Бездна Тайн

Мы ответили гробовым молчанием. Этот эпитет подходит к фразе более чем. Однако Мэнди не продолжала восхищаться своей парой.

– Всегда удивлялась союзом родителей Рональда и Кая. Как это возможно?! Страж Света и Страж Тьмы в партии! Редко можно встретить союзы двух сторон. Мать – безумная хранительница Тьмы, а отец – благородный обладатель Светлой мощи. Это истинная любовь, которая вдохновляет верить в возможный союз с Ронни. Не находите это невероятным? Тьма и Свет!

– Тьма и Свет взаимосвязаны. Свет умрет без мглы Тьмы, а Тьма погибнет без эмоций Света. Все мы неоднозначны, это и называется равновесием… – мой глухой гул отдалялся от меня, предчувствуя разбитые мечты и Тьму. Уничтоженную Тьму.

Размышления прервал резкий щелчок за спиной. Три Тёмные фигуры развернулись на виновника звука. Резкий поворот, я удивилась.

Знакомый силуэт в обличии элегантного Тёмного плаща. Длинные чёрные локоны, собранные в старомодный хвост, блестели живым благородством. Не каждый многовековой бессмертный мог бы этим быть горд. Однако Страж Эзэлстан имел в этой теме преимущество. Сложное имя, которое мне удалось выговорить через несколько лет. Сложное и древнее. «Благородный камень» в переводе. И имя соответствует существу, стоявшему передо мной.

– Папа!

Если поставить брюнетку и Стража в одну полосу можно моментально уличить их родство. Карие, словно топленный шоколад, глаза становятся неотличимыми. Мэнди бросилась в объятия Тёмного существа. Признаюсь, в эту секунду он не выглядел таким надменным, обрадовавшись встречи с дочерью. Их взаимоотношения можно было одарить белой и самой Тёмной завистью. Мэнди с детства знала, что такое привязанность и поддержка. Чего у меня не было. Однако она поздно познала, что такое ответственность, в чем мы с Эдгаром были мастера.

– Я так скучала! Что ты сделать делаешь?! – звонкий голосок Мэнди наполнился цветением небесной росы.

Меня бросило в нервозную догадку.

– Малышка. Рад видеть тебя в обличии Лидера Тьмы, не сомневался… Однако я по работе.

Мужчина сделал плавное поглаживающее движение по прядям чёрных волос Мэнди, бросая на нас с Эдгаром нервный взор. Эзэлстан знал меня сколько я себя помню, в особенности после смерти мамы. С Эдгаром Страж Смерти встретился на очередном приёме Конфиданта Второго Измерения.

– Решил сказать лично…

Моя верхняя губа изогнулась в предвкушении отрезвляющего. Страж Тьмы Второго Измерения занимался перемещением мёртвых бессмертных в Небытие. Как и Мать Мэнди. Видимо, та не решилась встретить дочь с потрясением.

– Кай не справился с порталом.

Короткая фраза действительно отрезвила. Я сделала шумный выдох, переглядываясь с Эдгаром. Томное молчание.

– Видимо всё бессмертие пролежит в покоях Пятого Измерения! – легкий смех девушки прозвенел хуже похоронного марша.

Мэнди явно не улавливала суть изречения отца из-за волнения.

– Ты не поняла, Мэн…

Тёмный силуэт легко отодвинул дочь для того, чтобы встретится взглядом.

– Те, кто не справляется с порталом, не остаются в живых. Они переходят в…

– … Небытие… – закончила Мэнди, ощутимо вздрогнув.

Поток её силы разбил витражные окна на груды острых осколков. Даже когда брюнетка стояла ко мне спиной, я чувствовала, как её оживленность ломается на обломки.

– Нет. Это не может быть истинной. Он жив, просто дурак. Нет, папа!

Тёмная умоляюще смотрела на отца, словно ожидала, что он скажет, что это детский розыгрыш. Но Страж Эзэлстан хранил молчание, видимо, не зная, что ответить.

– Мэн.

Я уловила взглядом на худом плече Тёмной руку Эдгара, сжимающего тонкую кожу до треска. Его голос дрогнул.

– Прими это, – огрубевший тон голоса Двэйна резал по тишине, пропитанной болью.

Вновь гробовое молчание. Трудно давать какие-либо надежды в такой ситуации. Из неё действительно нет выхода.

– Он не исчез, Мэнди. А перешёл в Небытие. Не самое ужасное событие! – к собственному удивлению, мой голос был так же груб. Хотя я и рассчитывала на ноту сентиментальности.

