Вы когда-нибудь просыпались с таким ощущением, что сегодня и, именно сегодня, должно произойти что-то грязное и мерзкое. Что-то такое, что навсегда перевернет твой мир. И позже вспоминая будешь ощущать неловкость, тошноту и гаденький металлический привкус во рту, словно проглотил дюжину вилок с ложками. Затем полдня не можешь отделаться от этой мерзости. У меня сегодня такой день. Сказать, что у меня такого не было, значит, обмануть себя. Кого, а себя вряд ли обманешь. Хотя похожие ощущения и были всего раза три – четыре в жизни, но всегда сопровождались неприятными событиями. Даже непросто неприятными, вернее сказать, отвратительными.

С ощущением чего-то мерзкого, я сегодня проснулся на даче. Солнце уже вовсю заливало комнату, подталкивая маленького солнечного зайчика. Вислоухий беззаботно скакал по стенам, подушке и одеялу. Потоптавшись по глазам и, с чувством выполненной миссии – разбудив меня, надежно спрятался под старой портьерой.

В комнате было тепло и слышно было как старая русская печь, потрескивая дровами, разогревала что-то до боли знакомое. Вероятно, мама уже встала и разогревает завтрак для всей честной компании. Ларушка, еще спит, раскидав свои богатые, красивые кудри по подушке и томно потягиваясь под одеялом. Мне всегда было приятно прижаться к спинке любимой, обхватив ее всю руками. Почувствовать, как эта яркая, активная и заводная девушка сворачивается в куколку, подобрав блестящие крылышки и, сразу, превращаясь в маленький, тёпленький, дышащий комочек. В такие моменты хочется укутать Ларушку своими объятиями, крепко прижавши к груди. Пусть поспит еще, моя милая. Вчера она была очень активна, как же двадцать пятый день рождения. Да еще на даче, пробираться к которой надо было по неубранному полутораметровому снегу, оставив машину черт знает где. И компашка подобралась добрая: моя мать, ее отец, мой друг Андрей со своей супругой Надей и ее подруга Катюха с мужем Олегом. Как вспомню несколько поездок в город и на дачу за продуктами и друзьями, эти пешие «Суворовские переходы» только не через Альпы, а от машины, с полными сумками, по сугробам на дачу и обратно. Более десяти раз пришлой вчера пройтись от машины к дому, превращая дорожку в протоптанную колею, передвигаясь спокойно и ровно как по асфальту. До сих пор не могу вспомнить, кто первым предложил проведение дня рождения на даче. Вчера я бы ему точно вкатил меж глаз. Хотя по большому счету, наверное, если бы мы вчера так не задолбались подготовкой к празднику, то не смогли бы до конца расслабиться и оторваться, и забыться на скромном, почти семейном торжестве. Вы подумали, вот накачались, что и на следующий день клево, нет и еще раз нет. Спиртное, конечно, было, но мы не напивались в стельку. Да и нам не надо было, так как (далее с имитацией грузинского акцента) «што нэобходымо настоящему музчыне – штоб жена обожала, дети любили, штоб в кошыльке не таяло, да и ниже не пустовало». Шутка?! Хотя в каждой шутке есть доля шутки. Нет, просто с выбранной нами скоростью жизни, катастрофически ни на что не хватает время. Общения требуется живого, глаза в глаза, сердце в сердце и душа к душе. Так соскучились по общению, хоть режь. Телефон, конечно, большая умница – в любую минуту, и поговорить, и увидеть можно кого захочешь, пусть он будет за десятки или сотни тысяч километров. Не говоря уже, что в повседневной жизни по любому вопросу, мы тянемся за трубкой и, стыдно признаться, что, если необходимо произвести простые арифметические действия, мы быстрее будем исками на телефоне калькулятор, чем перемножим в уме 6 на 7. Стыдно, но такова наша реальность и мы даже не замечаем несуразности наших действий. Поэтому так ценны и любимы мной наши редкие посиделки на даче и в кафе, а получается не чаще несколько раз в год, да и то с родными: моей мамой и отцом Ларушки. Раньше с друзьями встречались чаще, но в последнее время все реже. У всех семьи, работа, карьера, проекты, но мне всегда не хватала простого, живого общения. Может, потому, что отец рано «ушел» о нас. Он погиб в автокатастрофе, когда забирал друга из больницы. Зима…, скользкая дорога…, обдолбанный мажорчик…, занос…, удар и в кювете в двух горящих машинах три оборванные жизни. Мне тогда лет семь было. Мама, как узнала о случившемся, слегла в больницу, и мы более трех недель, каждый день ждали самых страшных новостей, но после моих слов: «Не оставляй меня, мама», она как-то странно посмотрела на меня и что-то изменилось, она резко пошла на поправку и уже через неделю была выписана домой, а через пару дней ее уже было не отличить от моей мамы до трагедии. Однако кое-какие изменения все же произошли. Я только потом заметил, что она стала сильно опекать меня. Она старалась уберечь меня от всего, от любых мелочей и несущественных проблем. Несколько раз приходила ко мне на фирму под предлогом, что случайно зашла по дороге. Но, я, то знаю, что в этом районе города нет и не может быть мест, куда бы она ходила и могла случайно зайти по дороге. Ну представьте, многоэтажное здание из металла, стекла и бетона на окраине города. Рядом нет ни одной ее подружки, нет так любимых ею магазинчиков и даже нет лесопосадок, где модно было бы отдохнуть. Странно, вы не замечали, что после постройки этих многоэтажных монстров, деревья, принудительно посаженные рядом, растут очень медленно, хотя и натыкали их кучу. Стоят только остроносые палки и яростно сражаются с порывами ветра. Точно, мою маман здесь ничего не должно интересовать, кроме меня… Да и с Ларой, в последнее время, отношения у матери стали более напряженными. Может это внезапное повышение с должности заместителя директора школы по учебной работе через одиннадцать месяцев на должность директора. Может это банальная зависть. Мама всю жизни проработала воспитательнице в детском саду. Раньше ведь такое не проявлялось. Я чувствую, что Ларушка тоже заметила изменения в поведении матери, но держится, молодчинка. За это я ее и обожаю… Просыпается.

