На пути к философии Современного Космизма

Средневековье и философия нового времени, по существу, не создали в учении о Бытии ничего альтернативного, за рамками теологии, поэтому мы сразу перейдем к немецкому классическому идеализму.

Для Канта Бытие есть источник его непознаваемых «вещей в себе», стоящих по ту сторону мира явлений. Бытие Канта трансцендентально, и его смысл смещен в сторону познания, потому что главный вопрос для Канта состоит в том, как возможны априорные синтетические суждения. Как возможно чистое, идеальное, необходимое и всеобщее знание? Например, в интеллектуальной интуиции. В частности, в метафизике. Априорные категории мышления, предметом которых является Бытие, и есть по Канту само Бытие.

У Шеллинга основа существования предшествует самому существованию. Бытие ассоциируется с бессознательной необходимостью, инертностью, безкачественностью, в которой постепенно утверждаются сущее, свобода, воля, сознание и абсолютная личность. Для Шеллинга Бытие не является понятием. Оно реально и не идеально, оно не тождественно мышлению, однако Бытие есть то, через что всё стало быть.

У Фихте единство самосознания человеческого «Я» способно мысленно определить Бытие, которое, таким образом, оказывается зависимым от рефлексии «Я», то есть его диалога с самим собой. Рефлексия «Я» становится процессом становления сверхсознания. Бытие здесь оказывается тождественным знанию.

Гегель в «Наука Логики» впервые отождествляет Бытие и Ничто по принципу развития триады (тезис – антитезис – синтез) где собственно логика есть процесс становления Бытия, которое изначально было чистой абстракцией, однако в конце своего движения оно совпадет с абсолютным мышлением. Таким образом, вся логика и работа категорий оказываются ничем иным, как размышлением Абсолюта о самом себе. «Чистое бытие есть чистая абстракция и, следовательно, абсолютно-отрицательное, которое, взятое так же непосредственно, есть ничто», писал Гегель. Абсолютное «всё» так же абстрактно, как и абсолютное «ничто». Их тождество есть равенство (диалектика) пустоты и полноты Инь-Янь, верха и низа или прямой как окружности с бесконечным диаметром. Гегель решает проблему неподвижной бессмысленности чистого Бытия через его раскол и введение иного Бытия (инобытия) в форме более определенного «для-себя-бытия», которое начинает над собой работать (рефлексировать) и создавать сопутствующие категории и сущности. Теперь существование как таковое оказывается возможным как прыжок сущности (с переворотом) из Бытия в рефлексию и назад. Брызги от такого прыжка называются по Гегелю явлениями сущности, которые мы регулярно наблюдаем повсюду. Чистое Бытие и Ничто бескачественны, но их взаимный переход и само-невозможность создают некую становящуюся определенность, которую Гегель называет наличным бытием. Определенность же наличного бытия и есть качество как сущее. Качество же должно быть представлено как движение формы, «ожидающей» свое количественное наполнение. При этом Бытие неизбежно утрачивает свое единство, которое получает вновь в ходе своего становления как понятие, возвращаясь к античному тождеству Бытия и мышления.

По Хайдеггеру – вопрошающая о своем бытие сущность есть человек – Dasein (вот-Бытие). Он есть точка отсчета смысла Бытия (его темпоральность) как его размыкание (обращенность на себя) и как его просвет (понятность присутствия, открытость Бытия в проекте). Проект Dasein у Хайдеггера, собственно, и «временит время». Человек экзистирует внутри непотаенности Бытия и способен изначально (априорно) понимать вещи сущностно, как дар Бытия, которое, однако, (как таковое) не есть просто сущее, но именно непотаенное сущее (на что ему указывает время в своем горизонте). Для человека Бытие понятно (открыто) как бытие-в-мире, но неразличимо как самое ближайшее и одновременно наиболее удаленное, потому что только человек способен мыслить Бытие и обращаться к нему, как к себе, и старается «быть всегда впереди себя в мире», что приводит человека к состоянию «заботы», как его способность стоять в просвете Бытия и придавать ему смысл. Через язык человек озвучивает Бытие, которое, таким образом говорит о себе именно через человека. Поэтому язык у Хайдеггера есть дом Бытия, а человек его зеркало.

Сартр. Обнаружение феномена Бытия, именно таким, каким оно себя обнаруживает (и не более того) – похоже, есть главная задача Сартра. Бытие явления есть мера Бытия. Дальше явления ничего нет. Оно самоценно и самодостаточно. А поскольку человек (Сартр был материалистом) явлен сущностно лишь себе самому, то его «вне-бытийность» переводится в не-бытие, приравненное (безосновательно) к Ничто, которое уже рассматривается как дорефлективное сознание (бытие-в-себе), оно же разомкнутость Бытия, его недостаточность, дистанцированное присутствие с антропоморфными нагрузками и т. д.