– Да как вы смеете пускать столько безразличия из своих ртов?! – зашипела брюнетка, она напоминала дикую пантеру, которая вот-вот бросится растерзать.

Мэнди повернулась к нам с такой силой, что послышался треск удара её волос о грудь Стража. Я не могла смотреть на её безжизненный взгляд застывшего шоколада.

– Есть теория, что это возможно. Люди, когда умирают, переходят в Измерения. Такое же может происходить с бессмертными. Душа не может испариться в никуда, я в этом уверена, – старалась делать как можно равномерный тон, не замечая язвительность и ненависть в глазах Мэнди.

– А что же сделал твой ненаглядный папуля? Оседлал теорию, уничтожая свою душу лекарством от чувств?! И где он теперь?! Сколько лет вы не виделись, Селена?! – бессмертная начала плескаться желчью, пронзив меня сильнее кинжала, спрятанного на бедре.

Моя рука зависла в воздухе с желанием дать пощечину брюнетке, которая стала слишком много говорить. Правая рука в перчатке застыла возле бледной кожи щеки. Я сумела контролировать поток гнева, думая о том, что возможно я бы смогла отправить Тёмную вслед за Каем.

– Иди к себе в покои, – выплюнула слова с невероятной выдержкой.

Уловив взгляд раскаяния, я томно выдохнула, убрав руку. Впервые мне хотелось обнять существо, нуждающееся в моей помощи. Маленькую девочку, возраст которой – несколько столетий. Но я лишь подняла подбородок, вновь показав оскал.

– Присоединишься к родителям завтра. Тебе стоит успокоить себя и Рональда, для которого, уверяю, эта новость будет разгромом.

Мэнди резко кивнула на моё сухое изречение, бросив взгляд на отца крайний раз. Её туман мгновенно унёс тонкое тело брюнетки. Я безотрывно смотрела на клубы еле заметного дыма, который стал слабее. Ярость и скорбь – не те энергии, которые подпитывают Мэнди. Она рождена для смеха и радости жизни.

Вновь похоронная тишина.

– Не злись на малышку Мэн. Она вспыльчива. Как и ты, Селена, – шершавый голос обращался ко мне.

Отец Тёмной сделал шаг вперёд, протянув руку. К радости, левую. Было бы забавно наблюдать за тем, как Страж Смерти реагирует на новообретенную силу в моих венах.

– Страж Эзэлстан. Как мое Измерение? – я сделала ударение на собственность, чтобы вывести мужчину из себя. Но сего действия не последовало.

– Политика занимает всё свободное время в эти непростые времена. Впрочем, они были таковыми всегда, – размерянный тон лишь придавал благородство Тёмному.

– Когда планируется восстание армии Вальтера?

В ответ на мой язвительный комментарий послышалось молчание. Было ясно, что Страж не собирался отвечать. Мужчина повернул голову на тридцать градусов, встретившись с новым существом.

– Эдгар Двэйн. Давно вас не видел в Измерении вашего отца! – этот вежливый, но колкий тон.

Узнаю Стража Эзэлстана. Он пытался всем видом выразить то, что Второе Измерение не принадлежит Эдгару.

– Не отказываетесь от теории существования Вальтера? – Эдгар даже не проявил ноту фамильярности.

– Для меня каждая теория является истинной, пока её не опровергнут. Эдгар, вы посетите наши владения? Я бы хотел, чтобы в это тяжелое время с Мэнди была поддержка.

Иногда невозможно понять, искренность это или пустой этикет.

– Поддерживать не моя стихия. Да и вы, Страж, пробыли в политике слишком большое количество времени, не посвящены ни в какие события… – короткая тишина со стороны Тёмного и беглый взгляд глаз цвета граната на мою персону. – Селена была бы счастлива понести эту ношу. Они с Мэнди довольно сблизились за такое короткое время.

Я изогнула бровь, в немом молчании бросая раздражённый взгляд на Лидера. Эд схватил меня в голодное объятие, встречаясь губами с раковиной моего уха.

– Думаешь, мне не известно о твоих вне лекционных занятиях с новообращённой или моей бывшей подругой? – ехидная ухмылка коснулась моей щеки. – Удачного времяпровождения, Селена!

Тёмный так же резко отстранился, обличая меня в насмешливый взгляд.

Он, несомненно, знал, что я готова была придушить его своими острыми коготками, бросая такой же взор. Однако лишь развернулась на девяносто градусов, встречаясь с шоколадными глазами Стража Эзэлстана.

