Висячие сады

На самом деле истинная природа сознания, ума, разума не инстинктивна, не эмоциональна и не рефлекторна. Это все наложения, возникшие в процессе постепенного опускания сознания, растянувшегося на миллиарды триллионов лет, но с особой скоростью протекавших в последний триллион лет в космосе, когда он с особой силой подвергся негативным и нисходящим изменениям. Их основная причина – катастрофическое снижение в духе и в первичной божественной природе даже не волевых энергий, а их заменителей. А Воля, как известно, обладает качеством жизни. Она ее рождает и выступает источником жизни и жизненности любого вида жизнедеятельности.

Нет воли – нет свободы и нет силы. Точнее, свобода заменяется некоторым суррогатом, а сила также переходит на природные или на темные энергии. Но проблема-то вся в том, что нам, существам на основе духа, противно накапливать в себе темную силу. Мы, поступая таким образом, перерождаемся и теряем остатки себя прежних и более лучших. Мои рассуждения подтверждены опытом. Вот только я, зная это, продолжал по старинке эксплуатировать прежние методы. Новатором в этом деле и в этом вопросе у меня стать не получилось. И на то были свои причины.

Вам же, потомки, я адресую свои слова, надеясь на то, что вы пойдете дальше нас, элтов. Можете считать мои слова некоторым напутствием или концентрированной мудростью далеко не худших представителей нашей цивилизации. Ведь тот же Зиагаард, будучи информирован об истинном положении дел, немногое успел сделать для того, чтобы изменить его и себя. Проблема в том, что ты, когда доходишь до чего-то, находишься в том положении, что уже не в состоянии работать действительно в нужном направлении. Ты либо занят другим, либо болен, либо у тебя нет достаточно сил и должной базы. В общем, находится тысяча причин, чтобы соскользнуть в ранее протоптанную колею, а она, увы, не предполагает свободы.

Не сочтите мои слова за нравоучение. Я всего лишь делаю выводы на основе прожитой жизни. Мне хотелось бы, чтобы потомки учли наш опыт и не ходили по кругу в поисках счастья и откровений, которых нет, и не существует где-то в заоблачной дали. Выводы делаются лишь на основе мыслительной работы и интеллектуального осмысления. Все остальное – самообман и сомнительные восторги. Этот путь, с одной стороны, самый короткий, хотя кажется длинным, с другой – для того, чтобы им идти по жизни, требуются должная база и определенным образом наработанное понимание, когда вы можете за секунды вникнуть и осознать суть вопроса и любого понятия.

Я, если признаться, начал следовать этому пути только лишь под конец жизни, когда первые партии элосов были отправлены в будущее, а я освободился от прежних обязанностей и посвятил остаток жизни правлению Эльклеей и осмыслению происходящего на склоне лет. Сами понимаете, что, ведя обучение экзахов, я даже и не помышлял о том, как же мне соединить одно со вторым, а в результате потерял время. Проблема-то в нас самих, в нашей внутренней заскорузлости и в приверженности догмам и ограничениям, понятным, как кажется, нам.

После некоторого отвлечения вернусь к рассказу о текущих событиях. Не могу оставить без внимания ту часть элосов, которая, прельстившись обещаниями Прометея, под руководством Ноолта, Шурма, Изеры, Лиата и других гэалов отправилась в путь по направлению к Ваалму, рассчитывая там найти себе надежное убежище, кров и, главное, такую желанную свободу. Путешествие для элосов было непродолжительным, но трудным. Девятнадцать дней элосам пришлось пройти под палящим солнцем по пересеченной местности.

Элты проводили элосов до границы Эйдэрма. На скутерах и лерфах мы сопровождали их и дальше, до тех пор, пока иглы и скутера конфедератов не взяли элосов под свое ведение. Сражение с противником в задачу элтов тогда не входило, поэтому наши скутера и лерфы, завидев противника, удалились восвояси. Прометей же не выслал навстречу беглецам средств, на которых можно было добраться до Адоя, хотя мог себе такое позволить. К элосам, как только они пересекли границу Эйдэрма, сразу же прибыли эмиссары Прометея, чтобы скоординировать дальнейший путь. Здесь же был разбит лагерь, в котором беглецы отдыхали несколько дней, спасаясь от палящего солнца.

