Государь Петр I – учредитель Российской империи

После этого Разин во главе 7-тысячного отряда казаков и примкнувших к нему крестьян-повстанцев Василия Уса двинулся на Волгу. Были взяты Царицын, Черный Яр и Астраханская крепость. Местный воевода князь Прозоровский и многие «лучшие люди» были казнены. На городской площади перед Приказной избой состоялась «публичная казнь» всем казенным бумагам – их просто сожгли.

В 1770 году Крестьянская война охватила Поволжье. В руках восставших оказались Самара, Саратов, Алатырь, Саранск, Пенза и другие города. Один из повстанческих отрядов возглавила монастырская старица Алена. На Среднем Дону и Слободской Украине действовал брат Степана – Фрол.

Когда Разин решил двинуться с Волги на Москву, для него начались неудачи. Сперва он не смог взять приступом Симбирск, который оборонял воевода Иван Милославский. Затем восставшие понесли поражение в битве с войсками воеводы князя Юрия Барятинского.

Едва не попавшему в плен раненому Степану Разину пришлось бежать на Дон. Там он был захвачен домовитой казачьей старшиной во главе с донским атаманом Корнилом Яковлевым и отправлен в Москву. 6 июня 1671 года Разин был казнен на Красной площади при большом стечении народа.

Неизвестный автор «Сообщения касательно подробностей мятежа, недавно произведенного в Московии Стенькой Разиным» так описывал стойкость казачьего атамана во время казни: «Стенька слушал приговор с видом безучастным и не проронил ни слова, а лишь стоял, потупя глаза в землю. Когда пришло время палачу приступить к делу, Стенька несколько раз перекрестился, обратившись лицом к церкви Пречистой Богородицы Казанской, что означает Пресвятой Божьей Матери Казанской.

После того поклонился он трижды на три стороны собравшемуся народу, говоря “прости”, что выражает просьбу о прощении. И вот зажали ему промеж двух бревен, и отрубили правую руку по локоть и левую ногу по колено, а затем топором отсекли ему голову. Все было совершено в короткое время с превеликой поспешностью. И Стенька ни единым вздохом не обнаружил слабости духа».

Брат атамана – Фрол смалодушничал и в последний момент выкрикнул: «Государево дело!» По обычаю того времени это означало, что преступник хочет сообщить особо важную государственную тайну. Казнь Фрола Разина была отложена. Его продолжали допрашивать и пытать еще целых пять лет и только в мае 1676 года предали смерти.

Разинское восстание было подавлено с невиданной жестокостью. Автор «Сообщения», вышедшего во Франции в 1671 году, писал о расправе князя Юрия Долгорукого над побежденными в городе Арзамасе: «…На это место страшно было взглянуть. Оно походило на преддверие ада. Повсюду стояли виселицы. На каждой из них висело по сорок – пятьдесят человек. В других местах валялось множество обезглавленных тел, плававших в крови. В разных местах находились посаженные на колья. Некоторые из них жили до трех дней и даже говорили…»

Историки сходятся на том, что известная жестокость Петра I, особенно в ходе казней московских стрельцов и Стрелецкого розыска, имела «отцовские корни». Вне всякого сомнения, он знал о том, как подавлялась «разинщина», знал о кровавых делах «вора»-разбойника Стеньки Разина и потому без колебаний шел на самые крайние меры в репрессиях против всех тех, кто подрывал устои его самодержавной власти. Тем, кто на эту власть поднимал оружиие, пощады не было и быть не могло. Здесь Петр I никогда не колебался.

…От отца Петру Великому достались в наследство не только властолюбие самодержца и жестокость к любым врагам династии, жажда к государевым трудам и стремление к реформаторской деятельности. Сын царя Алексея Тишайшего вовсю потрудился, раздвигая границы Российской державы. Он, как и отец, устремлял свой взор государя и на запад, и на юг, и на восток. У него был достойный подражания пример.

При царе Алексее Михайловиче совершались действительно великие географические открытия. Русское государство «прирасталось» неизведанными ранее сибирскими землями, богатыми «соболиной казной», но почти не заселенными и трудно проходимыми даже для вольных казаков и отчаянных промышленников.