– Это прекрасно. Селена, мой замок в твоём распоряжении!

Я незамедлительно я погрузилась во Тьму Стража Смерти. Эго энергия и вправду была наполнена смертью сотни бессмертных душ.

Два дня.

Два чёртовых дня я нахожусь во владениях семьи Мэнди. Они не считаются старинным родом, поскольку не унаследовали второго имени. Однако семья Тёмных является уважаемой. Нужно обладать стойким эмоциональным духом, быть железно привязанным к Измерениям, чтобы не уйти вслед за мёртвыми бессмертными. С другой стороны, подобную работу считают безрезультатной. Некоторые бессмертные уверены, что Небытия не существует.

Замок напоминает владения Лойдов лишь цветом камня. И то, он более Светлый, что ли. Туман рассеяннее. Если моё поместье можно оценить как завораживающее, мрачное и могущественное здание без единого существа, то в этом замке чувствуется своего рода живность, пускай основные цвета шёлка – чёрный и бардовый. Но они не оттеняют холодом, что я поистине ценю. Замок не настолько величественный и большой, однако я в нём теряюсь. Странные одинокие коридоры, у меня нет провожающих, поскольку Мэнди ещё не вернулась из Четвёртого Измерения. Страж Эзэлстан предлагал продемонстрировать его имение, однако я ссылаюсь на недуг.

Второй день.

Впрочем, так оно и есть. С каждым днём рост чёрных вен удлиняется, насыщая меня смертельной силой. Кровь из носа стала обычным явлением.

– Селена, вы предпочитаете употреблять пищу в одиночестве? – раздался грубоватый голос Тёмного.

Около двадцати минут я молчаливо смотрела на предоставленную тарелку мяса агании.

Укол с намёком на заботу, какой приём.

– Или более желаете быть интересным собеседником? – женский голос.

Мать Мэнди. Более яркая и активная, нежели хранитель мёртвых Эзэлстан. Её характер унаследовала брюнетка, но не внешность. Страж Тьмы Оливия имела пшеничный цвет волос, концы которых скрывала за мантией. Её вкусы были более сдержанные, мне это симпатизировало, однако нрав сочетался с натурой дочери.

– Больше второй вариант, чем первый.

Никакой.

– Однако вы молчите весь приём, вас что-то тревожит? – вновь огрубевший голос Стража Эзэлстана. Наигранная забота, к которой невозможно выразить ни одну претензию.

      Я отвожу взгляд, решаясь сосредоточить внимание на убранстве зала, которое просто потрясает своей живностью красок. Чёрно-красные обои в стиле барокко, двухъярусные чугунные люстры с затейливыми рожками, с которых свисает прозрачные камни, роскошные кресла с красной обивкой и столы со столешницами из черного сукна, занимающие заднюю часть зала. С потолка свисают десятки кристаллов и перламутровых лент, декор которых, уверена, заслуга малышки Мэнди.

Заметив на себе пристальный взор, сказала первое, что может сыграть на чувствах докучающих родителей.

– Я ожидаю Мэнди. Вы запретили мне её вызывать в поместье, ожидая личных шагов дочери. Я в этом месте, чтобы поддержать… подругу, – короткое время на подбор верного слова отяготил. – Однако её персоны здесь не нахожу.

– Такое неуверенное заключение из ваших уст, Селена. Это на вас не похоже. Где вы познакомились с моей дочерью?

Не удивительно, что Эзэлстан работает исключительно с мёртвыми. Кажется, даже они не выносят его докучливости. Уголок губы коварно пополз вверх.

– В моей постели.

Воцарилась мимолётная тишина. Раздался первый звук. Басистый смех, который поддержал звонкий сладкий голос, схожий с Мэнди.

– Бедняжка Светлый, унаследовавший лишь короткую связь! – звонкий голос не унимался, её мать мне нравилась. Она не была «иконой фамильярности», но и не имела скудность.

Я, в свою очередь, помотала головой, так же не обращая внимание на блюдо из существа, чей яд течёт по моим венам.

– Кроткой связью являюсь я. Рональд состоит в длительных отношениях с вашей дочерью, Страж Оливия, – ответила я с нескрываемым самодовольством.

Женщина онемела, вскинув бровь, но ничего не произнесла вслух. Эзэлстан посмотрел на меня с новым изумлением. Я удивилась его набором масок.

– И что же. Вы истинно переживаете за малышку Мэнди? – слишком громкое слово. – Даже если учитывать то, что вы не имеете сердца?