– С добрым утром и первым днем в марафоне к 26 году, – прошептал я на у́шко любимой и поцеловал.

– С добрым, – промурлыкала Ларушка и выгнулась на постели, как грациозная пантера. – Ещё раз упомянешь мой возраст, я всем скажу, что ты храпишь и, вздрагивая во сне, поскуливаешь.

– Все, все я пошутил, – отвечаю, улыбаюсь. – Просыпайся, умывайся и завтракать. Мама уже час, как на кухне воюет с посудой. Буди этих сонь. А я схожу и посмотрю, что там с машиной. Может, уже без колес стоит.

– Иди, иди. Я уже встаю.

II. Ларушка. Знакомство

Боже, как приятно просыпаться с Владом. Он такой большой и крепкий. Мне так нравится его тело такое накаченное и сильное. Правду говорят, что каждый юноша должен пройти армию. Когда он зашел к нам в институт после демобилизации, такой высокий, статный в блестящей военной форме, кажется, она называлась парадкой, я сразу обомлела. Правда, он шел не ко мне, а к моей подружке Катюхе. Но как я его увидела, меня, как током шибануло и бабочки запорхали во всем теле от макушки до пяток. Нет, у меня это были не бабочки, а стая бешеных птерозавров разрывала меня изнутри. Меня огненной волной окатило с ног до головы, и вихрь восхищения бушевал еще несколько месяцев. Наверно, видок у меня был еще тот. Владюша мой, тоже обалдел. Поверьте, девушки, если у мужчины интерес неподдельный, если он окутан непонятными для него чувствами и это от всего сердца, девушка обязательно это почувствует. И я почувствовала, это было так сильно, так ярко и мило. Наверно, Катюха почувствовала эту бурю эмоций, этот накал страстей, что не решилась ворваться в водоворот нашей страсти, которая очень быстро переросла в любовь. Возможно, она здраво рассудила, что такую страсть, такую связь бесполезно пытаться разорвать. Она как-то быстро отошла в сторону, не мешая стремительно развивающимся отношениям. Хотя, мне кажется, что, Катя до сих пор влюблена. Конечно, Влад, красавиц, ведущий айтишник в быстро развивающейся компании с хорошими манерами и не менее хорошей зарплатой. Но работа и зарплата это уже было позже, но все-таки в первую встречу исходящая от него сила, уверенность и доброта́, вызывали чувство восхищения, давно потерянная инфантильными мужчинами. Ну как такого не полюбить.

