Когда деревья молчат

– Эй, Сефи, – спросила я, когда она настолько выучила таблицу Менделеева, насколько могла за один присест. – Я хотела сказать тебе ещё в автобусе. Это на Краба напали, нам вчера утром об этом говорила Бетти. У нас был симпозиум в школе, хоть нам и не сказали, из-за чего весь сыр-бор. В городе введут комендантский час.

– Я знаю, – сказала она.

Я видела, что ничего она не знала.

– Иви сказала, что ему сильно досталось. Она не думает, что это было банда. Считает, что это был какой-то вуайерист. Ты о нём слышала?

– Все слышали.

Я вздохнула. Сефи правда очень хотелось чувствовать себя умной.

– Конечно. Но вот что я думаю. Неважно, был это один человек или целая банда. Если кто-то напал на Краба и смог улизнуть, то они попытаются снова.

Я наблюдала, как Сефи обдумывает эту мысль.

– Полиция поймает тех, кто это сделал.

Я представила сержанта Бауэра. Ну не знаю.

– Я попытаюсь докопаться до истины, – сказала я, не подумав. Но я произнесла эти слова, и они прозвучали правильно. Я собиралась стать писателем уровня Нелли Блай «Хочешь – верь, хочешь – нет», и разве это не было похоже на журналистское расследование? И вообще, сколько людей захотят со мной дружить, если я выясню, кто напал на Краба?

Куча, вот сколько.

Как только идея родилась, она начала всё больше формироваться. К тому времени, как мама позвала нас на ужин, я уже начала планировать, что надену, когда начну расследование.

Всё моё волнение почти исчезло, когда я увидела, как они с папой бурно планировали вечеринку. Даже у курицы был привкус пепла, когда я думала о том, что будет в субботу. Сефи тоже кусок не лез в горло. Мы быстро поели, вымыли посуду и разошлись по своим комнатам.

К тому времени, как я закончила свою домашнюю работу, было уже почти одиннадцать. Окно моей спальни было открыто, из него сочилась пахнущая грязью прохлада позднего майского вечера, наполняя мою комнату. Я была измотана, но у меня был долг.

Я открыла Нелли Блай, сунув лицо в книжку, чтобы понюхать странички, проведя по ним щеками. Затем притворилась, что слова написаны шрифтом Брайля, закрыв глаза и проводя по ним пальцами. Когда я поняла, что придётся использовать глаза, я погрузилась в чтение.

Я закрыла книжку и вздохнула. Нам с Сукарно было бы о чём поговорить. Иногда я не знала, где заканчиваюсь я и начинаются мои проблемы. Мы жили бы лучше без папы. Я говорила об этом маме, и не раз. Она всегда отвечала, что я драматизирую.

Время спать. Моё тело просило меня свернуться.

В объятиях своего шкафа я уютно устроилась на облачно-фиолетовом одеяле, которое сшила мне бабушка и которое было таким мягким, что мы с Сефи могли на нём кувыркаться, не рискуя вывихнуть себе шею. Если я вытяну руки над головой, то мои пальцы смогут поиграть на вешалках, как на колокольчиках. Обычно их сладкое динь-динь меня успокаивало.

Всё было идеально для сна, но я никак не могла уснуть. И я точно знала, почему. Всё дело было в жажде. Она началась два часа назад, но я не могла выйти из своей комнаты. Папа топтался на кухне внизу, эти звуки усиливались из-за решётки в моем полу.

Решётка была установлена так, чтобы тепло поднималось на второй этаж еще тогда, когда это был продуваемый сквозняками старый дровяной фермерский дом. Теперь у нас была печь, и мы со Стефи переделали отверстие в полу в глазок. Мы часами сидели, прижав уши к кованому железу, и слушали, как мама с папой ссорятся, устраивают вечеринки или занимаются всякими гадостями. Однажды мы даже опустили пустую банку из-под овсянки, проделав в ее боках дырки и продев в них бечевку. Мы сняли решётку и опустили в дыру этот «кухонный лифт». Мама клала туда еду, и мы рывком поднимали банку обратно и съедали все, что было внутри, хихикая до боли в животе. Это продолжалось до тех пор, пока мы не забыли вынуть оттуда яблочные огрызки, и тогда вся банка стала склизкой.

Отвлекаться на воспоминания не помогало.

Моя жажда сводила меня с ума.

Я пошевелилась, зарываясь в свое лоскутное гнездо. Я сглотнула, но моя слюна только наполовину скатилась в горло, прежде чем раствориться. Не помогал и тот факт, что если я открою дверцу шкафа и загляну через эту решетку, то смогу увидеть дозатор воды. Один щелчок, и у меня будет достаточно жидкости, чтобы утолить самую страшную жажду. Я предположила, что именно так львы охотились на антилоп – просто прятались вокруг воды, пока более слабые, мясистые животные не могли больше терпеть и не приходили на водопой.

Я не буду такой тупой.

Мама ушла в комнату где-то в девять. Если бы она все ещё была в гостиной, то я бы попросила её подать мне стакан воды и надеялась, что папа не вмешается.

Что он там делал? В это время ночи он обычно устраивался в своем кресле на противоположной стороне дома. Сегодня вечером он, казалось, метался между гаражом и кладовкой с дверью в подвал. Его дыхание было тяжелее, чем обычно.

Мне так хотелось пить, но я не могла спуститься.

Это было одно из моих немногих жизненных правил, те счастливые амулеты, которыми я гремела, чтобы оставаться в безопасности.

Спи там, где ты защищена.

