Данная книга погрузит вас в увлекательную и малоизвестную историю швейцарской миграции в Россию. Речь пойдет о швейцарских колониях в Крыму и в Северном Причерноморье, основанных в середине XIX в. Книга представляет собой сборник материалов международного коллоквиума, состоявшегося в Лозаннском университете осенью 2016 г. при поддержке Швейцарского научного фонда и с участием исследовательских коллективов Лозаннского университета (кафедры славянских языков и языков Юго-Восточной Азии) и Санкт-Петербургского государственного университета (кафедры романской филологии).

Цель авторов – развитие междисциплинарного, историко-культурного подхода к истории швейцарской эмиграции в Россию, выявление основных характеристик швейцарских колониальных сообществ. Авторы статей – исследователи ведущих вузов, историки, языковеды, филологи, журналисты. Книга продолжает традиции успешного сотрудничества между Россией и Швейцарией в области гуманитарных наук.

Книгу открывает статья Петера Коллмера, в которой предпринимается попытка подвести итог уже опубликованных работ по теме швейцарской миграции в Россию. В статье освещены основные черты миграции в Россию из разных кантонов Швейцарии, а также применительно к представителям различных профессий. Автор выделяет факторы, способствующие отъезду в эмиграцию, и факторы, привлекающие эмигрантов в Россию (push and pull factors). Также освещаются проблемы, с которыми столкнулись эмигранты по приезде в Россию, и причины, побудившие некоторых из эмигрантов вернуться на родину.

Статья Оливье Мевли посвящена эмиграции в Россию из кантона Во. Один из самых известных ее представителей, Фредерик-Сезар Лягарп, стал гувернером царя, его примеру последовали многие учителя из данного кантона. В статье анализируются причины, побудившие их эмигрировать, и, в частности, некоторые аспекты социальной жизни кантона Во в то время.

Сергей и Елена Кащенко и Ирина Иванова анализируют доступные на сегодняшний день исторические документы по данной теме, хранящиеся в архивах как Москвы и Санкт-Петербурга, так и Орла, Смоленска и Крыма. Цитируемые в статье документы – официальные бумаги, письма, переписка – позволят как прикоснуться к истории отдельных семей эмигрантов, так и восстановить некоторые детали торговых сделок.

В статье Юрия Лаптева рассказывается об истории немецкоязычной колонии Цюрихталь, основанной в Крыму в 1805 году. Особое внимание автор уделяет вопросам языковой идентичности и политики властей по отношению как к швейцарцам, так и ко всему немецкоязычному населению.

Тему истории изучения романских говоров Юга России открывает статья Марины Миретиной и Михаила Марусенко. Статья посвящена описанию принципов исследования швейцарских диалектов Крыма и Северного Причерноморья на основании т. н. «индекса жизнеспособности» языка, разработанного ЮНЕСКО. Исследование, проведенное авторами в местах расположения бывших швейцарских колоний в Крыму, привело к выводу о том, что, ввиду полного вымирания швейцарских диалектов, целью российской рабочей группы будет являться документирование сведений о диалектах и обеспечение их сохранности.

Статья Марины Самариной посвящена истории итальянской диаспоры в Крыму. В статье описывается история первых поселений – генуэзских и венецианских колоний, основанных в XIII веке, а затем приезд переселенцев с юга Италии по приглашению российского правительства, которые основывают земледельческие колонии. Италоязычная диаспора пережила все социальные перипетии XX века.; в 1992 г. в Крыму проживало лишь 316 итальянцев. В заключение автор освещает проблему реабилитации итальянского населения Крыма и как эпилог – включение итальянцев в список репрессированных народов.

В статье Светланы Кокошкиной описываются и анализируются исследования, посвященные итальянским диалектам в Крыму, проведенные в 1930-е гг. академиком В. Ф. Шишмаревым, автором монументального труда под названием «Романские поселения на Юге России».