Проблема Сартровской концепции Бытия в том, что человек (или его проект) неким волшебным способом в ней уже как-то присутствует (подбросили его). Схожий провал в становлении Бытия можно найти в Гегелевской диалектике Бытия и Ничто, которые из пустых, покоящихся и чистых абстракций вдруг, слившись (перейдя), неожиданно перепрыгивают в живую логику «загрязненного» Бытия, оставляя за скобками происхождение самой логики. Предельная интенсивность бытия-для-себя (человек) предположительно переходит в бытие-в-себе (сущее), завершая таким образом богоподобный акт сотворения. Как хороший писатель, Сартр в известной степени лукавит сам с собой, говоря, что не верит в свой же «фундаментальный проект человека» стать Богом. Скорее, наоборот – Бог еще «работает» с человеком на уровне человека, который должен сам себя «ожидать и делать».

Отношения Бытия феномена и сознания (платформа ничто, бытийная недостаточность, отрыв, пустота и т.д.) собственно и образуют у Сартра его онтологическую рефлексию. Если феномен Бытия может быть объективным, то восприятие сознания заведомо субъективно (иными словами, вам требуется сознание, чтобы воспринять сознание). Сартровское бытие сущего не есть некая скрытая реальность: «бытие сущего и есть как раз то, чем оно показывается». Явление как таковое принципиально самодостаточно, за ним ничего нет и не может быть, потому что оно и есть сущность. Точнее, не одно явление, а их связанный ряд, а если еще точнее, то основание бесконечного ряда явлений как их связь. Причем сам ряд, разумеется, никогда полностью не проявляется, так как бесконечен, а человек оказывается лишь его членом.

Как пишет Сартр – «наша теория феномена заменила реальность вещи объективностью феномена и что она обосновала последнюю с помощью бесконечного». Здесь Сартр с необоснованной легкостью сшивает такие тяжелые понятия, как реальность, объективность и бесконечность. С помощью бесконечности можно решать вообще любые проблемы. Феномен ведь устанавливает (делает видимой) реальность не дальше самого себя, например, феномен мышления уже не объективен сам по себе. Если связь явлений есть тоже явление, то вопрос в том, возможна ли принципиально не являемая связь явлений, или как возможно не феноменальное Бытие?

Базовая Бесконечность

В концепции Бытия невозможно обойти проблему его соотнесенности с бесконечностью. С античных времен бесконечное представлялось как нечто неоформленное, незавершенное, не состоявшееся, а, стало быть, не истинное, не совершенное и даже не существующее. Как космогонический принцип, бесконечное утверждается в отрицании предела, а значит, всего временного и вещественного, и воплощается в ужасном Хаосе. Анаксимандр представлял введенный им Апейрон (безграничное) в виде движущейся в себе бесконечной и бескачественной праматерии, из которой вещи возникают через выделение противоположностей и куда они возвращаются, исчерпав свой потенциал. Здесь Апейрон начинает выступать уже как онтологический принцип, который у Анаксимандра является атрибутом праматерии. Он окружает Космос и поглощает его после гибели. У Пифагора и позднее у Платона, Апейрон-бесконечное выступает уже в онтологической паре со своей противоположностью – пределом, и таким образом они устанавливают движение сущего и его размерность – время. Таким образом, форма ограничивает бесконечную материю и определяет вещь в реальном мире.

Аристотель не признавал актуальную бесконечность. Для него возможна лишь потенциальная бесконечность, которая может быть представлена в виде возрастающего ряда натуральных чисел. У Спинозы мы находим, что конечное всегда имеет причину в другом «Под модусом я разумею состояние субстанции (Substantiae affectio), иными словами, то, что существует в другом и представляется через это другое» (Этика 1.1). Соответственно, бесконечная субстанция не нуждается в другом и натурально является причиной самое себя.

Николай Кузанский находит в бесконечности абсолютное единство, совершенство и, как результат, слияние всех противоположностей (например, окружность с бесконечным диаметром становится прямой). Бесконечность у него носит не традиционно «дурной» характер, а позитивный, как максимальная полнота Бытия. В представлении Лейбница Вселенная фрактальна и бесконечна в пространстве и времени. Количество монад в ней (и в отдельный вещах) не ограничено, и каждая из них вбирает в себя актуально-бесконечный спектр других монад и связь со всей Вселенной. Отсюда, вероятно, и произошла Кантовская, принципиально не явленная нам и бесконечная внутри себя «вещь в себе».