Не ходи в ванную, когда мама уже в постели. На всякий случай под кроватью я хранила ведро.

И уж точно не ходи за водой после темноты.

Глава 11

– Следующий!

В раздевалке нашей оркестровой комнаты есть особый запашок – он появляется от всех слюней в духовых инструментах, которые там скапливаются, а потом стекают на пол. Я продиралась сквозь этот «аромат», выдёргивая изо рта язычок и закрепляя его на кончике кларнета, пока спешила к маленькой репетиционной комнате, куда меня звал мистер Коннелли. Одна из стен этой комнаты представляла собой ряд окон, выходящих на пол оркестровой.

Прошлой ночью мне удалось поспать всего пару часов, а это означало, что сегодня утром я выглядела, как кукла из «Тёмного кристалла»[6]. Я была почти благодарна, что Габриэля не было в автобусе. Обычно меня радовало то, что по средам первым уроком была музыка, где мы увидимся с мистером Коннелли. Но после тех сплетен в туалете от миссис Пуглизи и миссис Яновски я чувствовала страх, а не приятное волнение. Если Коннелли был потенциальным подозреваемым в нападении на Краба, я просто обязана была провести расследование.

– Здравствуйте, мистер Коннелли, – сказала я, закрывая за собой дверь, и заняла своё место. Мы с Хизер Коул даже не обменялись взглядами, когда закончился её урок и начался мой. Если она была первой скрипкой, то я третьей, причём безо всяких шансов на повышение. Скажем так, я ходила на музыку только ради галочки в моём резюме. Он улыбнулся своей коронной улыбкой кинозвезды, и все мои переживания насчёт тех слухов растворились. Коннелли ни за что не обидит ребёнка. Мы все его любили. Многие мои одноклассники панибратски звали его Коннелли или мистер Кей. Я тоже хотела быть такой крутой и репетировала свои фразочки дома. Привет, Коннелли! Ну что, в выходные вы, наверное, потусили на славу?

Дальше я и не продвинулась.

Он показал на мой кларнет, добытый на гаражной распродаже.

– Как там твой гусиный свисток, вкусный?

– Ага, как мороженое. – Я подняла инструмент. Я хотела играть на флейте, но мы с мамой так и не нашли её, хоть и прочесали все распродажи в округе. Моими вариантами были либо этот кларнет, либо барабаны – палочки были достаточно дешёвыми, мы их и новыми могли купить. Но, к сожалению, я даже под дулом пистолета не умею держать ритм.

Коннелли, которого я хотя бы про себя так называла, засмеялся.

– Знаешь, это прекрасный инструмент.

Я плюхнулась на свой стул. Этот разговор у нас был уже не раз.

– Просто произведение искусства.

– Знаешь, что общего было у Арти Шоу и Бенни Гудмена?[7]

– Что они были не так умны, чтобы играть на саксофоне?

– С таким настроем ты никогда не получишь первую партию, – хмыкнул он.

– Ага, и с такими пальцами, – потрясла я ими перед ним. – И все же Земля продолжает вертеться.

От этой шутки он открыто рассмеялся, и так громко, что к нам повернулся Чарли Клосс, который ждал по ту сторону окна своего урока на пикколо. Бедняге, видимо, не досталось листовки, в которой объяснялось, на каких инструментах мальчикам круто было играть.

– Давай начнём с «Апаче». – Коннелли открыл мои ноты и поставил метроном, а потом дунул в круглый камертон – для меня он был бы едва ли полезнее, если бы из него посыпались блёстки. Я поставила пальцы для первой ноты и начала играть, компенсируя громкостью то, чего мне недоставало в таланте.

Мы прошлись по всей песне пять раз, и только после он довольно кивнул.

– У тебя хорошо получается, Кассандра.

Он называл меня полным именем. Это мне тоже нравилось.

– Спасибо.

Он сложил мои ноты и протянул их мне, вставая вместе со мной. Наши пальцы соприкоснулись. Это произошло случайно, но он резко убрал руку, как будто я его обожгла.

– Простите, – сказала я, бездумно нажимая клавиши на кларнете.

Он сунул руки в карманы брюк. Казалось, будто между нами опустилась невидимая стена, но я не могла понять, почему.

– Ты не против продавать попкорн? – спросил Коннелли, игнорируя эту стену.

Я попыталась сглотнуть, но вместо этого у меня вышел какой-то щёлкающий звук.

– В этом году у нас попкорн?

Это была традиция с четвёртого по восьмой класс продавать летом еду, обычно шоколадные батончики, чтобы собрать деньги на ежегодную осеннюю поездку оркестра старшеклассников. Я редко продавала много из-за того, что жила от города очень далеко. Большинство домов находилось по меньшей мере в полумиле друг от друга, и там люди сами покупали себе шоколад в ближайшем магазине, а не пёрлись за тридевять земель.

– Ага. – Он открыл картонную коробку у своих ног и вытащил глянцевую брошюру, на обложке которой было изображено девять сортов попкорна. Он протянул её мне, стараясь держать свои руки подальше от моих. – Инструкции внутри.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Американский киноактер, известный главным образом благодаря ролям в вестернах.

2

Американская киноактриса.

3

Американский детективный сериал 1980-х годов, главная героиня которого – Лора Холт – талантливый детектив, вынужденный скрываться под мужским именем, так как клиенты детективного агенства не привыкли доверять женщине.

4

Рассказ Дж. Сэлинджера.

5

Мараскиновая вишня.

6

Фантастический фильм 1982 года, главные герои которого выглядели как своеобразного вида куклы.

7

Великие джазовые кларнетисты.