Градации черного. Том 1

Только спустя несколько дней Адольфу удалось застать Женю дома, когда он заскочил домой переодеться и принять душ. Адольф со стуком вошел в его комнату, Женя лежал на кровати, слушая музыку. По привычке он закрывал глаза и открыл их только когда Адольф бесцеремонно сел к нему на кровать и взял за руку.

– Привет, – негромко проговорил он. Женя ему кивнул и снова сделал вид, что увлечен музыкой. Адольф молча забрал телефон у него из рук и положив его на стол, вопросительно посмотрел Жене в глаза.

– Я правильно тебя понял, ты избегаешь меня? – спросил он, внимательно посмотрев Жене в глаза.

Женя молчал, но потом нехотя кивнул, Адольф грустно пожал плечами и снова устремил на Женю долгий взгляд.

– Я просто не понимаю, что я делаю не так…– нарочито тяжело вздохнул он, – Может быть, ты скажешь мне? Я принес тебе подарок… – он вытащил из кармана футляр с дорогими часами и положил их перед Женей, – я купил их для тебя еще до того, как приехал сюда, но решился подарить их только сейчас, я подумал, что раньше это будет не кстати…

Женя молча отодвинул футляр.

– Спасибо, но не нужно. Я не возьму их, мне не нужно… – тихо пробормотал он.

Адольф кротко посмотрел Жене в глаза и положил коробку на стол.

– Что ж, тогда пусть пока полежат здесь… Может, сходим куда-нибудь?

– Нет.

– Почему?

– Просто не хочу….

Адольф взял Женю за руку и пытливо заглянул ему в глаза.

– Как же заставить моего мальчика впустить меня в его сердце… – проговорил он, поглаживая Женины пальцы, – ты знаешь, у тебя такие красивые руки, такие тонкие пальцы… Я знаю, в душе ты очень ранимый, хоть и стараешься не показывать этого. Я понимаю тебя, ты обижен из-за того, что мы не начали общаться раньше. Признаю, на мне лежит часть этой вины, и я здесь как раз для того, чтобы это исправить. Я не сделаю тебе больно, поверь мне…

Женя не стал забирать руку и некоторое время смотрел Адольфу в глаза.

– Знаешь, почему-то я совсем не верю тебе – наконец произнес он, – я не чувствую искренности в твоих словах. Зачем тебе все это? Ты держишь меня за руку, грустно заглядываешь в глаза… У меня ощущение, что ты словно применяешь ко мне какие-то психологические техники чтобы стать ко мне ближе…

– Да, именно это и входит в мои планы, – негромко рассмеялся Адольф, – что плохого в том, что мы станем ближе? Так ли важно, какие методы я использую? Важен лишь результат, а я очень хочу заслужить твою дружбу…

Женя долго молчал:

– Мне кажется, что дружбу нельзя заслужить, она или есть или нет, – тихо сказал он, – ты знаешь, почему-то я не чувствую что важен или нужен тебе. Я не чувствую твоего тепла, ты мне улыбаешься, но от твоей улыбки мне на сердце становится холодно, словно ты играешь…

Адольф тоже молчал, обдумывая его слова:

– Нет, Женя, это не так, – усмехнулся он, но потом снова кротко опустил глаза. – Конечно, я не люблю тебя так, как любит тебя Роман, но ведь это только оттого, что я еще слишком мало тебя знаю. Тебе может показаться что я холоден. Я достаточно закрытый человек, ты поймешь это со временем. И привыкнешь к этому. Я определенно испытываю к тебе симпатию. Просто потому, что ты светлый и хороший человек, у тебя много друзей и подруг, все мы попали под твое обаяние. Вот и я тянусь к тебе, а ты меня отталкиваешь… И конечно, мне это неприятно, не буду скрывать, мы же договорились быть честными друг с другом? Поэтому мне и приходится наказывать тебя колкостями…

Женя отрицательно покачал головой.

– Знаешь, почему-то ты меня нисколько не убедил. И я еще раз предлагаю закончить эту ужасно душещипательную мелодраму. Я уже, если честно, устал ждать, когда тебе надоест в нее играть, – глухо проговорил он. – Давай обострим отношения? Например, я отвезу тебя сегодня на вокзал?

Адольф притворно огорченно вздохнул:

– Нет, Женя, я не уеду. Я не привык сдаваться без боя. Рано или поздно я добьюсь того, чтобы ты ел у меня с рук….

Женя молча встал с кровати и направился к двери. Уже взявшись за ручку он обернулся и смерил Адольфа взглядом.