Три из статей сборника посвящены одной из самых известных швейцарских колоний – колонии Шабо, или Шабаг, основанной недалеко от Одессы виноградарями из кантона Во в 1822 г.

В статье Жан-Пьера Бастиана автор подробно описывает долгий путь в Шабо первых колонистов – виноделов, их цели, договоры с Российским правительством, условия переезда и первые годы существования колонии.

Оливье Грива обращается к истории переселения в Россию виноделов, описывает трудности, связанные с переездом (непривычный климат, санитарные условия) и с привыканием к новым условиям жизни. Затем автор переходит к несколько иной теме – последующей эмиграции некоторых из колонистов в Австралию, и в конце статьи рассматривает, как память о колонии воспринимается и поддерживается в Швейцарии сегодня.

В статье Елены Симонато анализируются характерные черты говора колонии Шабо, т. е. говора кантона Во, подвергнувшегося влиянию местных языков и, в частности, русского языка. Отмечается, что если в первые десятилетия существования колонии колонисты жили изолированно, то впоследствии влияние русского языка становится все сильнее и сильнее. Так, в 1861 году в школе в Шабо вводится обязательное преподавание на русском языке. Автор приводит примеры говора Шабо и отмечает его грамматические и лексические особенности. В заключение делается вывод о том, что «Шабо – это символ связи между двумя мирами, мирами русского-ворящим и франкоязычным, у Шабо своя, особенная, внутренняя динамика».

Последняя статья – Марины Нечаевой – посвящена региону, немного удаленному от Черного моря, а именно Минеральным Водам, где обосновалась небольшая колония выходцев из кантона Тичино. С исторической точки зрения, создание данной колонии должно рассматриваться как часть эмиграции швейцарцев в Россию ввиду того, что речь идет о том же периоде – XIX веке, и о землях, находившихся в управлении Попечительного комитета об иностранных колонистах Южной России. В данной статье представлен Дневник Микеле Раджи, выходца из кантона Тичино и очевидца трагической судьбы итало-швейцарской аграрной колонии близ Пятигорска. Дневник был написан в период с 1918 г. по 1919 г. и является уникальным свидетельством трагического эпилога швейцарской эмиграции в Россию.

В Приложении публикуется текст статьи В. Ф. Шишмарева «Швейцарское поселение в Шабо» из посмертного издания рукописей В. Ф. Шишмарева «Романские поселения на Юге России».

Несомненно, книга внесет весомый вклад в изучение широкого спектра вопросов междисциплинарного порядка, связанных с историей швейцарской эмиграции в Россию, и заинтересует широкий круг читателей, интересующихся взаимоотношениями этих двух стран.

Перевод Е. Симонато

История швейцарской эмиграции в Россию: состояние вопроса и перспективы исследования

Петер Коллмер

Цюрихский университет

Введение

История переселения швейцарцев в Россию известна относительно хорошо. В настоящее время существует уже целая серия монографий и статей, которые освещают различные аспекты миграционного движения и анализируют его развитие.

Большая часть существующих исследований была проведена в рамках проекта «Эмиграция из Швейцарии в Россию», начатого в Цюрихском университете во второй половине 1970-х гг. профессором Карстеном Гёрке [Carsten Goehrke], его коллегами и студентами. В течение более чем двадцати лет молодые поколения студентов и аспирантов в рамках этого проекта изучали швейцарскую миграцию в Россию, особенно в период с XVIII века до 1917 г. Предлагаемая статья кратко представляет состояние исследований и привлекает внимание к некоторым публикациям, особо акцентируя внимание на вышеупомянутом цюрихском проекте[1].

Библиография исследований

Карстен Гёрке и его студенты сосредотачивали особое внимание на двух важных аспектах швейцарской миграции в Россию: на динамике, специфичной для каждого кантона, и на вопросе основных профессий эмигрантов[2]. Данные исследования были также тесно связаны с вопросом причин эмиграции и отношений между поколениями эмигрантов и их потомков в Российской империи.