В 1646 году Исай Нечаев открывает Чаунскую губу. Начинаются торговые отношения с воинственными чукчами. В следующем году основывается город Охотск, ставший на долгое время главной морской базой России на Тихом океане.

Летом 1648 года уходит на кочах в экспедицию от устья Колымы в Тихий океан бесстрашный Семен Дежнев с товарищем Федотом Алексеевым. В сентябре Дежнев открывает пролив между Азией и Америкой – пролив Анадырское устье, и обследует пути с Анадыря на приток Колымы Анюй.

В 1649–1653 годах состоялась большая экспедиция и походы Ерофея Павлова Хабарова-Святитского для завоевания Даурской земли в Приамурье. Даурия была завоевана, и Хабаров составляет первую карту-чертеж приамурских земель.

Исполняя царскую волю, казаки-землепроходцы и промышленники ищут все новые и новые пути-дороги в необъятной сибирской земле. В 1651 году служилый человек Михаил Стадухин открывает путь сухопутьем с Колымы на северное побережье Охотского моря.

В 1661 году основывается город Иркутск и начинается активное освоение прибайкальских земель. Через четыре года отрядом беглых казаков основывается «воровской» Албазинский острог. В 1667 году в Тобольске началась подготовка подробного обзора Сибири под руководством воеводы стольника П.И. Годунова. На следующий составляется «чертеж» (карта) Сибирской земли.

Царь Алексей Михайлович оставил сыну Петру I и известную страсть к расширению внешнеполитических отношений с ближними и дальними соседями. Продолжается сближение разоренной турками и персами Грузии с Россией. В 1650 году царь Имеретии – Восточной Грузии Александр присягает на верность русскому царю.

Москва предпринимает несколько попыток налаживания дружественных отношений с Китаем. В 1654–1658 годах состоялось посольство Ф. Байкова – первая неудачная попытка установить межгосударственные отношения между Москвой и Пекином. Тем временем река Амур становится зоной военных столкновений: 20 декабря 1658 года многочисленный китайский флот разбивает на речных водах отряд под начальством Онуфрия Степанова.

Новое посольство в Китай во главе с Перфильевым направляется в июне 1668 года. Очередная попытка установления межгосударственных отношений заканчивается провалом. В 1675–1677 годах новой неудачей заканчивается поездка в Китай русского посольства во главе с Николаем Спафарием. Он впервые описывает Китайскую империю в составленном им «Статейном списке посольства в Китай».

Такая настойчивость царя Алексея Михайловича, Боярской думы и Посольского приказа в установлении дипломатических, дружественных межгосударственных отношений с далеким Китаем объясняется просто. Москва была заинтересована в обеспечении безопасности своих восточных рубежей, мира на сибирской границе.

…Можно утверждать, что стремление Петра Великого сделать Россию морской державой тоже имело «отцовские корни». Сын просто не мог не знать, как его родитель самым серьезным образом пытался создать отечественный военный флот на Каспии, чтобы утвердиться на этом море. Тогда ни Персия, ни ханства Северного Азербайджана военных судов здесь не имели.

В селе Дединове Коломенского уезда на реке Оке благодаря трудам богатого русского купца Василия Шорина и ближнего боярина, «изобретателя царской печати и тайных посольских дел» Афанасия Ордын-Нащокина был построен трехпалубный парусный корабль «Орел», яхта и несколько других более малых мореходных судов.

Построенная на Оке военная флотилия предназначалась для плаваний по Каспию и сопровождения купеческих караванов к персидским берегам. Корабль «Орел» имел на вооружении 32 пушки. Его экипаж частично состоял из наемных моряков-иноземцев. Флотилия спустилась по Волге и стала на якорь в одном из ее протоков близ Астрахани.

Однако выйти в Каспийское море русской флотилии не довелось. По одним сведениям, «Орел» и другие суда были сожжены во время разинского «бунта». По другим (более достоверным) сведениям, корабли, так и не увидевшие морских просторов, пришли в ветхость и воеводским приказом были разоружены и разобраны.

Царь Алексей Михайлович ушел из жизни 30 января 1676 года. Он болел цингой, отягощенной водянкой. За два года до своей смерти он предусмотрительно составил завещание о наследовании царского престола старшим сыном Федором.

