Не так я хотела закончить летние каникулы. Что могло быть хуже поездки на машине через кукурузные поля? Мы с мамой и сестрой ехали к бабушке – и не погостить на выходные, а навсегда.

Я готовилась к скуке.

К одиночеству тоже.

Но никак не ко встрече с дьявольской силой, решившей меня прикончить.

– А своя комната у меня будет? – спросила Анна, когда мы подъезжали к дому бабушки Джеанни. – А то Джози храпит.

Я обернулась и посмотрела на неё с переднего сиденья. Иногда эта малявка такая заноза.

– Да, Анна, – подтвердила мама. – Каждой по комнате. Разве не здорово обновить обстановку?

– Для обновлений нужен интернет, – пробурчала я, скрестив руки на груди. Интернета у бабушки нет. Тут даже связь почти не ловит.

– Джози… – хотела возмутиться мама, но продолжать не стала.

Она столько раз просила не нагнетать – не одной же мне тяжело. Ну да. Конечно. Это не ей придётся идти в шестой класс невесть где.

Показался бабушкин дом. Он просто великан, намного больше нашей квартиры в Чикаго. Здесь три этажа, окна выходят на все четыре стороны и есть круговая веранда. Дом стоит посреди огромного двора, а за игровой площадкой и яблоневым садиком начинается густой лес, наверняка полный ежевики и тайн. Даже сегодня, тёплым вечером, чаща выглядела холодной и зловещей.

Входная дверь открылась, и на крыльце появилась бабушка Джеанни. Она еле стояла, тяжело навалившись на дверь, но улыбалась. Хоть меня и расстраивал переезд, я не могла не обрадоваться бабушке. Было необычно видеть улыбку на её лице.

– О, мои девочки! – воскликнула она, когда мы вышли из машины, и с трудом шагнула навстречу. – Как я рада, что вы приехали!

Мама поднялась на крыльцо и обняла бабушку, а мы с Анной достали из багажника сумки. Их было немного – мама уже перевезла часть наших вещей, а всё остальное ждало нас на складе.

– Привет, бабушка! – закричала Анна и рванула обниматься. Я побежала следом.

– О, мои девочки! – повторила бабушка. Я оглянулась на маму. Сейчас её улыбка казалась натянутой.

– Ну, дорогая, как дорога? – спросила бабушка.

– Всё хорошо, мам. Но мы немного устали.

– Ну, тогда идём пить холодный чай, а чуть позже поужинаем.

Мама пошла на кухню за чаем, а нас с Анной бабушка усадила за столик на веранде.

«Бабушка уже не молодая, – напомнила мама миллион раз по пути сюда. – Память её подводит, и иногда она может говорить бессмыслицу. Проявите терпение и делайте вид, что всё понимаете, даже если это не так. Иначе она распереживается».

– Ну, девочки, – прошептала бабушка Джеанни, когда мы уселись. – В этом доме есть три правила. Первое – никогда не открывать окна после наступления темноты. Даже в жару. Второе – никаких кукол. И третье – ни в коем случае не заходить в дом в лесу. Там живёт Бэрил.

Она произнесла это имя и посмотрела на лес. Я обернулась в ту же сторону. По телу пробежали мурашки. Мало ли что скрывается в сумеречной чаще. Когда мы гостили у бабушки, она обычно не выпускала нас из виду, но о доме в лесу не упоминала. И о Бэрил. Кто или что это такое? Меня подмывало спросить, но я решила не расстраивать её и не тревожить.

– Не волнуйся. Мы поняли правила. – Я успокаивающе погладила бабушку по руке.

Мама принесла чай. Вообще-то я хотела газировку, но у бабушки её не бывает. Придётся привыкнуть к чаю.

Мама с бабушкой стали обсуждать нашу поездку. Я не слушала, уже морально готовясь к завтрашнему дню, первому в новой школе на новом месте. Внутри всё сжималось. Как я там освоюсь? Найду ли друзей? А что, если надо мной будут издеваться из-за того, что я не местная? То, о чём сказала бабушка, уже перестало меня волновать – правила странные, но здесь вообще всё необычно. Оставалось только плыть по течению.

Я включилась в разговор, когда бабушка вспомнила о дедушке Томе.

– Он скоро придёт, – пообещала она. – Он так обрадуется вашему приезду!

Мама замолчала. Анна посмотрела на меня, словно говоря: «Ты это слышала?» Дедушка умер пять лет назад. Я его почти не помнила.