Но является ли бесконечность атрибутом пространства-времени? Антиномия времени у Канта имеет тезис и антитезис: с одной стороны, мир во времени должен иметь начало, иначе бесконечное в прошлом не будет иметь причины, чтобы закончиться целостным миром в настоящем. С другой стороны, если мир имеет начало, то до него должно быть состояние с «пустым временем», в котором невозможно возникновение чего-либо в силу тождественности всех состояний. Поэтому мир у Канта расположен в неопределенном пространственно-временном континууме. Пространство, таким образом, смогло отстраниться от бесконечности, став континуумом. Именно как пространство-время.

Кантор не признавал потенциальной бесконечности в силу ее вечной потенциальности и, стало быть, сейчас-конечности. Она всегда переменна и никогда не сможет обрести определенности актуальной бесконечности, величина которой лежит неким образом за пределами конечности. Кантор вводит понятия мощности бесконечных множеств, когда каждому элементу одного множества соответствует или нет элемент другого множества. Упорядоченные множества можно сравнивать по мощностям и относиться к ним более предметно и почти ощутимо.

В математике и в наших представлениях мы всегда имеем дело лишь с потенциальной бесконечностью, тогда как актуальная бесконечность не вмещается в рамки сознания и нашего опыта (как, впрочем, и во все другие рамки) и выходит за пределы мыслимого, оставляя за собой множество противоречий (например, одновременно существуя и не существуя). Один из парадоксов бесконечности заключается в том, что без нее невозможно построить ни одну метафизическую (и физическую) конструкцию, которая не будет внутренне противоречивой. Логика вещей одновременно требует и отвергает бесконечность, к которой мы не можем даже мысленно подойти, как, например, к горизонту и сказать: «вот это бесконечность». Возможно, потому что мы ограниченно понимаем взаимопереходы потенциального и актуального. Да, нельзя быть частично бесконечным. Однако можно быть «задетым бесконечностью» и причастным к ней. Для человеческого сознания это опыт переживания смерти или причастности (микрокосма) к Космосу. Для Вселенной такая «задетость» – это просто существование во времени, которое оказалось возможным.

Потенциальная бесконечность может актуализироваться, врезаясь и оседая во времени до тех пор, пока сама актуализация не развернется назад в свою потенцию (но уже иную). Тогда мы будем иметь эпоху временной актуализации бесконечного, которое должно быть ни тем, ни другим, а лишь собой и истинной бесконечностью, как проявленное, не-само-тождественное Ничто.

Представьте Ничто в виде бесконечного океана, который никогда не равен себе самому. Его условно ограничивает «сверху» бесконечная плоскость за которой Ничто разряжаясь теряет свою ничтожность, давая возможность Бытию сбыться. Такую пограничную плоскость можно назвать «базовой бесконечностью». Когда в океане спонтанно возникает высокая волна (как флюктуация Ничто), способная достигнуть этой плоскости то она разливается по всей поверхности и просачивается назад через «трещины» в базовой бесконечности, которые символизируют принцип её актуализации. Именно в этот короткий период времени живет отдельный Космос. Бытие же можно представить как бесконечные разливы флюктуаций Ничто, где базовая бесконечность всегда в целом не пуста и в этом смысле целостно, актуально бесконечна.

В данной аналогии мы так же видим возможную схему образования пространства и времени, когда будущий континуум (как локальная базовая бесконечность) разбивается на планковские ячейки (петли) уникально, в зависимости от характеристики и интенсивности «трещины», которую так-же можно сравнить с флуктуацией изначального скалярного поля, предшествующему Большому Взрыву, как полагают космологи.

Бесконечные бесконечности

Существует ли конечная (или бесконечная) часть бесконечности? Очевидно, что нет – мы можем отнять любую часть от бесконечности и от этого она нисколько не пострадает в статусе. Бесконечность вообще не может иметь частей и элементов, которым требуется (по определению) целое, чтобы его составлять. То есть не существует и бесконечного множества так же, как не существует круглого квадрата или реального квадрата, идентичного своему геометрическому образу. Конечное не есть часть бесконечного. Первое существует реально, второе – абстрактно. Абстрактная бесконечность может состоять только из бесконечных бесконечностей или нулей, как, например, прямая состоит из бесконечно малых точек. Бесконечность – это чисто умозрительное математическое понятие, не имеющие аналогов в потенциальной и тем более актуальной реальности.