Второй государь из династии Романовых вошел в отечественную историю как разумный правитель, крупный военный реформатор и полководец. Его прозвище Тишайший не соответствовало сути этого ко многому обязывающего слова: Московское государство во время его правления переживало трудные времена.

Он не успел, да и не смог, довести до конца начатые им военные реформы. При царе Федоре Алексеевиче и правительнице царевне Софье они заглохнут, и старая Россия будет доживать своей век «по старине». Пока на престол не взойдет Петр I, понявший все величие отцовских военных преобразований. Но здесь Петр Великий пойдет своим реформаторским «маршрутом».

…Федор был сыном Алексея Тишайшего от первой жены Марии Милославской, которая после него родила венценосному супругу еще шестерых дочерей, в том числе Софью, и сына Ивана. Кроме них, не дожили до совершеннолетия две дочери и три сына. Беда государя была в том, что его выжившие сыновья Федор и особенно Иван были «болезненны телом и умом». Они «страдали скорбутом, или цингой».

После смерти Марии Ильиничны царь женился во второй раз – на Наталье Кирилловне Нарышкиной, тоже из знатного рода. Ее отцом был тарусский помещик, стольник и полковник рейтарского полка К.П. Нарышкин. Она проживала в Москве в семействе Артамона Матвеева, получила там не только хорошее воситание, но и образование. Царь познакомился с ней в морозовском доме.

Наталья Нарышкина принесла венценосному супругу сына Петра, родившегося в Кремлевском дворце в ночь на 30 мая 1672 года, и дочь Наталью, которая появилась на свет в следующем году. О семейной радости в царской семье возвестил Москве колокольный звон. В Успенском соборе в пять часов утра состоялось молебствование по такому случаю, на котором присутствовал самодержец, бояре и ближние люди.

«Потом Его Величество ходил на поклонение праху родителей в Архангельский собор и Вознесенский монастырь, помолился в Чудовом монастыре над гробом своего ангела, святителя Алексея митрополита, и приложился к святым иконам в благовещенском соборе. Свою радость царь выразил также щедрыми милостями и обычными в таких случаях угощениями бояр, думных и близких людей, а также полковников и голов стрелецких».

Новорожденного нарекли именем Петра. Нарекли пророчески, поскольку Петр переводится с греческого как «скала», «камень». Ему предстояло сыграть в истории государства Российского такую великую роль, что имя его остается на слуху до сих пор у каждого россиянина.

Однако современникам тогда было ясно, что Петру из рода Нарышкиных шапкой Мономаха было не владеть, не случись «чудо». Отцовский престол по порядку перед ним должны были наследовать старшие по отцу братья Федор и Иван, по матери из рода Милославских. То есть шансы воцариться при рождении у Петра смотрелись довольно призрачными. Хотя, как говорится, чем судьба не шутит.

Федор Алексеевич, третий (и старший из трех сыновей «Тишайшего») по счету монарх из династии Романовых, вступил на отцовский престол пятнадцатилетним юношей. Он получил неплохое воспитание: его образованием занимался Симеон Полоцкий, белорусский и русский общественный и церковный деятель, писатель. Его имя в миру – Самуил Емельянович Петровский-Ситнианович. Преподавал в школе Заиконо-Спасского монастыря. Являлся автором проекта Славяно-греко-латинской академии, одним из зачинателей русского силлабического стихосложения и драматургии.

По состоянию здоровья молодой царь Федор Алексеевич не мог заниматься активной государственной деятельностью. От рождения он страдал тяжелой формой цинги. Поэтому с его воцарением власть при дворе сразу же захватили Милославские и их родня. Особый вес приобрели два ближних боярина – бывший казанский воевода Иван Богданович Милославский, руководивший обороной Симбирска от разинцев, и Иван Михайлович Милославский, возглавивший гонения на род Нарышкиных.

