Сказки о страшном

Очевидно, куклу взял кто-то из медперсонала. Алина со своим общительным характером успела показать её чуть ли не всему Центру, так что кто угодно мог положить на неё глаз. И если Глюино сам не вернётся, его не найдёшь.

Он нашёлся на следующий день. Мирно сидящим на столе в сестринской с отсутствующим взглядом. Он появился там около трёх часов дня, за то время, пока медсёстры приводили рабочие места в порядок перед пересменкой. В облике Глюино ничего не изменилось, а вот в персонале Центра ожидались подвижки, что Мария поняла вскоре по отчаянным воплям откуда-то сверху и последовавшим звонком на внутренний телефон.

Некая санитарка, которая, по мысли Марии, и украла куклу, зачем-то днём залезла на стул в хозяйственном помещении. Может быть, хотела достать что-то с верхней полки шкафа. Или вытереть пыль. Так или иначе, она упала со стула, причём весьма неудачно. Её нашли на полу бездыханной пару часов спустя. Как можно сломать шею, падая со стула на пол, Мария ума не могла приложить. Разве что

что-то вмешалось

очень хотеть умереть.

***

– Опять ты всё пропустила. Вторая смерть в отделении от острого лейкоза, и тебя нет. Ты ж на работе только про своих упырей фильмы смотришь, или книги читаешь. Когда уже делом займёшься?– Антоныч говорил беззлобно, это была их манера шутить друг над другом.

– Вы, наверное, вчера «Город костей» пропустили. Ох уж эти пациентки с их СЛР, вечно телек посмотреть не дадут! – так же беззаботно ответила Мария, хотя в сердце влилась холодная тревога. Снова пора вызывать в отделение священника. И изгонять бесов,

знать бы каких

которых вечно боится их набожный шеф. Знал бы он, каковы они, настоящие бесы!

Христианство придумало себе врага, потому что, как выразился мистер Кинг, в любой истории должен быть отрицательный персонаж. В хорошей истории он должен активно взаимодействовать с положительными. Если повезёт и удастся не убить «плохого парня», то история будет длится вечно. Христианству уже чуть более двух тысяч лет – почти вечность по меркам обычного человека. Плохой парень жив, хороший – постоянно следит за нейтральными персонажами. Плохой парень пакостит, хороший пытается всё исправить. Но никто из них окончательно не победит. Потому что христианство – хорошая история.

В мире есть зло помимо придуманных бесов, и против него религии особенно нечего предложить. И тем не менее эти ритуалы каким-то образом действуют.

нам нужна вера

Марии оставалось только надеяться, что ночь пройдёт хорошо.

В ординаторской было холодно, несмотря на горячие батареи. Интересно, это холод почувствует любой вошедший сюда человек, или только те, кто сияет? Мария дремала, завернувшись в два одеяла. Она понимала, что уже приближается утро, и заставляла себя хоть немного поспать, когда ручка двери чуть щёлкнула.

Мария не открывала глаз. Она сразу поняла, что это не кто-то из

людей

персонала. В такой час любой из них начал бы с осторожного стука. Нет, за дверью было что-то иное. Или…

Что-то ледяное коснулось её уха, скользнуло к шее. Мария распахнула глаза, схватилась рукой за воздух у шеи. Что-то, какой-то холодок выскользнул из её руки и растворился в воздухе, недовольно зашипев, как кошка.

– Не смей сюда возвращаться, я тебя уничтожу!– произнесла она, и ручка двери снова щёлкнула. До самого утра в отделении царил покой.

А утром она первым делом пошла к шефу с необычным для себя заявлением:

– Здесь что-то есть, хозяйничает в отделении. Нужно срочно вызвать священника.

***

– Ты видел? – спросила она, снимая дублёнку.

– А как же, Доктор Сон! Ты здорово напугала эту сущность! – Дэвид стоял закутанный в плед – квартира не очень хорошо отапливалась.

– Завтра придёт священник, думаю, это ненадолго поможет…

– Почему ненадолго?

– А что, ко мне демон приходит? Христианский бес, посланник Дьявола?– Мария внимательно посмотрела в глаза Дэвида. Он покачал головой:

– Не думаю. Мне страшно. Потому что я не знаю, с чем мы имеем дело.