– Мам, пойдём в дом, – предложила бабушке мама. – Тебе не помешает вздремнуть.

– Том будет просто счастлив! – повторила бабушка. Мама помогла ей встать и повела в дом, а нас попросила: – Девочки, разберите сумки.

Она просто хотела отвлечь нас. Ей тоже тяжело было видеть бабушку такой, а это случалось всё чаще. В том числе поэтому мы и оказались здесь: за бабушкой нужно было приглядывать. Мама боялась, что она упадёт с лестницы или поранится. Так что, потеряв работу, мама решила, что логично сюда переехать. Ну, логичным это казалось взрослым. Мне – нет.

Мы с сестрой осознавали, что бабушка… не совсем с нами. Были периоды улучшений, а иногда ей становилось хуже.

Ну и ещё мы поняли, что в лес лучше не ходить.

Итак, мама повела бабушку в дом, а мы с Анной направились к машине. Как только мы отошли на достаточное расстояние, сестра спросила:

– Как думаешь, она в порядке?

Я пожала плечами.

– Странно она про дедушку сказала, да?

Я снова пожала плечами. Может, мелкая поймёт, что я не хочу говорить об этом? Но сестра не унималась:

– Как думаешь, кто такая Бэрил?

– Ты задаёшь слишком много вопросов.

Я принялась вытаскивать чемоданы из багажника, а Анна схватила сумки, лежавшие на заднем сиденье. Со стороны леса подул ветерок, и я услышала звук, от которого по спине побежали мурашки. Я бросила своё занятие и обернулась. Ни шороха.

– Что там? – спросила Анна. Я подскочила от неожиданности.

– Ты это слышала?

– Что?

Я повернулась к ней и сказала:

– Ничего. Давай занесём их в дом.

Мне не хотелось оставаться на улице. Этот звук… клянусь, я слышала смех какой-то старухи.

– Джози? – в темноте послышался тихий голос Анны.

Я чуть не вскрикнула – думала, она уже спит. Я лежала в кровати, смотрела на луну и всё переживала о завтрашнем походе в школу.

– Чего тебе? – пробурчала я, села и посмотрела на неё. Анна заглядывала в комнату через щель в двери и прижимала к себе плюшевого мишку.

Сначала сестра не ответила. Она обернулась, будто боясь, что мама её заметит. Наконец она зашла в комнату и аккуратно прикрыла за собой дверь.

– Можно я посплю здесь? – спросила она.

Я застонала. Первая ночь в большой комнате, целиком и полностью моей, а у сестры опять кошмары.

– Анна, мы уже говорили о твоих плохих снах.

Я не успела закончить – она покачала головой и подошла к моей кровати.

– Это не сны. Я ещё даже не ложилась.

Я опять застонала.

– Об этом мы тоже говорили. Иногда, когда тебе снится сон, он не кажется сном, но это всё равно не по-настоящему.

Анна порой не различала реальность и сновидения. Мама утверждает, что со мной в её возрасте было так же, но я не верю.

– Тебе семь лет, – сказала я, – ты уже слишком взрослая для кошмаров.

– Да не спала я! – воскликнула сестра.

Я шикнула на неё, она хлопнула себя рукой по рту и шепнула:

– Прости. Но я правда не спала. Я что-то слышала. В лесу.

Я привстала. Я ведь не могла заснуть не только из-за мыслей о школе. Меня преследовали странные звуки из тёмной чащи. Я уверяла себя, что это койоты или совы. Не зря же я смотрела столько документалок. Полно зверей охотится по ночам, особенно в лесах; эти звуки вполне естественны, хотя и пугают. Я попыталась успокоить Анну, объяснив, что это просто животные.

– Но животные не умеют смеяться, – шёпотом ответила она.

– Ну, гиены смеются.

Конечно, в Иллинойсе гиены не водятся, но ей лучше об этом не знать.

– Это не животные, – продолжала она, – точно. Мне кажется, голоса говорили о нас.

Меня пробрала дрожь.

– Ты уверена, что не спала?

Она снова покачала головой и покрепче обняла игрушку.

– Точно.

– Ла-а-адно. – Я подвинулась и пустила её под одеяло. – Но это последний раз. Я всё ещё в обиде за то, что ты рассказала маме про мой храп.

– Но ты же храпишь! – запротестовала Анна. – Как трактор!

Я не удержалась и захихикала. Она иногда так серьёзно всё воспринимает. Анна тоже засмеялась и свернулась калачиком.