Каждое утро просыпаться на его сильном плече, я безумно счастлива, что тогда он выбрал меня. Вчера заметила, как Катя смотрела на него и их обнимашки были немного затянутыми, особенно с ее стороны и безумно ревновала свою подругу. Ну, посудите сами, приехала со своим парнем, а моего тискает с преувеличенной страстью. Не понимаю, почему Олег допускает такое. Он, что не видит или он не хочет. Не понимаю… Может, поэтому, я немного отдалилась от Катюхи, хотя нас очень много связывало в прошлом. Реки девичьих слез было пролито вместе, много ночей слышали наш шепот, бури эмоций раздирало наши души. Но в любви как на войне, победа выбирает сильнейших. Наши отношения с Катюшей стали более запутаннее, как бы сказать, более завуалированные. Я знаю о ее отношении к Владу, а она догадывается, что я знаю. Часто задаю себе вопрос, что же нас связывает. И связывает ли уже что-либо? Может мы ждем грандиозного скандала для грандиозного разрыва. Думаю, нас объединяет наше прошлое и все то, что было у нас хорошего, а хорошего было много. Хотя бы вспомнить, как умирала моя мама. Если б не Катюха, я не знаю, чтобы делала. Врачи говорили, что операция не сложная, но сделать ее необходимо. Только когда из больницы пришло известие, что сердце остановилось во время операции, поняла, что это все – мамы больше нет. Будто в ступоре я ни на кого и ни на что не реагировала. Меня хватило только на то, чтобы набрать Катюху и завалиться в обморок. Пришла в себя, когда кто-то с силой барабанил во входную дверь. Встала и как в тумане, кое-как дошла до двери и упала на чьи-то вовремя подставленные руки. Очнулась уже в больнице, а возле кровати сидит, как вы думаете кто – конечно, Катюха. Сидит, улыбается. Она мне и отцу помогла сказать, что мамы больше нет. Отец в рейсе был, телефон был недоступен, и он не знал, что случилось. Когда же связь наладилась, я не смогла ему сказать и не отвечала на звонки. Я с ним, с Катиного телефона по Вайберу переписывалась, объясняя, что мой телефон сломался и у мамы какие-то неполадки в телефоне. И мы сдали его в мастерскую. В этом я частично была права. Незадолго до больницы мама отдала его в ремонт, но вернули его нам точно в день смерти, привезли домой и передали из рук в руки. Я очень боялась говорить отцу о смерти маме и после каждой переписки плакала. Катюха успокаивала меня как могла и с похоронами очень помогла. Отец приехал в день похорон и когда узнал от соседей о нашем горе, на фуре примчался на кладбище. В те несколько минут, когда он прощался с мамой, отец заметно посерел и резко постарел. Он как бы ушел сам в себя, хотя по жизни был очень жизнерадостным, а стал молчуном. Если бы я впервые в тот день увидела своего отца, то подумала б что он точно зомби, и в таком состоянии он живет с момента погребения мамы. Он безумно любил меня и маму. Ларушка и Аннушка мои называл нас. И где-то глубоко в душе́ меня пугает мысль, что он до сих пор не может мне простить, что я его «обманула», точнее, вовремя не сообщила о нашей потере. Я всегда себя убеждала что так поступила для общего блага, но это меня нисколько не оправдывает. Ложь, всегда останется ложью, как ее не камуфлируй и от этого становиться еще противнее. Вот уж правда, ложь в искупление. Последнее время он как-то непонятно стал относится к нам с Владом. Взглянет на меня, застынет на пару минут, потом очнется и пойдет заниматься своими делами. Долго так, изнуряюще смотрит и непонятно здесь он или где-то далеко. Как подумаю, что могла бы потерять и отца, становить не по себе и страх противной пиявкой пробирается под самое сердце.

