Женские секреты

– Дело в том, Андрюша, для меня самого это – своего рода неожиданность. В свое время мне с трудом удалось уговорить Марго, чтобы она выбрала именно мою специальность. Пришлось рассказать ей свою историю, как сам стал врачом гинекологом. Раньше я вообще с ней не обсуждал смерть ее мамы, говорил, что она умерла, когда Марго была совсем маленькой, поэтому Марго ее не помнит. И, как ни странно, на Маргариту очень подействовала моя мотивация в выборе профессии, и мне больше не пришлось ее уговаривать – она сама тоже решила стать акушером-гинекологом.

Рудольф Викторович на мгновение замолчал. Андрей очень обрадовался, решив, что, наконец, босс перейдет к сути дела, а не будет, ни с того, ни с сего делиться со своим подчиненным распирающей отца радостью по поводу успехов дочурки. Но, не тут-то было, шеф продолжил свое пространное вступление:

– Во время учебы в вузе дочь никогда не показывала мне свою зачетную книжку, старательно прятала ее от меня, я был уверен, что отметки там далеко не отличные, но радовался тому, что она каждый семестр кончала без хвостов. Еще Марго взяла с меня слово никогда не расспрашивать у знакомых профессоров, о ее успеваемости в университете. Мне было, хоть и трудно, но я честно сдержал данное ей слово. Когда приятели профессора при встрече хвалили мою дочь, я воспринимал эти дифирамбы, как дань нашей дружбе, и втайне надеялся, что они относятся к Маргарите весьма благосклонно и без моего участия. И вот, представляешь, такой сюрприз – красный диплом.

Сияющий, как начищенный самовар, Рудольф Викторович выдержал довольно длительную паузу, во время которой Андрей с недоумением размышлял:

– Интересно, а я здесь причем, зачем мне все это знать про его красно-дипломное сокровище с цветными волосами?

И тут, как гром среди ясного неба, Андрей, наконец, услышал к чему была вся эта преамбула:

– Андрей Петрович, я хочу тебя попросить взять шефство над моей дочерью, пусть она рядом с тобой поработает годик или чуть больше, как получится.

– Рудольф Викторович, что-то я не понял, как это – рядом поработает?

Понимаешь, Андрюша, ты же сам знаешь: с недавнего времени у нас в стране отменили интернатуру, сейчас ей надо еще два года учиться в ординатуре, чтобы потом получить аккредитацию и работать самостоятельно. Так вот, пока она будет учиться в ординатуре, она может проходить практику в нашей клинике. А поскольку ты у нас – лучший врач в области репродуктивных технологий, я хочу, чтобы она, работая рядом, поднабралась у тебя премудростям нашей профессии.

– Рудольф Викторович, но, мне кажется, что в области лечения бесплодия нет никого, кто бы, знал дело лучше, чем вы. Я же – ваш ученик.

Андрей робко пытался поспорить с боссом, но тот, видно, уже принял решение.

– Андрей Петрович, я уже практически отошел от лечебных дел, сам понимаешь, административная работа все соки выжимает. Потом, я катастрофически отстал от передовых технологий, которые семимильными шагами идут вперед. А ты у нас посещаешь все семинары и конференции, короче, молодец, держишь руку на пульсе. Да, что я тебя уговариваю, помоги мне, прошу! Еще и потому, что сам я не могу учить Марго, родители у детей не пользуются авторитетом. Вот- у тебя пока нет детей, а будут – узнаешь, каково с ними.

И тут Рудольф Викторович использовал запрещенный прием:

– Андрюша, ты, наверняка, слышал, что Маргарита выросла без матери, представляешь, она ни разу в жизни не произнесла слово «мама». Наверно, поэтому мне хочется, может даже излишне, сделать для нее то, что мне кажется самым лучшим.

Андрей сделал последнюю попытку переубедить шефа:

– Рудольф Викторович, ну, посудите сами, какой из меня наставник, здесь, ведь, помимо знаний надо обладать педагогическим даром. Кроме того, боюсь, вашей дочери не понравится мой характер, чересчур прямолинейный, без экивоков рублю то, что думаю, не считаясь с чувствами тех, к кому обращаюсь. Вот так пару раз отчитаю вашу дочурку, у нее сразу пропадет вся любовь к медицине. А ей, как я понимаю, нужна ласка, которой не хватило, потому что она росла без матери. Почему бы вам не рассмотреть в роли наставника вашей дочери Наталью Сергеевну Кузнецову? Она и специалист хороший, а самое главное, очень обходительная и тактичная женщина, окружит Маргариту теплом и заботой.