– Сначала поймай, – бросил он и негромко рассмеявшись, вышел, оставив Адольфа одного.

Женя снова перестал появляться дома, забегая только рано утром чтобы переодеться и принять душ. Адольф напрасно прождал его несколько вечеров подряд. Он привычно беспечно улыбался, но Роман видел, что тот взбешен. Ужинали они, как обычно бывало теперь, вдвоем. Роман сверлил Адольфа тяжелым взглядом, но тот лишь привычно улыбался.

– Ну что, не идет у вас диалог? – спросил его Роман после продолжительного молчания.

Адольф напряженно думал о чем-то своем, он поднял глаза на Романа и неопределенно ответил:

– Я работаю над этим…

Роман помолчал и потом недовольно произнес:

– Что-то долго ты работаешь над этим. Женька дома не ночует, это плохо. Мне это не нравится… – сквозь зубы процедил он. – Ты зря упорствуешь, видишь же, что ничего у вас не выходит. Мне кажется, тебе пора домой. Будем созваниваться, поздравлять друг друга с Новым годом…

Адольф поднял на него взгляд и твердо сказал:

– Я не уеду.

Роман усмехнулся и потрепал Адольфа по плечу:

– Упертый? Мне нравится! Только зря. Женьку нельзя купить подарками и ресторанами, мое воспитание… Он дичится тебя, потому что не считает твои намерения искренними. Он это чувствует. Ты ведь просто хочешь добиться своего, вот и все, ты привык побеждать. Ну, на этот раз придется проиграть…

Адольф помолчал, что-то обдумывая про себя.

– Я думаю, у нас дело двинулось бы с мертвой точки, если бы он снова стал ночевать дома, – с легкой улыбкой проговорил он. – Когда я не вижу его несколько дней подряд, строить отношения достаточно сложно… Если ты заставишь его хотя бы недельку посидеть дома, думаю, что я смогу найти к нему подход. Но если и это не поможет, то ты прав, мне придется отступиться и уехать…

Он намеренно кротко опустил глаза вниз, Роман тер подбородок, что-то раздумывая про себя:

– Хорошо, – недовольно произнес он после долгого молчания, – я посажу его под домашний арест. Но только на неделю. Но на этом все, если у вас и дальше не пойдет диалог, нам придется попрощаться, это понятно?

Он шумно поднялся из-за стола, Адольф проводил его взглядом, он чувствовал, как теряет контроль над ситуацией и как ему предоставлен последний шанс, он стал напряженно продумывать возможные варианты развития событий, учитывая и расклад, что ничего не получится и придется уехать. Он слышал, как Женя вернулся с работы и тихо заперся в своей комнате, несомненно, он был уже предупрежден о домашнем аресте. Адольф еще немного поразмышлял и направился в комнату Жени, по привычке бесцеремонно усевшись на край его кровати:

– я рад видеть тебя, Женя, – широко улыбнулся он и заговорщически шепнул Жене на ушко, – ты даже не представляешь, куда мы сегодня пойдем я приготовил для тебя сюрприз, мы живем в одной квартире, а видимся редко, это так грустно, не правда ли… Когда родные люди избегают друг друга, это неправильно. Я должен кое-что сказать тебе…

Женя устало закрыл глаза, Роман предупредил его что целую неделю ему запрещено уходить по вечерам из дома, но это не особо огорчило его, почти всю предыдущую неделю он почти не спал, веселясь с друзьями до самого утра:

– Адольф, я никуда с тобой не пойду, – тихо ответил он. – Ты добился у Ромы того, что теперь мне придется посидеть дома, но это не значит, что я должен бегать, куда ты скажешь…

Адольф на несколько мгновений задумался, словно решая про себя, как ему быть дальше. Потом он сделал грустное лицо и тяжело вздохнул:

– Ты такой колючий, Женя, – проникновенно проговорил он. По привычке он взял Женю за руку и стал поглаживать подушечки его пальцев своими тонкими длинными пальцами, – Я хочу побыть с тобой вдвоем, чтобы ты расслабился и открылся мне… Тут ты очень напряжен… Тебе понравится, увидишь… Мне очень бы не хотелось использовать другие методы воздействия… Я бы предпочел использовать сладкий пряник, а не кнут…

Женя устало посмотрел на него, но потом не выдержал и негромко рассмеялся, вид Адольфа показался ему забавным:

– Какие методы воздействия, Адольф? – воскликнул он. – Мы оба понимаем, что у тебя нет на меня никаких методов воздействия. Все чего ты добился – это упросил Рому заставить меня посидеть недельку дома, только и всего. Но ты ведь понимаешь, что очень скоро ему надоест идти у тебя на поводу. Поэтому не трать свое и мое время и иди собирай чемодан. Ты как раз успеешь на вечерний экспресс…

Сказав это, он с улыбкой потрепал Адольфа по плечу, потом поднялся с кровати и направился на кухню, Роман давно звал и ужинать. Адольф догнал его в коридоре и сильно сжал его руку.

