Старьевщики

В общем, посмотрел на меня верный ленинец взглядом грустным, чиркнул что-то в моем личном деле и сказал, что я свободен. И вместо того, чтобы сеять разумное, доброе, вечное в лучшей школе райцентра, поехал ваш покорный слуга в Сосновку – редкостную дыру, куда даже дежурный трактор не всегда проедет. И все из-за какой-то мартышки. Ну и хрен с ним, я не жалею! Зато какие у нас под Сосновкой грибы по осени! И на мозги никто не капает, а то бы замучили своими проверками да открытыми уроками.

Рядом с костюмом висел мой старый армейский китель. Дембельский! Правда, значки и эмблемы с него я давно роздал местной пацанве, зато погоны с тремя лычками остались. И нахрена, спрашивается, я его с собой взял? Как спецодежду или как память об армии? Экий я, получается, сентиментальный. В рюкзак его! Что-то уже туго лезет. Не иначе, придется еще узел вязать.

Внизу, на полу шкафа хранилось какое-то тряпье, которое в другое время я и руками тронуть поостерегся бы. К примеру, старые спортивные штаны с лампасами. Хорошие, в принципе, штаны, я в них крышу чинил и забор красил. Отсюда драные колени и жуткие пятна во всех местах. Вот это старье так старье! Тут же валялись старые кирзовые бахилы с чудовищными носами. Как же они выручили меня, когда я понял, что щегольские ботиночки с узкими носами в дождливое время года в Сосновке никак не катят. Рядом драные китайские кеды, очень удобные для вскапывания огорода.

Я покопался в сенях, нашел там старый мешок из-под картошки, и запихнул в него и штаны, и бахилы, и кеды, и почему-то воткнутые в них старые кожаные перчатки. Не возьмут так не возьмут, все равно выбрасывать. Ого, целый мешок получился.

Теперь головные уборы. По причине раннего облысения к головным уборам я относился довольно серьезно. А то простудишь лысинку, и никакой доктор Менгеле не поможет. Была у меня в заначке замечательная буденовка со здоровенной красной звездой. Врать не буду, спер я ее в институтском клубе после конкурсного вечера. Мы тогда ставили героико-хореографическую композицию «Комиссары в пыльных шлемах». Ребята были буденовцы, а девчонки из танцевального ансамбля – вроде как лошадки, впряженные в тачанки. «Лошадки» наши были сплошь белой масти – трико на них такое было обтягивающее, и хвосты сзади прилеплены, к крупам, получается. И что этими самыми крупами наши милые лошадки выделывали, словами не рассказать. Слава богу, что мы, буденовцы были не в трико, а в галифе, а то ведь от вожделений и конфуз мог приключиться прямо на сцене. Но буденовку в рюкзак я не положу, я ее на лысинку завтра надену. Утрамбовав мешок, я перетянул горловину веревкой. Конец веревки завязал за нижний угол мешка, чтобы можно было накинуть на плечо. Положил мешок в центре комнаты рядом с рюкзаком. Что ж, можно сказать, я готов.

5

Я сидел на кровати и тупо смотрел на собранное для обмена барахло. Интересно, а что скажут по этому поводу наши потомки? Ну да, ведь это наш первый контакт с иным разумом. Блин, а вот если правда в школах будут изучать старьевщиков? По какому предмету? Ну, по истории, естественно. Или по социологии? И как сие будет выглядеть? Я встал, представил, что ковер над кроватью – это школьная доска с картой мира, вместо указки вооружился старым удилищем из шкафа и стал расхаживать возле печки:

«Дети, запишите тему урока: «Как появляются старьевщики». Сначала в трех-пяти километрах от населенного пункта появлялась опухоль. Чаще всего в болоте или просто заболоченном месте, отсюда и название. Хотя опухоль может возникнуть на опушке леса, в таежной чаще, в джунглях, на вечной мерзлоте, посреди пустыни, высоко в горах, в тундре за полярным кругом, на берегу моря. «Свежая» опухоль бывает размером с футбольный мяч и запросто может сойти за кочку. Только звери лесные от этой кочки разбегаются, куда глаза глядят. Появившись, опухоль «пухнет». «Пухнуть» она может и день, и два, и три. С небольшого бугорка, можно сказать – кочки она вырастает до полусферы размером пять-семь а то и десять метров в диаметре и три в высоту. Достигнув указанного размера, опухоль начинает создавать проблемы с электросвязью в радиусе от пяти до пятидесяти километров. И снова пухнет, чтобы одним, как правило, хмурым утром непонятым образом обернуться лавкой старьевщиков. О готовности «опухоли» можно судить по свечению. Если светится изнутри, значит, все, созрела! Ночью будет голос, который пригласит избранных в лавку для обмена. Хотя бывают и исключения. В Японии, в небольшой горной деревушке на острове Хонсю лавка старьевщиков материализовалась прямо в центре деревни».

Я тыкнул «указкой» в воображаемую Японию на воображаемой карте и вдруг услышал за спиной легкий смешок. Я резко развернулся, у двери стояла и давилась со смеху Валька Мордовка. Не, ну так и заикой можно сделать. А Джек, сволочь, что же не предупредил? Хотя Валька ему не чужая, когда мы с ней женихались, она пса прикармливала.

– Привет, хозяин. Репетируешь? – ехидно сказала Валька, проходя в комнату. – А у тебя все по-прежнему? Не разбогател?

– Было бы с чего, – отбросил я удилище и сел на табурет:

– Да ладно, завтра разбогатеешь. Я к тебе вот зачем. Помнишь, ночевала у тебя, косметичку забыла. Не находил?

– Не-а. А может ты ее еще где забыла, у зоотехника к примеру?

