Семнадцатая осень

Ксения Алексеева

Семнадцатая осень

Семнадцатая осень.

1

Неожиданно прервав трехчасовое молчание во время поездки по серпантину горных дорог, водитель такси сообщил своей пассажирке, что преодолев еще один небольшой подъем, они окажутся на месте. Сообщение пришлось очень кстати, так как автомобиль свернул с трассы на побочную непримечательную узкую дорогу уже сорок минут назад и с тех пор двигался под небольшим уклоном неизменно вверх, тогда как терпение пассажирки прямо пропорционально иссякало, а нервирующее молчание таксиста еще немного и принудило бы ее к агрессии в отношении него.

Спустя еще какое-то время после обнадеживающего заявления таксиста, женщина стала замечать, что в унылом однообразном пейзаже за окном, наконец, появились изменения – могучие сосны и ели, возвышавшиеся вдоль дороги, изредка задевавшие своими огромными лапами крышу автомобиля, понемногу расступались, демонстрируя более живописные виды на желто-красно-оранжевый осенний лес и окружавшие со всех сторон скалистые горы. Однако, несмотря на столь долгожданное приближение к месту назначения, настроение пассажирки еще больше ухудшилось. В добавок к этому, у нее разболелась голова, а где-то глубоко в груди все усиливалось, внезапно, из неоткуда возникшее, давящее чувство беспокойства и тревоги… Скорее всего, сказывались утомительное, многочасовое ожидание несколько раз переносившихся авиарейсов, довольно неприятный перелет и длительная болтанка по горным дорогам в такси с молчаливым водителем, в салоне, до неприличия напитанном автомобильным ароматизатором воздуха.

Вскоре автомобиль добрался до верхней точки горной дороги, и от открывшейся картины у женщины захватило дух. Сосны и ели расступились, и с высоты нескольких сотен метров, открылся потрясающий вид на обширную, расположенную под уклоном долину, со всех сторон окруженную величественными скалистыми горами, которые словно отрезали долину от внешнего мира, оберегая ее от любопытных глаз. Рассыпающееся осенними красками лесное море простиралось во все стороны, насколько хватало взгляда, волнами разбиваясь о преграждавшие ему путь высокие скалы вдалеке, полностью накрывая небольшие холмы и взгорья, и плавно омывая небольшой городок, уютно расположившийся прямо посередине долины.

Изумленная пассажирка сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы привести свои мысли, разлетевшиеся от увиденного, словно стая голубей, в порядок. Развернувшаяся перед глазами панорама вызвала в ней настолько противоречивые чувства, что она растерялась. Местная природа поразила ее сказочным великолепием, но, в то же время, испугала своим величием и мрачностью до дрожи.

Списав свои эмоции на усталость и немного отдышавшись, женщина стала разглядывать долину более детально. Единственным въездом в нее была та самая дорога, по которой двигалось такси. Тонкой темной змейкой она спускалась в долину, временами теряясь из виду, прячась в разросшихся разноцветных лесных зарослях. На подъезде к городку, внизу, в долине, чадила трубами фабрика, или завод, занимающий территорию, чуть ли не равную территории городка. Дым из заводских труб поднимался в тяжелое, пасмурное небо и, смешиваясь там со свинцовыми осенними облаками, неспешно, словно нехотя, уплывал из долины, за скалистые горы, где терялся навсегда.

В совокупности картина выглядела довольно мрачной, но необычайно, нереально гармоничной – ни один элемент не был лишним. И это была однозначно самая живописная местность из всех, что когда-либо доводилось видеть пассажирке такси.

Ставший вдруг словоохотливым водитель такси, взял на себя роль гида и пустился в объяснения, из которых удивленная такой разительной переменой в их трехчасовых отношениях, гостья города узнала, что фабрика внушительных размеров на въезде – это градообразующее предприятие – горно-металлургический комбинат, организация, которая держит на плаву экономику всего города. Не без гордости в голосе, будто это было отчасти и его заслугой, таксист сообщил, что на комбинате трудоустроена большая часть населения города. Но, в городе есть и другие крупные предприятия – швейная фабрика и небольшой мебельный завод, на которых так же хватает рабочих мест для всех желающих работать. Со слов таксиста, проблема безработицы в городе отсутствовала совершенно, с тех самых пор, когда почти восемьдесят лет назад, был запущен горно-обогатительный комбинат и вокруг него выросло это небольшое поселение.