– Зря ломаешься, мальчик, – выдавив улыбку проговорил он, – я еще заставлю тебя есть у меня с рук…

Женя снова негромко рассмеялся, именно в этот момент он впервые почувствовал искренность его слов, именно в этот момент Адольф был настоящим – растерянным, разозленным, на мгновение потерявшим контроль над ситуацией и над собой.

– Я тебе уже говорил, что тебе пора научиться считаться с мнением других людей, – спокойно произнес Женя. – Пожалуйста, отпусти мою руку, Адольф, Ты не сможешь ее сломать, к боли я привык, Рома на тренировках лупит меня намного сильнее. Ты бесишься, потому что все, что ты можешь – это мило улыбаться и отпускать язвительные фразочки. Ну, это я как-нибудь переживу…

В коридор выглянул Роман и с любопытством окинул их взглядом. Адольф еще некоторое время молча смотрел Жене в глаза, на его губах снова появилась привычная легкая улыбка. Он молча отпустил Женину руку и обогнув его, сел за стол, Женя витал где-то в облаках, с улыбкой думая о чем-то своем. Роман с интересом поглядывал на них обоих.

– Это что за обжималки были у вас в коридоре? – наконец спросил он.

– А, это… – Женя оторвался от своих мечтаний и с улыбкой посмотрел на Адольфа. – Это Адольф пытался устроить мне семейные разборки. Походы в ресторан и дорогие подарки были, это не помогло, и поэтому Адольф просто пытался сломать мне руку. Пришло время жестких методов. Ну, так он сказал…

Роман расхохотался в голос.

– Ломать руки – это слишком жесткие методы, Адольф, – с ядовитой усмешкой проговорил он, – ты попробуй сначала классику жанра – погонять его сковородкой. Вон, на кухне возьмешь. Но учти – Женя может и дать сдачи. Год назад он стал мастером спорта по рукопашному бою. Многие думают, что он безобидная вафля, не спорит, не идет на конфликт, но это далеко не так. Он может переломать тебе все кости, челюсть, например… Тогда тебе еще долго не придется мило улыбаться…

– Я в курсе, Роман, твое же воспитание… – язвительно ответил ему Адольф.

Он нарочито равнодушно ковырял вилкой в тарелке, но Женя чувствовал всей кожей, в каком он бешенстве оттого, что ничего не может сделать, его серые глаза смотрели одновременно и надменно и растерянно, как у ребенка, который тщетно пытается справиться с собой. Роман это тоже видел и поэтому хохотал во весь голос. Женя смотрел на него и слегка улыбнулся, внезапно он ощутил острую жалость к Адольфу. Он хотел сказать ему что-то ободряющее, но слова почему-то застряли в горле, он молча опустил глаза вниз.

Дни проходили за днями, обстановка дома становилась все более напряженной, Женя не знал, как ему себя вести, Роман был страшно недоволен, его настроение с каждым днем становилось все более мрачным. Он озлобленно молчал, но Женя буквально кожей чувствовал переполняющую его ярость. Присутствие Адольфа в доме не тяготило его, в принципе, лично он не имел ничего против него. Но его удивляло поведение Романа, при всей своей легкомысленности Женя не мог не заметить, что Романа просто выводит из себя присутствие в доме нежеланного гостя. Он стал более агрессивным, его шутки более язвительными, и удары на тренировках тоже стали более ощутимыми. И Женя понимал, что Адольф должен уехать и как можно скорее. Женя часто размышлял о нем, ворочаясь в кровати и тщетно борясь с одолевающей его дремой, Адольф даже начинал ему нравиться, он был необычным человеком и интересным собеседником, порой Жене было очень трудно сдержаться, чтобы не вступить с ним в диалог. С ним было интересно перекидываться язвительными колкостями или просто делать вид, что его не существует, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться какой-нибудь его тонкой шутке, но так как Роман был категорически против их общения, Женя не раздумывая принял его сторону. Мельком он подумал, что они могли бы иногда списываться и созваниваться, конечно, если Рома это позволит…