Дорога, есть дорога… Кто не пролетал сотни километров на скорости, тот не знает, как это чарующе страшно. Однажды мы с отцом отмахали более полутора тысяч километров. Он взял меня в рейс, так как не с кем было оставить. Первые пару сотен я с восхищением наблюдала за пробегающими мимо деревьями, полями, деревнями, людьми и городами. Остаток дороги вырубилась и проспала. Два раз отец резко тормозил, предотвращая аварии. Видно было, что только мое присутствие не давало ему высказаться громким, продолжительным матом. Я просыпалась, меня охватывал страх и просила отца не гнать машину на такой скорости. Он извинялся и обещал, что больше такое не повториться, хотя сам был ни в чем не виноват, и скорость была разрешенной.

Может, видя состояние отца, Влад и предложил: взять наших близких отца и мать, друзей и отпраздновать мой четвертак на даче. Свежий морозный воздух, тишина, ласковое потрескивание дров в камине и неспешные разговоры, должны были расслабить наших родителей. Смягчить как-то. Снять, хотя бы частично, неоправданное напряжение между ними. Они как будто не могли простить друг другу все неудачи и потери, так щедро выпавшими на их жизненном пути. Умничка, Влад что настоял. И вчера я смогла удостовериться в правильности решения. Андрей с Надей и Катя с Олегом были приглашены без всякого решения. Просто без них редко проходят наши посиделки и праздники. Они точно заранее сговариваются и приходят через раз, давая нам возможность насладиться их присутствием в полном объеме. Но в этот раз мы настоятельно просили прийти всех и только четвертак не дал возможность спрятаться за проблемами и нежеланием ехать загород.

Всю жизнь я была окружена любовью отца и матери, и страстно желала испытать такую же любовь в своей семье. Я очень благодарна Владу за ежедневную, ежеминутную, ежесекундную заботу, которой он окружает меня и дарит свою любовь. Губы сами растянулись в улыбку, когда я через окно увидела свою любовь, стремительно пробирающего сквозь сугробы, нападавший за ночь почти в рост человека. Давно такой снежной зимы не было, да и сейчас небо заволокло серыми, грозовыми облаками. Только десять утра, а комната уже погрузилась в темноту. Снег обрушился на наш домик большими хлопьями и сыпал так насыщенно, что сарай, находящийся где-то в метрах тридцати, скрылся из виду. В доме уже включили свет и мне тоже надо было вставать. Но так не хотелось покидать уютное гнездышко, нагретое телом Влада. Внизу громко открылась дверь, и Влад просто влетел на второй этаж. Лицо его отражало злость и тревогу. Он протянул мне свой сотовый, и я прочитала эсэмэску: «В полицию не звони. В противном случае фотки твоей благоверной разлетятся по интернету. Наиболее пикантные попадут куда надо, ну и о повышении придется забыть надолго. Лучше возьми 150 тысяч рублей и направь сегодня до 23.59 на этот счет 6498 8946 0003 3355.». Наше оцепенение прервал звук приходящего на Вайбер сообщения. Мы срочно переключились и о боже, на экране открылась фото моей жены в стиле ню.

– Что это? – спросил

– Не знаю, – ответила я.

– Я же просил тебя удалить их, – расстроившись стал мерить комнату шагами милый.

– Я удалила. Вот посмотри, – возмутилась я, протянув ему сотовый.