С 1985 г. профессор Гёрке начал издавать серию публикаций «Beiträge zur Geschichte des Russlandschweizer» [Сообщения по истории швейцарцев из России]. Она была посвящена изучению вопроса профессиональной деятельности эмигрантов. В книге «Schweizer im Zarenreich» [Швейцарцы в Российской империи], первой книге данной серии, был дан общий обзор состояния вопроса, основанный на доступных источниках и на статистической базе[3]. Тома со 2 по 7 представляли из себя монографии. Большей частью это были докторские диссертации, каждая из которых была посвящена эмигрантам определенной профессии (промышленникам, сыроварам, врачам, богословам, ученым, офицерам, чиновникам и дипломатам)[4]. Тома 8 и 9 содержали различные свидетельства, такие как фрагменты дневников, воспоминания и письма швейцарцев из России с начала. ХТХ в. до конца ХХ в.[5]

Под руководством Карстена Гёрке вышла еще одна серия изданий, тематически связанная с первой: «Швейцария и Восточная Европа» [Die Schweiz und der Osten Europas], в которой были опубликованы два общих обзора дипломатических связей между Швейцарией и Россией (а затем – Советским Союзом). Эти обзоры были посвящены информации о политических и административных аспектах швейцарской эмиграции в Россию (например, о договоре о торговле и поселении, заключенном в 1872 г. между Швейцарией и Российской империей)[6]. В этой второй серии иногда затрагивались и вопросы перемещения граждан между Швейцарией и Советским Союзом[7].

Другие публикации, появившиеся позднее, можно считать реакцией на цюрихский проект. Следует упомянуть диссертацию, детально представлявшую вопрос об эмиграции из Граубюндена в Россию[8], каталог выставки[9], несколько междисциплинарных сборников о швейцарско-славянских контактах[10] [11], а также многочисленные статьи и выступления по специальным темам11.

Не все цюрихские исследования вышли в свет. Можно отметить несколько неопубликованных студенческих работ, посвященных, например, швейцарским гувернанткам в Российской империи[12], эмиграции в Россию жителей из кантона Аппенцель[13] или обратной миграции после Октябрьской революции[14].

После ухода Карстена Гёрке на пенсию в 2002 г., тема швейцарской эмиграции в Россию стала менее значимой для исследований в университете Цюриха. Казалось, что уже не появятся никакие новые работы, которые могли бы в корне изменить основные результаты цюрихского проекта. Его результаты по-прежнему составляли основу для последующих исследований на эту тему.

Но в 1998 г. сам Гёрке подвел итог проделанной работе и подверг критической оценке свои предварительные выводы 1985 г. На основании новых данных ученый изменил свои первоначальные выводы о некоторых фактах, основные же результаты 1985 г. в целом были подтверждены. Однако в ходе новейших исследований оказалось, что миграция народных масс во второй половине ХТХ в. (зачастую временная и с трудом определяемая по источникам) была исследована недостаточно. В этом контексте общее число эмигрантов было несколько занижено по сравнению с реальным положением дел[15].

Швейцарская эмиграция в Россию, конечно, исследовалась и продолжает исследоваться и вне Цюриха[16]. Для примера можно назвать работы об эмиграции из Женевы и из Невшателя[17] или интересные работы из кантона Во, посвященные швейцарским воспитателям в Российской империи и колонии Шабо, основанной в 1822–1823 гг. водуазскими виноделами в Бессарабии[18]. Особое внимание уделялось Фредерику-Цезарю Лагарпу [Frédéric-César de La Harpe] (1754–1838), возможно, самому знаменитому швейцарскому эмигранту, который в 1784–1795 гг. был воспитателем будущего царя Александра I и который способствовал распространению идей Просвещения при российском дворе[19].

Кроме того, история эмиграции швейцарцев в России освещалась в материалах международных научных проектов, посвященных другим группам колонистов, например немцам из России[20] или поселениям протестантов[21].

Архивы

Среди различных архивов, содержащих документы о швейцарской эмиграции в Россию, мы отметим только два. Прежде всего, это находящийся в Берне Федеральный архив, в котором среди прочих документов можно найти акты и отчеты швейцарских консульств в России. В этих материалах содержится масса информации о швейцарских колониях и их обитателях, о рождениях, смертях, бракосочетаниях и т. п. Думается, что на настоящий момент эти фонды еще не подвергались систематическому изучению. Что касается швейцарских колоний в Крыму и в Причерноморье, то было бы интересно проанализировать документы консульства, открытого в 1820 г. в Одессе. Кроме того, Федеральный архив и Архив Министерства иностранных дел России являются основными организациями, представляющими интерес для изучения дипломатических отношений между Швейцарией и Россией. Следует отметить публикацию 1994 г., основанную на материалах важных источников из этих архивов[22].

Следующий архив, представляющий большой интерес, это Архив швейцарцев из России [Russlandschweizerarchiv, RSA][23]. Речь идет о собрании документов, свидетельств, фотографий и других источников по истории швейцарской эмиграции в Россию, созданном в рамках цюрихского проекта. После завершения проекта в 2013 г. документы были переданы в Социальный архив швейцарцев в Цюрихе, где они открыты для широкой круга читателей[24].

Особую ценность представляет Регистр членов ассоциации швейцарцев из России, созданный в Берне в 1918 г., чтобы расклассифицировать швейцарцев из России, которые вернулись на свою исконную родину после Октябрьской революции. Эти документы содержат имена более чем 5000 швейцарских граждан, которые жили в Российской империи до 1917 г., а также информацию личного характера: место гражданской приписки в Швейцарии (для швейцарских граждан до сегодняшнего дня обязательна приписка к коммуне города или села, где исторически жила семья, откуда она родом. Это называется «место происхождения». При этом отец может приписать детей к своей коммуне, даже если они родились в другой стране. Таким образом сохраняется юридическая связь с исторической родиной. – Прим. пер.), год рождения, профессию и место проживания в России, семейное положение, а также финансовую ситуацию или просьбы о репарации. Маркус Ленген провел цифровую обработку этого регистра и таким образом смог создать социальный профиль последних поколений швейцарцев из России, живших перед Первой мировой войной[25].

Основные результаты исследований на настоящее время

Представим теперь результаты исследований о швейцарской эмиграции в Россию.

История эмиграции и ее характеристики

Можно предположить, что между концом XVII в. и 1917 г. в Российскую империю на временное или постоянное жительство эмигрировало около 25000 швейцарских граждан[26]. На графиках, составленных в 1985 г. на основе информации того времени (см. рис. 1)[27], представлена миграция в Россию и обратная миграция в Швейцарию 1701–1945 гг.

Миграция достигает кульминации в XIX в., затем резко идет на спад в начале XX в. – в связи с Первой мировой войной и революциями 1917 г. Обратная миграция в течение длительного периода остается на низком уровне и резко идет вверх в конце царского эпохи.

Кем были мигранты в Россию?

Попробуем воссоздать собирательный образ, «коллективную биографию» швейцарских эмигрантов в Россию до 1917 г. на основании статистических данных. Четко прослеживаются два момента: специализация по профессиям (например, сыровары, торговцы, промышленники, кондитеры, ученые, воспитатели и гувернантки) и конкретные кантоны гражданской приписки (например, Цюрих, Во, Берн, Граубюнден и Тичино). Нижеприведенная карта, созданная на основании предварительного исследования 1985 г., представляет соотношение между числом эмигрантов, известным в тот момент, и населением каждого кантона в 1850 г. (см. рис. 2)[28].

Рис. 1. Миграция в Россию и обратная миграция в Швейцарию 1701–1945 гг.

Интересно отметить связь между профессиями эмигрантов и кантонами гражданской приписки Так, текстильщики часто происходили из кантона Аппенцель Внешний-Родес [Appenzell Ausserrhoden], сыровары – из кантона Берн, кондитеры – из кантона Граунбюнден, воспитатели и гувернантки – из французской Швейцарии, архитекторы – из Тичино. Данное явление можно объяснить социальной структурой и экономическим положением этих кантонов. В случае с воспитателями и гувернантками надо учитывать и такой факт, как необходимость преподавать французский язык в образованных и высокопоставленных семьях в России. В связи с этим обстоятельством швейцарцы из франкоязычной Швейцарии были особенно востребованы и составили примерно одну треть швейцарцев, находившихся в России накануне Первой мировой войны[29].

Рис. 2. Процентное соотношение количества эмигрантов к населению кантона на 1850 г.

Исследователи выявляют также связь между профессией и временными периодами эмиграции. Первыми мигрантами в Россию в XVII и XVIII вв. были офицеры, дипломаты и чиновники. За ними последовали ученые, врачи, архитекторы, богословы и кондитеры. В источниках отмечены прежде всего индивидуальные эмигранты, которые являлись знаменитыми личностями. В качестве широко известных примеров можно привести женевца Франца Лефорта [Francois Le Fort] (1656–1699), который в 1680-1690-х гг. сделал блистательную военную карьеру при дворе Петра Великого и стал первым адмиралом русского флота, или Фредерика-Цезаря Лагарпа, выходца из кантона Во, воспитателя Александра I[30].

С развитием в конце XIX в. сети железных дорог – более доступного транспортного средства – эмиграция приобрела массовый характер и включала среди прочих воспитателей, гувернанток и сыроваров. Однако, в отличии от швейцарской эмиграции в Америку, эмиграция в Россию никогда не была массовым отъездом крестьянства (т. е. бедных социальных слоев)[31]. Последнее поколение швейцарцев в России перед 1917 г. было в основном представлено воспитателями и коммерсантами[32].

Причины эмиграции

Для анализа причин эмиграции в цюрихском проекте использовалось классическое разделение на факторы, толкающие к отъезду (факторы «push»), и факторы привлекающие (факторы «pull») – другими словами, на причины, которые толкали отдельных лиц покинуть Швейцарию, и на условия, которые определяли привлекательность России как места эмиграции.

Говоря о факторах, которые стимулировали отъезд, исследователи ссылаются на экономический кризис в Швейцарии, особенно на голод, поразивший страну в 1816–1817 гг. К этому добавились изменения в обществе, которые такая сельскохозяйственная страна, как Швейцария, испытала в ходе индустриализации и которые в корне изменили целые отрасли производства. Например, эмиграция сыроваров, помимо других причин, была обусловлена уменьшением роли горных регионов в экономике и кризисом молочного альпийского производства, который разразился около 1850 г.[33] Кроме этого, в Конфедерации образовался избыток специалистов, особенно в период перед развитием системы высшего преподавания в. НТК в. Все это во многом толкало швейцарцев попытать счастья за границей.

Особенно привлекательной страной стала Россия, так как там шел процесс модернизации, начатый еще Петром Великим. Усилия русской элиты открыть страну для экономического, социального и в определенной мере культурного развития создавали хорошие возможности для карьеры высококвалифицированных людей, в частности для выходцев из Западной Европы. Так, в русской армии были востребованы опытные военные инженеры. Сравнительно низкий уровень медицины в Российской империи вплоть до начала XIX в. открывал широкий простор для деятельности врачей-иностранцев. В реформаторских церквях Санкт-Петербурга и Москвы были востребованы протестантские пасторы из Швейцарии. В поселениях на Волге и на юге империи также ощущался недостаток пасторов, поэтому там даже не требовалось, чтобы они имели специальное образование. Незамужние женщины, имевшие родным языком французский, могли найти место гувернантки в аристократической русской семье, даже не имея никакой другой профессиональной квалификации[34].

Итак, при анализе сочетания факторов, стимулировавших к отъезду и привлекавших в страну, становится очевидным, что швейцарская эмиграция в Россию до революции 1917 г. была во многом мотивирована экономическими причинами. При этом она затрагивала людей, которые имели определенную профессиональную специализацию.

Концентрация швейцарских эмигрантов в определенных регионах России

Предварительное исследование, проведенное в Цюрихе в 1985 г., позволило проанализировать статистику мест проживания примерно 4000 швейцарцев, которые работали в России. Было выявлено, что эмигранты были сконцентрированы в Санкт-Петербурге и Москве, а также на Украине и в Южной России. Также были выявлены районы проживания швейцарцев в Королевстве Польском и в Финляндии[35].

Однако в последующий период новые исследования позволили внести некоторые изменения в предварительные результаты. Так, карта 1790 г.[36] (рис. 3) показывает, что в эту эпоху, помимо региона Санкт-Петербурга (обозначенного на карте буквой N), важным направлением миграции для швейцарцев также являлся и регион Волги (буква V). Во времена Екатерины Великой правительство проводило политику привлечения в этот регион иностранных крестьян, что затронуло не только немцев, но и некоторое число швейцарцев. Однако последние исследования показали, что роль швейцарцев в создании колоний на Волге была не так важна, как считалось до этого[37].

В начале Первой мировой войны (рис. 4) регион Волги почти полностью потерял свое значение для швейцарцев в России, в то время как район Санкт-Петербурга, Центральная Россия и Москва (буква С) увеличили свою значимость для эмигрантов. Это подтверждается тем, что процент швейцарских коммерсантов и промышленников в этих регионах возрос.

Рис. 3. Расселение швейцарцев в Российской империи в 1790 г. Из 4000 изученных случаев

Швейцарские эмигранты селились городах и селах или по отдельности, или группами семей. Особый интерес представляют два поселения на юге страны, которые были созданы группами швейцарских эмигрантов: в 1803 г., в рамках политики заселения земель, около 250 швейцарцев, происходивших преимущественно из кантона Цюрих, отправились в Россию.

Рис. 4. Расселение швейцарцев в Российской империи в 1914 г. Из 4000 изученных случаев

В 1805 г. они получили земли в Крыму, где основали деревню Цюрихталь. В 1822–1823 гг. около 30 швейцарцев, происходивших преимущественно из кантона Во, основали в Бессарабии поселение виноделов Шабаг (Шаба, Шабо). В противоположность другим эмигрантам, эти колонисты в основном отказались от своей национальности и стали российскими гражданами[38].

Проблемы адаптации швейцарцев к новой родине

Многие швейцарцы при царском режиме смогли создать счастливую и вполне успешную жизнь. Даже если перед началом Первой мировой войны большая часть из них не владела большим капиталом, то все равно в целом Россия предоставила им значительно лучшую возможность продвижения по социальной лестнице, чем они имели бы в то время в Швейцарии[39].

Все это вовсе не означает, что эмигранты полностью адаптировались к образу жизни и менталитету своих русских соседей. Совсем наоборот: особенно это относится к швейцарцам первого поколения (те, которые родились и выросли в Швейцарии), которые всячески культивировали свою швейцарскую идентичность. Они зачастую организовывали свое социальное пространство внутри швейцарских колоний и в глубине души чувствовали себя чужими на новой родине[40]. В воспоминаниях и письмах, которые они нам оставили, швейцарские эмигранты описывали русских большей частью как людей добрых и гостеприимных, но в то же время и раздражительных. Швейцарцы считали себя людьми более воспитанными, более работящими и более чистоплотными, чем русские. Такие характеристики большей частью соответствовали стереотипам восприятия и представлениям, уже привезенным с собой швейцарскими эмигрантами в Россию[41].

1 2 >

На страницу:

Перейти

1 из 2