СИМБИОЗ

Дождись очереди, пока тот, общепризнанный, не споткнется. Дождись, когда его осудят широкие массы работников искусства в лице таких же, как ты, «скромных» художников, писателей и музыкантов. Главное, дождаться команды сверху и тут уже постарайся не упустить шанс. В этот короткий промежуток ты можешь быть смелым и прогрессивным, но до определенной границы. Всегда надо помнить, что чересчур яркие личности могут внести ненужный контраст в ровное, пусть и тускловатое, свечение тех, кто, собственно, и управляет вашей иерархией.

Политика закрытого коммунистического государства не позволяла проникать в ее ряды чуждой нашей ранимой душе морали. По этой же причине лучшие, с точки зрения этой морали, люди с большой неохотой выпускались на короткой время в логово капиталистического зверя. Иногда кому-то не нравилась такая горячая опека, и, безуспешно не один год потолкавшись в очереди (абзац 2), он покидал родное ему общество навсегда. В тот же момент он из известного и любимого всеми артиста или музыканта превращался в предателя своей страны.

Наверное, единственный человек, который имел полное право покинуть свою родину – это Владимир Высоцкий, давно признанный в народе, от самого последнего пьяницы и хулигана, до руководителей высочайшего ранга, но не оцененный государством официально по тем же моральным меркам. Он, наверное, один из немногих понимал, что популярность его от народа и только свой народ может оценить его по достоинству. Многие артисты этого не понимали, к сожалению. Можно понять, когда ученый уезжает ради науки, потому что в своей стране нет ни денег, ни условий для работы. Но слава, обретенная в своем народе, не повторится в чужом.

«Талант пробьет себе дорогу сам». Возможно, но только в очень редких случаях. В основном, талант пробивает себе дорогу к кладбищу, причем, намного опережая своих успешных конкурентов по искусству, получивших звания в порядке очереди, как в Советском Союзе, или, благодаря деньгам и рекламе, как сейчас.

23.04.2020г.

А у нас…

Где-то «хрустали» на счастье бьют,В уголок небрежно заметают,А у нас, как прежде, неуютИ опять на водку не хватает.А у нас народ вовсю кутит,Хоть и жизнь поныне редьки горше,А у нас на Совесть дефицит,Как тогда, а может даже больше.А у нас в почете спекулянт —Сколько б мы его ни отторгали,Он развил продажный свой талант.Бизнесмен!(А раньше б расстреляли)А у нас «уран» над головойИ с киркой искать его не надо.Ну, а тот, что вечно был живой,Все лежит под мраморной прохладой.Он проспал успешно много летПерестройки все и катаклизмы,Сохранив в музее партбилет,А в гробу «оплот социализма».Он у нас навеки «старожил»В мрачном доме с видом на жилПЛОЩАДЬ.Как бы он и вправду не ожил,Ведь не зря хранятся кем-то мощи…

Владимир Высоцкий ушел, когда расцвет Советского Союза практически достиг апогея. Через два года умер Генеральный Секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, и СССР постепенно начал сдавать свои позиции. Новые руководители советского государства умирали один за другим, не успевая ни привнести что-то новое, ни удержать старое. Жадность и глупость самого именитого в мире дома престарелых – Центрального Комитета компартии – не позволила найти достойную замену ушедшему вождю. Новые «вожди» то ли отвыкли думать, то ли им мешал уже собственный старческий маразм.

Высоцкий ушел совсем молодым, когда ему было всего сорок два года. Но то, как он жил, с полным основанием заставляет считать, что он проживал два года за год. Он прожил лучшие годы Советской власти. Лучшие для нее. Много было недостатков, несправедливости, лицемерия. Все это есть и сейчас, многократно умноженное. «Народ и Партия едины!» – помните такой лозунг? Партия была только телом великой страны, а духом был народ. Голосом и совестью народа был Владимир Семенович. Эту совесть заглушали всеми силами. Не получилось.

«…Мне дожить не успеть, мне допеть не успеть!»

Он дожил, он успел допеть и ушел. Наверное, так надо было. Он прожил и спел свою эпоху. Потом была перестройка, был Виктор Цой, Игорь Тальков. Они тоже дожили и спели свою эпоху. После них нет никого. Совсем никого! Эта эпоха гиблая, если спеть о ней некому.

24.04.2020г.

Завод

Станок

В семь часов доберусь до станкаИ еще минут пять размышляю —Так и дал бы, родному, пинка,Да останусь потом без рубля я.Он меня дожидался всю ночь,Он не спал, строя дерзкие планы:Как бы так мне в работе помочь,Чтобы я не дополз до дивана.Лицемерит железный урод,Но сумел я себя пересилить,Вжал педаль и сквозь зубы: – Вперед!Шевелись, ненавистный кормилец!1997г.

Когда я только пришел работать на Минский Электротехнический завод, участок намотки трансформаторов был укомплектован немного странными станками. Был 1974г. Станки выглядели не очень «модерново». Я ради интереса поинтересовался, сколько им лет и был очень удивлен. Некоторые из них помнили еще Сталина. Самому старому из них, насколько помню, было лет двадцать пять. «Четверть века! – подумал я, – На каком же старье держится завод…».

Я был бы еще больше удивлен и ошарашен, если бы мне кто-нибудь сказал, что я буду работать на таком же станке еще через двадцать пять лет. Наивный я парень. Я отработал за ним 30 лет, и когда уходил, их еще не собирались списывать. Хотя кое-где на участке, были уже более новые станки, правда, мало чем отличающиеся от своих дедушек. Все равно, основное, что они умели делать, это только крутить шаблон с катушкой. Еще было пять скоростей. Ах, да, был даже задний ход. Все остальное делал намотчик сам: следил за счетчиком витков, укладывал изоляцию, паял и т. п. Всю смену приходилось стоять на одной ноге, другой нажимая на широкую педаль, при этом одна рука держала «водитель» шинки (толстого провода с прямоугольным сечением, зажатого в специальную деревянную плашку на цепи) – таких проводов могло быть одновременно от одного до десяти и даже больше, уложенных параллельно. Другой рукой приходилось подбивать витки киянкой, чтобы весь слой вместился в шаблон по виткам. Уставало не только тело. Уставали глаза. Надо было внимательно следить за бумажной изоляцией, которая часто рвалась.

Дурная работа. Уходя с завода, я унес с собой больные ноги, поясницу и двойной сколиоз. До сих пор эта «память» со мной…

06.04.2020г.

После СССР

Мы горим на работе, готовясь в утиль,Охлаждаясь горячим чаем.Тускло светится мысль – наш короткий фитиль,Значит жить мы еще не кончаем.Ходим, в чем родились и жуем «что-нибудь»,Острым лезвием делим зарплату.Мы подставили ВРЕМЕНИ хилую грудьИ свою, и отца, и брата.Из остатков ума и бредовых идейСтроим шаткие стены надеждыИ у Смерти мы саван, спасая детей,Отберем, что б скроить одежду.1997г.

Борьба за жизнь, в полном смысле этого слова, борьба за каждый день существования… Начало жизни в новой, только что родившейся стране, предвещало быстрый расцвет и все блага цивилизации. Надо было только открыть границы. Так казалось…

Но сначала надо было восстановить разрушенную экономику.

Я до сих пор не понимаю, о чем думали руководители государств, стремясь поскорее отделиться от СССР. Главное, на чем держались все постсоветские республики – всесоюзный рынок. Заводы и фабрики потеряли этот рынок для сбыта произведенного товара. До чего надо дойти, чтобы выплачивать зарплату людям своей продукцией. Бартерные сделки частично разрешили проблему, но это было временно. Народ стал нищать. Постоянно выплачивать зарплату «гвоздями» не будешь. Получалось, что проблему с продажей своей продукции предприятия перекладывали на своих рабочих. Началась великая безработица. Помню, как наш, практически, главный участок завода пол года, один раз в неделю, по понедельникам, приезжал на завод отметиться только для того, чтобы там знали – мы живы. Лукашенко запретил увольнять рабочих, как бы трудно ни пришлось предприятиям. Таким образом, он сохранял заводы в полной «боевой готовности». Ни одного предприятия не было продано «на сторону» или в частные руки. Уже за одно это его можно благодарить. Такое мало кому удалось в те годы. Восстановление проходило долго и тяжело. Мы теперь имеем то, что имеем. Живем далеко не лучше всех, но и не хуже многих. Страна продолжает развиваться и надежда на лучшее есть всегда.

07.04.2020г.

О моей работе

«Родным стенам» проклятого завода,Где проработал больше, чем прожил,Я сочинить пытался антиодуИз проводов и вытянутых жил.Где яду взять, где взять такого перца,Как подобрать всей ненависти нить,Что б описать издерганное сердце,Но не найти тех слов и не купить.За нервный срыв, за «редкую» заботу,За груз в душе, с которым не уснуть,Благодарю тебя, моя работа,Благодарю, держась рукой за грудь…1998г.

МЭТЗ… Минский Электротехнический… Как же я его ненавидел в последние годы! Когда-то вселявший мне уверенность в себе, ставший неотъемлемой частью жизни, давший новых друзей и неплохую зарплату, он постепенно превратился в монстра, пожирающего мои силы. Я знаю, он не виноват. Борьба за выживание с невесть откуда появившимися конкурентами сделала свое дело. Чтобы держаться на плаву, заводу надо было постоянно обновлять продукцию. Трансформаторы становились технически сложнее, работа тяжелее, а станки были все те же. Зарплата и здоровье оставляли желать лучшего. Особенно беспокоили ноги. Одна из них распухла до такой степени, что я с трудом одевал брюки. Пришлось срочно делать операцию. Потом, еще через год, на другой ноге. Стало легче, но ненадолго. Нестерпимо болела поясница. Последние годы приходилось значительную часть смены просто сидеть возле станка, время от времени делая попытки продолжить работу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.