В тот год было необычайно жаркое и теплое лето и совсем не было дождей. Засуха поразила землю. Все от того, что климатические машины атлантов дали очередной сбой, силовые системы и генераторы вышли из строя, а накопленные напряжения в климате, в земной коре и в атмосфере проявились аномально жаркой погодой. Природа мстила за то, что по своему хотению заносчивые хаалты, граждане Атлантиды, на протяжении тысяч предыдущих лет по своему усмотрению руководили погодой и климатом, живя в условиях вечной весны или раннего лета. Эти поры года они наиболее почитали. Теперь их потомки на себе ощутили обратную сторону такого непродуманного действия предков.

Прометей же не спешил, несмотря на заверения, принимать в Ваалме элосов. Пришлось беглецам какое-то время жить в фильтрационном лагере, осваиваясь и привыкая к новому положению. Уже тогда некоторые из них начали прозревать и догадываться, что их обманули. Несколько семей даже захотели вернуться обратно. До границы было не так и далеко, но не тут-то было. Обратный путь был заказан. Вооруженные помощники Прометея, угрожая оружием, ясно дали понять, что будет, если кто-то попытается вернуться.

Так что первая группа элосов достигла Ваалма только лишь к середине осени. Их встретили в специально приготовленном для них временном лагере офаны – устроители порядка. Офаны, как группа лиц, которая была создана для поддержания и контроля над порядком в Ваалме, были сформированы из числа бывших элтов, перешедших, как и Прометей, на сторону владык и местных жителей из соседних областей Атлазиана. Это потом уже функции офанов взяли на себя, в том числе и избранные из числа элосов.

Офаны проводили элосов в специальный лагерь, где те и расположились. Беженцам были предоставлены еда, питье, легкие палатки, в общем, все, что требовалось для временного проживания. Наши разведчики внимательно следили за передвижением и встречей элосов и обо всем сразу же докладывали Адаму. Поэтому мы были в курсе происходящего, хоть каким-то образом помочь или вмешаться в происходящее не могли. Дело было уже сделано, а начинать войну было не в наших интересах.

Не скрою, когда мы наблюдали на экранах за происходящим, у нас было тягостное впечатление. Видеть, как руководят элосами офаны, признаться, было самым тяжелым занятием. Элосы никак не могли понять, почему с ними так сурово, а подчас и жестоко обращаются, ведь они пришли сюда по приглашению Прометея. Им было невдомек, что по-другому вести себя офаны не могли, поскольку не умели и не хотели это делать, несмотря на то, что Прометей строго предупредил их, что за излишнюю жестокость и недозволенное поведение в отношении прибывших нарушители будут иметь дело с ним. А это, как я уже рассказывал, приравнивалось к суровому наказанию, а порой и к смерти.

Однако, как можно было что-то требовать от тех двуногих существ, которые не понимали, что такое равное отношение? Ведь в Атлазиане все решала сила. Можешь постоять за себя и справиться с другими, значит, ты прав. Элосы офанам казались карликами и недоростками. Над ними смеялись и издевались. Конечно, кому такое отношение понравится? На такое отношение к элосам было больно смотреть, но ничего другого нам в сложившейся ситуации не оставалось.

– Элосы уже хотят вернуться назад, вы же видите. Давайте поможем им, проведем операцию и вернем беглецов домой, – убеждал нас с Адамом Эмоул, который, наверное, тяжелее всех переживал уход части людей.

Разочарование и почти обида читались на его лице. Эмоула можно было понять. Столько труда, времени и сил было вложено в подготовку и в обеспечение жизнедеятельности каждого из элосов, потому и было от чего расстраиваться. Самым спокойным и невозмутимым из всех нас выглядел Адам. Мне иногда даже казалось, что он вообще не волнуется и не переживает. Наверное, это была самая правильная реакция на происходящее, позволяющая эстарху трезво и объективно с высоты опыта и знания посмотреть на сложившуюся ситуацию без каких-то предпочтений и иллюзий.

И я, и Адам ничего не говорили тогда Эмоулу. И так было понятно, что силового вмешательства не будет, ни под каким предлогом.

– Дошли нормально. Значит, первая часть закончена, – так Адам отреагировал на известие о том, что люди в полном составе дошли до Ваалма. – Мы теперь освобождены от любых обязанностей по отношению к ушедшим элосам. С одной стороны, так даже лучше. Недовольство, как явное, так и скрытое, в Рэае спало. Меня волнуют сейчас оставшиеся гэалы, которые приложат все усилия для формирования новой партии недовольных элосов. Одной или двумя тысячами элосов наши противники не ограничатся. Им подавай все население Рэая. Эрн, поэтому ты займешься тем, что выявишь и установишь наблюдение за инициаторами и агитаторами в пользу переходов в Ваалм и смены условий проживания.

– Может, изолировать этих инициаторов? – не удержался Эмоул, чтобы не предложить более жесткие меры. – Тогда мы сразу решим несколько вопросов и сразу прекратим это брожение в массах.

– Какой ты быстрый и умный, Эмоул, – мгновенно отреагировал Эрн. – Всех в яму, в изолятор, а другие пусть смотрят на нарушителей. Ты что думаешь, что элосы не узнают о наших таких действиях по отношению к ним? Узнают и сразу. Нам только войны не хватает. Или у тебя зачесались руки от долгого недержания в них меча, боевых дисков и драгера? Умерь свою прыть. Адам, поставь ему на вид такое поведение.

Эрн явно был недоволен. Выражение лица Адама не изменилось.

– Успокойтесь. Ссориться не время. У нас много текущих дел. Эктахону я дал задание смотреть за беглецами, за тем, как с ними в Ваалме обращаются. Мы запечатлеем эти кадры, просмотрим их, если будет необходимо, покажем элосам. Служба разведки обеспечит для этого доступ к объектам. Во всяком случае, Экт обещал получение этой информации даже в случае того, если происходящее с элосами будут скрывать. Хотя я уверен, что с этой частью будут обращаться где-то должным образом, предоставив перебежчикам нормальные условия.

Адам замолчал, размышляя о своем. Его сразу чуть ли не перебил Эмоул, которому не терпелось высказаться.

– С чего с перебежчиками будут возиться? Кому они там нужны? Заставят работать на себя и будут они впахивать с утра и до ночи.

В голосе Эмоула слышались обида и огорчение. Он был раздражен.

– Не скажи, Эм, – сразу же ответил Адам. – У Прометея долгий расчет на элосов. Откровенно эксплуатировать первую тысячу элосов, пришедшую к нему, было бы глупым. Наши противники не дураки и не ума лишенные. С этим как раз у них все в порядке. Они хотели бы, чтобы мы их такими считали, недооценивая, но это противно складывающейся ситуации и ходу вещей. Прометей, Исискрат, маги, стоящие за ними, все спланировали так, что элосы сами пришли к ним. Они проявили в этом волю или безволие, неважно, но это был их выбор. Это только начало комбинации. Поэтому не стоит рассчитывать на их необдуманные и глупые ходы в дальнейшем.

– А я и не рассчитываю. Мне обидно, – признался Эмоул. – Столько трудов, стараний и вот результат. Нате вам. Прощайте, мы уходим.

– А ты, Эм, что, благодарности какой-то хотел? Чего ты ожидал? Чтобы тебя погладили и поцеловали, сказали: «Мы ценим твою заботу о нас?» На что ты рассчитывал? – раздался голос Эрна.

– По крайней мере, не на этот молчаливый уход. Взяли, собрались и пошли, а мы их еще и до самого Ваалма вели.

– В тебе говорит обида, – безошибочно определил Адам. – Ты считаешь такое поведение элосов несправедливым по отношению к себе, ко всем нам. Но я сколько раз вам говорил, не смотрите на мир с точки зрения справедливости. Ее нет. У нас она своя, у наших врагов – иная. Согласно ей, мы давно должны были быть их рабами или вообще уничтожены. Оставь свои эмоции, избавься от них. Пойми, разочаровываться и расстраиваться нечего. Все уже произошло. Теперь надо сделать так, чтобы за первой частью не проследовала вторая, более многочисленная, а за ней третья. Над этим всем нам надо серьезно поработать, чтобы последующего переселения не произошло ни под каким предлогом.

– Да я все понимаю, только с собой ничего поделать не могу.

Адам глубоко вздохнул и положил руки на широкий пояс. Искоса взглянув на Эмоула, эстарх произнес:

– Так, Эм. У тебя два дня отдыха. Чтобы я тебя не видел возле элосов. Это ясно?

– За что, Адам!?

– Понял, мало. Пять дней отдыха и никаких появлений в Уфале. Эдвин и Эрн сами со всем справятся. Мне только не хватало твоих обид и недовольств ко всему. У нас одни проблемы. Это видимость, что все в целом не так уж и беспросветно. Видимость.

После своих слов Адам встал с кресла.

– Об изменениях ситуации меня информировать незамедлительно. Я пошел к Олму. Надо поговорить с ним. Все свободны. У вас у каждого есть чем заняться. Эмоул, иди что ли к Эхталу. Там воины тренируются. Потренируйся часок вместе с ними, остынь, после этого поплавай, подумай о жизни. Женой, в конце концов, займись, а то с этой работой ты, наверное, забыл уже, как она выглядит.

Эмоул в ответ только лишь глубоко вздохнул и еле заметно развел руками.

Через десять минут Адам был в комнате, которая была полностью предоставлена мозгу-компьютеру. Какое-то время эстарх осматривался, а после сел в кресло и вместо того, чтобы включить обзорные экраны, удобно устроился в нем и начал дремать, но голос устройства вывел его из дремотного состояния.

– Что это ты, эстарх, в моем присутствии решил отдохнуть? Вначале пару слов, а потом отдых. А то после сна ты не воспримешь то, что я тебе хочу сказать.

– Говори, Олм, я тебя слушаю. Не сплю я, размышляю.

– Прометей с Исискратом постепенно разворачивают многоходовую комбинацию. Их следующий ход очевиден. Они захотят еще заполучить элосов к себе в Ваалм на постоянное место жительства.

– Тоже удивил. Это очевидно. Я смотрю, их тандем все больше набирает силу. Кто бы мог подумать еще лет десять назад, что бывший элт и маг высшего звена насколько подружатся, что начнут работать, к тому же обходя владык Атласа и Атлазиана. Вроде бы и Исискрат не в Ваалме пока что, а Прометей только лишь упрочивает свое положение, что не могу сказать о нас. Тревожно мне, но с другой стороны внутри меня рождается что-то такое, о чем я честно не могу сказать даже себе.

– В тебе начинает проявляться скрытый восторг?

– Не восторг, а что-то такое, что выделяет меня из будней происходящего, из складывающейся ситуации. И происходит это скрыто и незаметно, как будто что-то во мне постепенно наращивает свои позиции, делая все для того, чтобы я такие его приготовления не заметил.

– Эстарх, то, что с тобой происходит, больше всего меня на данный момент и смущает, а не элосы или наши противники. Ты, эстарх, оказался на краю пропасти. Что еще хуже, я не знаю, как посодействовать тебе, кроме как обратить твое внимание на самого себя. Ты же видишь даже по Эмоулу, что, если с тобой что-то случится, и ты выйдешь из игры, то он тебя не заменит. Может, с этим справятся Эрн или Эдвин, но надежды на это не так и много.

– Признаюсь, что мне, как раньше, что-то мешает заняться нахождением правильного решения в сложившейся ситуации. Что-то как бы говорит мне: Адам, то, чем ты занимаешься, не стоит того, что ты вскоре прочувствуешь.

– Симптомы, о которых ты говоришь, смахивают на начало самадхи. Не находишь?

– Зиагаард, когда я еще был его учеником, строго-настрого запретил мне прохождение самадхи и все, что связано с ней.

– Запретный плод сладок, как и блаженство от него. Распад энергий, сам знаешь, вызывает восторги, с которыми ты можешь не справиться. Не думаешь ли ты, что в твоем духе назревает что-то такое, что он решил тебя вывести из игры? По крайней мере, элосов на самом деле ты подготовил, а первая партия перебежчиков уже ушла к нашим противникам…

– И ты полагаешь, что от меня хотят избавиться?

– В глубине своего естества ты и сам так считаешь, но потворствуешь тому, что с тобой происходит. И в этом на самом деле, как я вижу, наибольшая проблема.

– Дух духом, а вот то, что даже самые ближайшие соратники, как Эмоул, считают, что я совершил ошибку, меня, не скрою, угнетает. Я не понимаю, как можно не видеть очевидного, того, что, поступи я по-другому, в ближайшей перспективе мы имели бы проблемы в Рэае и восстание против принятых нами в Эйдэрме порядков. При этом события сложились бы так, что мы потеряли бы контроль над ситуацией и элосами, а наши «друзья», тот же Прометей, в самый неподходящий момент появился бы возле Эйдэрма с воинами. И сделал бы он это тогда, когда мы вряд ли бы смогли ему чем-то достойно ответить. В том, что Прометея поддержали бы соседние итланы, у меня сомнений нет, не говоря уже об ачитлах.

– Эмоул неустойчив. Ничего, я думаю, что он вскоре выровняется. Все большей проблемой для себя и для нас становишься ты сам, эстарх.

– С этим я разберусь. Придется подключать Зуунга и врачей, хотя, сам понимаешь, мне не хочется этого делать лишь потому, что в таком случае, скорее всего, я отправлюсь в изолятор не только для обследования. На данном переломном этапе этого делать нельзя.

– Или необходимо, – не согласился с Адамом Олм.

– Почему так считаешь?

– Ты на грани. Я предполагаю, что без Иса тут не обошлось. Уши этой бестии маячат за комом надвигающихся на тебя проблем. Полагаю, что Ис и его помощники о чем-то таком пронюхали, что мы не знаем.

– Допустим, и какие наши действия?

– Ты в срочном порядке готовишь себе замену, а еще лучше, отдаешься в руки врачей. И делаешь это не позже, чем завтра утром. Так точно будет лучше для всех нас.

– Хочешь, чтобы я перестраховался? Пока что не вижу в этом необходимости.

– Ты упрям там, где в этом нет необходимости. Взгляни трезво на ситуацию и сделай соответствующие выводы. Если ты так не поступишь, я вынужден буду сам позаботиться о тебе.

– Никогда раньше ты мне такого не говорил. Это прямая угроза.

– Это предупреждение, мимо которого тебе, эстарх, не пройти. Ситуация, я вижу ты не отдаёшь себе отчет в этом, зашла уже слишком далеко.

– Не надо меня пугать. Сам знаю, что делать. Давай вернёмся к нашим врагам. Что ты скажешь мне о действиях Прометея и его сотоварищей в отношении элосов? Информация об этом у тебя есть.

– Исискрат еще больше прижмет Прометея. Конечно, Прометей не будет сдувать, как элты, пылинки с элосов, но он еще больше поубавит пыл своих слишком рьяных конвоиров. Что-что, а это Прометей делать умеет. И Исискрата он точно послушает, поскольку доверяет ему.

– И скажи-ка мне, что общее у мага, чье начало – черная плазма и элта, который пока еще воплощение духа?

– Не надо быть особым прозорливцем, чтобы предположить то, что мы оба с тобой знаем, несмотря на то, что информация по этому вопросу закрыта.

– Думаешь, Прометей представляет пока еще живую часть духа, стремительно ухудшающую свое положение дел, в то время как Ис – давно и полностью переродившаяся в свою противоположность его часть?

– Мыслишь в правильном направлении. Как ты догадываешься, Ис не управляет напрямую Прометеем и не закабаляет его, не делает прямым и тупым исполнителем своей воли, что заведомо проигрышно и для него, и для Прометея. О чем это говорит? О том, что, скорее всего, Ис не только ставит на Прометея, но и делает его прямым продолжателем своего дела. Прометей ведь пока еще молод. Период зрелости у него еще впереди. Да, Прометей узколоб в каких-то моментах, недальновиден, но это все – вопрос должной огранки и усердия. И Исискрат заботится о том, чтобы Прометей двигался в нужном для него и себя направлении. Как далеко он зайдет, мы вскоре увидим.

– Признаюсь, даже у меня чешутся руки слегка обломать Метия.

– Зачем, когда в этом нет никакой необходимости? Эстарх, ты начинаешь сдавать позиции. Что же ты не видишь очевидных вещей? Метий просто еще не осознал какой ценностью в его руках есть элосы.

Метий и Прометей в одном лице стал магом. И он с этой дорожки не сойдет.

– И что ты мне хочешь этим сказать? Что с Прометей все так однозначно? Что он маг и все тут? Это слишком просто так считать. Исискрату не нужен такой же маг возле него. Неужели ты этого не видишь? Ис, как это ни парадоксально, хочет, чтобы Прометей правил и не собирается отнимать у него трон правителя Ваалма. Более того, Ис все сделает для того, чтобы Прометей получил паэлн от ачитла. И, несмотря на все разности между Исом и владыкой Атласа Ис, в этом я не сомневаюсь, отправится к Озису за паэлном или уже сделал это.

– Ты считаешь, Озис даст ему то, на что Ис рассчитывает?

– У меня нет сомнений, что так будет, несмотря на игру Иса за спиной Озиса. Он ведь у нас умеренный, а не беспредельщик, как эркозы, желающие содрать во что бы то ни стало с Исискрата скальп.