– Андрей Петрович, ты просто с ума сошел! Не слышал, что ли? У нас с Натальей Сергеевной, не знаю даже, как тебе правильно сказать, ну, в общем, тайно от дочери я встречаюсь с ней.

– Так это же чудесно, Рудольф Викторович. Маргарита, работая с Натальей Сергеевной, поймет, какая ее наставница замечательная женщина, привяжется к ней. Тогда, может, и не надо будет скрывать ваши отношения, заживете все вместе дружной семьей.

– Андрей, ты так рассуждаешь, потому что не знаешь характер моей дочери. Наверняка, кто-нибудь из медсестер, как бы невзначай, проболтается про наш роман, и Марго сразу решит, что я определил ее к Наталье Сергеевне для налаживания дружбы с ней. Тогда, мне даже трудно представить, что будет. Не удивлюсь, если Марго пулей вылетит из нашей клиники, не исключаю, что еще убежит и из дома (такое уже бывало).

Андрей все не унимался, ему казалось, что еще есть возможность переубедить босса:

– Наверняка, такое поведение было у вашей дочки в подростковом возрасте, а сейчас она уже перебесилась, и теперь все будет иначе. Уверяю вас, Рудольф Викторович, все равно, работая в нашей клинике, Маргарита узнает про ваш роман с Натальей Сергеевной.

– Но, что у меня есть женщина дочь и так догадывается, я же часто не ночую дома.

– Тогда не понял, в чем дело?

– Но это же на стороне, я Наталью Сергеевну не привожу в наш дом. Самое главное, у Марго с детства образовался чудной стереотип, что я ей хочу навязать «новую маму», поэтому дочь категорически против, чтобы моя женщина навязывала ей свою любовь и заботу.

На какой-то момент Рудольф Викторович замолчал. Андрею показалось, что он обдумывает его предложение.

– Нет, Андрей Петрович, не хочу рисковать. Понимаешь, у меня есть планы в скором времени отойти от дел, и вообще клинику передать Маргарите.

Такого поворота Андрей даже в страшном сне представить себе не мог. Все аргументы куда-то испарились, он с ужасом стал думать, что же будет с отличной клиникой, после передачи ее в руки бестолковой девчонки, неопытной не только в медицине (это второе дело), но, самое главное в бизнесе, в котором Рудольф Викторович был просто, как рыба в воде. Редкий случай, когда хороший врач оказался еще и замечательным организатором, причем сумел в кратчайшие сроки постигнуть все премудрости рынка и с нуля создать частную клинику, которая быстро завоевала прочную репутацию.

– Да, видно придется «делать ноги», искать себе другое место работы, если босс не шутит – подумал Андрей.

– Андрюша, смотрю ты расстроился. Не хотел говорить, но, видно, придется. Только уговор: все, о чем я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами. Маргарита пока, естественно, ничего не знает. Понимаешь, Наташа устала от таких половинчатых отношений, она говорит, что хочет нормальную семью и ребенка. Наталья Сергеевна на своей работе помогает женщинам стать мамами, а сама вынуждена предохраняться. чтобы, не дай бог, не забеременеть.

Рудольф Викторович оглянулся по сторонам, как будто боялся, что его могут подслушать, и продолжал:

– Андрюша, у них, у женщин, неистребимый природный инстинкт продолжения рода. Наташа мне объявила, что, по любому, она в ближайшее время собирается заняться планированием беременности, а после того, как это случиться, я могу быть свободен (представляешь, так и сказала).

Андрей, слушая босса, вспомнил сегодняшнее утреннее выступление Юльки и подумал:

– Просто, один к одному, те же самые требования и у его Юльки. Да, это – урок мне на будущее, необходимо учитывать, что у женщин мозг устроен совершенно по-другому, не так, как у нас мужиков.

Между тем, Рудольф Викторович не хотел закругляться с разговорами, хотя Андрей спешил домой (ему надо было уладить свои дела). А боссу, как на зло, понадобилась «жилетка», ему хотелось кому-то поплакаться, рассказать о своих проблемах, поэтому он продолжал откровенничать:

– Ну, я подумал и предложил Наташе другой вариант: не спешить с этой затеей с ребенком, а дождаться, когда Марго кончит ординатуру. Я за эти два года введу дочь в курс дела, познакомлю с нужными людьми в бизнесе и на первое время найду ей хороших помощников. Ты, Андрей Петрович, подготовишь ее по лечебному делу. И через два года мы с Наташей тихо, спокойно поженимся и переедем в Крым. В Крыму живут мои родители, у самого синего моря (босс, похоже, впал в лирику) – у них там дом. Первое время поживем у родителей (им это будет в радость), а потом, если Наташа захочет, купим себе отдельное жилье.

Рудольф Викторович уже не спрашивал о желании Андрея, стать наставником его своенравной дочери. Подразумевалось, что Северцев со всем согласился, и, чтобы не терять без толку времени, Андрей не стал спорить с шефом. Андрей уже «бил копытом», ему хотелось, пока не поздно, начать решать свои собственные проблемы.

– Странно, Юлька так ни разу за весь день не позвонила мне, наверно, обижается. Надо скорей домой, сообщить ей, что готов на все свадебные прибамбасы, пусть будет все, как она захочет.

Андрей уже думал о своих делах, в пол уха слушая грандиозные планы Рудольфа Викторовича. Когда, наконец, ему удалось вставить слово, многозначительно посмотрев на часы, соврал боссу, что у него через час намечена встреча, поэтому, он, конечно, извиняется, но вынужден срочно бежать, чтобы не опоздать.

Вырвавшись, наконец, из цепких лап начальства, Андрей выбежал на улицу. В первый момент он был счастлив, как любой человек, которому с трудом удалось обрести свободу действий. Но очень скоро его вдруг охватило необъяснимое состояние тревоги и, кажется, даже страха, липкое, гадкое предчувствие, что должно произойти что-то непоправимое. Такое с Андреем было впервые, он уж точно не был фаталистом, не ждал от судьбы подвохов, не верил ни в какие приметы. Он считал, что человек сам – «кузнец своего счастья», а уж если, что не так, значит – виноват, ищи, где накосячил. Андрей считал, что, если он в чем и напортачил, так это только в том, что не сразу уловил Юлькины желания со свадьбой и с ребенком. Но, потенциальный законный муж успокаивал себя тем, что он все-таки вовремя понял – и сейчас все быстренько исправит.

Автомеханик Алексей, как и обещал, уже с утра забрал машину Андрея, но, осмотрев поломку, сообщил по телефону, что на ремонт понадобится не менее трех дней. Поэтому Андрей некоторое время колебался: как добираться до дома – на метро или на такси? Стараясь выкинуть из головы нахлынувшие предчувствия, Андрей, по заранее намеченному плану купил роскошный букет красных роз в цветочном магазине неподалеку от клиники. Может быть, именно боясь оставаться наедине со своими тревожными мыслями, решил не вызывать такси, а добраться домой на метро. Во-первых, это быстрее, а Андрей очень спешил сделать Юле официальное предложение до того, как она успеет осуществить свою глупую идею с переездом к родителям.

– Не дай бог, она и вправду уже съехала. Может, поэтому на душе кошки скребут. В жизни такого не было, чтоб Юлька за день ни разу не позвонила и, что совсем необычно – она отключила свой телефон – «глухо, как в танке».

Размышляя так, Андрей спустился в метро. Благо, станции метрополитена находились близко и от клиники, и от его дома. В метро, действительно, было очень многолюдно, поэтому здесь не до переживаний, надо решать совсем другие задачи – сначала втиснуться в переполненный вагон, а потом каким-то образом, почти, как пробку из шампанского, вытолкнуть себя из него. При всем этом, надо было проявить неординарные чудеса ловкости, чтобы спасти букет. Когда Андрей успешно справился с этими проблемами, и, наконец, оказался у подъезда своего дома, здесь с ним опять случился приступ необъяснимого страха.

Прежде, чем войти в подъезд, Андрей обошел дом, чтобы посмотреть, стоит ли Юлькина машина на своем обычном месте. Он чуть не закричал от радости, увидев Юлькин автомобиль.

– Ну, вот, все в порядке, а я, как истеричная барышня, с ума схожу! Бегом домой! – по-военному скомандовал себе Андрей.

Андрей спешил, поэтому ему хотелось, незаметно проскользнуть мимо любопытной и очень разговорчивой консьержки, которая по поводу и без всякого повода вела беседы со всеми проходящими мимо жильцами. Консьержку звали Аделаида Юрьевна, в ее «скромном офисе» на столе перед ней всегда стояло зеркало, и она даже во время разговора, как бы невзначай, в него заглядывала. Андрею казалось, что Аделаида Юрьевна очень похожа на героиню Фаины Раневской из комедии «Весна».

– Наверно, каждый раз любуясь своим отражением в зеркале, Аделаида Юрьевна про себя произносит: «Красота – страшная сила». – думал Андрей.

Еще он был уверен, что консьержка, глубоко погруженная в жизнь жильцов дома, знает про них гораздо больше, чем они сами про себя разумеют (лично про Андрея она помнила все, даже и то, что он, за ненадобностью, давно выкинул из своей памяти). К несчастью, проскользнуть незаметно не удалось, Андрея настигло густое грудное контральто Аделаиды Юрьевны:

– Добрый день, Андрей Петрович! Куда вы убегаете? Мне надо серьезно с вами поговорить.

– Добрый день, Аделаида Юрьевна! А в другой раз нельзя? Очень спешу.

– Нет, никак нельзя! Вот сегодня утром вы, наверно, тоже спешили, не так ли?

– Да, я, действительно, чуть не опоздал на работу.

– Понимаю, Андрей Петрович. Этим, конечно, можно объяснить, почему вы запамятовали оставить мне записку, что вызвали слесаря-водопроводчика. Но на будущее убедительно прошу вас все же не забывать, и желательно еще, указывать диапазон времени, когда мастер обещал прийти.

Аделаида Юрьевна укоризненно покачивала головой, не забывая при этом, как бы случайно, бросать взгляд на себя в зеркало, и продолжала нудить:

– Андрей Петрович, мы же все вместе на общем собрании жильцов постановили, чтобы не пускать в дом чужих людей, выполнять это простое правило. Вы что, забыли?

– Я прекрасно помню, что надо оставлять вам информацию, когда вызываешь мастеров, но я не вызывал сегодня водопроводчиков, Аделаида Юрьевна.

Так чистосердечно объяснил Андрей. И он уже было сделал движение по направлению к лифтам, решив, что отделался «малой кровью» от продолжительной беседы.

Консьержка оторвалась от зеркала и с недоумением растерянно посмотрела на Андрея.

– Как так? Поскольку у меня не было записки, я тотчас позвонила вашей жене. Юлия Николаевна мне сообщила, что сама она не вызывала слесаря-водопроводчика. Но, поскольку у вас плохо работает унитаз, она решила, что именно вы, Андрей Петрович, вызвали мастера, забыв и ее предупредить, поэтому открыла дверь подъезда, услышав звонок слесаря. И потом я прекрасно помню, когда водопроводчик сделал свою работу, и выходил обратно, я спросила его, что он несет в такой большой сумке? На мой вопрос мастер ответил, что хозяйка попросила выбросить старый бачок от унитаза, который он заменил. Я еще удивилась, что бачок такой большой и…

Андрей, не дослушав причитания Аделаиды Юрьевны, бросился к лифтам (к счастью, один из них стоял на первом этаже). Он уже понимал, что предчувствия не обманули – произошло что-то ужасное. Секунды в лифте показались часами, наконец, он – у порога своей квартиры. Интуитивно, не доставая ключей, толкнул дверь – странно, она оказалась открытой.

– Юлек, ты где? Принимай букет!

В квартире стояла зловещая тишина, которая убила еще теплившуюся надежду, что предчувствие беды обмануло. Ноги стали ватными, они плохо слушались Андрея, еще мешал дурацкий букет, который он с остервенением швырнул прямо на пол в прихожей. Когда Андрей ворвался в гостиную, он увидел ужасную картину:

Юля лежала на полу с пробитой головой, на ковре образовалась большое кровавое пятно. Андрей бросился к ней в надежде оказать первую помощь. Но, коснувшись Юли, понял, что спасти ее уже нельзя – тело было холодным. Андрей позвонил в полицию и сообщил о случившемся.

Все, что происходило потом, он воспринимал совершенно отрешенно. Его с такой силой накрыла боль от потери любимого человека, что ему было абсолютно наплевать, что делается вокруг. Он потерял счет времени. Ему казалось, что это происходит не с ним, а он смотрит отвратительный фильм, и что удивительно, будто бы он играет одну из ролей в этом кино. И это не он отвечает на вопросы следователя, а герой, роль которого он исполняет.

Уже более двух часов в квартире Андрея работала группа оперативников, приехавших на вызов. Сначала эксперт криминалист занимался телом жертвы. После того, как он совершил все необходимые процедуры, труп увезла «Скорая помощь». На ковре осталось лишь кровавое пятно и очерченный следователем контур лежащего здесь ранее тела. Оперативники, по- прежнему, деловито сновали по квартире, рассматривали какие-то вещи, периодически задавали вопросы Андрею, он автоматически отвечал на них.

– Андрей Петрович, а у вашей жены был мобильный телефон?

– Да, конечно. Но сегодня в течении дня она мне ни разу не позвонила, и, когда я набирал Юлин номер, ее телефон был отключен (что весьма необычно).

– Наберите, пожалуйста, ее номер, если телефон в квартире, мы услышим звонки.

Андрей послушно набрал Юлькин номер, звонков не было (это было очевидно, так как телефон еще днем был отключен).

– Скажите, а когда утром вы уезжали на работу, у вас дома также были разбросаны вещи по квартире?

– Нет, кажется, как всегда, был полный порядок.

– Андрей Петрович, а почему на полу стоит чемодан, разве ваша гражданская жена куда-то собиралась уезжать?

– Нет, никуда не собиралась.

Андрей не врал, он совершенно забыл, что Юлька собралась переехать к родителям. Он же решил, что женится, следовательно мотив переезда был устранен. Поэтому в мозгу у него сложилось, что все наладилось, вернее, должно было наладиться.

– Андрей Петрович, в квартире явно что-то искали. У вас дома хранились какие-нибудь ценности?

Андрей оторопело посмотрел на сыщика:

– Что вы имеете в виду под ценностями? Золота, бриллиантов и антиквариата у нас не было. Наличности в квартире мы тоже не держали, все деньги хранили в банке и на «пластике». Юля за последние полтора года заработала очень приличную сумму, она работала дизайнером интерьера в частном доме. По моему совету она сдала все деньги в банк на депозит, а жили мы на мою зарплату (я работаю врачом в частной клинике). Так что я даже не представляю, что у нас можно искать.

– Андрей, Петрович, но преступник явно что-то искал, иначе зачем перевернул весь дом. Постарайтесь, внимательно посмотреть, что на ваш взгляд исчезло.

Андрей стал оглядываться по сторонам – вокруг действительно царил хаос, на полу были раскиданы вещи из гардероба Юли, похоже, бандит рылся в карманах ее одежды.

– Непонятно, что он хотел найти?

Вдруг взгляд Андрея упал на письменный стол, за ним Юля работала над своими дизайнерскими проектами. Обычно стол был заставлен, на нем не было пустого места – компьютер, принтер, ноутбук, профессиональный фотоаппарат, куча каких-то коробочек с флешками, с еще всякого рода прибамбасами, нужными ей для работы. Там же обычно лежал Юлькин мобильник, зарядка к нему и еще стопка журналов по дизайнерскому интерьеру жилища. Сейчас на столе были разбросаны только журналы, вся оргтехника словно испарилась. Андрей сообщил об этом следователю.

– Ну вот – это уже интересно, значит, искали что-то связанное с работой вашей жены.

– Она же не на секретном предприятии работает, не понимаю причем здесь ее работа? Хотя погодите, Юля мне рассказывала, что последние две недели за ней все время ездит одна и та же машина, она ее доже фотографировала на телефон. Но, наверно, поэтому телефон и пропал – высказал свою догадку Андрей.

– Очень странно, почему пропала остальная техника…

Андрей не успел досказать – в квартиру буквально ворвались Юлины родители, которым он сообщил о несчастье сразу после того, как вызвал милицию. Следователь понял, что вести дальнейший опрос в присутствии убитых горем родителей бессмысленно, поэтому предложил:

– Андрей Петрович, давайте договоримся так: в понедельник вы подъедете в наш следственный комитет и подробно расскажете мне все, что удастся вспомнить насчет этой машины. Вдруг Юлия Николаевна догадывалась, с чем это преследование может быть связано, как-то вам объясняла. Итак, жду вас к 10 часам в понедельник в следственном комитете. Сможете подъехать в это время?

– Смогу, если это необходимо.

Хорошо, что следователь оставил визитку, потому что Андрей не запомнил, ни звания, ни фамилии сыщика, хотя он и представился, когда бригада оперативников приехала на вызов.

