– Мы слишком долго возимся со Стеной и совсем забыли о здании Храма… Ты хороший закладчик фундаментов и оснований, но никудышный организатор строительства и инженер. Без Гласа Моего – нибельмеса не смыслите в строительстве. Если и Храм рухнет, как эта Стена? Что тогда? Чем мы станем питаться? Ведь именно Храм – главная антенна и надежда наша, питающая энергоустановки!

– Позвольте вмешаться в вашу беседу, Отец мой… рухнет здание старой веры и воздвигнется Новый храм истины!

– Какой уж я тебе Отец? Это ты фильмов с первого российского канала насмотрелся… Иди уж отсюда, не мешай нашему совету… – и Патер махнул на Джошуа рукой. – Иди, иди, с Вышней поговори, у них праздник сегодня какой-то… может научит уму-разуму…

Джошуа в задумчивости ушел дорисовывать облаками новый чертеж самогонного аппарата. Обращение воды в вино удавалось ему лучше убеждения. Частенько они садились и вместе с Вышенем и Крышенем пили самодельное вино из одуванчиков, рецепт которого Джошуа вычитал в книжке одного писателя. Так же – он любил рыбалку и частенько ходил с Павлом, Петром и Андреем на кисельные берега и молочные реки расположенного в соседнем измерении Справного Ирия – рая древних язычников или Правь Славящих, как они сами себя называли.

Пётр закрывал тогда главные крайние врата на большой амбарный замок и к его возвращению собиралось порядочное количество душ, но это Петра особо не волновало. Он не воспринимал свою работу ключника, хотя имел приличный офис, зарплату и секретаршей ему пристроили Мириам Магдалову из одной бывшей советской республики.

Больше всего удовольствий, Пётр любил не офис с кондиционером, прохладительными коктейлями из нектара и амброзии, и не роскошную рыжеволосую раскаявшеюся блудницу, а любил он зарплату, которую получал в твердой валюте. Галактические кредиты, собранные Петром за многовековую службу открывали доступ даже в Эмпирей – Небо Блаженных, которое находилось сразу за Небом Неподвижных Звезд, но Пётр не торопился их тратить. Павел рыбу почти не ловил. Делал он это плохо, больше пил нектар и рассказывал свежие анекдоты.

Самым удачливым в рыбалке являлся Андрей. Он ловко насаживал запрещенного червя на крючок – от него портилась Молочная река, она сворачивалась и превращалась в творожную массу – куски сыра плыли в молоке. Этот сыр назывался «пармой», он был санкционным и запрещенным, но его очень любили все местные обитатели, а в АД продавали контрабандой.

Когда по реке плыл сыр – из убежища выбегал бородатый волхв с берданкой и палил в браконьеров. Не любили компанию и русалки, которые в изобилии водились в Молочной реке. Они часто цеплялись за снасти рыболовов интимными местами – грудями большого размера, хвостами и длинными волосами.

Вышень и Крышень особо не осуждали Джошуа за шалости. Они угощали его сомой из эфедры и трав, воскуривали фимиам из зеленой травы с листьями, покрытыми зубчиками. Все это раскрывало ограниченное сознание Джошуа и он постигал Слово об абсолютной Истине – нехорошо лазить в чужой огород и ловить рыбу в частных владениях.

Язычники обладают самым большим опытом среди всех конфессий, у них могущественные волхвы и по преданиям даже имеется в наличии Книга Золотого Века. Если в нужный момент, когда время замрёт, подобно хамелеону на ветке дерева, раскрыть книгу на определенной странице – исчезнут все ограничения и наступит Безвременье.

Это не плохо для Вселенной, но может сделать ненужным бурную деятельность всех конфессий на Земле и за ее пределами. Исчезнет АД, не нужны станут энергоносители и трансляторы, в виде храмов… Закончится перераспределение ресурсов в КРАЮ. Никто не захочет в КРАЙ, потому что все попрутся в ИРИЙ, там будет тусняк круче! А про них, управителей этого и того миров никто и не вспомнит. Поэтому – не надо сердить волхвов…

Слушая кришнаитскую болтовню, Джошуа подумал, что он уже слышал что-то такое про остановку Времени. И вдруг он вспомнил, что именно сейчас Патер остановит время, и все понял сразу. Если Патер не остановит время – реактор взорвется, если он остановит его – волхвы наверняка узнают об этом и захотят воспользоваться подходящим моментом для смены власти во Вселенной. Джошуа извинился и поспешил в свои чертоги, чтобы донести свою мысль Отцу.