– Спокойной ночи, Джози, – пожелала она.

– Спокойной ночи, Анна. Спи, а то придёт серенький волчок и укусит за бочок.

– Не-а, не придёт. Он будет слишком занят, кусая тебя.

Я опять засмеялась. Но заснуть мне удалось нескоро. Я лежала, слушая замедляющееся дыхание и периодическое сопение сестры. Если уж кто храпит, так это она. Я не могла выкинуть из головы её слова: «Мне кажется, голоса говорили о нас». Конечно, глупости. Она точно не заметила, как заснула, и странные голоса ей просто приснились. Но спокойнее мне не становилось. Я и сама что-то слышала. Что-то со стороны леса, в который нам нельзя ходить. Если этот голос слышала и Анна тоже, похоже, он реален.

И ему от нас что-то нужно.

Всё не наяву.

Я это точно знала – зачем бы я одна пошла ночью в лес?

Тем не менее… я чувствовала острый запах раздавленных ягод и древесного сока, слышала треск веток под ногами и вой ветра вдалеке, ощущала пронизывающий холод. Я шла, и от страха в горле образовался ком.

Я не знала, почему вижу во сне лес за домом бабушки и почему не могу проснуться. Знала только, что нужно идти. Стоит остановиться – она найдёт меня. А если она меня найдёт – убьёт.

Было темно, но полная луна озаряла тропинку. Может, пойти в другую сторону? Нет. Тогда я заблужусь и она точно меня отыщет и убьёт. Нельзя останавливаться. И нельзя замёрзнуть.

Я должна найти… что-то. Но что?

Не останавливаться. Не останавливаться.

За спиной раздался треск. Ветка? Кость? Я обернулась, слыша громкое и быстрое биение своего сердца. Между деревьями промелькнула тень. Блеснули глаза и зубы.

Я побежала. Она побежала за мной. Теперь было отчётливо слышно, как она продирается сквозь деревья. И выкрикивает моё имя.

– Джо-о-ози-и-и! Джо-о-ози-и-и!

Она приближалась. Я помчалась быстрее. Ветки били меня по ногам и по лицу, но я всё бежала. Она уже почти меня настигла. Я слышала её дыхание, чувствовала затылком его жар.

Там.

Впереди.

За деревьями.

Свет. Окно. Дом.

Бабушка Джеанни – наверное, это она. Она меня защитит. Бабушка всегда защищала нас. Я побежала ещё быстрее, а существо за мной начало завывать. Завывать и смеяться. Как волк или гиена. Или старуха.

Я была уже близка к свету. К дому.

Я продралась сквозь ветки и поняла, что ошиблась.

Это не бабушкин дом, а какой-то чужой. Старый, c облезающей краской. На заросшем дворе темнели силуэты разбитых статуй.

Не время было сомневаться. Я помчалась по тропинке к крыльцу. Я видела: свет горит. Значит, кто-то должен быть дома. Я заколотила в дверь и закричала:

– Пожалуйста! Прошу вас, впустите меня! Она меня преследует! Пожалуйста, на помощь!

За занавеской промелькнула тень.

Существо снова завыло у меня за спиной.

Дверь открыли. Я посмотрела на… нет, это не был человек. На пороге стояла кукла с меня ростом, с тёмными глазами и грустной улыбкой.

– Добро пожаловать домой, Джози.

Я не успела ни закричать, ни убежать – она схватила меня за запястье холодными пальцами и затащила внутрь.

– Ты не выспалась, – заключила мама за завтраком.

Я покачала головой и подлила себе апельсинового сока.

– Со мной спала Анна, – сказала я, глянув на сестру, – и всю ночь перетягивала одеяло.

– Да это потому что ты храпела, – заявила она.

Мама посмотрела на нас в явном замешательстве и спросила Анну:

– А почему ты не спала в своей комнате?..

– Я слышала…

Я её перебила:

– Она просто ещё мелкая. – Я не хотела, чтобы Анна рассказывала маме про голоса из леса и нервировала её лишний раз. Не хватало ещё ей этим забивать голову. – Ей снятся кошмары.

– Нет!

Мама, конечно, поверила мне. Она подошла к Анне и обняла её:

– О, дорогая. Всем иногда снятся кошмары, а на новом месте тем более.

О своём сне я тоже не хотела рассказывать. Им обеим не стоило об этом знать. Ну хватит об этом. Я сменила тему:

– А где бабушка?