Самое ужасное для Андрея началось, когда оперативники покинули квартиру, и в ней остались только трое самых близких Юле людей, которые уже ничего не могли изменить ни в своей, ни в ее судьбе. Каждый из них терзался чувством вины за то, что не смог уберечь любимого человека, а, кроме того, никак не мог понять, за что на него свалилась такая беда.

Татьяне Дмитриевне сразу стало плохо, когда она увидела на ковре кровавое пятно и силуэт дочери, очерченный оперативниками. Пока Андрей приводил ее в чувство, используя свои врачебные навыки, Николай Иванович бубнил про то, что он отговаривал жену ехать, рассказывая, как пытался убедить ее:

– Таня, зачем мы поедем, все равно изменить ничего нельзя. Нам никто даже объяснить не сможет, как это произошло, и за что убили нашу девочку.

Перессказывая это Андрею, Николай Иванович вдруг в голос зарыдал. Пришлось сделать успокоительный укол и несостоявшемуся тестю. Когда оба родителя немного пришли в себя, Андрей предложил перейти из гостиной в кухню, где, по крайней мере, не было следов присутствия преступника. В кухне, убийца, видимо, ничего не искал – там был полный порядок. Зная, что Николай Иванович не употребляет спиртное (когда-то в глубокой молодости, «он завязал»), Андрей все же, чисто по инерции, предложил выпить коньяку. Оба родителя охотно закивали головами. Николай Иванович сказал, что он перед выездом сюда уже приложился к рюмке, поэтому они добирались на такси. Андрей не удивился, видно, такой сегодня день, что все привычки и зароки не соблюдаются.

Сначала за столом установилась тягостная тишина: было совершенно непонятно, о чем говорить, да, и к чему слова. Пили молча, естественно, не чокаясь. Андрей достал из холодильника все, что подвернулось под руку, но никто не закусывал. Неожиданно после третьей рюмки коньяка, который Татьяна Дмитриевна пила наравне с мужчинами, она вдруг заговорила:

– Одна я во всем виновата! – каким-то не своим голосом запричитала Юлина мама.

– Таня, не говори ерунды, при чем здесь ты – пытался было одернуть жену Николай Иванович.

Однако, Татьяну Дмитриевну, как прорвало, ее уже нельзя было остановить:

– Как ты не понимаешь, Коля, сегодня утром у Юли была назначена встреча с новым клиентом, и, если бы она ее не перенесла, ничего бы не случилось. А изменила время встречи дочка (с этой пятницы на понедельник будущей недели) по моему дурацкому совету. И что удивительно, раньше Юля никогда не слушала моих советов, все делала по своему разумению, а тут первый раз согласилась с моими аргументами.

– Таня, а тебе в голову не приходит, что тогда бы несчастье с Юлей могло случиться просто в любой другой день, когда она одна оставалась дома. Непонятно только, что преступнику понадобилось от нашей девочки…

Николай Иванович опять горько зарыдал. Не обращая внимания на истерику мужа, Татьяна Дмитриевна твердо гнула свою линию:

– Нет, я уверена, что если бы сегодня Юля, как и договаривалась, встретилась бы спокойно с заказчиком, а завтра бы переехала к нам в загородный дом, то она была бы жива.

– Не понимаю, Таня, от горя у тебя, похоже, помутился разум. Почему Юля должна была переехать к нам?

– Объясняю. Помнишь, Коля, я тебе говорила, что дочь приезжала к нам во вторник на этой неделе. Так вот – Юля сказала, что хочет поговорить с тобой, она хотела что-то выяснить у тебя про предыдущего клиента. Именно по твоей протекции он взял нашу дочь дизайнером интерьера его строящегося дома. Она была счастлива получить такой мощный проект, заработала очень много денег, но, когда она уже практически все закончила, клиент неожиданно скончался. Я, честно говоря, не поняла – она проект завершила, клиент перед смертью успел расплатиться с Юлей, так зачем ей надо им интересоваться? Не логично получается, но Юля сказала, что сейчас с ней происходят необъяснимые вещи, которые она почему-то связывает с этим заказчиком. Я еще тогда глупо пошутила (самокритично заявила Татьяна Дмитриевна), ляпнула что-то типа:

– Папы нет сейчас дома, он сдает очередной архитектурный проект, так может, устроим спиритический сеанс связи с твоим умершим клиентом, и ты узнаешь у него самого все, что тебя интересует.