По дороге он встретил трёх мудрецов, которые сидели на облаке звездной пыли и чертили в небе светящиеся знаки. Мудрецы – Каспар, Балтазар и Мельхиор – вежливо приподняли шляпы и продолжили свое занятие. Встреча была нежелательной – всегда, когда эта троица попадалась у Джошуа на пути с ним происходили странные события. Он увидел их впервые в ясельном возрасте, когда только появился на свет, а потом его ждали проблемы. В общем, волхвы были для Джошуа нечто подобным, каковой для обычного суеверного человека являлась перебежавшая черная кошка. «Ой, не к стати!» – подумал Джошуа и помчался дальше. Вдруг путь ему преградила тень. это был Гермес с крылышками на сандалиях:

– Приветствую тебя, Сын Плотника! Спешишь к Отцу?

– Да, но во-первых…

– Знаю, знаю! – засмеявшись, прервал его Гермес. – Ты опять хочешь сказать что ты сын своего Отца… Ладно, не в этом дело. А прежде в том, что когда придешь к Нему – скажи: «Что внизу, то скоро станет верхом, так поведал Тайну мне Гермес!» Пророчество Помандреса сбывается. Сменятся полюса и Млечный путь потечёт в другую сторону. Поэтому – пусть Сам решает – вершить задуманное или бездействовать.

– Не понимаю тебя, бог торговцев и жуликов! – ответил Джошуа. – Посторонись, я спешу!

– Ты никогда не понимал простой Истины и говорил притчами. Ты боялся, всегда боялся! Удел богов – ходить прямыми путями, как луч света, а пресмыкаются только змеи…

– Посторонись! – взмахнул Джошуа двумя перстами, словно отгоняя муху.

– На меня это не действует, я не нечисть и ты это знаешь. И Патер знает, что я подчинен Зевсу, а не Ему. Прощай!

Гермес исчез. Удрученный мыслями, Джошуа продолжил путь в КРАЙ, где уже все готовилось к остановке вселенского Времени.

Падение Шона

Шон кружил по комнате с белыми стенами без дверей и окон. Единственным ярким пятном был гобелен на стене, изображавший охоту, да две подпорки в виде колонн, изукрашенные под мрамор. Он не задавал себе вопросов – где находится и для чего… Его настолько переполняли иные мысли, что этим вопросам не оставалось места. И это говорило о том, что личность его утратила уже некоторые черты, присущие людям, которые в первую очередь начали бы задумываться о своем положении в пространстве.

Перед глазами и в мозгу вертелись обрывки разговоров, образы затертые и давно забытые. Им, этим голосам казалось, что они должны сказать что-то важное и непременно сейчас. Они и говорили, но было ли это настолько же важным для Шона?

– Я был твоим врагом, – говорил один из них.

– Шон удивлялся – для чего нужен враг о существовании которого ты даже и не знал никогда. Точно так же, как и друг, которого ты никогда не видел. Это было все внутреннее, личностное, принадлежавшие другим. Но ведь в Шоне этого не было. Не было отношения к тем, кто пытался сейчас их выяснить. Не было никакого знания о них. И Шон даже пожалел, что не слышал этих признаний вовремя и приходят они только сейчас, когда ему уже ничего не нужно И красивая мысль о бессмысленности устремлений полностью овладела им.

Хотел ли он когда-та нравиться этим людям? Быть среди них первым? Хотел ли он вообще оказаться среди этих людей? Они шли монолитной толпой и он не хотел в эту толпу, хотя знал, что каждый поодиночке врагом ему Шону быть перестанет, а станет понимающим и добрым союзником. Может быть лицо этого союзника он и сумеет разглядеть после. Но толпа врагов безлика. Где-то там внутри варятся какие-то планы, что-то готовится для него Шона, литрами накапливается ненависть и отравляет участников похода, Но так же как и в любви – во вражде не существует равенства. Один ненавидит, а второй либо не замечает этого, либо просто отмахивается. Шон видел себя до самого дна и понимал, что даже желания драться никогда не возникло у него, он был ровным к этим людям, а некоторых даже любил.

– Никогда, никогда среди людей не будет понимания, – сказал он себе. – Оно невозможно ни на каком из уровней. Мы передаем только приблизительный облик своего к кому-то отношения. Как я мог дарить любовь и не видеть, что передо мной тот, кто ненавидит меня?