Хотя Женя понимал, что вряд ли они будут общаться, когда Адольф уедет, Рома против этого, поэтому Женя беспрекословно подчинится, как это бывало всегда. Самому ему было очень сложно сказать об этом Адольфу, почему-то он чувствовал себя виноватым, это чувство неприятно сдавливало грудь, как тяжелый камень. Нужен был какой-то другой человек, чтобы мягко натолкнуть Адольфа на мысль о том, что разбитую чашку уже не склеишь, и лучше, чтобы это была женщина. Женя долго размышлял над этим и пришел к выводу, что на эту роль будет идеально подходить Аня, жена его лучшего друга Коли.

Женя знал, что вечером по вторникам и четвергам Коля работает в школе тренером по баскетболу и задерживается до самого вечера и Аня дома одна. Сегодня как раз был четверг, Женя еще раз обдумал сложившуюся ситуацию, но так ничего и не надумав все же отправился к Коле. Проблемы и препятствия, встречавшиеся на его жизненном пути, буквально выбивали его из колеи и очень часто он предпочитал пускать все на самотек, ожидая, когда неприятная ситуация решится сама собой. Он позвонил в дверь, еще до конца не будучи уверенным в правильности своего решения. Аня открыла ему, взвизгнув от радости и крепко обняла, пропуская внутрь, она, как и Коля, тоже очень тепло относилась к Жене и всегда была рада его видеть. Невысокая и светловолосая, с серыми глазами и вздернутым носиком, покрытым веснушками, она очень подходила такому же невысокому, светловолосому и степенному Николаю.

– Ой, а Коли нет, – выпалила она. – Он же сегодня детишек тренирует, у него уроки по вторникам и четвергам….

Женя кивнул ей, конечно же, он помнил, что в эти дни Николая нет дома. Аня расстроено вздохнула, казалось, она была так этим огорчена, что вот-вот из глаз ее покатятся слезы. Женя ободряюще ей улыбнулся:

– Я знаю. Вообще-то я пришел к тебе, вопрос жизни и смерти… – с улыбкой проговорил он.

Она кивала головой и глаза ее горели от жгучего интереса, Женя знал, что ей очень скучно сидеть дома, но Коля был категорически против того, чтобы его молодая жена работала, он хотел содержать семью сам…

– Да, я понимаю, – поспешно согласилась она и добавила шепотом, – но у нас Стас и Дима…

Женя кивнул показывая, что услышал ее слова, он совсем не удивился, все уже давно привыкли, что Стас давно обитает тут, у своей двоюродной сестры. Он учился на третьем курсе медицинского университета и гордо называл себя полудипломированным врачом. Он был похож на свою двоюродную сестру – невысокий, белобрысый, с неизменными круглыми очками, постоянно сваливающимися со вздернутого, покрытого веснушками носа. Коля очень любил его и в шутку называл его своим приемным сыном, иногда подкидывая ему денег или покупая одежду. Дима, его самый близкий приятель, тоже частенько бывал здесь. Поэтому Женя шепнул ей на ушко:

– Постарайся спровадить Стасика и мы с тобой немного пошепчемся…

Женя с широкой улыбкой вошел в гостиную, тут царил полный разгром. В комнате прямо на полу и креслах были навалены учебники и смятые тетради с вырванными листами, на полу возле них сидел Стас и сердито закусив губу пытался навести порядок в своих лекциях. Женя заметил, что многие листы настолько смяты, что чернила совсем расплылись, некоторые листы были залиты кофе и слиплись. Сейчас Стас отчаянно пытался их разлепить с помощью утюга и влажной тряпки. Видно было, что на носу у него какой-то важный семинар, к которым он всегда готовился почему-то не у себя в общаге, а дома у своей двоюродной сестры.

Дима, его друг, высокий парень с длинными прямыми волосами по плечи, сидел в кресле напротив и с интересом наблюдал за Стасом, у него в ушах были наушники, он слушал музыку и покачивал ногой в такт. Он тоже был студентом, учился на художника, иногда о ин выполнял проекты по дизайну интерьеров для Ромы и поэтому часто бывал у них дома. Неожиданно оказалось, что они с Ромой были земляками, Роман иногда брал Диму с собой когда они ездили на машине в Волгоград и старался почаще подкидывать ему заказы, что было удивительно, так как Роман обычно никому не помогал, его главным кредо было то, что каждый должен решать свои проблемы сам… Женя крепко пожал каждому руку, он был рад видеть друзей.

