Нейтральной полосы нет!

В связи с этим хочется рассказать о бездарном управлении подразделениями, в экстремальных условиях, командиром Тульской группировки, который командовал ею до прибытия заместителя командира тульской дивизии полковника Дягтева. Фамилию его называть не хочется, так как он и по сей день находиться на своей должности и, наверное, считает, что был прав, поставив такую задачу. Нас в это время не было в Чечне, поэтому выражаю мнение многих офицеров, которые не остались равнодушны к происшедшему.

Дело в том, что войска, начавшие наступление в предновогоднюю ночь, оказались в безысходном положении. Наши танковые части и мотострелки почти без сопротивления прошли через весь город и вышли на привокзальную площадь. Командиры решили, что боевики ушли из города, и поспешили доложить о выполнении задачи. Танки скопились на площади и в узких улицах. Местные жители поначалу хорошо встретили наши части, поздравляли с новым годом, приносили спиртное.

Потеряв бдительность, военные и не подозревали, что попали в смертельную западню. С утра все и началось, вплотную из гранатометов дудаевцы начали жечь танки, расстреливать солдат и офицеров. Управление нарушилось, в панике никто точно не знал, кто, откуда стреляет, танки оказались практически бесполезны. Побросав технику, начали разбегаться и занимать круговую оборону. Видимо по рации запросили помощь. Но, не зная конкретной обстановки, было трудно предпринимать какие то шаги. Если послать войска на выручки, не зная, где находятся свои, вероятен риск ввязаться в бой со своими. Ведь в горячке не разберешь – кто свой, а кто чужой.

Этот «командир», посчитав, что Воздушно-десантные войска способны выполнить любую задачу, решил бросить на выручку парашютно-десантную роту. Я не хочу вдаваться в подробности, какие он давал указания командиру той роты. Не это главное, Результат оказался трагическим – рота потеряла боле 50% личного состава. Оставшиеся в живых заняли круговую оборону и держались еще несколько дне без воды и пищи, пока их не отбили свои. После случившегося большинство офицеров перестало уважать его как командира.

Дойдя до переулка им. Бориса Галушкина, встретили блокпост мотострелков, от него свернули на улицу Аршинцева и, пройдя еще метров двести, увидели здание Дома культуры. Оно в основном сохранилось, только частично была разрушена крыша и выгорела половина второго этажа правого крыла. После обеда мы со штабным обошли вокруг здания и определили посты для наблюдения и охраны. Расположение было хорошее, за исключением юго-западной стороны, к которой примыкала парковая зона, и от которой шел спуск к реке Сунжа. Что бы максимально обезопасить себя, поставили растяжки и сигнальные ракеты в местах возможного проникновения противника.

На следующий день артиллеристы на крыше левого крыла здания определили место для КНП. Выбор оказался удачным – прекрасно видна часть города в полосе наступления батальона, высотные дома, заводские трубы, входные ворота местного стадиона. Это в значительной степени облегчало работу корректировщикам. Основным способом пристрелки цели и ее поражения выбрали стрельбу от пристрелянной цели, что способствовала наиболее эффективному и быстрому открытию огня в случае необходимости. Командирам подразделений были указаны места расположения опорных пунктов. Ведь до этого малое пространство и уязвимость, при значительно близком взаимодействии с противником, не позволяли маневрировать и использовать ее в полном объеме.

За неделю пребывания наладилась жизнь и быт. Обстрелы и стрельба стали реже и, в перерыве позиционных боев служба тыла старалась не только хорошо нас кормить, но и, наконец-то, первый раз за прошедшее время батальон помылся. Соорудили палатку, постелили на землю спортивные маты, найденные в ДК, раздобыли тазики, большие кастрюли. Воду, конечно, экономили. Получилось подобие бани. Все очень были рады и этому.

Как было заведено, по вечерам проходили совещания. Комбат отдавал необходимые распоряжения и принимал доклады командиров о проделанной работе. По докладам офицеров, дудаевцы уже не ведут продолжительных перестрелок и затихли. Основную опасность представляют, как и раньше, снайперы. Они отыскивают солдат, которые не в укрытиях, и ведут огонь на поражение. Поэтому стараемся, как можно меньше передвигаться, основную работу проводим ночью.

Чаще стали появляться местные жители. Их положение можно охарактеризовать как обреченное. Люди были просто вынуждены объединяться для совместного проживания в подвалах и бомбоубежищах. Мне приходилось много раз встречаться с этими брошенными на произвол судьбы, обездоленными, вынужденными искать пути самосохранения и выживания людьми. Они выглядели замученными и ничего не понимающими. Ежедневно для них проводилась поименная проверка, им не рекомендовалось лишний раз покидать подвалы, а в случае возобновления войны им строго воспрещалось выходить из своих мест обитания. Питались в основном консервированными заготовками, воду добывали, кто как мог. При разговорах, они выражали благодарность за то, что мы ведем в Чечне освободительную миссию по восстановлению Конституционного порядка. Очень много было русских, которые хотели ехать к родственникам в Россию.

Командир дал указание заместителю по работе с личным составом капитану Погорелову заняться данным вопросом и в дни затишья организовать доставку граждан в аэропорт «Северный». Эта весть быстро облетела ближайшие кварталы. И уже большие группы людей, в основном русские, стали стекаться к штабу. Оно и понятно, район города, где мы находились, был заселен работниками железной дороги. Каждый приходил и рассказывал о своей боли.

Много выяснилось, что происходило в Чечне до прихода Федеральных войск. С приходом к власти Дудаева в республики произошли значительные перемены, от которых пострадало в основном русское население. Практически не вводились новые деньги, пользовались прежними купюрами. Началось целенаправленное притеснение русских. Старикам не выдавали пенсии. Бывали случаи, когда чеченцы приходили в дом русского и сообщали, что покупают у него участок за ничтожно малую цену, угрожая при этом автоматом,

В случае отказа грозили отобрать землю насильно. Под дулом автомата возражать не будешь, приходилось брать столько, сколько дают. Но самое страшное горе, по словам местных старожилов – это случаи поджога домов, оставленных русскими семьями. Как только уезжает семья и никого в доме не остается, дня через два он сгорает. Можно все списать на войну, но факт остается фактом. Одна женщина рассказала нам, что видела бандитов и, показала место, их расположения. Они, оказывается, приезжают в город на автобусах с юго-западного направления по улицам Сайханова или Павла Мусорова, останавливаются на площади “ Минутка», а потом группами расходятся по точкам. Мы уточнили эту информацию и провели несколько огневых налетов. Нередко жители указывали дома, где находятся боевики. Это спасало множество солдатских жизней. Мы тоже не оставались в долгу, делились хлебом, продуктами.

Тут же произошел один забавный эпизод. Передовые посты сообщили, что командир дудаевцев, они называли себя “ Серыми волками», предлагает нам переговоры по поводу сдачи в плен. Считая, что они собираются сдаваться, комбат Прусаков отправился на встречу, которая должна была состояться на середине моста через реку Сунжу. Приблизительно через час он вернулся. Каково же было наша удивление, когда командир начал рассказывать о результатах переговоров. Оказалось, это они предлагали нам сдаться в плен. Нам обещали, что жить будем, как в раю, нас будут кормить, одевать, а если надо – и с женщинами проблем не будет. Мы дружно засмеялись. Переговоры закончились тем, что Прусаков в свою очередь предложил им сложить оружие и сдаться в плен. И предупредил, что больше на встречу, он не пойдет. На том и разошлись. На вопрос, что представляет из себя командир «Серых волков» ответил: – «Слабак! Хватка слабая и рука дрожит».