Мария оказалась права – после прихода священника на работе воцарился относительный покой. Никто не умирал, всегда были в наличии свободные койки, по ночам она высыпалась, и в ординаторской не было холодно. Но она знала, что это ещё не всё, что эта сущность не оставит их в покое…

Она должна была что-то предпринять, только она не знала, что. Если веришь в силу слова Божьего, в распятие и святую воду, бороться со злом как-то сразу становится легче. Но Мария знала, что это не тот случай, поэтому искала силы в себе… Хотя что может сделать её сияние? И чем всё это закончится? Ведь она не книгу читает, в которой развязка точно наступит на одной из последних страниц, а тебе только останется прочитать её. Здесь всё двигалось к

смерти

логической развязке, но она не знала, как и когда наступит эта развязка и что от неё требуется. Она перечитала все книги преподобного Саммерса, легенды и мифы, связанные с куклами, чтобы найти подсказку, как поступать.

Она выяснила, что убить куклу можно, выколов ей глаза, оторвав голову и сломав ноги – таким образом ты отнимаешь её душу и лишаешь её способности передвигаться, – но время Глюино ещё не пришло. Однажды утром – декабрь уже близился к концу – она проснулась со странным чувством, что всё не просто движется к логической развязке, а несётся к ней со скоростью звука, набирая скорость. Как будто весь мир сел на гигантские санки и летит с горки в пропасть.

сущность покинет куклу и вселится в кого-то другого не дай бог это буду я

***

Дорогой С.К.!

С Рождеством вас!

Ваша М.Э.

Дорогая М.Э.!

И тебя с Рождеством!

Твой С.К.

***

На Рождество она работала, оставив кукол дома в одиночестве. А поздним утром двадцать шестого, как раз когда она пыталась доспать то, что недоспала ночью, раздался телефонный звонок.

– Эмм… я просто хочу сказать, что ты снова пропускаешь самое интересное! – жизнерадостно сказал в трубке голос Антоныча.

Когда она уходила, на родзале как раз была одна роженица. Она родила и успела потерять больше литра крови, пока персонал на пересменке пил чай. К счастью, её спасли.

только бы они не отходили от неё ни на секунду

***

– Что здесь творится? – спросил Антоныч, когда им выпало общее суточное дежурство – на Новый год.

– Что вы имеете в виду? – невинно уставилась на него Мария. Он не ответил, и в его взгляде читалось «Да брось, ты всё поняла!»

– Антоныч, с миром что-то очевидно не так, – подала она голос. – Со всем миром. И с нашим отделением, как с его небольшой моделью.

– О нет, всё выглядит так, будто у нас тут в последнее время филиал ада. Что ты об этом знаешь?

– Могу только высказать предположение…– Мария потёрла подбородок. Он поверит, конечно, поверит. – Думаю, к нам пришла какая-то сущность. Что за она – не знаю. Раз уж от неё не спасло освящение, то это что-то нехристианское.

– Тогда, может, святая вода?.. – Антоныч достал из-под стола бутылку водки. Мария рассмеялась.

Пить она отказалась, даже за Новый год, но празднование накануне до поздней ночи сказалось, и она уснула, как только её голова коснулась больничной подушки. В отделении поддерживался какой-то постоянный уровень шума – видимо, все остальные сотрудники продолжали праздновать без перерыва. Возможно, к ним подключились и пациентки. Около часа ночи на фоне равномерного шума голосов из анестезиологической сестринской ей послышался сигнал от аппарата – кто-то снял пульсоксиметр.

Мария поднялась с кушетки с закрытыми глазами и даже не проснувшись. На ощупь нашла ручку двери, нажала её, открыла дверь, оказалась в коридоре. Уже у палаты сообразила, что пришла в одних носках и даже без стетоскопа. Одна из двух её пациенток держала пульсоксиметр в руке.

– Что стряслось? – спросила Мария, пытаясь овладеть хриплым от сна голосом.

– Мне плохо… Меня так трясёт…

начинается

Мария не раздражалась на своих пациенток, даже когда они явно переигрывали. В конце концов, это её работа – знать, что с ними не так, усматривать за их жалобами проявление какого-то заболевания. Они-то не понимают, что с ними…

Она на автомате дослушала пациентку и двинулась к шкафчику с лекарствами. В этот момент, наконец, на пороге палаты возникла Алина.