Обо всем этом водитель такси говорил во время неспешного спуска автомобиля в долину. Он заметно расслабился, стал более доброжелательным, не говоря уже о непрерывном речевом потоке, который, казалось уже не остановить… В то же время, его пассажирка, несмотря на волшебные картины за окном автомобиля, чувствовала себя все хуже. К головной боли и ноющему тревожному чувству в груди добавилось иррациональное ощущение, будто перевалив некую точку на вершине горы, они пересекли границу, невидимую черту и оказались в неведомом параллельном мире. Все вокруг стало казаться ненастоящим, словно нарисованная умелым художником картина – пейзажи изображены очень реалистично, но заведомо известно, что это всего лишь картина… Горные вершины, обступавшие долину со всех сторон, словно сближались, сжимая кольцо вокруг нее, нависали над ней, давили, угрожали находившимся в ее лоне, людям. Темные облака рваными лоскутами свисали с неба и, несмотря на усиливающийся ветер, теперь, словно не могли вырваться за пределы долины из-за преграждающих путь скалистых гор, образуя причудливые дикие вихри, сталкиваясь между собой. Женщина вдруг перестала понимать язык, на котором таксист продолжал свой монолог, у нее резко закружилась голова, нестерпимо зазвенело в ушах, деревья за окном поплыли яркими размытыми пятнами, она закричала, когда почувствовала, что падает, падает, падает и… проснулась.

Водитель такси обеспокоенно смотрел на свою пассажирку. Выпрямившись, женщина смущенно улыбнулась мужчине, показывая, что с ней все в порядке. Чтобы избежать расспросов, она попыталась сделать вид, что ничего особенного не произошло, и она внимательно изучает лес за окном, тогда как сама в это время пыталась успокоиться. Проанализировав свое состояние и соотнеся его с тем фактом, что автомобиль все еще продолжал спуск в долину по горной дороге, женщина сделала вывод, что провалилась в тревожный сон всего на пару минут, но, как ни странно, благодаря этим минутам, в голове прояснилось, неприятные ощущения и головная боль отступили почти бесследно.

Приведя свои мысли в порядок и убедившись, что чувствует себя, в целом, неплохо, все еще немного смущенная произошедшим, женщина снова всмотрелась в пробегающий за окном пейзаж.

К дороге подступал лес: темный, густой, очень старый, судя по толщине стволов деревьев – даже древний… Тот же лес, что наблюдался из окна автомобиля и до спуска в долину. Но, здесь, в долине, гораздо острее ощущалась его мощная энергетика, сильнее чувствовалась власть, главенство природы над человеком и ее как бы покровительственное, даже снисходительное отношение к нему. Гостья большую часть своей жизни прожила в мегаполисе, но ее всегда манили дальние поездки и приключения, поэтому она путешествовала каждый раз, когда могла себе это позволить. Однако, несмотря на довольно богатую историю путешествий по всему миру, она никогда не бывала в местах, где леса были бы настолько бескрайними и могучими, деревья настолько старыми, а горы такими мрачными и непроходимыми, как здесь. Женщина сделала для себя вывод, что без крайней необходимости, ни за что не отправилась бы в туристический поход в этой местности. Закрыв для себя этот вопрос, она немного расслабилась, и уже через пару минут к ней вернулись присущие ей любопытство, любознательность и любовь ко всему новому.

К моменту, когда такси въехало в город, она сумела окончательно взять себя в руки, отодвинуть тревогу и совсем недавно так беспокоившие ее странные ощущения, на задний план, и обратилась в слух и зрение, чтобы не упустить ничего важного и интересного в новом для нее месте пребывания.