– На заднем дворе. Она любит завтракать на свежем воздухе.

– Можно я тоже поем на улице? – спросила я. Мама ответила не сразу:

– Да, милая. Думаю, можно. Только не беспокой её.

Я пообещала не надоедать бабушке, взяла тарелку с хлопьями и, выйдя на веранду, открыла заднюю дверь. Бабушка Джеанни устроилась в кресле-качалке. Я села рядом, на стул, где обычно сидел дедушка Том. Она не взглянула на меня.

Некоторое время мы ели молча и наблюдали за птицами, летавшими по двору. Воздух был тёплым и чистым. Я смотрела на лес и никак не могла понять, почему вчера так его испугалась, что даже видела кошмары. Красивые места. Там наверняка есть дикие животные, но и это не страшно. Это же природа.

– Сегодня мой первый день в школе, – сказала я и посмотрела на бабушку. – Ты когда-нибудь была там?

Сначала она не ответила. Может, сегодня один из её «плохих» дней?

Наконец, бабушка глотнула чая и сказала:

– Я выросла в этом доме и ходила в эту же школу. – Она посмотрела на меня и улыбнулась. Стало немного грустно. Бабушка отдалённо напомнила мне куклу из сна, печальную и словно загнанную в ловушку. – Ты идёшь по моим стопам.

– А мама тоже ходила в эту школу? – Я заранее знала ответ, но всё равно спросила.

– Нет, Джози. Её мы отправили в частную школу в Джолиет. Мы посчитали, что там лучше.[1]

Мама сказала то же самое.

– Если там лучше, почему меня туда не отдали?

– Тебя уже поздно туда записывать. – Бабушка потянулась и потрепала меня по плечу. – Не волнуйся, это тоже хорошая школа. Ты найдёшь друзей.

Мне не хотелось грубить, но я не удержалась и закатила глаза. Здорово. Значит, для мамы школа недостаточно хороша, а для нас с Анной – в самый раз. Это что-то. Интересно, будут ли наши новые друзья воображаемыми?

– Можешь пообещать мне кое-что? – спросила бабушка.

– Что?

– Ни в коем случае не ходи в лес.

Так странно, что она упомянула лес посреди разговора о школе. Я чуть не засмеялась, но сдержалась: слишком она была серьёзна.

– Бабуля, я знаю правила.

– Разумеется, но я же твоя бабушка. Я должна защищать тебя.

– А что такого страшного в этом лесу? Там, наверное, красиво. В Чикаго мы постоянно гуляли в парках.

Я знала, что веду себя невежливо. Никогда в жизни я не пререкалась с бабушкой, но сейчас так расстроилась и так не хотела идти в новую школу, что не сдержалась.

– Красота может скрывать великое зло, – сказала бабушка. – Лес дремуч, а Бэрил голодна.

– Что за Бэрил? Это какой-то зверь?

– Бэрил – женщина, – тяжело проговорила она, – и если она добьётся своего, все мы погибнем.

Я хотела порасспрашивать ещё, но мама открыла дверь и напомнила, что пора выходить. Я обняла бабушку на прощание. Она шепнула мне на ухо:

– Не забудь.

К обеду я окончательно решила, что новая школа – сущий ад и я вернусь в Чикаго, хочет того мама или нет. Вызову такси, сама куплю билет на самолёт. Здесь я не останусь ни за что.

Хотя был лишь первый день, все уже разбились по группкам, и меня не приняли ни в одну. На мне будто висел знак «Новенькая из города». Одноклассники смеялись, стоило мне произнести своё имя или ответить на вопрос учителя. На вопросы я перестала отвечать после второго подряд урока математики.

Многие останавливались и шушукались, когда я проходила по коридору. Что им обо мне наплели? Некоторые врезались в меня, будто хотели проверить реакцию. Не припомню другого дня в своей жизни, когда мне приходилось столько краснеть. Даже пойти в бабушкин лес казалось привлекательнее, чем находиться здесь. Одна столовая чего стоила – ну точно страшнее любой чащи.

Я села на углу стола одна-одинёшенька, пытаясь понять, что у меня на тарелке. Напоминало кусок мяса под грязевым соусом. Гарнир – пюре быстрого приготовления и плохо размороженный горошек. А на десерт – шоколадный кекс, твёрдый как камень и наверняка такой же на вкус. Я не ем мясо. Как же я затосковала по старой школе и её салат-бару. Если я попрошу салат у местных поваров, они наверняка принесут мне траву.