Но сердце его молчало. И он исполнился чувством великого презрения к свету. На голове прорезались рожки.

Полураспад команды

– Заумно! – сказал Командир – Развели тягомотину!

– Это писали лучшие ученые и инженеры! – обиделся старый черт и выплюнул «Беломор», он был ответственным за реактор и режим.

– Лучших вы зажарили на своих кухнях и мозги у них от кислотных испарений размякли. Это не схема реактора, а черт знает что… Эх, Шона бы сюда, он бы вмиг разобрался. Доминик бы дозу подсчитал…

– Так мы их разом, сейчас пропуска выправим…

– Нету их наверху, – мрачно сказал паукообразный чертила. – Я справлялся в рецепшене, исчезли без суда и следствия. Их прижучить хотели, а они сдрыстнули куда-то.

– И… как же… мне нужен мой инженер с биологом, а не только эта рабсила из недобитых пролетариев Востока, – расстроился командир. – А боцман мой где?

– У нас он с шамаханской царицей своей, гостит, винище пьет. Не боись, сейчас найдем твоих инженеров. Из под облаков достанем. – сказал паукообразный. – У нас тут бабка есть, в шар смотрит – все видит. Ну мы и спрятали её на спецхранение, чтоб зря не болтала.

– Что за бабка?

– Да Ариадна Гансовна Блоксберг, потомственная целительница, 100% отворот и приворот клиентов, насквозь видит, порчу снимает и одевает венец на конец… короче, чёрт-баба.

– Ну-с, и где она, болтаем больше…

– Пошли, покажу.

Бабка оказалась в цыганской шали и с длинным носом, в целом она напоминала премудрую ворону и очень обрадовалась что о ней вспомнили:

– Доложу, касатики вы мои, как перед духом… ентим самым… все скажу. Шар показывает, что эти гои буддийских груш обожрались и находятся они в санатории у конкурентов. Через груши эти немытые и приключилась с ними оказия – животами болеют, от этого мысли шалят…

– Ты не грузи, ведьма, что делать лучше скажи!

– А ничего и делать не надо особенного. Вот вам корешки, бросьте в пламя адское, плюньте через правое плечо три раза и вмиг где надо окажетесь. Этот корешок, синеватого колеру – туда, а красноватый – обратно.

– Поехал я! – сказал Командир и взял корни у бабки. – Куда плевать, говоришь?

– Тебе нельзя, родимый! – сказала назидательно ведьма. – Ты рассудительный очень, перепутаешь все. Пошли вот этого, сразу видно орёл-мужчина… – и показала на Хасана.

– Ладно, Хасан, тебе лететь к… наверх в общем. Справишься?

– Канэчна! Давай свои корни. Все будет в лучшем виде.

– Чтоб обратно вернуться – надо плюнуть на корень и бросить через голову назад левой рукой – обязательно!

– Хорошо, уважаемая! Брошу куда надо. – Хасан посмотрел по сторонам. – Давай, шайтан, разводи костер…

Один из чертей плюнул под ноги и вспыхнул жаркий огонь. Через мгновение Хасан оказался на месте. Он долго не рассуждал. Надавав Шону оплеух, попинав Доминика, который сидел рядом, но при этом друг друга инженеры не видели, Хасан сгреб их в кучу и бросил корешок через голову. Последнее, что он увидел в дурке – это был вошедший Будда, который в изумлении от увиденного грохнул под ноги золотой поднос с персиками и сочным виноградом…

– Операция проведена успешно, – доложил Хасан, отдавая пинка Доминику. – Но они драва савсем, нажрались чего-то.

– Мне нужен сортир, – пролепетал Шон, закатывая бессмысленные глаза к верху – я хочу пи-пи…

– Да, работники с них… – поморщился командир. – А где наш боцман, он знает как экипаж в чувства приводить.

– Сейчас. – отозвался паукообразный черт и исчез в темноте. Через мгновение появился боцман, нос его пылал, как уголек.

– Командир! А мы тут это…

– Так! – грозно сказал командир. – Экипаж морально разлагается. Слуш мою команду! – заорал он на весь АД. – Боевая тревога! Метеоритная атака! С якоря сниматься, по местам стоять, вашу мать-перемать!

Испуганная Ариадна Гансовна уронила карты Таро. Экипаж выстроился, даже диггеры с моджажедами подтянулись. Боцман моментально пришел в чувство и протрезвел. Шон обмочил штаны и стоял по стойке смирно. Доминик тоже пришел в себя от вопля командира.