Острый взгляд шоколадных глаз прошёлся по мне изучающим взором. Я была равнодушна, но мысленно заливала свою отравленную кровь в глотку Стражу Смерти.

– Я не имею динамичного сердца. Орган присутствует в моём теле, – так же сухо.

– Прошу прощения, уважаемая Селена Лойд! – сделал акцент на второе имя. – Вы являетесь яркой личностью, вокруг которой вьются великое множество слухов. Я поверил в самый адекватный. Ибо… как ваша кровь циркулирует?

– Это не самое адекватное мнение, – отрезала я спустя длительную паузу после резкого замечания. – Мой ответ никак. Кровь не циркулирует во мне. Я не чувствую биение своего сердца, потому что ритмичных ударов не проявляется с самого детства. Соответственно, уже третий век. Я не ощущаю циркуляцию крови, поскольку она просто стоит в моих венах. Сильнейшая магия поддерживает мою бессмертную жизнедеятельность.

–И что же, вы совсем не питаетесь? – прошипела Оливия, жадно порезав серебренным ножом нежное мясо змеи.

Мать Мэнди многогранная личность, но дружелюбной её не назовёшь.

– Я не нуждаюсь в еде, как и вы. Нет ничего удивительного. Одни бессмертные предпочитают мясо ядовитой агании, другие же находят их живность более манящей, – резко ответила я, наблюдая за реакцией.

Тёмная отложила нож, едва скрыв удержание влажного куска в горле. Я едва заметно улыбнулась натянутыми, как струны, губами и вновь раскрыла их.

– Разумеется, многие бессмертные чувствуют слабость своих сил, в особенности Номерные, поэтому стараются заедать. Однако я могу себе позволить жить века исключительно на Тьме Лойдов, – передразнила Стража дерзким тоном, делая акцент на втором имени рода.

– А что же чувства? У вас есть эмоции?

– На данный момент я чувствую раздражение от вашего допроса.

– Ваш отец утверждал, что наилучшее качество в вас – ваша прямолинейность. Я с ним согласен, – усмехнулся Эзэлстан, вскидывая бровь. – А что с любовью? Счастье, радость?

– Напускные чувства, которые можно контролировать.

– Вы предпочитаете все держать под контролем? Вздор! – со звонким смехом прошипела Оливия.

В ответ ей была продемонстрирована натянутая улыбка алых губ.

– Именно предпочитаю. Вздор – это чувства иллюзии, которая раствориться с первым лучом проблемы. В мои планы не входит поощрять кого-либо этим вздором.

Коготки коснулись бокала белого вина, от которого я умело сделала глоток, встретившись с шоколадным взором. На нём читался уловимый вопрос, Страж интересовался моими обычаями больше, чем мною, но я не жаловалась. Я развернула свой корпус к Эзэлстану, подняв бокал в виде тоста.

– Вместо пищи я предпочитаю напитки.

Страж Смерти отклонился на спинку кресла, сложив руки в замок.

– И каковы же ваши планы, Селена Лойд? – вновь акцент.

– Свергнуть вас с поста, Страж Эзэлстан, – моя ухмылка оказалась звучащей в гробовой тишине.

– Самонадеянно для Лидера.

– Но не для Лойд.

В ответ послышалась такая же звонкая ухмылка.

– В таком случае, вам следует знать основы моей тягостной ноши.

– Нашей, дорогой! – звонкий голос разрушил стену напряжения. – Селена, какие ваши вопросы?

– Как происходит переход из Измерений в Седьмое? В большинстве случаев, бессмертные рассыпаются.

– Наша задача уничтожить тех, кто оставил тело. Так же вести подсчёт умерших и причины. Например, Кай погиб от моей руки. Он не распалился… – мужчина осекся, замолкая.

Однако на меня имя друга Мэнди нисколько не подействовало.

– Как вы уничтожаете эти мёртвые тела? – резкое головокружение, которому я не приняла должного отношения.

– Самый простой способ – разорвать сердце. Тогда существо рассыпаться на несколько тысяч осколков пепла.

– Восхитительно. А вы сами верите в Небытие? Что оно есть, – мой взгляд стал более заинтересованным.

– Я хочу верить в него так же, как и вы, Селена. Мой отец находится там так же, как и ваша мать… – Страж Смерти хищно усмехнулся, смиряя меня взором. – Думаете, я не догадался, к чему вы ведёте? Уверен, Кимберли ещё появиться в ваших глазах. Возможно, скоро.