– Где только не встретишь старых друзей, – проговорил он, садясь в потертое кресло рядом с Димой.

– Это очень странное утверждение, учитывая, что Стас тут почти живет! – произнес Дима и с иронией приподнял бровь.

– Верно, верно! – поспешил подтвердить Стас. – А ты по какому вопросу сюда пожаловал, ты ведь знал, что Коли сегодня нет?

– И не знал, что мы есть, – продолжил Дима, – Из этого следует вывод, что ты пришел к Ане…

Женя натянуто рассмеялся и развел руками, конечно, он знал, что это всего лишь подколы, но все равно он никоим образом не хотел, чтобы Коля переживал, он любил его и очень ценил их дружбу.

– У меня совершенно вылетело из головы, что у Коли сегодня тренировка, – беспечно улыбнулся он, – я соскучился по нему и решил зайти, сейчас так много работы, что мы с ним там почти не общаемся…. Я скучаю по Коле…

Дима подозрительно покосился на него, но ничего не сказал. Он прекрасно знал, что Жене на голову свалился нежданный родственник, Коля каждый день рассказывал им о нем и Диму он заинтересовал, его поступки отличались некоторой нестандартностью, а Дима любил все необычное, он напряженно думал, как ненавязчиво направить разговор в нужное русло.

– Кстати, как у вас прошло воссоединение семьи? – все же как бы невзначай спросил он, делая вид, что рассматривает свои ногти.

– Это ты о чем? – не понял его Женя.

– Да о вашем романтическом ужине при свечах, – хмыкнул Дима, – Коля обмолвился парой фраз. Я был тут, когда он скидывал тебе деньги на карточку, он еще у меня пять тысяч занял. Как все прошло? Я смотрю, этот господин любит погулять на полную катушку…

Лицо Жени на миг омрачилось, было видно, что эта тема ему неприятно, но он все же ответил:

– А, ты об этом, – тихо проговорил он, – знаешь, я не очень хотел бы об этом говорить, на самом деле в этой ситуации нет ничего интересного, она скорее грустная. Прошло уже столько лет и отношения были потеряны. Мне кажется, уже нет смысла пытаться что-то склеить заново, ведь мы с ним абсолютно чужие. И то, что он буквально силой заставил меня пойти с ним, совершенно его не красит…

– И что не так? – фыркнул Дима, – Вино не понравилось за два червонца? И часики тоже? Слишком дешевые для тебя? Правильно, пусть сразу дарит машину, он же банкир…

Лицо Жени вспыхнуло и он только покачал головой, не зная что ответить на этот подкол.

– А откуда ты все это знаешь? – спросил Женя и тут же догадался: – Постой, я говорил об этом только Коле, он, значит, рассказал Ане, Аня Стасу, а Стас тебе. Здорово у вас работает испорченный телефончик! Вы как бабки на лавочке…

Дима вспыхнул от досады:

– Я не собираю сплетни, в отличие от некоторых! – сразу же открестился он. – Это Стас что-то болтал, не мог же я просто заткнуть уши!

Женя сокрушенно покачал головой и замолчал, Дима тоже сидел молча, продолжать расспросы теперь не представлялось ему возможным, поэтому он сделал вид, что увлечен музыкой и принялся резко дрыгать в такт ногой. Но на его счастье, на помощь ему пришел Стас.

– Ну неужели у реально столько бабла! – присвистнул он, – ресторан, часы. Хотя, наверно, он же банкир. И ты, придурок, еще и ерепенешься. Это ж подарок судьбы!

– Я не продаюсь за деньги, – тихо, но твердо ответил Женя. Этот разговор становился ему неприятен, он замолчал и отвернулся к окну, сжав своими тонкими пальцами рукав свитера. Стас фыркнул и поправил слетевшие с носа очки.

– Блин, ты как ребенок, ей-богу, не продаешься за деньги, ничего-то тебе не нужно. А потому что у тебя все есть, – воскликнул Стас. – Сидишь тут такой весь принципиальный, нарядный такой, я на тебе этого джемпера еще не видел, вот ты его почем брал?

Женя пожал плечами и машинально одернул рукав:

– Я не помню, – проронил он и уже с раздражением добавил, – я не запоминаю стоимость вещей, разве это так важно?