– И я удалил… Мистика какая-то…

III. Влад. Проблема

Проблема возникла там, где ее не ждали. Пару дней назад у Ларушки был выходной, она, не помню, что-то готовила и решила спросить, буду ли я, это есть. Поговорив со мной, почувствовала раздражительность и быстро отключилась. На работе был какой-то цейтнот. Срочно начальству понадобился фрагмент рабочего движка программы для показа немецким партнерам. В предыдущий день все работало, а сегодня вдруг движок умер. Мертв движок и все. Ни на что не реагирует, нет загрузки. Самое обидное, что я все перепробовал, а результата ноль. Мне дали пару часов разобраться и починить. В этот момент я слышу уведомление о входящем сообщении. Вот еще одно, вот еще и так несколько входящих сообщений. Открываю, и настроение резко улучшается. На экране телефона десяток фоток моей жены в стиле ню. Как это было красиво. С экрана на меня смотрела молодая, изумительно гибкая девушка и слегка улыбалась. Вмиг все проблемы улетучились, а я как влюбленный мальчишка сидел и рассматривал фото, моей Ларушки. После небольшого отдыха решение проблемы само впрыгнуло мне в голову, и руки, как сумасшедшие побежали по клавишам, выстраивая столбцы заплаток в обнаруженных дырах в программе. Спустя десять – пятнадцать минут, все было готово, и движок заработал. Партнерам понравилась, они долго расхваливали работу движка, его конструктивность, качество прописанных блоков и продуманность до мелочей. В мыслях я благодарил Лару за помощь и находчивость. Вечером все рассказал, и мы долго смеялись, что хороший интимчик не только помогает здоровью, но и спасает семьи от проблем на работе. Мы еще раз пересмотрели фотки и решили их срочно удалить, что и сразу сделали. В тот вечер к нам заходили почти все: мама, папа, Катюха и Андрюха. Родителей мы долго уговаривали поехать на дачу, Катюха помогала Ларке в приготовлении особых печений, Андрюха привез спиртное – он был за границей и привез из store пару отменных ликеров. Больше ни у кого в тот вечер доступа к телефону не имелось. Не верилось, что наши близкие люди могли просмотреть и скопировать фото с телефона. Бред какой-то…

IV. Ларушка

Я быстро соскочила с кровати, оделась, кое-как причесалась и, прихватив с собой ошарашенного Влада, спустилась на первый этаж. В большой комнате с резной печкой за длинным дубовым столом, который стоял посередине комнаты и занимал почти половину пространства, уже расположились все гости. Дубовый стол и резная печь были особой гордостью отца и самыми яркими предметами на даче. Остальное было перевезено из родительского дома и напоминало быт зажиточных крестьян воронежской губернии. Кованые металлические кровати с растянутыми пружинами и большими, толстыми матрасами. Резные деревянные шкафы, полки и стулья. Тканевые палантины, перекрывающие дверные проемы. Все это дышало стариной, но не прелостью. Отец все починил, почистил, зашкурил, обработал каким-то раствором, и мебель заиграла молодостью и свежестью. Мне всегда было приятно приезжать на дачу. Здесь дышалось по-особенному. Отец где-то нашел и привез резную, разрисованную печную плитку, пригласил известнейшего печных дел мастера, деда Никифора, и они вместе собирали печь. Дед Никифор – кладезь народной мудрости. Можно было часами лежать на кровати, наблюдая, как они с отцом выкладывают печь и слушать его байки. Было видно, что и отцу они тоже нравились. Жаль только, что уже через неделю Никифор спустился с крыши и сказал отцу: «Ну, хозяин, принимай работу». Потом они перекусили, выпили по чарочке. Затем Никифор встал из-за стола, подошел к выходной двери, развернулся, перекрестился сам, перекрестил печь, сказал: «Не подведи, родная». Перекрестил нас, сказал: «С богом», вышел во двор и растворился в темноте. Так, просто он исчез из нашей жизни, но память постоянно напоминает, что где-то рядом ходит дед Никифор, и думает о нас. Больше мы его не видели. Я у отца спрашивала про Никифора, но он отмахивался и менял тему разговора, тоже, наверно, скучал. Иногда, мне кажется, что всего этого не было, но красавица печь, как живой свидетель нашего мимолетного знакомства с Никифором, вот стоит, пышет жаром. За все годы, сколько печь отогревала нас в холодные зимние вечера, готовила еду, она ни разу не подводила нас и как бы подсказывала, что надо делать. То уголек выкинет, и мы понимали, что надо ее почистить, то запоет ветер в трубе – надо перекрыть воздуховод на втором этаже. Отец очень любил свое детище и каждый раз, когда приезжал на дачу, подходил к печи, обнимал, как старого закадычного друга.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

На страницу:

Перейти

1 из 1