Исчисляемое относится к не исчисленному или конечное к бесконечному, как, например, одинокое яблоко в корзине относится к цифре один. То есть физически никак. Отношения между вещами, как в спектакле, распределяются (математически), исходя из конкретных ролей и «инструкций», которые в свою очередь, основаны на более общих правилах, прописанных в рамках еще более общих законов природы. И так далее до тех пор, пока логика Бытия не сворачивается в нечто простое, бесконечное и непостижимое.

Теология также предлагает несколько своеобразных подходов к проблеме. Бесконечность может быть свернутой в Боге (или в сингулярности?). По Кантору бесконечность удобно сворачивается в божественном уме, являясь его атрибутом. В Каббале Бог ограничивает (сворачивает) сам себя, создавая место для несовершенного творения. Не вполне ясно зачем вообще нечто идеальное должно что-то создавать (не идеальные конструкции). Ведь было бы логичнее оставаться свернутым в самозабвенном покое с низкой и приятной энтропией?

Всякое создание должно быть множественным, ибо уникален лишь сам творец, а каждый элемент его творения совершенен не сам по себе, а лишь в целокупности всей мозаики Бытия, отражающей божественную полноту как прекрасную развернутость. Но, если человека рассматривать как божественное подобие (как предлагает Христианство), то в некоторой степени, в нем должна отражаться свернутая в Боге бесконечность?

С космологической сингулярностью все оказывается сложнее, так как она должна обладать бесконечной плотностью и температурой, что является заведомо невыполнимыми условиями. Наверное, можно говорить только о временном туннеле из сингулярности в базовую бесконечность, через который прорываются в актуальность и застывают во времени новые формы реальности. Потенциальная бесконечность вообще не может быть свернута ни во что, по одной простой причине – в ней нечему сворачиваться, она пуста в каждом конкретном случае.

Истинная, не абстрактная, не потенциальная и не актуальная базовая бесконечность должна быть полной, но не целостной, пустой, но не тождественной, реальной, но не существующей. Базовая бесконечность – это единственно возможная бесконечность, в которой оказалось развернуто Бытие. Это ни с чем не сравнимое и ни во что не переходящее состояние всеобщей и истинно бесконечной неопределенности, которое не пусто в себе, но пусто, если его рассматривать трансцендентно. Это уже не мрак бесплодного Хаоса но скорее информационное пространство, лишенное протяженности. Это не есть Ничто, которое уже не абстрактно, и не абсолютно, а почти интегрально через его имманентную растворенность в Базовой Бесконечности, которая собственно и сделала Ничто не само-тождественным. Первая аксиома состоит в том, что истинная базовая бесконечность не равна себе, так же, как и опосредованная ей пустота не равна себе. Просто и беспричинно.

В Современном Космизме

Бытие изначально динамично и варьируется в своей полноте в зависимости от приближения к Ничто, которое так же динамично но варьируется лишь степенью не совпадения с собой. Являясь актуально бесконечным Ничто не само-тождественно именно в силу своей актуальности в которой тождественное (само-конкретное) должно быть ограниченно и вне-временно а бесконечное в актуальности никогда не совпадет с собой. Бытие в этой концепции становится потенциально бесконечным (уровень ниже) и разворачивается в пределах не совпадения Ничто с собой.

Можно сказать, что Бытие «мерцает» в неоднородностях Ничто, одновременно являясь, в-себе-конечным, в аспекте своего актуального основания и бесконечным потенциально, где бытийствует первичный код всех случайно-возможных платформ сущего. В этом смысле Бытие становится информационным основанием реальности, в которой будут возникать и угасать в своих измерениях бесчисленные комбинации пространства-времени, рождающие свои уникальные Космосы, состоящие их мириадов вселенных таких как наша.

Возможно, что динамика самого Бытия заключена в его бытийной осцилляции – смены фаз наполнении собой и «истощении». Всегда не до конца и не в полной мере. Здесь надо сказать, что Бытие не является прямым отрицанием Ничто и наоборот, что указывает на их объединяющее единство. Это не Гегелевское абстрактное единство пустоты смысла (и, не менее абстрактное его последующее снятие), а абсолютная неопределенность, в которую взаимно погружены Бытие и Ничто. Там нет ни времени, ни пространства, ни существования. Но там нет и хаоса, а значит есть неопределенность пустоты, в которой Бытие и Ничто как-бы «не видят» друг друга и могут со-присутствовать.

Ничто присутствует «там» через расколы своей актуальной бесконечности, тогда как Бытие «бытийствует» в позитивности (расколотой негативности) Ничто, прорастая в его трещинах.