Я размазывала еду по тарелке, еле сдерживая слёзы. Хотелось есть и домой, я ненавидела это место. Я знала: прямо сейчас мои друзья обедают. Я должна быть с ними. Мы бы подшучивали над учителем по естествознанию или обсуждали симпатичных одноклассников. Потом мы бы договорились погулять. Скучаю по ним, но даже не могу им позвонить или написать – в этой дыре отвратительная связь. Ненавижу это место.

– Я сяду здесь? – спросила какая-то девочка. Я даже голову не подняла. Наверное, кто-то опять решил поиздеваться. Не хочу снова стать мишенью.

– Прошу прощения?

Теперь я посмотрела на неё. В коридоре меня пихнули сто раз, но никто и не подумал извиниться. Ещё и акцент… Она наверняка нездешняя. Как и я.

Я даже на секунду подумала, что она ненастоящая. Да, она определённо была не отсюда: классные джинсы, чёрная майка, куча браслетов и идеальный маникюр. На шее винтажный медальон на золотой цепочке. Волосы длинные и кудрявые, а на щеках ямочки, когда улыбается. И макияж. Красились здесь все, но только она – со знанием дела. Она выглядела смутно знакомой: наверное, напоминала кого-то из Чикаго. Точно не кого-то здешнего, слишком стильная.

– Привет? – спросила я. Она засмеялась:

– Это вопрос?

– Да. Не могу понять, почему ты подсела ко мне. – Я оглядела столовую. – Здесь все притворяются, что меня не существует. Если только не хотят посмеяться.

Она тоже огляделась:

– О, не обращай внимания. Они такие простые. – Слово прозвучало как ругательство, и я порадовалась, что она не посчитала меня простой.

Девчонка поставила ланчбокс на стол и протянула мне руку:

– Я Ванесса.

– Джози. – Я ответила на её твёрдое рукопожатие и обратила внимание на холодные пальцы.

– Так я могу присесть? – Я поняла, что она всё ещё ждёт моего одобрения, и кивнула.

– Спасибо, – поблагодарила она и села, но к обеду не приступила. – Ну? – Она в упор посмотрела на меня. – Ты новенькая?

– Ага. Мы с сестрой вчера переехали к бабушке. Я из Чикаго.

– Зачем же приезжать из Чикаго в эту дыру?

Я чуть было не выложила Ванессе всё: что мама потеряла работу, а бабушка впадает в беспамятство, – но вспомнила, что она мне не лучшая подруга. Я её вообще не знаю.

– Маме хотелось сменить обстановку. – Я решила, что это прозвучит изящнее и не так жалко.

– Да уж, перемены глобальные, – сказала она. – Но не беспокойся, Джози. Со мной не пропадешь.

Я не знала, что ответить, и начала усерднее водить куском мяса по тарелке.

– И моя первая дружеская обязанность – посоветовать тебе это не есть. Я уверена, что этот ужас прошлогодний.

Я сказала, что вообще не ем мясо. Ванесса ответила, что считала себя единственной вегетарианкой во всём городке, пока не приехала я. Почему-то это меня немного успокоило. По крайней мере, теперь я не была так одинока.

Она рассказала мне про учителей – какие хорошие, а какие не очень – и от кого из учеников лучше держаться подальше. Оказалось, почти от всех. Судя по услышанному, Ванесса была единственным человеком, кто вообще мог меня понять. Звучало правдиво. Я огляделась – все открыто на нас пялились, как на животных в зоопарке. Я снова повернулась к Ванессе – с ней я не чувствовала себя таким изгоем.

Я внимательно её слушала. Я так увлеклась рассказом, что незаметно съела почти весь горох и даже умудрилась не сломать зубы о кексик.

Когда прозвенел звонок, я всё ещё ненавидела это место, но уже чуть меньше.

Ванесса – моя спасительница.

После обеда она проводила меня на следующий урок. Почему-то в её присутствии всё становилось проще: никто не врезался в меня в коридоре и не обзывался. Казалось, люди расступаются, когда мы проходим. Если они и уделяли мне внимание, то скорее удивлялись. Наверняка они гадали, как эта новенькая умудрилась подружиться с самой клёвой девчонкой в школе? Я сама не знала, но спрашивать не решилась – она была единственной причиной, почему меня ещё никто «случайно» не запер в шкафчике.

