Жозефина. Политико-фантастическая повесть

– Мафия и ВТК! – отрывисто крикнул он в микрофон, который тут же, мелькнув змейкой, исчез в люке вслед за дискофоном.

Не успел Фертран разогнуться. Как сильный удар в челюсть отбросил его далеко назад. Боли, от удара головой о переборку турболёта, он уже не почувствовал, потому что ещё раньше потерял сознание.

Через открытые створки пола было видно, как электромобиль президента, упав на склон сопки, подпрыгнул и, подминая под себя кусты и небольшие деревца, покатился вниз.

Из кабины турболёта показался мужчина, отдававший распоряжения.

– Уничтожим вместе с турболётом на побережье, – коротко бросил он, взглянув на неподвижно лежащее тело журналиста. – Приготовиться к десанту!

Турболёт резко накренился, разворачиваясь. Теперь он летел вдоль дороги, нагоняя быстро идущий в том же направлении открытый спортивный электромобиль. Догнав машину, турболёт спустился ещё ниже так, что чуть не сел на неё, точно курица на яйца. Видимо, пилот был очень высокого класса. Любая малейшая неточность с его стороны тут же привела бы к аварии. Как только электромобиль оказался под открытыми сворками пола, тут же затрещала лебёдка, и письмо плавно опустилось в машину.

– Всё! Пассажира не будет! – крикнул, нагнувшись пилот, и турболёт, резко набрав высоту, отвернул в сторону от дороги.

Створки люка закрылись, и пилот вернулся в кабину. Остальные вновь расселись на свои места. Сосед Фертрана по креслу нагнулся над неподвижным журналистом и немного приподнял ему веки. Видимо, удовлетворившись увиденным, он выпрямился и с безучастным лицом отвернулся к окну.

Турболёт опять летел между сопками. С обеих сторон, подчас угрожающе близко, стремительно проносились то пологие склоны, поросшие лесом и кустарником, то обрывистые каменистые выступы. Прошло не менее получаса болтанки, в течение которых турболёт резко наклонялся то вправо, то влево, прокладывая себе путь между сопками.

Вдруг, один из пяти человек, сидевших в хвосте, вскочил, но схватившись за горло, тут же рухнул обратно в кресло. С остальными творилось то же самое – все они хрипели, держась за горло, в перекошенными от страха лицами. Через минуту всё было кончено. Приняв неестественные позы, в креслах сидели пять трупов.

На шум открылась пилотская кабина, и в дверях показался мужчина, отдававший распоряжения. На его лице появилось удивление. Он повернулся в кабину, видимо, собираясь что-то сказать, но, тут турболёт резко вильнул, так что мужчина, потеряв равновесие упал на колени. Подняться он уже не смог, схватившись обеими руками за горло и уткнувшись в пол. Из-за его спины, из пилотской кабины, тоже донёсся знакомый хрип.

Турболёт в последний раз вильнул и, с треском подминая растущие на склоне деревья, врезался в сопку. На несколько минут установилась относительная тишина. Только от продолжавших работать двигателей, корпус турболёта слегка подрагивал.

Возможно от этого удара, Фертран пришёл в себя. Голова гудела так, что первые мгновения он никак не мог сообразить, где находится. Через открывшийся при падении люк, в салон заглядывали кусты и обломанные ветви деревьев. Освободившись, от лежащей сверху ноги одного из своих пятерых соседей, журналист приподнялся и огляделся вокруг. Прямо над ним покачивался трос с присоской. «Письма» не было.

«Братская могила», – оглядывая валявшиеся вокруг трупы, машинально, точно давая заголовок для статьи, подумал Фертран.

Поискав глазами «письмо», он вдруг подумал, что оно могло выпасть из турболёта при падении через открытый люк. Раздвинув кусты, журналист спрыгнул на землю и тут скорее почувствовал, чем понял, что поиски бесполезны. При такой тщательно спланированной операции, случайной аварии быть не могло. Да и удар был не сильный. Высокие деревья, росшие вокруг, смягчили падение. От такого не могли погибнуть сразу все люди внутри. Турболёт лежал примерно на середине склона пологой сопки, почти совершенно целый, не считая разбитых стёкол и сломанных лопастей винтов.

«Значит, они передали куда-то «письмо» пока я был без сознания, – размышлял журналист, забираясь на вершину сопки, чтобы оглядеться. – Скорее всего это было сделано на ходу и, возможно, в ту же машину, в которую должен был пересесть и я».

Раздавшееся сзади негромкое потрескивание, заставило его обернуться. Из разбитых окон турболёта вырывались языки пламени. Дыма не было видно, хотя огонь охватил уже почти весь фюзеляж. Фертран вытер выступивший на лбу холодный пот. Почувствовав что-то неладное, он взглянул на руки и тут только вспомнил про перчатки, которые ему дала Жозефина. Сняв их и машинально засунув в карман, Фертран постоял, глядя на быстро исчезающие в огне останки турболёта. Достаточно ему было полежать там ещё несколько минут и с ним тоже всё было бы кончено.

Треск огня, при полной тишине вокруг, выглядел довольно зловеще. Подумав, что пожар может перекинуться на деревья и вновь стать для него опасным, Фертран развернулся и, слегка морщась от несильной, но не отпускающей тупой боли в голове, ускорил шаг к вершине.

Сверху взору журналиста предстала довольно однообразная картина – со всех сторон, на сколько позволяла разглядеть высота его холма, поднимались точно такие же пологие холмы, метами вздымавшиеся до высоты небольших гор.

Вдруг справа, в разрезе двух сопок, что-то блеснуло. Но, сколько Фертран затем на всматривался, больше там ничего не происходило. Так как идти было абсолютно всё равно в какую сторону, он решил пойти в этом направлении, хотя не был даже уверен, что этот блеск не показался ему из-за головной боли. Ещё раз оглянувшись на догорающий турболёт, огонь с которого, к счастью, не распространился дальше, журналист стал спускаться вниз по противоположной стороне холма.

Внизу, по ложбине, протекал ручей. Став на колени, Фертран с удовольствием напился и сполоснул лицо в прохладной воде. Не найдя в карманах платок, он намочил перчатки и приложил их к затылку. Боль немного утихла.

Вначале, журналист хотел идти вдоль ручья, но здесь росла высокая трава и продираться сквозь неё было очень трудно. Кое-как перебравшись через ручей по поваленному дереву, Фертран поднялся на противоположный склон невысокого холма. По другую сторону, в низине, оказалось небольшое озеро. Дальний от него берег озера был пологий с вытоптанной растительностью. Видимо, сюда часто пригоняли на водопой скот. Обрадовавшись близости людей и возможной встречи с ними, Фертран быстро спустился вниз и направился в обход озера.

Не пройдя и половины пути, он замер прислушиваясь. С берега, отгороженного от него высоким кустарником, донёсся женский смех. Журналист направился было на звук, но, тут же остановился в нерешительности. Под деревом он увидел роскошный спортивный электромобиль. Передняя дверца была приоткрыта. Противоугонный ключ торчал в приборной доске. Из-за кустов опять донёсся смех.

«Ещё не известно, чем они меня встретят!» – подумал журналист и, сев в машину, повернул противоугонный ключ. Машина злобно зарычала, как старый добрый бензиновый болид. Поняв, что отступать некуда, Фертран резко вдавил акселератор. Разбрасывая в стороны песок и траву, электромобиль послушно рванул вперёд.

Он отъехал не менее ста метров, когда из-за кустов крича и размахивая руками выскочил совершенно голый парень. Вслед за ним показалась его подруга, завёрнутая в одеяло. Она что-то крикнула, и парень, ещё сильнее замахав руками, побежал вслед за машиной.

Электромобиль легко преодолел подъём, оставив далеко позади себя, остановившегося в растерянности парня. В зеркале заднего обзора было хорошо видно, как он стоял посреди дороги, беспомощно опустив руки. В этом же зеркале Фертран случайно увидел часть заднего сиденья и, невольно притормозив, обернулся. Теперь понятно почему эта парочка пришла в такое волнение. По всему заднему сиденью были разбросаны не только вещи, но и бельё влюблённых. Выехав на вершину холма, Фертран остановил машину и, открыв заднюю дверь, аккуратно собрал и сложил на траве одежду. На глаза попалась женская сумочка. Журналист открыл её. Там лежали какие-то бумаги и деньги. Взяв немного денег, Фертран бросил сумочку на кучу одежды и огляделся вокруг.

С места, где он стоял, тянулась вниз протоптанная скотом дорога. В разрезе двух соседних сопок, хорошо виднелся кусок скоростной монорельсовой дороги. Видимо, мелькнувший по нему поезд и увидел он тогда с вершины первой сопки.

Сзади опять послышался крик. Увидев, что машина остановилась, вверх по склону опять бежал парень.

– Оставлю у станции! – крикнул ему Фертран.

Услышав крик, парень остановился, прислушиваясь. Журналист похлопал по крыше электромобиля, затем, сложив руки рупором, вновь крикнул:

– Оставлю у станции!

Не обращая внимания на крики вновь побежавшего парня, Фертран сел в машину и набрал скорость.

Станция оказалась не так далеко. Оставив электромобиль у дороги в кустах, чтобы его не было видно со станции, журналист остаток пути проделал пешком.

До отхода очередного поезда на Париж оставалось всего несколько минут. Фертран взял билет в вагон второго класса. Послышался предостерегающий гудок – приближался поезд. Устроившись в полупустом вагоне у окна, журналист почувствовал, что сильно устал. Вначале он собирался в те полчаса, что поезд шёл до Парижа, проанализировать события, свидетелем и участником, которых ему пришлось стать. Но усталость, навалившаяся на него, не давала сосредоточиться. Глаза закрывались сами собой.

Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо.

– Париж, мсье, приехали, – сказал кто-то из пассажиров, проходивший на выход и увидевший, что он спит.

Нестерпимо болела голова. Веки сильно разбухли и не хотели открываться. С трудом, покачиваясь словно пьяный, Фертран вышел не перрон. Вокруг ходили, суетились, шумели люди. Но он никак не мог, как ни старался, сосредоточиться на ком-то конкретно. Все они были для него какой-то сплошной безликой массой. От нестерпимой боли в голове Фертран, видимо, временами даже терял сознание. По крайней мере, своё продвижение по вокзалу журналист ощущал как-то обрывочно. Он вдруг увидел, что стоит невдалеке от стоянки такси, но как ему удалось сюда дойти Фертарн никак не мог вспомнить.

Сев в такси, журналист решил, что первым делом отправится в редакцию, но тут, к своему ужасу, почувствовал, что вместе с уходящей болью в его голове стал нарастать знакомый звон. Быстро назвав домашний адрес, Фертран сжал раздувающуюся голову руками и вскоре почувствовал, как, покачиваясь, стал подниматься над сиденьем.

Глава 4. Тупик.

Президент Франции переживал, наверное, самые неприятные минуты в своей жизни. Поминутно вытирая лоб платком, он ждал министра внутренних дел с подробным докладом о случившемся. Вошёл секретарь и доложил, что господин Крафтмахер, президент КИК ЕЭС, срочно просит связи.

– Подключите.

– Господин президент, – возбуждённо закричал Крафтмахер, появляясь на экране и не только не здороваясь, но даже не осознавая, что кричит. – Я обязан внести ясность! Похищено послание другой цивилизации, несомненно более развитой, чем наша. Тот, кто владеет этим посланием – владеет всем миром. Я не представляю, что будет, если послание попадёт не к нам.

Президент сделал жест секретарю. Изображение растворилось. Стремительно вошёл премьер-министр. Поздоровавшись с президентом и секретарём, плюхнулся в кресло.

– Катастрофа! – сокрушительно воскликнул он, нервно барабаня пальцами по папке с бумагами, лежащей на коленях.

– Какая катастрофа?! – досадливо поморщился президент. – Это заранее хорошо спланированная акция.

– Да, нет! Я понимаю. – вздохнул премьер-министр. – Для меня катастрофа. Чует моё сердце придётся уйти в отставку.

– А что вы хотите?! – вспылил президент. – Кто же захочет иметь у себя правительство, у которого под носом творятся такие дела?

– Может сейчас и объявить об отставке? – обиженно поджал губы глава правительства.

– Нет уж, подождите! Вначале ответьте за всё, что произошло, а потом ясно будет, что делать!

Оба замолчали, глядя в разные стороны. Наконец вошёл министр внутренних дел.

– Ну-с, мы вас слушаем, – кивнув на приветствие, сказал президент.

– Происшествие случилось…, – начал, откашлявшись, министр.

При слове «происшествие» президент саркастически усмехнулся.

– … неподалёку от города Аджантан. Эти места относительно безлюдны. Холмистая местность, лесные массивы и пастбищные луга. Словом, место очень выгодное для неожиданного нападения и быстрого незаметного отхода. Происшествие случилось в десять часов сорок пять минут. С боковой просёлочной дороги, примыкающей к шоссе, навстречу колонне выскочили три электромобиля начинённые взрывчаткой и, как выяснилось, управляемые дистанционно. На полной скорости, раскрывшись веером, они врезались в первые три машины, следовавшие за электромобилем с астронавтами. В образовавшуюся от этого пробку, врезалось ещё около десятка машин картежа. Большинство пассажиров погибли.

– Но, ведь, моя машина цела?! И она бронирована. С ней ничего не могло случиться! – нетерпеливо воскликнул президент.

– Так точно, – по-военному ответил министр. – Те, кто остался в живых, видели, как электромобиль с астронавтами и почётным эскортом скрылись за поворотом дороги.

Министр судорожно сглотнул и вытер лоб платком.

– Ну?! – опять нетерпеливо сказал президент.

– Метрах в ста за поворотом обнаружена сгоревшая головная полицейская машина сопровождения и почётный эскорт. Выживших нет.

– А моя машина?

– Её нигде нет.

– Что ж её угнали? – недоверчиво спросил премьер-министр, после небольшой паузы, вызванной всеобщим недоумением.

– Нет, – неуверенно ответил министр. – Эксперты с места аварии утверждают, что угнана она быть не могла. С обеих сторон ей преграждали путь завалы на дороге.

– Может полицейская машина сопровождения была взорвана уже после того, как проехал электромобиль с астронавтами?

– Мало вероятно, – пожимая плечами, ответил министр. Но, тут он вдруг подумал, что слишком много высказывает неуверенности и что это может создать неблагоприятное для него впечатление, прибавил твёрдости в голосе и сказал:

– Даже точно не так! В горящую полицейскую машину врезалось несколько мотоциклистов сопровождения. По-видимому, всё произошло настолько быстро, что полиция, выйдя в эфир, даже не успела ничего передать. Будь они свидетелями угона машины, об этом было бы сообщение.

– В том случае, если они не сообщники, – буркнул премьер-министр.

– Вы зря, мсье, оскорбляете честь погибших при исполнении своего долга, – резко, будто оскорбили его самого, повернулся к нему министр внутренних дел. – Все пять полицейских, вернее их трупы, обнаружены в сгоревшей машине.

– Хорошо. Хорошо, – примирительно сказал глава правительства. Ему и самому стало неловко от своих слов. – Неужели все мотоциклисты врезались в полицейский электромобиль, и никто не увернулся? Ведь их там больше десятка.

Почётный эскорт бензиновых мотоциклов был данью традиции, доставшейся от прошлых времён. Пользовались им очень редко, только в самых торжественных случаях, из-за вони, которая распространялась вокруг. В то же время, как это не парадоксально, но в жизни этот обычай держался из-за другого недостатка присущего этим представителям бензинового века – большого шума. Считалось, что громких треск, издаваемый этими мотоциклами, служит увеличению торжественности происходящего.

– В горящую машину врезалось всего около пяти членов эскорта, многие погибли, пытаясь отвернуть. Нашли двух абсолютно целых, и в этом есть какая-то странность. Хотя мотоциклы их не повреждены, видимо, они успели остановиться, но, сами водители лежат рядом без признаков жизни. После реанимации одному из них удалось восстановить дыхание и работу сердца.

– С этого и нужно было начинать! – нетерпеливо воскликнул премьер-министр. – Он что-нибудь сказал?

– Ничего! В сознание он не приходил. И надежды на то, что мозг восстановит свои функции, нет никакой – слишком поздно прибыла помощь. Если он и останется жить, то полным идиотом. Но врачи считают, что скорее всего он погибнет от разложения мозга.

– Так что же стало с астронавтами и «находкой»? – раздражённо напомнил президент.

– Вероятнее всего, что они, вместе с машиной, похищены по воздуху. Об этом говорят несколько свежих выбоин и вмятин на шоссе. У экспертов сложилось такое впечатление, что машину бросали, или может быть роняли, несколько раз на землю, прежде чем увезти в неизвестном пока направлении.

– Как вы думаете, – спросил премьер-министр, могли они за этот час с небольшим, что прошёл после нападения, успеть пересечь границу?

– Я приказал привести в повышенную боевую готовность все полицейские подразделения прибрежной зоны ещё полчаса назад, – ответил министр внутренних дел.

– Хорошо! – президент и глава правительства переглянулись, видимо, они пришли к одной и той же мысли, потому, что президент повернулся к министру внутренних дел и сказал:

– Объявите в стране о введении с этого часа чрезвычайного положения с закрытием сроком на три дня всех границ. – Затем он повернулся к главе правительства, – Что вы намерены предпринять?

– Через час назначено срочное заседание кабинета. Думаю, оцепить весь район войсками и полицией и начать прочёсывание, а, так же, усилить охрану границ, особенно воздушных.

– Начинайте заседание без меня, – сказал президент, вставая.

Когда все выходили, он попросил секретаря остаться.

– Сколько времени нужно, чтобы собрать в видео зале всех глав государств стран ЕЭС?

– По спец коду самое большое полчаса.

– Объявите им всем, что через сорок минут, я сделаю перед ними экстренное сообщение. И вот ещё что. Удалите из зоны катастрофы, в плоть до ареста, всех корреспондентов и строго ограничьте утечку информации. Совсем не обязательно посвящать организаторов нападения в ход следствия.

– Такое распоряжение уже отдано главным прокурором республики, почти сразу после нападения.

– Хорошо, – кивнул президент и, опустившись в кресло, прикрыл глаза рукой.

Вскоре пришло сообщение, что найден электромобиль президента. Полицейский электролёт, облетая прилежащие к месту катастрофы районы, нашёл его в прогалине между двумя сопками. Полностью подтвердилось предположение, что он был похищен по воздуху.

Сидя в кабинете видео заседаний, президент, в ожидании связи, перебирал фотоснимки места происшествия и найденного электромобиля. Такие кабинеты с круглым кольцеобразным столом, на котором размещались мониторы, и одним или несколькими креслами, были оборудованы у всех глав государств и правительств стран членов ЕЭС. И, хотя, для решения особо важных межгосударственных дел, заправилы власти всё же предпочитали встречаться лично, возможность, провести двух или много сторонние встречи для обсуждения экстренных задач, была очень важна и удобна.

– В чём это он? – поинтересовался президент, разглядывая снимки электромобиля.

– Быстро твердеющий компаунд американского производства, – отозвался, стоящий у него за спиной, секретарь. Он уже успел просмотреть приложенную к снимкам пояснительную записку. – Применяется в космической технике, а также в военном деле. Совсем недавнее изобретение. По-видимому, когда электромобиль свернул за поворот, они взорвали полицейскую машину и этим преградили астронавтам дорогу. Затем, на тросе, вот здесь виден его обрывок, спустили на крышу машины ёмкость с этим веществом. Ударившись об электромобиль, ёмкость разбилась и жидкость, залив машину, тут же затвердела. Здесь хорошо видны следы потёков на боках и капоте. Таким образом электромобиль оказался подвешенным к чему-то наверху.

– К чему?

– Наверняка пока неизвестно. Предполагают, что это мог быть какой-нибудь крупный турболёт или что-нибудь в этом роде. Они подняли машину в воздух, перенесли на другое место и скрыли. Забрав «находку», вновь поднялись в воздух и сбросили машину вниз.

– Но в ней же были люди?

– Астронавты, два представителя КИК и водитель. Они так и остались в машине. Тела изуродованы. Видимо, чтобы избавиться от живых, электромобиль ещё там на шоссе, несколько раз бросали на землю. От этого и следы выбоин на дороге. Экспертная группа склоняется к тому, что это было сделано, чтобы воспрепятствовать возможности связаться из машины, пока её перевозили до места скрытия.

– Почему же похитители не бросили её там, где вскрыли?

– Возможно, чтобы запутать следы, чтобы труднее было проследить путь, по которому они увезли или спрятали «находку».

– Неужели никто не видел, как это происходило? Это же не убийство ночью в подворотне. Это день. К тому же взрывы и тому подобный шум.

– Поиски свидетелей ведутся, но, эти края малолюдны. И потом, на всех дорогах, ведущих к месту происшествия, обнаружены плакаты с надписью: «Стой! Военные учения. Опасно для жизни!»

– Всё? – президент устало откинулся на спинку кресла.

– Нет. Во всём этом есть очень странный факт. В автомобиле найден портативный дискофон.

– Что за дискофон?

– Самый обыкновенный портативный журналистский дискофон западногерманского производства. Интересно то, что никому из находившихся в электромобиле он принадлежать не мог. Это установлено абсолютно точно. Он попал туда после вскрытия.

– На нём что-нибудь записано? – вновь оживился президент, поворачивая к секретарю голову. – Может кто-то решил взять на себя ответственность за эту акцию? Да выйдите вы из-за спины, – раздражённо добавил он, – что я всё время, как гусак, верчу к вам голову! Так что ж там, что-нибудь записано?

– Дискофон сильно изуродован, – немного обиженным тоном ответил секретарь. – Скорее всего во время падения вместе с электромобилем. Диск пришёл почти в полную негодность. Его отправили в институт криминалистики. Сообщений оттуда ещё не поступало.

– Здесь что-то не то, – задумчиво сказал президент, вновь откидываясь в кресле. – Если бы они хотели оставить свою визитную карточку, то позаботились бы о её сохранности. Передайте, пожалуйста, в институт, где находится дискофон, что я лично заинтересован в скорейшем восстановлении записи. Если таковая там, конечно, существует, – подумав, добавил он. – И пусть держат этот факт в строжайшем секрете!

До начала видео заседания оставалось несколько минут, и президент попробовал сосредоточиться.

«Начинается самое неприятное, – с досадой подумал он. – Сейчас попробуй докажи им, что ты не верблюд!»

Когда экраны видеофонов засветились, он уже профессиональным усилием воли справился со своими нервами. На своих экранах главы государств увидели спокойного, уверенного в себе президента Франции.

– Здравствуйте, господа! – чуть запнувшись, сказал он, оглядывая полукруг экранов.

Вначале президент хотел сказать «добрый день», но в последнюю минуту подумал, что он не такой уж и добрый, и сменил слова приветствия.

– Вы, видимо, уже получили первые сообщения о случившемся? – слегка усмехнулся он. – Я должен подтвердить. Да, действительно, произошло нападение на колонну машин, сопровождавших астронавтов и «находку» в Париж. Погибло около сорока человек, видные учёные наших с вами стран, ответственные лица, имена этих людей сейчас уточняются. Погибли также все астронавты. «Находка» похищена.

– Бог дал, бог взял, – уныло пошутил кто-то.

– Перед началом нашего заседания, – продолжил президент Франции, – я предлагаю почтить память погибших пятнадцатисекундным молчанием.

Все скорбно потупились.

– Мною введено в стране чрезвычайное положение, – после перерыва на траур, сказал глава французского государства. – Закрыты все границы. Армия и полиция ведут усиленные поиски.

– Может послать вам в помощь своих людей? – спросил премьер Англии.

– Нет, это излишне, – негромко, но твёрдо ответил президент. – Я прошу правительства стран, граничащих с Францией, немедленно перекрыть общие с нами границы. Такую же просьбу я уже направил канцлеру Австрии.

– Ну что же, меры приняты, будем ждать результатов, – вздохнул канцлер ФРГ. – Расскажите подробнее, как это произошло.

Когда президент Франции пересказал всё, что ему сообщили, правда, умолчав пока о дискофоне, премьер-министр Дании задумчиво сказал:

– Пожалуй, выгоднее всего это русским.

– Совсем не обязательно, – возразил президент Португалии, – похитить «письмо» в равной степени выгодно и американцам, и японцам.

– Выгодно всем, кроме нас, – мрачно подытожил канцлер ФРГ.

– И всё же, извините, если вам это будет неприятно услышать, – разгорячился премьер-министр Англии, – но я должен сказать, что всё это следствие халатного отношения. Везти такую ценную вещь какими-то безлюдными дорогами, без должной охраны! Как же можно было этим не воспользоваться?! Например, в Соединённых Штатах, я уверен, такого произойти бы не могло!

– Конечно! – не остался в долгу президент Франции. – Когда у нас что-то происходит, это халатность. А когда у вас какие-то бандиты угоняют атомную подводную лодку и весь мир пять дней дрожит от страха – это непредвиденные обстоятельства. И, если уж вам так по душе Соединённые Штаты, то почему вы в Общем Рынке, а не где-нибудь в Организации Американских Государств?