– Вороны ворону глаза не выклюют.

– Не согласен с тобой, эстарх. Исискрат, по сути, – глава партии умеренных хаалтов. Он как кость в горле эркозам и таким, как Ичва. Тут все может быть.

– Озис, насколько я знаю, давний друг Исискрата по мелким страстишкам и загулам.

– Это ничего не значит. Сейчас Озис – полноценный владыка с поправкой на Сэта. Он примет условия Исискрата, а мы получим у себя под боком усиление Прометея. Вороны, как ты говоришь, договорятся. И почему-то мне кажется, что ты, эстарх, уже фигурируешь в их планах. Что задумал Исискрат, я точно не знаю, но полагаю, что тебя хотят отстранить от управления в Эйдэрме.

Адам, как только прозвучала эта фраза, нахмурился. Ситуация после ухода элосов, как он и предполагал, еще больше обострялась, несмотря на своевременно принятые меры и перепрофилирование части воинов для несения ими обязанностей еще и обслуживающего элосов персонала. Напротив него тогда испускал сияние Олм. Энергии, исходящие от светящегося шара, освещали пространство, наполняя его особенным звучанием тишины и спокойствия. И Адам тогда сделал то, что потом не мог себе простить. Он попросту, скрыто от Олма перевел его в режим ослабленного действия, не желая, чтобы его помощник сообщил куда и кому надо о неблаговидном положении дел у эстарха. Сделал это Адам тогда скрыто, но его действия не укрылись от Олма, который сразу же заметил:

– Эстарх, а что это ты начал мне не доверять? Так мы далеко с тобой уйдем. Ты меня что, решил в специальный режим перевести?

– Дружище, мне надо подумать. Пока поработаешь так несколько дней, а то ты меня чильям (врачам) сдашь, а мне бы этого не хотелось.

– Я о тебе забочусь. Неужели ты этого не понимаешь?

– Вернемся к другим нашим вопросам. Что ты предлагаешь в сложившейся ситуации, чтобы не потерять еще элосов?

– Тебе надо действовать по двум направлениям. Надо доработать проект «Висячих садов», чтобы его можно было начать реализовывать, или, по крайней мере, приготовиться к этому. Также элосов, кому скучно в Рэае, надо будет перевести в Лэйчию. Место там готово. Пусть попробуют и поживут в более трудных условиях. Там, во всяком случае, им будет, чем заняться.

– Там нет комфорта и того, к чему они привыкли в Рэае.

– Ничего. Привыкать к новым условиям все равно придется. Мы должны перехватить инициативу у Прометея и Исискрата, выбить из их рук этот козырь проживания в свободных условиях. Ты должен дать элосам возможность самим работать на свое благополучие, а главное, – на свое будущее. Элосы сами должны начать готовиться к переходу в новый цикл. А то ты им только на пальцах рассказываешь, да на экранах показываешь, что и как будет. Вот таким будет мир тогда, когда вы туда попадете, такими будут моря и океаны, а такими континенты, и ничего больше. Говоришь им: «Видите, элосы, как все будет?» – «Видим, Адам». Это положительно, а дальше что? Об этом ты думал?

– Думал и не раз, только не предполагал, что уже надо начинать.

– Время пришло, эстарх. Сейчас осень. Зима пройдет так быстро, что и не заметишь. Со следующей весны надо будет начинать. Что-то ты стал какой-то немного вялый и более пассивный, чем раньше. Никак маги к тебе протоптали дорожку и обкуривают твое сознание серой и темной энергией, вводя его в сон и в пассив.

– Может, ты и прав, только как от этого уберечься, я пока не знаю, только чувствую всю тяжесть скрытой работы против каждого из нас и всех вместе. Ты же видишь, что происходит с элосами, кто руководит некоторыми из них. Они начинают устанавливать себе богов. Самопровозглашенные кураторы требуют признать себя богами и указывают элосам делать так, как им хочется. Кого мы растим, Олм? Прямоходящий скот, амеб или себе подобных, свободнорожденных? Я чем дальше, тем чаще задаю себе этот вопрос. И у меня нет на него успокаивающего меня ответа. Элосов делают биороботами. Они будут выполнять прямые указания. Вот к чему мы идем. Ничего своего, личного, как сказали, так мы и делаем. Все по расписанию, никакого творчества или творчество в заданных рамках. Этакая пародия на свободу. Скажи, зачем все это?