– Я вам покажу тридцать три болта в один винт! Сейчас, все, быстренько получаем костюмы химзащиты и свинцовые трусы и вперед, за работу. Не хрен тут баклуши бить! Ариадна Гансовна!

– Я! – отдала честь ведьма и тоже стала смирно.

– Есть какое нибудь зелье для прочистки мозгов этим гаврикам?

– Так точно! – боевая старуха достала из под полы пузырек и ложку. – Настойка одолень-травы на нашатырном спирте! Ну и еще травки… По три капли – и всю дурь из головы унесет.

Ремонт реактора

Через некоторое время экипаж был готов к бою с полуразваленным реактором. Времени этого было много, потому что наверху, Патер посовещавшись с Павлом взял и выключил Большой Рубильник Времени. В тот самый момент, когда в Хронокапсулу ворвался Джошуа с новостями. Поздно! Из АДА по «ВЧ» доложили, что работы по восстановлению начались. Теперь все зависело от переговоров с волхвами и только от Патера зависело – раскроется ли Книга Золотого Века или нет…

– Хизболлай Тире Мандалай Слэш Килл Даш Найн! – сказал Паукообразный Черт и двери реактора открылись. Оттуда пыхнуло жаром и бедой. Мелькали души в белых халатах и суровая охрана в советских противогазах со свиными харями.

– Это чё? Код доступа такой? – удивился Командир.

– Такой. Раньше был пароль «две жопы», но его подобрали Хакеры Сновидений. Теперь у нас строгий учёт, пароль должен иметь большее количество знаков. Хотя топливо все равно тырит нечистая сила. Пошли, хлопчики. На вас надежда вся…

– А сами что, слабо?

– Мы необученные. Обученные реинкарнировались все в пятое измерение – у них больше платят и кондиционеры есть. А у нас – все по старинке.

Группа украинских диггеров, матюкаясь и вспоминая Верховную Раду – самое святое – во главе с Командиром и Шоном, нервно теребившим толстую книгу мануала по реактору, очухавшимся Домиником, Боцманом и бригадой мучеников арабского мира прошли в реакторную Зону. Двери с лязгом захлопнулись. Им навстречу вышел плешивый чертила в замызганном халате. Шерсть на его голове росла клочьями и кое-где – на тех местах, где были шрамы не росла совсем. Один рог был обломан.

– Вы спасатели? – хрюкнул он. – Пошли, я Сталкер, проведу вас в активную Зону.

Пройдя по металлическому мостику, группа остановилась у массивной двери, которая дрожала и прогибалась изнутри.

– Вот она, Зона! – с уважением сказал Сталкер. – Давайте, по одному только. Как открою дверь и брошу гайку – бегите на звук. Где звякнет – немедленно остановиться. Прикинуться ветошью и не отсвечивать. Потом следующий пойдет.

– А зачем такие сложности? – пробурчал Боцман. – Ведь гайкой по балде можно попасть.

– Разговорчики! – Сталкер достал мешочек с гайками. – Я их бросать буду в разные стороны. Так надо. Предлагаю разделиться на три группы. Экипаж отдельно – это будет мозг, вы, утомленные джихадом, – Сталкер подмигнул Хасану – пойдете справа, а вы, незалежанные – слева. Рассредоточитесь, по гайкам понятно будет. Потом каждый подберет свою железяку и привинтит на выступающий штырь перед собой, впереди есть немного света, увидите.

– Шайтан! Ты мозги парыш. Раздай тут гайки, мы пайдем завинтим. Зачем так, гайками швырять, потом искать? Даже я понимаю, что это нэ правылно! Сын Иблиса придумал нам очередную ложь!

– Хасан, если бы все было так просто, то мир бы был устроен иначе. И ты бы сейчас не здесь парился. Поэтому – рассредоточились. Первый – приготовиться! – Сталкер нажал красную кнопку, которая засветилась зеленым, а дрожавшая было дверь раскрылась. Зона реактора сияла багровым свечением и давила хитросплетением труб. Напоминала она старую котельную микрорайона.

– Первый пошел! – и Сталкер-черт кинул гайку в темноту. Один из диггеров шагнул в проем:

– Едрить твою налево, с нами метафизическая сила!

– Чего орешь, гайку ищи!

– Да пена мыльная здесь, едкая зараза!

– Противогаз одень, придурок!

– Как же я в противогазе эту чертову контрагайку найду?

– Наощупь! – заорал во тьму Боцман. – Ищи, недоумок палубный, ангидрид тебе в корму! Чалкой в ухо, медузу в печень и якорем по голове!

Диггер обреченно зашарил по полу руками, пол был неровным, горячим, перчатки шипели и пахло палёной резиной.

– Нашел! – Радостно заорал он.

– Завинчивай и стой, не двигайся! Сейчас Хасан пойдет…

– Куда завинчивать-то? Не видать ни хрена!

– Себе на конец! Ищи штырь впереди, из него зеленый пар должен идти! – это уже был Сталкер-черт.

– Нашоооол! Такой, весь в зеленых соплях и ржавчине?

– Да!

– С закорючками?

– Да, это надпись на арамейском, балбес! Завинчивай давай.

Первая гайка была завинчена. Хасан шагнул на звон следующей. Он быстро справился с задачей и его трубу снабжала арабская надпись. Командир спросил черта:

– А что на трубах написано?

– Разные у нас здесь были строители – вот и отмечали по-своему. Вы сюда какой дорогой шли?

– Тоннелем, в нём странная акустика еще… – и Командир рассказал про песни в тоннеле.

– Это финский тоннель, его пьяные финны строили. Теперь что ни спой – все по-фински звучит. Типа заклятия такого. Ад был построен теми душами, которых сюда ссылали. У нас есть Армянская поляна и Сектор Сернистого Газа – это строили кавказские строители. Душевное место, сернистые ванны и ключи бьют, место отдыха для чертей. Мы в том месте шашлыки жарим из отступников веры и самоубийц. Хуже всего строят молдаване, их за это приговаривают к дополнительным срокам отбывания в аду. Что ни строят – все разваливается. Вот и фундамент реактора – их работа. Теперь расхлебываем. Ладно, пошел следующий!

– Тихо! Что это? – Боцман поднял руку и прислушался:

Музыка слышна со двора соседей —И ноги самы готовы в пляс!Ева у матушки – непоседа,За дочкою такой нужен глаз да глаз.Но запреты мамы так мало значат,Если в такт музыке сердце скачет,Если закружит Еву танецВлево-вправо, взад-вперёд!Ева кружилась под пенье скрипки,И гости счастья желали ей.Вдруг на пороге возник с улыбкойКрасавец, самый бойкий из всех парней!Градом пот с лица… кого он волнует,Если подцепишь девку такуюИ поведёшь её ты в танцеВлево-вправо, взад-вперёд!11

– Блин! Опять! Это наваждение финское!

– Гребанная сеть дает наводки – предположил кто-то…

– Ремикс! Танцевальная! – Боцман отличался музыкальным слухом:

– Что за …! Оно мешает сосредоточиться!

– Глюки! – сказал черт. – Мы под эту музыку живем. Это как финская лезгинка.

– Но сколько модификаций! Бросай гайку, пока затихло!

– Модификации – от сети.

– Но, но… – возбухнул Хасан. – Не искушай! А то реактор не остановлю, клянусь мамой! Кидай гайку, пока молчит эта финская гейша!

– А интересно… – задумчиво озвучил риторический вопрос украинский диггер.. – Як эта писня на ридной мове звучить?

– Молчи! Сейчас опять заведется!

Полька опять зазвучала и звук разносился со всех сторон сразу.

– Опять… – простонал боцман. – Финская вакханалия… Кидай гайку быстрей!

– А мне нравится! – сказал черт и высморкался. – Мы уже привыкли. тысячу лет тут и все как родное. Наш тысячелетний финский рейх.

– Почему – рейх? – удивился боцман.

– Потому, что финнов сюда Алоизыч привел.

– Кто?

– Гитлер. Тот самый, диктатор и главный фашист или нацист. Дело в том, что когда надо было как-то управлять этой массой – все более или менее вменяемые викинги, а точнее их ярлы – оказались в Вальхалле и наши проблемы им в драккар не уперлись. Наверху Патер почему-то решил так пошутить. Гитлер у них главный, он в рок-группе играет, она « Warum nicht» 12называется.

Реактор заглох и затих. Вселенная была спасена.

Серый шум

А в это время, в другой части Космоса Павел и Гермес застряли во времени и пространстве. Они влипли в Серый Шум,13 – зазеркальные помехи, или, как еще называли это место – Предсмертие. Павел двигался в своем направлении, на переговоры с волхвами, Гермес летел на Нью-Йоркскую фондовую биржу. Встряли, впаялись и разговорились.

– Это что так торкнуло?