К слову говоря, эти два древних рода – Милославских и Нарышкиных с их многочисленной родней давно «местничали» между собой, то есть их вражда видится в истории застарелой. Она то утихала, то вспыхивала по случаю вновь. В 1676 году Нарышкины оказались в опале, или, как тогда говорили, «в нелюбье». Царицу Наталью Кирилловну вместе с малолетним сыном отселили во «вдовью горенку» Московского Кремля. Она тогда много натерпелась от Милославских.

Первым делом Милославские удалили из царского двора ненавистного им Артамона Матвеева. Его обвинили за любовь к книгам, в чернокнижии и в нерадении о здоровье царя Алексея Михайловича. Матвеева лишили звания боярина, имения и, дав только тысячу рублей, сослали подальше, в Пустозерск, на берега ледовой Арктики. Оттуда он вернулся только через шесть лет.

Вслед за Артамоном Матвеевым в ссылку отправили по разным обвинениям двоих Нарышкиных, в том числе старшего брата царицы Ивана Кирилловича. Вдове-царице Наталье Кирилловне волей-неволей пришлось съехать с царского двора и с детьми удалиться в подмосковные села Коломенское, Воробьево и, наконец, в Преображенское. Там она жила в постоянном страхе за судьбу своего сына Петра Алексеевича.

У вдовы царя Алексея Михайловича был в Преображенском свой штат царицы: стольники и дети боярские, боярыни и постельницы, своя мастерская с мастерицами (швеями). В стольники назначались сыновья бояр, окольничих и ближних людей из числа дворян, начиная лет с десяти. Дети боярские составляли почетную стражу.

В стольниках у Натальи Кирилловны числились ее близкие родственники: родные братья Лев, Мартемьян и Федор, ее племянники – Василий, Андрей и Семен Нарышкины и другие лица из рода Нарышкиных. Род их Милославскими, когда они «роились» вокруг царского трона, держался в опале. Нарышкиных «обходили чинами и честью», не давали значимых мест в приказах и не ставили на воеводство.

После смерти отца о маленьком Петре Алексеевиче, переехавшем вместе с матерью из хором Кремлевского дворца в царское село Преображенское, как-то позабыли. Он рос крепким и здоровым, любознательным и жизнерадостным мальчиком. Еще в малом возрасте среди его игрушек были детские сабельки, луки со стрелами, булавы и перначи, ножички и топорки, барабаны, «потешные пистоли, карабины и пищали».

Князь Борис Куракин в своих «Записках» свидетельствовал: «В малых своих летах Петр обучался обращению с ружьем и солдатскому строю у стрельца Присвова Обросима Белого полку и барабанным боям у Федора, барабанного старосты Стремянного полку».

К играм маленького царевича привлекались стольники царицы и карлы, которые годами были немногим старше Петра. Еще в Кремлевском дворце отец сделал для сына из «свинцовых досок пруд». Он предназначался для полива растений в «набережном саду», устроенном на верху большого каменного здания, стоявшего близ Боровицких ворот. «Пруд» стал местом для плаваний двух потешных лодок – «карбуса» и «шняка». По некоторым предположениям, на них размещались царевич «с товарищами». Таким образом, Петр в 8 лет получил охоту к воде, впоследствии обратившуюся в страсть.

Первым учителем маленького царевича стал Никита Зотов, по такому случаю одетый в пожалованную от казны одежду. Обучение Петра азбуке началось с того, что патриарх прочитал «молитву перед началом ученья». Учить арифметике его стали где-то лет с четырнадцати…

Тем временем в первопрестольной Москве «вызревали династические страсти». Родовитые Милославские во всем придерживались русской старины. На их стороне было именитое боярство, которое противилось любым «ветрам» из Европы. Главой партии Милославских стали дядя царя и властолюбивый патриарх Иоаким, опорой которых стали приказы (полки) московских стрельцов, составлявших основу столичного гарнизона.

Царь Федор Алексеевич, как ученик Полоцкого, придерживался польско-киевского культурного влияния. Он знал польский язык и латынь, любил проводить время за книгами и даже сочинял музыку. Государь довольно скоро стал тяготиться своей властолюбивой родней, и через три года Милославским пришлось уступить свое место у трона другим людям.

Теперь самыми влиятельными приближенными самодержавного властелина России как-то незаметно стали люди совсем не знатные, но честные – постельничий Языков и спальник Лихачев. К делам государства и ко двору приблизился и молодой, образованный князь Василий Васильевич Голицын. Со временем он стал любимцем, а затем и любовником царевны Софьи Алексеевны, будущей правительницы.

Когда пришла пора жениться, царь Федор Алексеевич сам выбрал для себя невесту. Избранницей стала полька, дочь смоленского шляхтича Агафья Семеновна Грушецкая, незнатная, но образованная. При царском дворе впервые стали брить бороды, стричь волосы и носить «немецкое платье». Но на такие поступки решались лишь немногие. Через год после свадьбы царица умерла при родах.

Второй женой царя Федора Алексеевича стала родственница пастельничего Языкова Марфа Апраксина. К тому времени – свадьба состоялась в феврале 1682 года – царь был уже безнадежно болен и 27 апреля того же года скончался на двадцать первом году жизни. Потомства, то есть прямых наследников, он после себя не оставил, равно как и не назначил себе преемника на российском троне. Однако Федор Алексеевич пережил трех своих братьев из пяти, которые умерли еще при жизни отца.

Непродолжительное царствование третьего государя из династии Романовых оказалось для государства относительно спокойным. Если не считать дел украинских, связанных с разночтимыми поступками гетманов Малороссии, и Русско-турецкой войны 1676–1681 годов.

Война выразилась в двух Чигиринских походах турецкой армии и конницы Крымского ханства. По мирному договору за Россией осталась Левобережная Украина, а на Левобережье, кроме Киева, ее владениями стали еще и города Васильков, Триполь, Тайки. Вопрос о подданстве запорожцев остался открытым. Крымский хан обязывался не нападать на московские пределы. Война длилась почти все царствование Федора Алексеевича.

За время его правления в царстве каких-либо серьезных преобразований не прпоизошло. Если не считать, что военная сила Москвы окрепла. Лишь при восшествии на престол государь «явил новизну», открыв в столице духовное училище на 30 человек, в котором преподавали монахи Греческой православной церкви. Царь Федор государственными делами по состоянию здоровья себя не обременял. Делами у него заправляла Боярская дума. Ее члены – бояре, окольничие и думные дьяки обязывались царским указом прибывать на «рабочие места» в первом часу после рассвета.

Третий венценосный Романов вошел в народное сознание как монарх, заботившийся о бедных людях. За счет государственной казны он строил дома для многих тысяч убогих и нищих людей. При нем предварительные дела в Разбойном приказе решались без промедления. В «Уложении» по вопросам судопроизводства появилось много новых статей. Царь лично рассматривал дела о «тюремном мучительстве».

Федор Алексеевич все же сделал немало существенного для продолжения отцовских военных преобразований, хотя реформатором в этой области его назвать трудно. В 1680 году он передал руководство военными приказами – Разрядным, Рейтарским и Иноземным (ведавшим солдатскими полками) в руки одного человека – известного воеводы князя Юрия Долгорукого. Вскоре ему в подчинение был передан и Стрелецкий приказ. Благодаря этому все остальные приказы теряли свои военные функции. Все финансовые дела сосредотачиваются в приказе Большой казны. В 1680 году Россия впервые получила государственный бюджет. Поместные и вотчинные дела полностью передаются в Поместный приказ.

Самым примечательным гражданским актом правления Федора Алексеевича стало уничтожение местничества. 12 января 1682 года царь утверждает указ Боярской думы об отмене местничества и окончательном уравнивании в правах правящих слоев государства.

Ранее люди знатного происхождения законным образом претендовали на самые высокие посты не по личным качествам и заслугам, а по именитости происхождения. Такая «борьба» за места постоянно вела к личной вражде различных боярских родов и ничего, кроме зримого вреда, государству не давало.

Уничтожения местничества требовала сама жизнь. Старое боярство пришло в упадок, и потому в Боярской думе становилось все больше и больше представителей неродовитого дворянства. По царскому повелению «Разрядные книги» подверглись публичному сожжению в передней государевой палаты в присутствии патриарха, епископов, боярства и думных чинов (всего 167 человек). Историк Ключевский по этому поводу заметил, что в России «умерло боярство».