В первую очередь в городе ей бросилось в глаза то, что несмотря на девять часов утра вторника, на улицах практически отсутствовали автомобили, а горожан встречалось и того меньше. На вопрос о причине такого безлюдного утра, таксист ответил, что в это время дня большинство горожан находится на рабочих местах, в школах и детских садах, и оживленного движения можно ожидать только ближе к обеденному перерыву, ну, а к концу рабочего дня в городе будет многолюдно и шумно.

Несмотря на отсутствие прохожих, город не выглядел брошенным или нежилым. Улицы, дороги, тротуары, здания и жилые дома выглядели очень аккуратно, ухоженно; никаких развалин, заброшенных построек, облупившейся краски на заборах или обветшавших сооружений, так любящих то тут, то там появляться в маленьких провинциальных городках, вроде этого. Во всем чувствовалось бережное отношение, забота о состоянии и внешнем виде городских построек и прилегающих к ним территорий. Вдоль тротуаров тянулись клумбы с пестрыми сочными осенними цветами; свежеокрашенные уютные лавочки чередовались с небольшими островками растительных композиций; через каждые двадцать – тридцать метров встречались невысокие фонарные столбики, аккуратно оплетенные девичьим виноградом.

Глядя на все это, на ум приходило только то, что местное население и администрация любили свой город и непрерывно заботились о его внешнем виде.

Женщина залюбовалась небольшой аркой на фасаде одного из городских зданий. Задумка неизвестного архитектора, оформившего здание в очень самобытном стиле, сама по себе привлекала внимание замысловатой планировкой, резными карнизами, множеством маленьких балкончиков, заставленных цветочными горшками. Однако, арка парадного входа в это здание, безусловно, претендовала на роль произведения искусства. Лесные нимфы с длинными развевающимися волосами, с вплетенными в них необыкновенными цветами, с фруктами в руках, кружащиеся в танце, настолько точно были выражены в камне, что казалось, будто девушки настоящие и чем дольше гостья города вглядывалась в эту композицию, тем реальнее она казалась. Женщина почти уже слышала отдаленные отголоски звонкого смеха лесных нимф, изображенных на арке. У нее закружилась голова и вдруг снова в груди ухнуло то же тревожное чувство нереальности, что на въезде в долину. За красотой, чистотой и видимой благополучностью городка смутно ощущалась какая-то нервозность, неправильность… Возникло впечатление, что сейчас, за этим поворотом, появиться что-то неприглядное, жуткое… Женщина ощутила, что у нее взмокли ладони и участилось дыхание, однако на этот раз это был не сон. Она почувствовала себя настолько не в своей тарелке, что ей отчаянно захотелось рвануть из этого городка и долины куда подальше, прямо не выходя из такси. Не без труда она заставила себя успокоиться и мыслить рационально. Безусловно, усталость брала свое. Долгая дорога, непривычная местность, выматывающие ночные кошмары, беспокоившие ее последние несколько ночей … Ей нужно просто немного отдохнуть и как следует выспаться.

В то время, когда попытки женщины успокоиться и выровнять участившееся дыхание, почти увенчались успехом, такси остановилось возле отделанной темным камнем, трехэтажной гостиницы с большим парадным крыльцом, и двускатной крышей. Монументальное сооружение выглядело настолько средневековым, что если бы на крышу, прямо сию секунду, присела парочка огромных горгулий, это не явилось бы такой уж неожиданностью и они крайне гармонично вписались бы в общую картину.

Пообещав себе ничему больше не удивляться, расплатившись с таксистом и выйдя из машины, женщина поднялась по широким каменным ступеням парадного входа гостиницы. Толкнув массивные деревянные двери, к достоинству хозяев, открывшиеся довольно легко и без единого звука, она вошла внутрь. Убранство и атмосфера в холле оказались прямо противоположными внешнему виду гостиницы. Веселенькая расцветочка на шторах и обоях, старая, но добротная, явно дорогая мебель и в довершение образа – тетушка в цветастом платье за стойкой администратора, напомнили гостье старую библиотеку в Подмосковье, куда она частенько наведывалась в детстве, когда жила у бабушки. Атмосфера обветшалой аристократичности и уюта подействовала на гостью успокаивающе. Этому еще больше поспособствовало и радушное, чуть более многословное, чем хотелось бы, приветствие администратора. Она настолько искренне радовалась новой постоялице, что той захотелось ее обнять как родную тетушку, с которой не виделась многие годы. Администратор, не переставая что-то говорить, сделала запись в огромный журнал, лежавший на стойке, даже не взглянув на предъявленный гостьей паспорт, и заговорщическим тоном сообщила, что в номере, помимо прочего, для нее уже приготовлен завтрак, и что он совсем еще свежий и горячий.

Гостья мысленно поблагодарила своего шефа, который занимался ее устройством на новом месте и заблаговременно обговаривал примерное время ее прибытия с принимающей стороной. Шепнув напоследок пароль WI-FI, администратор отдала постоялице ключ от номера и пожелала хорошего дня. Гостья, воодушевленная теплым приемом, поблагодарила тетушку – администратора и, поднявшись на совершенно бесшумно работающем лифте на третий этаж гостиницы, вошла в свой номер.

Ну, наконец-то, теперь она могла позволить себе немного расслабиться. Поставив дорожную сумку на пол возле входа, женщина в первую очередь сбросила с ног кожаные полусапожки, и сделала несколько круговых движений бедрами – вправо, потом влево – от долгого сидения в аэропорту, в самолете, а после – в автомобиле такси, у нее затекли мышцы спины и таза. После небольшой разминки она отправилась осматривать свое временное жилище.

Номер оказался крайне компактным по размеру, так что осматривать было особо нечего. Постоялицу встречала маленькая квадратная прихожая с вешалками для верхней одежды и большим, в полный рост, зеркалом. Одна из двух дверей из прихожей вела в малюсенькую ванную с душевой кабинкой без поддона, раковиной и унитазом, а другая выходила в комнату, обстановка которой несколько обескураживала. Массивная односпальная кровать с резным деревянным изголовьем, старый дубовый письменный стол с закрепленной на нем современной хромовой лампой, два деревянных стула со спинками по стилю и цвету гармонировавшими с изголовьем кровати, и широкий комод с множеством выдвижных ящиков, настолько старый, что совсем скоро снова войдет в моду. На полу красовался небольшой ковер с высоким мягким ворсом, оттенка темного шоколада, окно наполовину занавешено плотной тяжелой на вид портьерной шторой в той же цветовой гамме. На белом потолке наряду с лепниной, красовалась массивная люстра с деревянными плафонами в форме подсвечников. Заменить кровать кожаной кушеткой – и эта комната могла бы служить замечательным кабинетом какому-нибудь старому уважаемому психотерапевту – фрейдисту, но для гостиничного номера эконом класса это выглядело слишком неуместным.

Несомненным достоинством номера были необычайная чистота и уют. Однако, главным его достоинством оказался восхитительный вид из единственного окна, выходящего на задний фасад здания. Под самым окном находилась заасфальтированная автомобильная стоянка, а сразу за ней начинался крутой спуск с холма, на котором была построена гостиница. Перед окном, куда ни глянь, разливался разноцветным морем густой лес. Пятна черно-зеленого цвета чередовались с красно–оранжевыми; восходящими волнами лес подступал к скалистым горам, а совсем низко над горными хребтами, будто опираясь на них, лоскутным одеялом нависали тяжелые тучи, как и лес поражавшие своим мрачным многоцветием – от светло-серого, до темно-лилового. Такого невероятного буйства красок и сочетания цветов в природе гостья не видела никогда. Пейзаж завораживал и вызывал знакомые уже для нее противоречивые ощущения страха, восхищения и тревожного ожидания, как от страшных сказок про нечто чудесное, таинственное, восхитительное, опасное и необъяснимое. Она уже немного привыкла к этим ощущениям и потому, в этот раз, восприняла их как должное.

Стряхнув с себя благоговейное оцепенение, вызванное увиденным из окна, и заключив, что в номере ей скорее нравится, чем нет, гостья начала приводить себя в порядок. К одиннадцати часам ее – следователя Особого отдела по расследованию особо тяжких преступлений на территории Российской Федерации Городовую Оксану Евгеньевну, ожидают в местном отделе полиции на утреннем совещании, и с минуты на минуту, за ней, к гостинице должна подойти машина.

На столе, как и обещала тетушка – администратор, ждал почти еще горячий завтрак. На деревянном подносе красовался начищенный до блеска серебряный кофейник, с источающим головокружительный аромат кофе и блюдце с домашним печеньем, вид которого вызвал у постоялицы урчание в животе. Пока она наспех завтракала, одновременно переодеваясь в полицейскую форму и хлопоча над своим внешним видом, ее мысли начали сосредоточиваться на работе – деле, ради которого она прибыла сюда почти за три тысячи километров. По этому делу имелось не так уж мало информации, но, в то же время, ее катастрофически не хватало для понимания того, что здесь произошло на самом деле.

В этом небольшом, провинциальном городке, значительно удаленном от других населенных пунктов, с населением около двадцати пяти тысяч человек, бесследно пропали три несовершеннолетних мальчика. Из информации, изложенной в довольно подробной ознакомительной справке, предоставленной Городовой местным начальником отдела полиции по электронной почте и изученной ею по дороге сюда, следовало, что дети пропали в разное время – на двенадцатый день после исчезновения первого мальчика пропал второй, и еще через четыре дня – третий. Со дня исчезновения последнего ребенка на сегодняшний день пошли четвертые сутки. Так же, местными полицейскими было установлено, что ребята пропали в разное время суток, в разных частях города, и этих троих подростков не связывало ничего, кроме проживания в одном городе.

По всем трем происшествиям были заведены уголовные дела и местная полиция, занимаясь ими последние три недели, так и не обнаружила ни свидетелей, ни следов, ни зацепок. Следователи Особого отдела, одним из которых была Городовая, как правило, привлекались к расследованию в более тяжких случаях, но начальник Особого отдела не отказал местному начальнику отдела полиции в просьбе о содействии, по старой дружбе, и потому Городовая находилась сейчас здесь. Ее основной задачей было как можно быстрее пролить свет на причины случившегося в городе, так как население города, по понятным причинам, пребывает в смятении, общественные настроения нестабильны и местная администрация давит на руководство отдела полиции, требуя немедленных результатов в расследовании. И хотя, это не совсем соответствовало профессиональному профилю Городовой, обычно имеющей дело с очевидными и безоговорочными жертвами преступлений – с трупами, ее начальник решил, что эта работа требует именно ее присутствия. Это дело стало первым самостоятельным делом Городовой после трехлетнего перерыва и ей очень не хотелось облажаться.

2

В местном отделе полиции царили духота и суета, обычно не свойственные провинциальным полицейским участкам. Сотрудники в ускоренном режиме сосредоточенно передвигались по двухэтажному зданию с бумагами, справками и отчетами, здороваясь друг с другом, не поднимая головы, и нервно поглядывали на наручные часы. Все готовились к общему утреннему совещанию при начальнике отдела, которое сегодня уже дважды переносилось по времени и по последнему объявлению, должно было состояться через пять минут в учебном классе отдела.

Нервничал каждый сотрудник, без исключения, потому что всем была известна основная тема предстоящего совещания. Каждый принимал участие в поисках пропавших подростков, которые уже в третий раз были организованы четыре дня назад из-за исчезновения уже третьего ребенка. Поисковая операция официально будет окончена только завтра, но уже сегодня было понятно, что поиски и в этот раз не дадут никаких результатов, как и в первых двух случаях.

Подобной череды происшествий в этом городе не мог припомнить никто. Почти каждый сотрудник был знаком с родителями пропавших мальчишек – кто-то вместе учился в школе, у кого-то дружили дети, с кем-то сталкивались в общих компаниях… В маленьких городках всегда так – все знают друг друга, а если не знают лично, то обязательно знакомы с кем-то, кто знает. В этом есть свои плюсы, обычно связанные с безопасностью существования в таком обществе, но есть и минусы. Когда происходит что-то хорошее – положительный импульс расходится по городу, как круги по воде, постепенно затихая и исчезая бесследно. Если же происходит что-то плохое, то круги иногда перерастают в большие волны и обязательно оставляют след на всем сообществе. И не всегда общее несчастье объединяет людей, иногда оно наоборот разводит в противоположные стороны.

Сотрудники полиции, как и все остальное население города по-человечески сочувствовали семьям пропавших мальчиков, у многих из них подрастали дети – подростки, никто не оставался в стороне от случившегося, не пытался отгородиться от несчастья… Однако несмотря на организованную полицией широкомасштабную поисковую деятельность и на искреннее рвение людей, участвовавших в поисках, отыскать хоть какое – то объяснение исчезновению мальчиков, ответы не были получены по сей день. Многим членам общества отсутствие каких-либо сдвигов в расследовании, казалось следствием равнодушного бездействия полиции, в результате чего был подорван авторитет этого органа власти и в последние дни в городе повысился уровень конфликтных ситуаций между сотрудниками полиции и гражданами города. Возникла напряженность в кругах руководителей и влиятельных членов города. Ситуация пока не была критичной, но для общего блага, безусловно, требовала какого-то разрешения в максимально кратчайшие сроки.

К сожалению, предстоящее двухчасовое совещание, во время которого начальник отдела полиции снова будет искать виноватых, воспитывать своих нерадивых подчиненных и грозить карой небесной каждому попавшемуся на глаза сотруднику, а они в свою очередь, с виноватыми лицами черкать бесполезные загогулинки в служебных блокнотах, вряд ли приблизит кого-либо к разрешению ситуации и уж точно не поможет в поисках пропавших детей.

Тем временем, начальник отдела полиции, полковник Григорьев Иван Григорьевич – крепкий, опрятный, гладковыбритый, но с усами, среднего роста седовласый мужчина пятидесяти трех лет, с багровым от негодования лицом, стоя возле рабочего стола в своем кабинете, орал в трубку стационарного телефона с выходом на дежурную часть отдела полиции:

– Где этот чертов водитель?! Он должен был выехать за ней полчаса назад! – полковник умолк на секунду, чтобы услышать ответ на другом конце провода, но почти сразу же продолжил, – Как это – машин нет?! Так надо было поднять задницу и ехать на личной! Как хотите, но через пять минут она должна быть в моем кабинете, в противном случае – пеняйте на себя!!!

Он грохнул трубку на аппарат с такой силой, что та тут же отскочила от него и, ударившись о поверхность деревянного стола, упала на пол.

– Чертовы дети!!! Ну как так – то, вообще?! Ух…ну что же…

Григорьев не был тираном или неуравновешенным деспотом, как могло показаться на первый взгляд. Он всегда с пониманием и без драматизма относился ко всем каверзам службы и нередко встречающейся нерасторопности подчиненных, но всегда требовал точного исполнения любых своих приказов, особенно касающихся дел, волнующих его лично. Прибывшая сегодня гостья – протеже старинного друга, сослуживца и крестного отца единственного сына Григорьева, а потому ему очень хотелось оказать ей достойный прием. Но эти бестолочи – подчиненные, как всегда все испортили и заслуживали выволочки…

Полковник сделал несколько глубоких вдохов, поправил сбившийся галстук, смахнул невидимую пыль со служебного кителя, подошел к зеркалу, и удовлетворившись увиденным, снова вернулся к рабочему столу. Подняв упавшую трубку, он аккуратно положил ее на аппарат и в этот момент услышал робкий стук в дверь.

– Войдите!

В кабинет вошел молодой младший лейтенант. «Значит, молодого под поезд бросили», – усмехнулся про себя Григорьев.

Полицейский, с оттенком приближающейся истерики в голосе, скороговоркой доложил:

– Товарищ полковник, помощник дежурного младший лейтенант полиции Карпышев, разрешите доложить, капитан полиции Городовая прибыла.

– Куда прибыла?! – не понял Григорьев.

– Сюда прибыла!

– На чем прибыла?! Вы издеваетесь что ли?! – полковник снова начал закипать.

– Никак нет, товарищ полковник, не издеваюсь, пешком прибыла! – Карпышев все больше съеживался, как бы уменьшался в росте, по всей видимости, стремясь слиться с серым, невзрачным ковролином, покрывавшим пол кабинета начальника.