Истории невыдуманных фантазий

Еще он понимал: то, чем он занимается, имеет четко выраженные ограничения рамками закона. Но, с другой стороны, его удивляло, что приборы, с помощью которых «камрады» проводят поиск, свободно продаются и любой желающий может их приобрести, в том числе во многих сетевых супермаркетах электронной техники! Конечно, он изучил все правовые нюансы приборного поиска и был готов к встрече и объяснениями с блюстителями порядка, но пока, к счастью, этого не происходило.

Так что приборный поиск занимал практически все свободное время Андрея.

                                        * * *

Жизнь текла своим чередом. Гнездов, за свои профессиональные и человеческие качества, стал для всех жильцов поместья непререкаемым авторитетом, в том числе и для своих хозяев. Он никогда не лез не в свое дело, зато свое выполнял точно и в срок. Но годы брали свое…

В конце августа 1880 года, когда, уже будучи генерал-лейтенантом, граф Левашов был назначен состоять при Министерстве внутренних дел и наконец-то всем семейством вернулся в столицу, опять поселившись в Осиновой Роще, он пригласил к себе старого солдата в кабинет.

– Петр Макарович! Вижу уже трудно Вам… И не стоит пререкаться, – поднял руку вверх Левашов, остановив тем самым попытку Гнездова оспорить его слова. – Я прошу Вас оставить службу у меня, но, при этом, остаться в поместье и оказывать помощь в воспитании моих детей. Ольга Викторовна очень переживает по случаю преждевременной смерти нашего Васеньки, и ей трудно уделять много времени детям (к этому времени в семье графа помимо Машеньки уже была Катенька, а три года назад они потеряли совсем маленькую Женечку).

– Графиня уже не сможет иметь детей, и я очень хочу, чтобы наши обе девочки росли счастливыми и здоровыми. И очень надеюсь, что Вы сможете нам в этом помочь.

Петр Макарович тряхнул седой головой, поправил свой поношенный, но вполне еще прекрасно сохранившийся гвардейский мундир и ответил:

– Вы стали для меня семьей, а «Осинка» (так называли поместье местные жители) – вторым домом. А может быть и единственным. Как прикажете, Ваше превосходительство! Готов и далее служить на благо Вашей семьи в любом качестве!

Граф Левашов подошел к Гнездову, обнял его за плечи, прижал к себе и трижды расцеловал по старому русскому обычаю.

– Так тому и быть, Петр Макарович, – закончил встречу генерал-лейтенант.

Гнездов развернулся, и граф не успел увидеть слезу, которая неровной дорожкой стекла по морщинистому лицу старого солдата…

Со следующего дня Петр Макарович все свое время посвящал детям графа. Машенька (ей было 21) уже стала прекрасной девушкой, ей пророчили неплохие перспективы при дворе. Катенька была в том возрасте (13 лет), когда инстинкты опережали работу мозга, поэтому за ней нужен был постоянный присмотр. Впрочем, как иногда и за старшей сестрой. Петр Макарович понимал это, но делал все ненавязчиво и с любовью, за что его очень ценили и девочки, и их родители.

Летом он ходил с ними по грибы и ягоды, учил их ловить рыбу (благо в «Осинке» хватало и озер, и черники), учил управлять лошадьми, ведь каждая приличная дама должна была уметь держаться в седле! Осенью – опять грибы, езда на лошадях, рыбалка (пока не покроются льдом местные озера). А зимой – катание на санях! Причем как в лошадиной упряжке, так и самостоятельно, с горок, коих в «Осинке» было множество…

То утро конца декабря 1880 года было морозным и солнечным, и ничто не предвещало той неприятности, которая случилась немногим позже. Хозяева вместе со старшей дочкой, позавтракав, уехали в Санкт-Петербург, а Катенька уговорила Петра Макаровича совершить конную прогулку в парке вокруг Среднего озера. Для этого в сани запрягли двух молодых скакунов, которых граф привез после своей очередной поездки на Кавказ. Гнездов управлял санями, девочка сидела рядом, укутавшись в соболью шубу: они катили не спеша, разговаривая обо всяких мелочах. Сделав два круга, Петр уже решил поворачивать к конюшне, но Катенька взмолилась:

– Петр Макарович! Позвольте мне занять Ваше место и хотя бы немного повести сани! Я буду очень аккуратна, а Вы, сидя рядом со мной, сможете всегда исправить мои оплошности!

Видя, какая мольба стоит в глазах девочки, сердце старого солдата не выдержало, и он сказал:

– Хорошо, солнышко! Но только один круг. И никто об этом знать не должен, иначе не сносить мне головы!

– Конечно! – глаза девочки заблестели, а румянец на щеках, вызванный утренним морозом, стал еще ярче.

Они поменялись местами, и Катенька медленно повела сани. Все было нормально до крутого поворота на северо-западной части Среднего озера, где дорога разветвлялась на несколько частей. То ли девочка сильнее, чем обычно, натянула и дернула вожжи, то ли кони почувствовали, что ими управляет неопытный наездник, но случилось непредвиденное: левый конь дернулся в сторону, оступился, и сани резко накренились в сторону ледяной глади озера! Правый конь, видно испугавшись возможного падения, дернулся в другую сторону и, оказавшись в более выгодном положении, рванул сани на себя, набирая при этом ход. В итоге сани занесло, да так, что Гнездов не удержался и вывалился из них! Девочка, испугавшись, закричала, чем еще больше нагнала страху на молодых коней, и они, заканчивая разворот, понесли сани в сторону Малого озера.

Времени на раздумья не было. За двадцать лет проживания в поместье Петр Макарович прекрасно знал все дорожки, тропинки и повороты, поэтому кинулся наперерез набирающим скорость саням. Все рассчитал верно и выскочил в десяти саженях от мчавшихся навстречу саней.

Увидел, что Катенька сидит в них, съежившись и закрыв лицо руками, при этом вожжи болтались сбоку.

План мызы «Осиновая Роща» графа В. В. Левашова

Не сбавляя темпа, Гнездов продолжил бежать по пути с несущимися санями именно с той стороны, где были вожжи. Как только кони его догнали, он ловко схватил кожаные ремни, обмотал их вокруг своей ладони и всем телом навалился на молодого коня. Конечно, его скорость уступала скакуну, поэтому по инерции его оторвало от земли и протащило по снежной дороге еще саженей пять, но, слава Богу, кони остановились.

Гнездов вскочил в сани и тряхнул за плечи Катеньку.

– Как Вы, сударыня!

Девочка оторвала ладошки в варежках от своего лица, и Гнездов увидел, что от румянца не осталось и следа, правда и страха в глазах не было.

– Вы живы, Петр Макарович! Я так за Вас испугалась, – прошептала она и обняла старого солдата за шею.

От неожиданности Гнездов крякнул и освободился от цепких девичьих объятий.

– Что же со мной случится, Катенька? Лишь бы Вы были целы.

Он соскочил с саней, стал поправлять обмундирование и вдруг издал возглас разочарования:

– Ну как же так?! Столько лет носил… Он мне верой и правдой служил, а теперь вот…

– Что случилось? – девочка с тревогой посмотрела на старого солдата.

– Да вот незадача… В погоне за Вами где-то оторвал и потерял пуговицу от гвардейского мундира…

– Не расстраивайтесь, Петр Макарович! Я попрошу сестру, и она Вам найдет хорошего портного в столице! Пуговицу заменят!

– Да в том то и дело, что не делают уже таких…

– Ничего, что-нибудь придумаем! – и девочка опять с радостью бросилась на шею старого солдата, но в тот же миг отстранилась. – Спасибо Вам! Вы жизнь мне спасли, а думаете о какой-то пуговице! – и ее губки деланно надулись.

Гнездов и сам пришел в себя от своих дурацких переживаний:

– Поедемте домой, уже и обедать пора, сударыня.

Они сели в сани и не спеша покатили в сторону конюшни. Еще несколько дней старый солдат переживал из-за потери, пришив на ее место самую обычную пуговицу. Но очень скоро Катенька принесла ему новую, очень умело сделанную местным мастером из серебряной 15-копеечной монеты с гербом наружу.

– Пришейте ее. Вместо той, оторванной. И берегите. Это Вам подарок от меня за чудесное спасение.

Но он не стал ее пришивать, а до конца своих дней хранил эту серебряную пуговицу в старом гвардейском ранце – как память об этой незабываемой зимней поездке на санях с маленькой Катенькой Левашовой…

                                        * * *

Находок становилось все больше и больше, и они стали заполнять все свободное пространство и так небольшой квартиры Андрея и Наташи.

– Не переживай, родная! – успокаивал жену Андрей. – Купим дачу, оборудую себе там кабинет и свезу все туда!

Но до покупки дачи пока руки не доходили, хотя поиски ее продолжались уже длительное время.

С новым прибором, более чутким и избирательным, в находках Андрея стали больше преобладать старые монеты, всевозможные ювелирные изделия, бижутерия, ножи и другие столовые приборы, но все это были предметы советского времени. И Андрей уже было поверил словам старого «камрада», что тут уже искать нечего. Но удача ему улыбнулась! Сначала он нашел старую «конину» – элемент конской упряжи, которую для красоты крепили к ней в старину, потом ему попался старинный, весь зеленый крестик (как оказалось середины XIX века) и небольшой бронзовый перстенек с рисунком животного (как его называют – «лютый зверь»). Это, конечно, радовало молодого поисковика, но хотелось бы найти старинную монету, и как ни странно, еще больше хотелось найти старинную пуговицу.

Современных у него уже было полбанки. Несколько раз попадались пуговицы от формы военнослужащих времен СССР, причем как послевоенных, так и до 1941 года (благо в Интернете много сообществ любителей разного рода коллекционирования, и Андрей, общаясь с ними, узнавал принадлежность той или иной находки). Один раз он почти достиг своей цели: нашел большую пуговицу с ушком и еле разборчивым рисунком на ней! После чистки и поиска во «Всемирной паутине» аналога его ждало легкое разочарование: пуговица оказалась от формы пожарного «раннего» СССР (1927—1933 годов). Но старинной, дореволюционной, ему еще ни разу не попадалось…

Вот и в тот день середины осени, когда по прогнозу ожидался небольшой дождик, Андрей вышел на поиски еще затемно, заранее спланировав поход по неоднократно пройденному им месту, именно с задачей «добить», чтобы уже не возвращаться к нему.

Особенностью «Осинки» было то, что в этом жилом районе квартиры получали, в основном, военные пенсионеры и все свое свободное время большинство из них проводили в парке: кто с удочкой, кто в поиске грибов и ягод, кто просто прогуливался, в том числе модной ныне «скандинавской ходьбой». И это несмотря на то, что местные власти не рекомендовали без надобности выходить из дому вследствие быстрого распространения новой и тяжелой болезни. Но кто же остановит пенсионеров! Сидя первое время дома, они внимательно слушали выступления по телевизору наших «асклепиев» типа Большевой или Сырникова, которые говорили, что свежий воздух полезен для здоровья! И после просмотра этих передач дружно шли в лес. Большинство из них могла остановить только непогода, поэтому этим временем Андрей очень дорожил, чтобы не встречаться с ними и не отвечать на резонные, простые, добродушные, но очень надоевшие за все это время вопросы (а что, а как, а зачем, а почему…).

Зайдя в лес и не встретив никого, Андрей на своем привычном месте подготовил прибор и, подойдя к озеру, приступил к поиску. Как всегда, он начался с нескольких пивных и водочных пробок (что являлось хорошей приметой), потом попалась старая советская эмблемы с петлицы военного медика, очередная алюминиевая ложка, несколько консервных банок, пяток гильз от разных типов стрелкового оружия и пара монет 40—50-х годов ХХ века. В общем, все было как обычно.

Где-то через полтора часа поисков прибор озвучил и отобразил очередной сигнал. Судя по его параметрам, это могла быть очередная латунная гильза времен Великой Отечественной войны или алюминиевая пробка от пива «Жигулевское» советского периода. Определив середину цели и сделав подкоп с четырех сторон, Андрей подцепил большой ком земли и перевернул его наружу. Почва в этом месте была сплошь испещрена корнями старых деревьев и молодой поросли, поэтом копнуть глубоко не удалось, сантиметров на десять, не более.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.