Своим преемникам Федор Алексеевич оставил усовершенствованную налоговую систему. В 1681 году он «простил» все недоимки должников, снизил общую сумму налогооблажения и установил в своих грамотах льготы для каждого уезда. Совершенствование косвенных налогов привело к росту казенной прибыли. Перед смертью царь возвратил из ссылки бывшего патриарха Никона, принял участие в его похоронах. Вскоре Никон был официально реабилитирован Собором восточных патриархов и посмертно восстановлен в патриаршем звании.

К концу своего правления самодержец Федор Романов стал крупнейшим землевладельцем в государстве. По переписи 1678 года дворовые владения царя составили 88 тысяч крестьянских дворов. Все бояре, окольничие и думные дворяне владели вместе 45 тысячами дворов. Церковные владения составляли более 116 тысяч крестьянских дворов. Вторым по богатству землевладельцем Московского царства являлся патриарх с более чем 7 тысячами дворов.

При Федоре Алексеевиче государственная граница на Юге отодвинулась на 150–200 верст. Совершенно безопасными для проживания стали 30 тысяч квадратных километров плодородных земель южнее Белгородской укрепленной пограничной линии. На Диком поле появились новые такие линии – Изюмская и Новая черта. Последняя шла от Нового Ломова через Пензу до Сызрани на Волге.

Началось быстрое заселение южнорусских степных земель. Шла раздача свободных земель дворцовой знати и служилым дворянам. Среди последних имелось большое число однодворцев, то есть не имевших еще тягловых крестьянских дворов. Землепашество на Юге заметно оживило экономическую жизнь страны: на Север пошел дешевый и обильный хлеб.

Отечественные историки не расходятся в оценке личности человека, царившего на российском престоле всего шесть лет. Так, С.М. Соловьев высказался следующим образом: «От слабого и болезненного Федора нельзя было ожидать сильного личного участия в тех преобразованиях, которые стояли на очереди, в которых больше всего нуждалась Россия, он не мог создать новое войско и водить его к победам, строить флот, крепости, рыть каналы, и все торопить личным содействием; Федор был преобразователем, во сколько он мог быть им, оставаясь в четырех стенах своей комнаты и спальни».

Последним деянием государя стало решение о посылке «Симбирского полка на китайцы» под начальством воеводы К.О. Хлопова. Это был ответ на ультиматум китайского императора нерчинскому воеводе об уничтожении русских поселений на реке Зее. Циньская империя предъявляла свои права на Приамурье.

Последним царским указом стало решение по делу полковника Семена Грибоедова, ссылавшегося на Север, в Тотьму с «отнятием в казну имений». 23 апреля 1682 года два десятка стрелецких полков и несколько полков выборных солдат направили в Кремлевский дворец своих представителей с челобитием на злоупотребления полкового командира. Ссылкой Грибоедова тогда удалось избежать «возмущения» в московских стрелецких слободах и столичном гарнизоне.

Предвидя скорую кончину безнадежно больного царя, родовитое боярство во главе с патриархом Иоакимом уже готовило государственный переворот с целью отстранения от законного наследства болезненного 16-летнего царевича Ивана, страдавшего слабоумием, в пользу 10-летнего Петра, радовавшего глаз своим здоровьем, смышленостью и недетской твердостью характера.

Царь Федор Алексеевич ушел из жизни 12 апреля 1682 года на 21-м году жизни, на 7-м году своего царствования. В «сей же час» по смерти государя на освободившийся монарший престол был посажен малолетний Петр I Алексеевич. Его современник, князь Борис Куракин, так описывал то событие: «И по обычаю, когда смерть случается коронованной главе или крове их, ударено было в соборной большой колокол трижды для знаку народного.

И тогда ж и на утрие, патриарх Иаким и вся Палата собрались и все чины знатные и персоны ко двору. И когда патриарх объявил всем о смерти и предложил о избрании на царство из двух братьев царевича Ивана и Петра Алексеевича, и стало быть несогласие как в боярех, так и площадных: одни – одного, а другие – другова. Однако ж, большая часть, как из бояр и из знатных и других площадных, так же и патриарх, явились склонны избрать меньшого царевича Петра Алексеевича.