– Следует расценивать как угрозу, Страж?

– Ни в коем случае! Эти две недели вы проведёте в полной защите моего замка. Вам нечего опасаться.

От восторженного движения взмаха рук Эзэлстана у меня в голове немного прояснилось. Что-то тёплое текло по моей губе и подбородку. Кровь. У меня из носа вновь шла кровь. Новая струя чёрной жидкости предательски потекла по губе.

Следует расценивать.

Влажная струя стекла на подбородок, намереваясь испачкать ткань шёлка.

– Я навещу свои покои. Благодарю за должный ужин.

Равномерно и благородно. Словно я не замечаю чёрную струю, доходящую до подбородка, гордо поднятого. Отвесив поклон двум особам, я встала из-за длинного мраморного стола, наполненного пищей, вглядываясь в каждый Тёмный силуэт. Хозяева заметили мою особенность, но не проронили ни слова, ибо это считается дурным тоном. Я, в свою очередь, направилась в покои размеренным шагом, поскольку перемещаться по средству магией в гостевом владении запрещено. Дурной тон.

Каждый шаг доносился беспощадным звоном каблуков, отчего голова тянулась к мраморному полу, норовя упасть в желаемый мрак. Удары становились всё громче. Струя стекала по руке. Невероятное и непривычное ощущение. Ладонь руки, которая пылала в жаре, прислонилась к ледяной стене, набираясь сил. Горячий в агонии лоб повторил судьбу поджаренной кожи руки. Тишина аромата сырости и благородства. В желании поглотить всю хладность, мой нос слишком сильно приблизился к чёрному мрамору, оставляя такой же чёрный след. Быть может, большинство бы просто упали навзничь на этот манящий ледяной камень…

Скажи мне, что я не смогу. И я это сделаю.

Я отодвинулась от объекта с такой же резкой силой, как впиталась в неё пару секунд назад. Чёрный туман в голове покрыл половину рассудка и зрительного чувства. Плавный шаг переходил на рванный. Подол величавого платья скользил по гладкой местности, пока тугой корсет сдавливал привычный режим. Рука в перчатке горела в собственном пожаре под кожей агании. Новый ритмичный удар по камню, который раздаётся эхом.

Ещё шаг.

Мои покои. Как только переступила порог терпимой комнаты, почувствовала, как в мой нос врезается аромат горьких кофейных зёрен. Я мимолётом вглядываюсь в великолепные витражи, красующиеся в наружной стене, и в затейливую резьбу по камню, украшающую сводчатый потолок. Оттенки, которым я оказываю почтение. Элегантный чёрный с вкраплениями золота. Изящный минимализм, погружающий в чувство желания с первого взгляда. Однако теперь этот взгляд был помутневший. Я не замечала шлейфы чёрного шёлка, струящиеся от кровати, мраморного письменного столика, где ранее лежала стопка пергамента. Мой замутнённый взгляд поглощало зеркало в такой же золотой огранке. Собственное отражение.

Девушка в отражении прекрасна, у нее длинные струящиеся волосы и прихотливо украшенный плащ. Лицо… слишком пронзительно, чтобы его можно было назвать совершенством, и в то же время так великолепно, что иначе его все-таки не назовешь. Высоченные скулы. Острый подбородок. Скользящая, алебастровая кожа. А глаза… они похожи на бездонный обсидиан и, могут видеть все, не показывая ничего. К тому же их обрамляют до неприличия длинные густые ресницы, на кончиках которых остался серый цвет. Пепельные локоны волос, слегка вскруженные на концах, струились по всему силуэта тела до бёдер. Они перетекали в элегантное чёрное платье в пол с вырезом декольте, по бледной коже которого стекала влажная струйка, переходящая из ложбинки грудей на тонкую шею. Чёрные капли не собирались униматься. Мои чёрные глаза смотрели в отражение маской задумчивости, а губы, покрытые алой помадой, которая сливалась с кровью Лойдов, посылали себе уставшую ухмылку. Кончика носа вновь дотронулся аромат, наполненный горечью.

Томное молчание, которое было громче сирены. Моя правая рука, облокотившаяся на ледяную стену, уцепилась в горло чужаку.

– Встреча оказалась скорой.

Басистый смех. Кто-то, говорящий низким рокочущим голосом, произносит эти слова так близко, что я чуть не ударяю по зеркалу, разнося его осколки в щепки. Радует одно, я могу сделать это с чужаком. Вскочив, я почувствовала каждый его вдох и выдох в своей руке. Шея сжималась, как и ладонь в перчатке, пульсируя артерией. Мои зубы стиснулись в озлобленной ярости.

Я поворачиваю направление шеи и вижу мужчину в белоснежном костюме, отчего невольно щуришься. От существа веет чувственным изяществом и такой же чувственной непринуждённостью. Он высок – так же высок, как любой обладатель Светлой энергии, – и так же мускулист. Но на этом их сходство заканчивается, потому что если Светлые существа олицетворяют собой Свет и огонь, то этот соткан из мрака и холода. Что-то в нём меня настораживало. Возможно, его полная неподвижность? Он напоминал каменную статую, окружённую мраком и одиночеством древности. Инстинкт и желание бежать от него со всех ног вскипал в магии вкуса медного сплава.

– Светлый.

– Так много агрессии. Я был иного мнения о твоих чувствах к мальчикам с нимбами! – промурлыкал неизвестный, белоснежные глаза прищурились, словно читая всю мою историю длиною в три века за секунду.

– Мне не нравятся мальчики, – резким рывком сжала горло, демонстрируя власть. – Я предпочитаю мужчин.

– Предпочитаешь… Это по-царски. Королева Тьмы или аганий? Что тебе ближе? – вкрадчивый голос с хрипотой, доносящийся из бежевых губ, небрежность которого вывела меня из равновесия.

В ответ я едко фыркнула, вжимаясь когтями в бледную кожу. Он привалился к стене. Потом наши глаза встретились. Я почувствовала острые когти, впившиеся мне в мозг. Шёпот в голове был несравним с вторжением в личное пространство. Я подпрыгнула, заставив пол подо мной жалобно треснуть. Мои губы раскрылись в желании рявкнуть на неизвестного, но тут же сжались в тонкую линию, замечая, что мне выгоднее потратить время на установку новой стены из черной сети. Однако невидимые когти проникали глубже – в тело, легкие, сердце.

– Ответь, королева, сердце может разбиться, если оно не бьётся? – шёпот, наполненный издёвкой.

Моя верхняя губа поднялась в тон густой брови мужчины.

Мальчика.

Моя кровь безропотно подчинялась когтям всего мгновение. Стена вновь окрепла, а взгляд стал жёстче.

– Я холодна. Ну и что?

Всего секунда помутневшего рассудка, эта слабость так некстати. Я мотаю головой, словно пытаясь вытряхнуть из неё туман. Мои глаза наливаются мраком, я усиливаю начатие, раскрыв губы, оскалив клыки, словно готова оторвать кусок бледной кожи.

– Это не помешает мне вырвать твоё алое сердце одним движением ногтей, – эти слова слетают с моего языка еще до того, как я осознаю, что собираюсь их сказать.

Но я о них не жалею, ведь на лице Светлого отражается потрясение и стирает эту его омерзительную самодовольную ухмылку. Я оскалила клыки, словно хищница, готовившаяся к схватке.

Вновь чёрный туман. Моя голова всё тяжелее.

– Когда ты так шипишь, и вправду напоминаешь своих родственников рептилий, – басистый смех, граничащий с угрозой. Стервец воспользовался одной долью секунды.

В это мгновение я была рывком прижата к ледяному зеркалу. Послышался треск. Грубая рука держала за талию, не давая возможности вдохнуть. Его зубы сжались с такой же угрожающей улыбке белоснежных клыков.

– Быть может, оно не алое… – промурлыкал в интриге бессмертный, я на это лишь фыркнула.

Возможность видеть закрывал чёрный туман слабости и пепельные жёсткие локоны Светлого, грубо брошенные на мой нос. Эти локоны переплетались с моими. Единый холодный оттенок благородства.

Поднимаю руки и нажимаю на его плечи, пытаясь заставить Светлого немного отодвинуться назад, чтобы дать мне больше места. Но это все равно что толкать гранитную стену. Он не сдвигается с места. Во всяком случае, до нового призыва Тёмной из отражения.

– Я в состоянии проверить, мальчик с нимбом, – мой приглушённый ядовитый смех был такой же, как обычно, однако голова теряла вес.

– На данный момент ты не в состоянии даже меня задеть.

Логичный ответ устрашающ, об этом можно догадаться и не имея хрустального шара. Грубый голос, его вторая рука сорвала с треском перчатку, которая была не в состоянии закрыть гнилые вены до предплечья. Я даже не дёрнулась. Не могла. Была в сознании, а одновременно отмечала свою смерть в Небытие.