Ничто, разумеется, не следует путать с физическим вакуумом, даже истинным (по терминологии физиков), потому что вакуум всегда находится в конкретном пространстве-времени и наполнен виртуальными частицами, которые возможны только в данной Вселенной. Наука может относиться к Ничто как к квантовому вакууму, только наполненному не виртуальными частицами, а особыми флуктуациями, каждая из которых может стать Космосом. Всё, что мы можем сказать об этих флуктуациях – это то, что они разные, в силу отсутствия обратного закона. Мы также можем сказать, что они не единичны (по той же причине). Более подробно мы остановимся на этом процессе в следующей главе.

Вследствие не-само-тождественности Ничто в нем становятся возможными случайные неоднородности, которые в сочетании с другими неоднородностями будут способны задать некоторую определенность как локальную «волнистость», всплеск или вибрацию, которая, если окажется устойчивой, то может стать основой того, что впоследствии окажется Космосом. Бесконечная совокупность всех случайных Космосов (то есть все возможные способы существования) и определит само Бытие.

Разброс не-тождественности (волатильность) Ничто должен лежать в определенных пределах. Если разброс будет слишком велик, то Ничто в своей аномалии станет Нечто (то есть перестанет быть собой), если же разброс не-тождественности будет слишком мал, то Ничто приблизится к своей само-тождественности, что войдет в конфликт с его актуальной бесконечностью – ведь только ограниченное может быть тождественно. Бытие, таким образом, определяется именно пропорцией несовпадения Ничто с собой. Оно одновременно ограниченно и бесконечно, хотя и является менее мощной (по Кантору) бесконечностью, чем Ничто. Можно сказать, что Бытие «выживает» логичностью, но за это расплачивается временностью, но не своей, а своих Космосов.

Глава IV.

Ничто

«– Вначале, дорогой, [все] это было Сущим, одним, без второго. Некоторые говорят: «Вначале [все] это было не Сущим, одним, без второго. Из этого не Сущего родилось Сущее».

– Но как же, дорогой, могло это быть? Как из не Сущего родилось Сущее?»

Чхандогья-упанишада (6.2.1)

Необходимо сразу отметить, что нельзя согласиться с известным клише о том, что Ничто не существует по определению и поэтому о нем нечего сказать. Хотя бы потому, что не-существование так же фундаментально, как и существование, и одно без другого концептуально бессмысленны.

Ничто не есть отсутствие всего, ибо «все» так же неопределенно, как и «ничто» (однако их взаимоотношение уже менее неопределенно). «Все» наполнено всем не более, чем опустошена пустота. Причем для «всего» нет принципиальной разницы, существовать актуально или потенциально. Это как в ресторане, ваш ужин на столе или в меню. Также, и наоборот – пустое меню потенции гарантирует пустой стол актуальности. Только в этом экзистенциальном ресторане вы расплачиваетесь не деньгами, а временем. Чем большим временем вы располагаете, тем более разнообразное и экзотичнее меню сущностей вы можете себе заказать. Но если у вас времени совсем нет, и вы хотите получить «что-то за ничто» то и этот вариант предусмотрен в универсальном меню. Стол сверх-реальности никогда не бывает абсолютно пустым, и где-то на нем вы обязательно найдете старую, бесплатную перечницу, символизирующую «минимальное нечто» или флюктуацию Ничто.

Не существование можно рассматривать как пустую потенцию, которая в свою очередь оказалась пустой в процессе «деградации сущности» на котором мы остановимся позже, а пока вернемся к феномену существования.

С одной стороны, существование есть свойство чего-либо, как, например, твердость вещи, которая возникает и исчезает в зависимости от внешних условий (в данном примере, от температуры). Индикатором же «твердости существования» должно быть время, в котором сущности эволюционируют и застывают в своих законченных формах. В этом случае сущность вещи будет неизменна и предшествовать ее существованию, которое оказывается всегда относительным и производным от времени. С другой стороны, существование как таковое есть нечто большее чем свойство. Оно есть самое первое свойство и только для Бытия оно же и единственное свойство.

С не существованием все обстоит иначе. Оно не есть свойство чего-либо актуально существующего, а несуществующее не имеет актуальных свойств. Даже если мы придумаем нечто заведомо не существующее (например, кентавра) то тем самым наделим его уровнем существования в какой-то реальности (в данном случае мифологической). То есть не-сущее должно быть абсолютным и универсальным иначе мы всегда будем говорить о несуществовании чего то конкретного, то есть о несуществовании во времени.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.