– Ну вообще да, – воскликнул Стас, – например, если стоит выбор купить себе шмотку помоднее, но потом две недели жрать одни макароны. Только ты этого не поймешь, ты живешь с папой на всем готовом. У тебя не болит голова о том, как вовремя внести платеж по ипотеке, на что купить продуктов. Всего забот – вовремя отправить ему смску когда домой вернешься. А пожил бы ты в общаге с тараканами, по-другому бы заговорил. Пожрал бы ролтон вместо телячьей вырезки…

Женя вспыхнул, еще щеки стремительно залились румянцем:

– Даже тогда, Стасик, – с досадой проговорил он, – знаешь, почему у нас не идет контакт? Он уверен, что абсолютно любого человека можно купить, вопрос лишь в цене. И когда я не клюнул на это, его это страшно задело, поэтому он решил во что бы то ни стало поставить меня на колени. А так я ему совершенно не интересен… Все эти годы от него не было ни слуху, ни духу, он вспомнил обо мне лишь недавно, когда ему стало совсем скучно… так говорит Рома…

– Ну и че? – не понял Стас и снова фыркнул в знак своего глубочайшего возмущения – я бы на твоем месте забил на то, что говорит Рома и пообщался бы с этим перцем поближе. Вдруг он перепишет на тебя какую-нибудь собственность или просто даст денег… типа из чувства долга…

Женя отрицательно покачал головой:

– Я никогда не стану общаться с человеком из-за денег, – совсем тихо проговорил он, – Человек или мне симпатичен, или нет. Возможно, если бы он отнесся ко мне нормально, мы бы и поладили. Но он просто не привык к нормальному общению, понимаешь? Все эти его язвительные фразочки, улыбочки… Я спрашивал, почему он хочет со мной общаться, он рассмеялся и ответил, что это будет забавно…

– А можно поподробнее? – вскользь поинтересовался Дима.

Женя задумался, было видно, что эта тема ему неприятна, но он все же ответил:

– Я часто думаю о нем и понимаю, что наверно, мы никогда не найдем с ним общего языка, – тихо проговорил он, – я не могу понять, что он чувствует на самом деле, у него на лице вечно эта приклеенная неискренняя улыбка. Мне кажется, что он жестокий и эгоистичный и у него какое-то потребительское отношение к людям, словно люди – это вещи, которые можно купить за деньги… Он несколько раз усмехался и говорил, во сколько же ему обойдусь я… Разве это нормально?

– По-моему, он просто стебется, – заметил Дима, – а ты бесишься, потому что не можешь дать ему достойный отпор…

Женя отрицательно покачал головой:

– Если бы ты пообщался с ним, ты бы понял, что он говорит это на полном серьезе – он задумался и добавил: – не понимаю причины такого интереса к его персоне. Зайди к нам и посмотри сам. Рома спрашивал про дизайн трешки на Братиславской, знаешь, если каждый будет заниматься своим делом, ему не придется переносить сроки…

– Сдача дизайн-проекта по трешке в следующий понедельник, – вспыхнул Дима, слова Жени уязвили его, и он раздраженно добавил: – мне вообще твой любимый дядя без разницы… Просто вы подняли такую шумиху вокруг его приезда, что мне волей-неволей стало любопытно. А оказалось, что у вас просто нет иных тем для разговора, кроме как перемывать ему косточки…

– Если и так, то почему ты опять об этом говоришь? – нахмурился Женя. – Похоже, и у тебя с темами для разговора не густо…

Дима промолчал и отвернулся, слова Жени неприятно его задели. Он хотел яростно броситься в спор, чтоб последнее слово осталось за ним, но передумал, понимая, что разговор опять сведется к персоне этого таинственного дяди, который ему якобы был без разницы. Поэтому он замолчал, сердито болтая ногой и в комнате наступила тишина, Стас углубился в расшифровку лекций, что-то бубня себе под нос. Наконец Дима поднялся с места и наскоро попрощавшись ушел, большая часть проблемы была решена, дело оставалось за малым – как избавится от Стаса, который вертелся вокруг.

Женя не мог припомнить случая, чтобы Стаса не было у Коли дома, он практически постоянно жил здесь, Коля часто шутил, что они его усыновили и тренируются на нем перед рождением детей. Коле было уже двадцать шесть, и он очень хотел детишек. Пока Женя размышлял как поговорить с Аней наедине, она быстро выпроводила Стаса в магазин, тот поныл для виду, но все же пошел. Аня закрыла за братцем дверь и вопросительно обернулась к Жене, в ее глазах горел жгучий интерес, в этот момент она как две капли воды походила на Стаса. Женя вздохнул – дурачить ее ему не хотелось, но, вспомнив о своей проблеме, он решился: