с утверждением одного из его бывших союзников, позднее ставшего его обличителем:

Каролю <…> невозможно дать правильную оценку, если одновременно с ним не оценить и румынское общество, которое попеременно хулило его и обольщалось им, неоднократно преувеличивая его провалы и взваливая на него груз собственных грехов (выделено в оригинале. – В. С.)[93].

По мнению одного из румынских историков, Кароль не был тираном, и его легко можно было бы «поставить на место», если бы румынские политики воспротивились его авторитарным поползновениям. Вместо этого «посредственность» и «пагубное политиканство» румынского политического класса фактически обеспечили ему политический триумф[94].

В то время как Кароль манипулировал румынскими политиками в своих личных интересах, некоторые из них пытались использовать его для продвижения собственных интересов и политических амбиций. По большей части это были политики и публицисты правого толка, которые симпатизировали его авторитарным наклонностям и надеялись, что смогут заинтересовать его своими идеями; многие из них были активными карлистами еще до возвращения принца в Румынию, поскольку надеялись, что, взойдя на трон, Кароль вознесет и их на самые вершины власти. Однако вскоре после своего воцарения Кароль разочаровал своих ранних сторонников, забыв их заслуги. Некоторые из них также считали, что король не проявляет достаточной решимости в борьбе против «режима партий», т. е. демократических норм. Это разочарование толкнуло некоторых из них вправо, вплоть до сближения с Железной гвардией, хотя окончательного разрыва с Каролем и его окружением они тщательно старались избежать. Тем временем они развивали и обнародовали свои собственные политические идеи, которые придали румынскому национализму новый, более радикальный эксклюзивистский характер.

Одним из наиболее видных представителей этой группы был Никифор Крайник (настоящая фамилия Добре, которой он сторонился как чересчур славянской). Родившись в крестьянской семье в 1889 г., он в детстве мечтал о карьере православного священника и получил соответствующее образование в Бухарестской семинарии. Однако вскоре после окончания семинарии его планы изменились, и он решил стать журналистом и поэтом. Крайник воевал в Первую мировую, а в 1920–1922 гг. изучал теологию и средневековый мистицизм в Вене, причем сам себя считал первым румыном, открывшим этот феномен[95]. Вскоре после возвращения в Бухарест в 1922 г. Крайник стал популярным поэтом, правым журналистом и публицистом, издателем влиятельного ежемесячника по вопросам культуры националистического направления Gândirea («Мысль», 1922)[96], а затем работал редактором и других правых периодических изданий. Не был он лишен и политических амбиций. В 1927 г. при поддержке НЦП Крайник был избран в палату депутатов, но вскоре после этого покинул партию и превратился в видного «карлиста» – т. е. энергичного сторонника реставрации Кароля II. Однако в окружении Кароля он потерял влияние почти сразу же после реставрации последнего, что толкнуло его еще дальше вправо.

В начале 1930-х гг. он уже посредничал между кузистами и легионерами на предмет их возможного примирения и слияния, но его попытки закончились неудачей и он вызвал недоверие лидеров обеих партий. Потерпев это фиаско, Крайник взялся за осуществление другого проекта: консолидацию кузистов и их превращение в главную правую партию. Крайник сыграл ведущую роль в подготовке слияния кузистов с карликовой Национал-аграрной партией, руководимой трансильванским поэтом-националистом Октавианом Гога. Слияние двух партий произошло в июне 1935 г. Однако немедленно после объединительного съезда Куза и Гога исключили Крайника из новосозданной Национал-христианской партии (НХП) и отвергли написанную им программу. Очевидно, они ему не доверяли и побаивались его политических амбиций. Однако Крайник был непотопляем. Вопреки очередной неудаче он остался влиятельной фигурой румынской правой[97].

Политические воззрения Крайника в основном сформировались еще до его возвращения из Вены, но в 1930-е гг. произошла их радикализация под влиянием прихода к власти нацистов в Германии и их видимых успехов внутри этой страны и на международной арене. Крайник изложил свои политические идеи в опубликованной в 1936 г. книге под названием «Ortodoxie și etnocrație» («Православие и этнократия»), в которую он также включал написанную в 1935 г. для Национал-христианской партии программу.

Кредо Крайника можно свести к двум основным компонентам. Во-первых, истолкование румынского национализма как основанного исключительно на ценностях православия. При этом православие Крайник толковал в узком, ханжеском и авторитарном духе. Это было новое слово в румынском национализме, поскольку до этого благодаря влиянию французской политической мысли он был в основном светским и рационалистическим. Во-вторых, Крайник четко противопоставил национализм демократии, которая, как он утверждал, не смогла гарантировать доминирование этнических румын в их «собственном» государстве и позволила меньшинствам, особенно евреям, играть слишком большую роль. Румынское государство должно было быть преобразовано из демократического в этнократическое, т. е. такое, которое защищало бы интересы исключительно этнических румын, непримиримо противопоставляя их интересам национальных меньшинств.

Следующие черты должны были, по мысли Крайника, отличать истинно националистическое, или этнократическое государство: (1) публичные должности в нем имели право занимать только коренные румыны; (2) всем государственным служащим должно было быть запрещено вступать в брак с нерумынами; (3) православие должно было стать официальной доктриной государства, и духовенство должно было получать жалование от государства; (4) общество должно было быть реорганизовано на корпоративистской основе, и в каждой корпорации квота меньшинств должна была поддерживаться на уровне удельного веса меньшинства в общей численности населения; (5) представители меньшинств, которые считались несущими угрозу национальным интересам, должны были быть лишены румынского гражданства; (6) с целью обеспечения господства над меньшинствами государство должно было проводить меры, направленные на увеличение численности и доли в составе населения этнических румын, которым предстояло отстаивать свои права, опираясь на «силу организованного количества и его качество»[98]. Для достижения данной цели должен был быть также произведен обмен населением с соседними государствами, т. е. члены различных меньшинств должны были быть высланы «в свои государства», откуда взамен им должны были прибыть высланные оттуда этнические румыны. Этнические румыны должны были быть также репатриированы из Америки (Крайник не предложил никакого объяснения того, каким образом можно было бы осуществить это последнее мероприятие). Должна была быть проведена массированная колонизация этническими румынами земель вдоль государственных границ, а также экспроприированных у евреев земель на всей территории страны. И наконец, государство будет поощрять повышение рождаемости среди этнических румын[99].

В 1935 г., когда Крайник составил эту программу, подобные идеи витали в воздухе. Этот год был отмечен активизацией националистической и антисемитской агитации. Идея сокращения доли меньшинств в различных профессиях и сферах экономической деятельности, с помощью ли законодательства или ограничительных квот, введенных ассоциациями лиц свободных профессий и предпринимателей, горячо дискутировалась в парламенте и обществе в целом[100]. Импульс дискуссии непреднамеренно дало правительство Георге Тэтэреску, национал-либерального «угодника» Кароля. В апреле 1934 г. правительство внесло в палату депутатов законопроект, озаглавленный «Об использовании румынского персонала на предприятиях». Законопроект вводил льготы для румын, под которыми правительство понимало граждан Румынии вне зависимости от их этнической принадлежности, за счет иностранцев: румынские граждане должны были составлять не менее 80 % от всего персонала любого предприятия[101]. Сторонники правых сил, однако, потребовали, чтобы термин «румын» подразумевал не всех граждан страны, а только этнических румын. Такая интерпретация вступала в явное противоречие с конституцией 1923 г., но националисты этот факт игнорировали. Правительство, которое не обладало ни твердостью убеждений, ни мужеством в отстаивании конституционных принципов, сделало шаг навстречу националистам и в январе 1935 г. издало декрет, который обязывал каждое предприятие доложить правительству о составе своего персонала по трем категориям: румынские граждане румынского происхождения, румынские граждане нерумынского происхождения и иностранцы. Вследствие данного прецедента в румынских законах и регламентах появилось положение о регистрации этнического происхождения бенефициариев государственных программ и государственных служащих, а также требование предоставлять справку об этническом происхождении от потенциальных бенефициариев и кандидатов на государственные должности. Хотя такие положения формально не узаконивали дискриминацию национальных меньшинств, но неявно подталкивали к ней[102].

В 1934–1935 гг. атаку против этнических меньшинств и духа конституции возглавил бывший румынский премьер-министр в 1919–1920 и в 19321933 гг. и до недавнего времени близкий соратник Маниу, Александру Вайда-Воевод, известный также как Вайда. Он разошелся с Маниу в вопросе о том, стоит НЦП пойти на сотрудничество с Каролем или же встать в непримиримую оппозицию к монарху и его окружению: Вайда выбрал первое, Маниу – второе. Выбор темы, на которой Вайда собирался обосновать свою кампанию, был продиктован политическим оппортунизмом: он считал, что она привлечет к нему избирателей, и это позволит ему создать самостоятельную массовую политическую партию[103]. Вайда назвал принцип пропорционального представительства меньшинств numerus valachiqus; он утверждал, что его реализация привела бы к созданию «справедливого равновесия» между этническими румынами и меньшинствами. Хотя современники высказывали сомнение, был ли Вайда в действительности убежденным крайним националистом, или только прикидывался им, в своем новом амплуа он бессовестно эксплуатировал недовольство румынских средних классов преобладанием меньшинств в прибыльных сферах экономики и престижных профессиях[104].

В 1935 г. инициатива Вайды получила значительную поддержку среди различных сторонников правых, как независимых, так и маргинализированных в собственных партиях. Втайне этот проект поддержал и король, который надеялся, используя Вайду, подорвать позиции Маниу в Трансильвании (эти расчеты не оправдались)[105]. Среди самых значимых участников этой кампании был Михаил Манойлеску, возможно, единственный на тот момент румынский экономист, получивший международную известность. Он родился в Молдове в 1891 г., в дворянской семье, о которой говорили, что она была богата не деньгами, а связями с влиятельными лицами. Манойлеску получил образование дорожного инженера. Он прошел Первую мировую войну в рядах румынских войск. Начиная с 1920 г. он работал в различных экономических министерствах, входивших в состав правительств Национал-либеральной партии. В тот период он позиционировал себя как сторонник экономического и политического либерализма, но уже тогда выделялся своим неукротимым энтузиазмом по поводу способности государства перестроить общество на «принципах научной организации», что не вполне соответствовало программе его партии[106]. В мае 1926 и январе 1927 г., когда в качестве субсекретаря Министерства финансов Манойлеску был в командировках в Италии, он встречался с Муссолини и был им восхищен[107].

В 1928 г., будучи с составе правительственной делегации в Париже, Манойлеску встретился с Каролем и стал «карлистом»[108]. После реставрации в июне 1930 г., в которой он сыграл важную роль, Манойлеску подготовил меморандум для нового короля, рекомендовавший целую программу действий, «предназначенных, – как он напишет в своих мемуарах, – положить конец демократическим фикциям, повсеместно возродить румынизм и его элиту» (выделено в оригинале. – В. С.). Король внимательно изучил и, видимо, остался доволен документом, но не решился немедленного разогнать парламент[109]. В 1930–1931 гг. Манойлеску был влиятельной фигурой в окружении Кароля и занимал министерские посты: в 1930 г. он был министром путей сообщения и общественных работ, а в 1930–1931 гг. – министром торговли и промышленности, также занимал пост управляющего Центральным банком. Но в октябре 1931 г. он разорвал отношения с Каролем вследствие спора о том, должно ли государство спасти обанкротившийся банк «Marmorosch Blank», владелец которого Аристиде Бланк был влиятельным членом узкого круга приближенных короля, так называемой камарильи. Кароль, имевший в банке финансовые интересы, поддержал идею спасения банка за счет государственного бюджета, тогда как Манойлеску, на тот момент управляющий Национальным банком, высказался против[110].

Потеряв влияние в камарилье и оказавшись в изоляции, Манойлеску стал сближаться с правыми и с лагерем критиков короля, что в конечном счете привело его в Железную гвардию, которую он финансировал через компанию, совладельцем которой был вместе со своими братьями. Манойлеску был избран сенатором по спискам партии Кодряну в декабре 1937 г.[111]Две книги, опубликованные на французском, принесли ему европейскую известность. В 1934 г. он опубликовал Век корпоративизма, а в 1937 г. – Единая партия: политическое учреждение новых режимов[112] . Эти книги сразу же были переведены на румынский и другие европейские языки и за очень короткий срок выдержали несколько изданий. Манойлеску стал своего рода звездой в европейских фашистских и национал-социалистских кругах. В Берлине, Риме и Лиссабоне его принимали с распростертыми объятиями, и он встречался с властителями этих трех режимов[113].

Главным аргументом Манойлеску был тезис, который он повторял снова и снова: рыночная экономика и демократия не смогли обеспечить развитие аграрных стран, поскольку они были выгодны лишь промышленно развитым нациям. Но с началом мировой депрессии стало очевидным, что капитализм свободного рынка изжил себя и в промышленно развитых странах.

Следовательно, демократия и рыночная экономика должны быть упразднены и введено новое корпоративное тоталитарное государство. В Румынии такой переворот должен привести к созданию истинного румынского государства, поскольку государство, созданное здесь в середине XIX в. элитой, получившей французское образование, было «заимствованным», не соответствовавшим национальным нуждам страны. Только подобная революция могла «реабилитировать государство и воссоединить его с народной душой» (выделено в оригинале. – В. С.) и таким образом превратить наконец румын в «политический народ»[114].

Одной из главных задач нового, истинно румынского, тоталитарного и корпоративного государства должна была стать румынизация экономики, необходимость которой Манойлеску доказывал следующим нехитрым силлогизмом. Он начинал с постулата, что любая нация, чтобы существовать, должна обладать своим идеалом. Идеалом этим может быть только национализм, т. е. «мощное утверждение своей коллективной личности». Но национальные меньшинства несут угрозу разрушения этой личности самим фактом своего существования. Когда меньшинства доминируют в различных отраслях национальной экономики, теряется национальный характер всей страны:

Итак, если страна, как целостность, хочет защитить свой национальный характер, необходимо, чтобы каждый организм национального коллектива обладал четким национальным характером (выделено в оригинале. – В. С.)[115].

Решить эту задачу, как настаивал автор, могли бы только корпорации, т. е. объединения работодателей и работополучателей по отраслям экономики, поскольку только они находились в положении, позволяющем обеспечить внедрение румынизации и изгнание нерумын из экономики[116].

Манойлеску выступил 3 декабря 1935 г. в Сенате с программной речью по этой теме, которая была, как он впоследствии утверждал в своих воспоминаниях, тепло встречена сторонниками Вайды-Воевода[117]. В том же году Манойлеску был избран президентом Генеральной ассоциации инженеров Румынии и, получив санкцию Ассоциации, незамедлительно инициировал проведение политики румынизации в данной профессии. Это было первое решение такого рода, за которым в скором времени последовали и другие профессиональные организации, среди которых отличилась коллегия адвокатов, наметившая своей целью полное исключение нерумын[118].

Как уже отмечалось выше, в стане румынских правых существовали разногласия относительно того, какие группы должны считаться смертельными врагами румын: только евреи или же все этнические меньшинства. А. К. Куза, одержимый антисемитизмом и мечтавший о всеобщем союзе христиан против евреев, ратовал за первый выбор, в то время как многие другие представители правых, включая Вайду-Воевода, Манойлеску и Крайника, хотя и были антисемитами, выступали за второй вариант, и разработанные ими программы воплощали такой взгляд. Еще один влиятельный правый политик Валер (или Валериу) Поп рассказывал в своих послевоенных мемуарах, как он схлестнулся по данному вопросу с Александру Кузой.

Поп родился в Трансильвании, в семье греко-католического священника. В юности, как и Маниу, он мечтал о политической карьере, но, в отличие от своего великого современника и соперника, не примкнул к Национальной партии и был, похоже, габсбургским лоялистом. В Первую мировую войну он воевал в рядах австро-венгерской армии и сдался в плен итальянцам только в начале 1918 г. Затем он примкнул к отрядам румынских добровольцев и вместе с ними вернулся в Трансильванию, к тому времени уже румынскую провинцию. В начале 1920-х гг., работая юристом в Клуже, Поп пытался организовать различные националистические группы в политическую силу, способную бросить вызов НЦП в Трансильвании. Его эфемерная партия позиционировала себя справа от НЦП, но эти попытки закончились неудачей. В 1923 г., после долгих переговоров по программным и организационным аспектам с партией Кузы, Поп вместе с небольшой группой своих сторонников из Трансильвании примкнул к партии последнего и был избран по ее спискам в мае 1926 г. в палату депутатов. Вскоре после этого, вероятно, в начале 1927 г., он выступил в палате с речью по проблеме румынизации городов, в которой утверждал, что в этом направлении не было достигнуто никакого прогресса, и требовал принять срочные меры. Немедленно после него взял слово Куза и заверил депутатов-венгров, что им нечего опасаться его партии, единственным врагом которой были «жиды». По словам Попа, после заседания многие депутаты и политики, включая видных национал-либералов, приватным образом заверяли его в своей с ним солидарности. Вскоре после этого, в мае 1927 г., Лига Кузы распалась, и Поп был среди тех, кто покинул ее ряды[119].

Несмотря на первую неудачу в политике, Поп вскоре вновь появился на национальной сцене, на этот раз в качестве руководителя организации греко-католиков Трансильвании, чьи интересы оказались под угрозой из-за попыток православного духовенства, поддерживаемого многими политиками Старого королевства, укрепить свои позиции в провинции за счет грекокатолической церкви. В 1931 г. Поп был вновь избран в парламент по спискам весьма неоднородного блока, который создал Николае Йорга, занимавший тогда пост премьер-министра. Вернувшись в парламент, Поп установил близкие отношения с королем, который стал продвигать его на различные государственные должности, самой важной из которых была должность министра юстиции. Поп играл важную роль в интригах Кароля в Трансильвании, которые были направлены на подрыв влияния Маниу и НЦП в провинции. Он был одним из тех, кто в 1935 г. поддержал вайдовскую идею numerus valachiqus, выступив в парламенте с пламенной речью, в которой он вновь подверг критике якобы провалившуюся румынизацию городов[120].

Рассмотренные выше деятели румынской правой, в отличие от членов Железной гвардии или даже кузистов, которые были маргиналами в румынской политической и культурной жизни, принадлежали к респектабельному румынскому мейнстриму. Некоторые из них имели значительный опыт работы во власти, другие обладали репутацией состоявшихся писателей, поэтов и ученых. Многие в тот или иной момент входили в окружение короля Кароля II. Среди них лишь Крайник был крайним националистом и правым экстремистом всю свою публичную жизнь, в то время как другие усвоили жесткий националистический дискурс скорее по расчету, чем по убеждению. Их объединяло убеждение, что восхождение фашизма и национал-социализма было несомненным знаком, что агрессивный национализм владел ключами от будущего, и они с энтузиазмом поставили на него. Они готовы были выбросить за борт якобы устаревшую и неэффективную демократию и сделали выбор в пользу авторитаризма как более подходящей для решения насущных проблем формы правления, к тому же адекватно отражавшей дух времени. Они были убеждены, что Румыния должна наладить более тесные отношения с фашистской Италией и нацистской Германией и не слишком рассчитывать на западные демократии. Независимо от того, были ли они идеологическими фанатиками или циничными оппортунистами, эти писатели, публицисты и политики сделали идеи исключения национальных меньшинств из национальной экономики и их удаления из Румынии политически приемлемыми и даже респектабельными. Несмотря на разницу во взглядах и интенсивное личное соперничество, которые помешали им создать сплоченную политическую группировку, все они были согласны с программой Крайника, предусматривавшей создание этнократического государства.

Глава 2

Колонизация и переселение: первые румынские опыты

Программа Никифора Крайника отражала не только общие взгляды румынских правых, но и накопленный румынским государством опыт в том, что касалось колонизации и переселения. В конце 1930-х гг., как будет показано в данной главе, среди сторонников правых в Румынии стало модным считать этот опыт неопровержимым доказательством того, что применение тех же методов в более широком масштабе способно было в скором времени превратить Румынию в этнически однородную нацию.

Колонизацию как средство изменения демографического характера определенного региона румыны применили после войны за независимость 1877–1878 гг., когда Берлинский конгресс закрепил за Румынией северную часть Добруджи, до этого принадлежавшей Османской империи, взамен юга Бессарабии, уступленного Румынией России[121]. Добруджа для Румынии имела большое стратегическое значение, поскольку обеспечивала более широкий выход к Черному морю, но население в ней было смешанным, причем мусульмане, по большей части турки и татары, в 1879 г. даже составляли относительное большинство – 30 % населения (румыны – 29,2 % и болгары – 26,9 %)[122].

Румынская элита считала изменение этнического состава населения вновь приобретенной провинции необходимым условием закрепления своего контроля над ней. Согласно законам 1880 и 1882 гг., а также последующим поправкам к ним, румынское государство стало значительным обладателем земельной собственности в регионе, включавшей как бывшую собственность Османского государства, так и владения, оставленные эмигрантами, в основном османскими чиновниками. Румыны воспользовались тем, что большая часть земельных участков ранее была взята гражданами провинции в аренду у Османского государства за ежегодную плату (тип земельной собственности, известной в османском праве как мирие). По вновь принятому закону резиденты, желавшие стать полноправными хозяевами участков, должны были выкупить их по рыночной цене; им также было предоставлено право отказаться в пользу государства от трети своей земли взамен закрепления за ними частной собственности на остальную площадь. Государство, таким образом, постепенно стало обладателем 88 тыс. гектаров земельных угодий, которое оно собиралось распределить между этническими румынами[123]. Правительство продавало эту собственность участками двух типов: от 3 до 10 гектаров и от 10 до 100 гектаров. Участки первого типа продавались по цене, определенной соглашением с будущим покупателем, и с рассрочкой на 30 лет; участки второго типа продавались на аукционах. Правом на приобретение земельных участков обоих типов пользовались лишь румынские граждане румынского этнического происхождения, в соответствии со статьей 3 конституции 1866 г., гласившей: «Территория Румынии не может колонизироваться чужеродным населением»[124].

На страницу:
4 из 7