– Рубильник Времени, очевидно…

– А, реактор лечат… Я всегда говорил – смертные нужны. Они строят храмы и города. А города полезны для торговли. Да и храмы некоторые – тоже. И долго нам тут торчать? Свистни по связи… я трубу в офисе забыл.

Павел достал коммуникатор и включил его. Сеть работала даже здесь. Павел поелозил корявым желтоватым пальцем по экрану, вздохнул и выключил его:

– Говорят, нам скоро дадут аварийный портал.

Гермес посмотрел на девайс и поинтересовался:

– В Корабле спёр?

– Не суди по своим понятиям. Мне подарили его смертные.

– Ради какого праздника?

– Просто так, в знак уважения к моей персоне. Они братья по вере.

– Подумаешь, персона! Я, между прочим, тоже много видел на том и этом свете. Сейчас вот лечу в Америку, у меня есть дельце. Ты случайно не был в Нью-Йорке? Где у них фондовая биржа? Может, запросишь свою сеть? Слышал я, такие справочники есть. Надо накапать Зевсу – пусть наш сегмент сети тянут. А то, как в древнегреческие времена! Эх, хорошо хоть исходящие оплачивают, а то эти операторы совсем обнаглели. Скоро за каждую радиоволну платить будем. О, боги! Так что с городом?

– Сколько я городов видел… Какие города… нищая Антиохия, на пути туда я встретил воскресшего Джошуа…

– Глюки от жары и голода, не иначе…

– Потом были развратные Афины и Коринф… – бормотал Павел. Он вспоминал.

– Ага, и лечил их от венерических заболеваний своими речами. Только меньше их не стало за двадцать веков. Ты адрес посмотришь или нет?

– Я лечил от разврата их души… А Эфес! Как я проповедовал в Эфесе! Целых два года…

– Пока тебя не посадили. И чем ты тогда занимался?

– Я писал послания…

– Не надо! Коринфские речи – может быть… Я знаю, что записывал писец. Прочее тебе приписали – Эфессяне и Колоссяне слушали иные речи. Ты знал арамейский, а послания написаны на греческом. Не хочешь ли ты сказать, что писал свои послания по указанию свыше?

– Да.

– Не верю. Ибо абсурдно, сам прекрасно знаю. Выучить язык, овладеть им, думать на нем, понимать его… Вот мозги пудрить – это вы можете! Вспомни Жанну Д`арк —приплели меч, голос и прочие шизоатрибуты… И чем закончилось? Неужели вам ее не жаль?

– Она вознаграждена за муки.

– А какого Иглесиаса это всё затевалось? Может быть она детишек бы нарожала – пользы больше, сколько душ ждёт регистрации и воплощения? Сидит в «Райских кущах», слушает Рай-Радио, пьет коктейли и жует финики. На Земле от неё бы пользы больше получилось.

– При чем тут Иглесиас? Разве он жил в ту эпоху? – удивленно поднял косматые брови Павел.

Гермес махнул рукой:

– Пень ты обрезанный… то есть спиленный. Ты не рубишь фишку.

– Я то может и пень, но друзей во время игры в диск не убивал.14

Гермес нахмурился. Но в то же мгновение он вернул себе самообладание и махнул рукой, как бы не желая оправдываться:

– Вещай! Куда ты попал дальше?

– Рим, сердце империи… Вечный город…

– Так же, как и вечен ваш Агасфер. Вечный город – Афины. Так кто все-таки поджег Рим?

– Не я. И не братья по вере. Это сделал безумный Нерон.

– Нерон может и дурак был, но… – у Гермеса затрепетали сандалии и от них потянуло ароматом сандалового дерева и проявилось легкое синеватое свечение. – Сейчас портал включат. Посмотри адрес биржи!

Но Павел не успел. Открылся портал и его унесло к волхвам. Гермес плюнул жвачкой, махнул рукой и прыгнул в свою часть серебристого тоннеля. Пространство схлопнулось. В центре вращался белый комочек – жевательная резинка.

Да будет Свет!

Молния рассекла скалу, с шипением и свистом закоротив рубильник Времени.

– И моё есть слава и царство вовеки! Да будет так! – торжественно сказал Патер, сдувая дымок с бластера, – Пусть попробуют разобраться в схемотехнике эти паганисты. Теперь и свадьбу сыграть не грех. Петр, иди, обрадуй боцмана!

<1 2 3 4 5 6 >

На страницу:

Перейти

4 из 6