– Да ладно тебе о грустном… – Валька достала из кармана пальто бутылку игристого вина, поставила ее на стол, сама уселась на кровать, от чего панцирная сетка жалобно всхлипнула. Валька подмигнула мне игриво, мол, помним мы эти всхлипы, очень даже помним, но тут же посерьезнела: – Слышь, Ром, ты тут рассказывал… В общем, я еще спросить хотела, ты ж у нас про старьевщиков все знаешь…

– Так уж и все.

– Ну ладно, Ром, расскажи.

– Чего?

– Ну что наука про них говорит.

– А ничего не говорит. Что тут говорить? Появляются, где хотят и когда хотят. Соберут старье, одарят золотом, и фьють – ищи их, свищи. Откуда появляются – неизвестно, куда исчезают – тем более.

– Но их ведь изучают?

– Наверное, только не поддаются старьевщики изучению. На фото не фотографируются, на камеру не снимаются. Машины около них глохнут, мобильная связь исчезает. Копали землю, где вырастали опухоли, – ноль толку. Радиации нет, грунт как грунт, никаких отклонений.

– Слышь, Ром, а почему они золота по-разному дают?

– А хрен их знает. Чем старьевщики мотивируются – понять сложно.

– А это… Как сделать, чтобы больше дали?

– Ну, не знаю, говорят, старьевщики искренность любят. Ты им все про жисть свою – они тебе золота мешок.

– Так что, словами говорить? Ну, про жисть…

– Нет, – почесал я затылок и начал оглядываться в поисках примера, и увидел солдатиков на полке. Да, у меня солдатики, оловянные, в количестве трех штук. Очень подходяще для примера. Как же я про них забыл?

– Вот смотри, – сказал я, расставляя солдатиков на столе. – Этого, французского гвардейца я купил в Питере, во время экскурсионной поездки. За сто рублей! Зачем купил? Да понравился очень! Красавец, в полной выкладке, в высокой медвежьей шапке и с ранцем за спиной. А усищи какие! Видишь, очень тонкая работа. Конечно, ста рублей было жалко, денег было совсем в обрез, но удержаться я как-то не смог. И даже представил себе, как буду вести урок про наполеоновские войны и гордо продемонстрирую ученикам этакого красавца – усача.

– Симпатичный, – согласилась Валька, а я продолжил:

– Ребята, конечно, посмеялись, но не осудили. Только когда уже возвращались домой, и нам не хватило денег на «финальную бутылку», кто-то посетовал, что есть среди нас такие мудаки, которые покупают детские игрушки, когда взрослым мужикам на выпить не хватает. В шутку, конечно, сказал, одна бутылка на такую толпу все равно бы не спасла, а денег мы у девчат стрельнули, в долг.

Второго солдатика – вот этого русского гренадера в зеленом мундире Преображенского полка я сделал уже сам. Это когда у близнецов Сашки Морозова был день рождения. Да, тоже занятная история. Сашка тогда зашел к нам в общагу стрельнуть у ребят денег на подарок пацанам – близнецам. Чего-то у него там с семьей было проблемно. Теща его все шипела, что здоровый мужик завел двух детей, а денег в семью не несет. Тещи, они такие. А откуда у студента деньги? На заочный уходить? Так он из села, в городе без прописки, выпишут из общаги, кто его на работу возьмет? Теща сама же его у себя в квартире прописывать отказалась. Он, конечно, подрабатывал, как мог, дворником в детсаде, сторожем на какой-то стройке. Даже кочегаром. И деньги у него водились. Только в этот раз что-то не рассчитал, и, короче, без денег Сашка остался. Не на что самый скоромный подарок пацанам купить. А мы бы и рады помочь, да только сами на мели. До стипухи еще неделя, стройотрядовские давно проели да прогуляли. Вот сидим мы, сашкиному горю сочувствуем, а тут мне под руку журнал старый попался – «Техника молодежи». Я его и полистал от нечего делать. А там статья с картинками, как можно в домашних условиях оловянных солдатиков делать. Доходчиво так, все процедуры производства поэтапно прописаны. Я ему и говорю, мол, Санек, ну раз так вышло, сделай ты сам своим пацанам подарок, своими руками. Они, руки то есть, у тебя нормалью заточены, помнишь, как из оконной замазки бабу сисястую слепил? Вот и попробуй слепить солдатика. Пластилин добудем – у девчонок с начфака скока надо возьмем, а олова в радиокружке навалом. Там же цветным лаком разживемся. Сказано – сделано. И ведь как ловко у нас получилось! Правда, мой гренадер чуть кривоват получился, видишь, и лица у его почти не видно, зато у Сашки все солдатики как на подбор. Ровненькие, красивенькие! Шесть наших гренадеров и столько же французских гвардейцев. Пол-этажа в общаге собралось смотреть, как мы на кухне олово по формочкам разливаем. В общем, знатный подарок Мороз своим близнецам сделал. Потом рассказывал, что пацаны визжали от восторга и тут же начали в войнушку играть. Пушек себе из катушек наделали, заставили Сашкину тещу знамена боевые сшить. А как закончил Санек институт, тут ему эти солдатики снова помогли. Бардак в стране настал, учителя особо никому не нужны, а вот солдатики оловянные, да в мундирах исторических очень даже хорошо на Арбате расходились. Тем более, товар у Морозова всегда был качественный, торгаши брали у него оптом. А он быстро набрал себе бригаду «литейщиков», пару ребят из скульптурного прикормил – новых солдатиков лепить, и лихо раскрутился. Потом с «военщиной» договор подписал, шапки армейские да портупею разную туда же – на Арбат поставлял. Большим человеком стал. Ребята рассказывали, видели его в Москве, из собственного мерса выходил, весь такой прикинутый, в пальто кашемировом. Пацаны ему: «Здорова, Мороз!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.