Я вошла в класс английского. Я по-прежнему нервничала, но тут увидела Ванессу. До этого приходилось садиться в окружении тех, кто был мне не рад. Я это понимала по прилетавшим в меня бумажкам и смешкам. Но Ванесса улыбнулась в знак приветствия и убрала учебники с парты позади себя, чтобы я могла туда сесть. И что, всё так просто? У меня появилась хорошая подруга?

За весь урок никто ничего в меня не кинул и ни разу не хихикнул. Даже когда я подняла руку, чтобы ответить.

Ванесса подождала меня после уроков. Она стояла около флагштока, пока остальные ученики бежали на остановку или садились в машины к родителям. Увидев меня, она снова улыбнулась. Я двинулась навстречу, и тут ко мне подошла Анна. Школа была такая маленькая, что старшие классы и началка учились в одном здании.

– Ну, как первый день в третьем классе? – поинтересовалась я. Мы пошли к Ванессе вместе.

– Полный кошмар, – поделилась сестра.

– Бедная. Что случилось?

Она помедлила и достала из рюкзака своего медвежонка.

– Ребята меня обижали. – Казалось, она сейчас заплачет.

– Ага, меня тоже, – сказала я. – Но я умудрилась кое с кем подружиться.

– Я Ванесса, – представилась моя новая подруга, пожав Анне руку. – Ты, наверное, Анна. Джози мне столько о тебе рассказала.

Не помню, чтобы я рассказывала о сестре, но ничего удивительного – мы так долго болтали за обедом, что я наверняка её упоминала. Ну и Анна так этому обрадовалась, что я решила не уточнять.

– Ну, как первый день? – поинтересовалась Ванесса.

– Ребята меня обижали, – повторно пожаловалась Анна и взяла меня за руку. – Я хочу домой.

Ванесса посочувствовала, но тут же снова заулыбалась:

– Да брось, не хочешь. Это всего лишь первый день. Я уверена, что у тебя здесь скоро появятся друзья.

– Я никому не нравлюсь!

– О, не говори так. Здесь много хороших детей, ты просто их ещё не встретила. Нужно время. – Ванесса открыла сумочку и достала оттуда леденец.

– Мне нельзя брать конфеты у незнакомцев, – сообщила сестра. Уверена, что конфетку ей хотелось, она же такая сладкоежка.

– А я не незнакомец, я подруга Джози. А значит, мы и с тобой подружимся. Даже если у тебя будут и свои друзья.

Анна улыбнулась и взяла конфетку. Ещё одну Ванесса вручила мне.

– Хочешь пойти к нам в гости? – спросила Анна.

– О, это так мило! – сказала Ванесса.

Нужно было мне пригласить её первой. Я собиралась, но было неловко: мы жили у бабушки только два дня. Я вздохнула с облегчением, когда Ванесса ответила:

– Боюсь, что не смогу. Мне нужно домой, помочь тёте. Может, в следующий раз. Я просто хотела убедиться, что Джози пережила этот день.

– Да, всё хорошо. Спасибо, – ответила я.

Ванесса улыбнулась так, будто я сделала ей комплимент.

– Отлично. Увидимся завтра за обедом. Рада знакомству, Анна.

Ванесса повернулась и пошла прочь. Интересно, её встретят или она пойдёт пешком? Школа была в каком-то богом забытом месте. До города, казалось, идти целую вечность – если, конечно, она жила там. Как-то не довелось спросить.

– Она классная, – сказала Анна. – Везёт тебе. Мне бы такую подругу.

– Будет ещё, – пообещала я и, прежде чем Анна снова успела загрустить, показала на парковку. – Смотри, вон мама!

Анна подпрыгнула и бодро побежала к маминой машине.

Я почувствовала, как внутри меня поутих фонтан радости. Встреча с Ванессой подняла мне настроение, но я вспомнила, что пора возвращаться домой, где нет телевизора, интернета и почти нет телефонной связи.

Жаль, Ванесса не смогла пойти с нами.

Хотя я подозревала, что бабушка Джеанни может её отпугнуть.

– Что это было? – Анна оторвалась от игрушек. Её голос дрожал.

Мы играли на старой площадке на заднем дворе. Ну, точнее, сестра играла, а я залезла на горку и делала домашку по математике. Почему учителя считают, что нужно столько задавать в первый же день?

– А что было? – спросила я. Я не хотела слезать и проверять. Я объелась приготовленными мамой спагетти.

1 2 >

На страницу:

Перейти

1 из 2