– Позвони в лабораторию, кровь на сахар, – просто произнесла Мария, пока набирала в шприц раствор глюкозы. Здоровая женщина «гипует»? Как-то невесело. И Алина здесь, значит, кукла тоже отдыхает в одном из помещений.

Спустя некоторое время, когда диагноз подтвердился, а женщине стало лучше после лечения, Мария пыталась заснуть. Она заставляла себя подумать о чём-то хорошем, но всё равно последняя её мысль вовсе не была спокойной.

эту куклу надо сжечь

***

– Он пытается её выследить, – голос Данте прозвучал так близко и так неожиданно, что Дэвид сначала подпрыгнул на кровати, а потом уже проснулся.

– Ты с ума сошёл… Я чуть не умер.

Данте хмыкнул – куклу так просто не убьёшь.

– Что ты там говорил? – спросил Дэвид, ложась на бок и пристально разглядывая юношу.

– Доктор Смерть… он пытается её выследить… он думает, что должен добраться до неё за пределами Центра…

– Утром мы ей расскажем, ладно? Как она?

Данте потёр губы своим характерным жестом.

– Она в ординаторской. Вроде, спит.

***

– Отлично… Я хочу избавиться от этой чёртовой куклы как можно скорее, – Мария только что дослушала их соображения и накрылась с одеялом головой. – Только сначала я высплюсь за две ночи.

– Что ты собираешься с ним сделать? – поинтересовался Дэвид. – Нет, я знаю, как убить куклу, только… Та тварь, что живёт в ней, может вырваться наружу.

– Что в ней живёт, Дэвид?

Дэвид покачал головой.

– Я не знаю. Спроси-ка лучше у своего Короля Ужасов.

Дэвид оставил её в покое и вернулся к Данте в комнату. Трудно бороться с чем-то, не зная, что это. Ведь Мария лечит болезни лекарствами не вслепую… Иногда она предполагает, что может быть не так, а дальше назначает лечение и смотрит, поможет ли оно.

– Данте, мы должны ей помочь.

– Послушай, у неё на ноутбуке огромная папка на эту тему, – нахмурился Данте чуть раздражённо. – Она уже перечитала всё – и она не знает, что вселилось в эту чёртову куклу. Данные не сходятся…

– Но мы знаем больше.

– Почему?

– Потому что мы… потому что я прикасался к Глюино. Я что-то почувствовал, мне нужно только вспомнить, – Дэвид спрятал лицо в руках, зажмурившись.

я должен вспомнить

Он не задумывался тогда, насколько важна эта встреча, насколько важно прикосновение, он не старался тогда воспользоваться сиянием, чтобы раскусить

эту тварь

Глюино. Что же, что же было с ним не так? Он не ожил… или просто спал…

– Ты можешь перенести сияние в свои воспоминания, – услышал он голос Данте словно из-за толстой стены, и не успел он обдумать эту фразу, как юноша отвёл его руки от лица и впервые сам поцеловал его в губы.

вспоминай же!

Бледная кожа, невидящий взгляд, словно он мёртв, но он уже оживал, потому что с ним играли… Невидящий взгляд, он не дышит, и вдруг оно

доктор смерть

покидает его. Не чёрное и не белое, просто сияющее особенным древним сиянием, древним, как сам мир. Через секунду Глюино откроет глаза, а пока Дэвида охватывает панический ужас, что он разлетится на куски. Это существо столько могущественное, огромное, всепоглощающее, что он не понимает, почему тогда, в реальном мире, не заметил его. Даже воспоминание может его убить…

ты следующий

пошёл прочь

вы все умрёте

Дэвид разорвал поцелуй и сразу упал на колени, обхватив разрывающуюся от боли голову руками, Данте опустился рядом с ним.

– Ты слышал? – хрипло прошептал Дэвид, и Данте кивнул, хотя выглядел он вполне нормально, может только, слегка испуганным.

– Что это было, Дэвид?

– Я не знаю. Это что-то настолько древнее и настолько могущественное… Как мы до сих пор живы?..

– Мне страшно.

Они засели в интернет и несколько часов, пока Мария спала, искали любую информацию по древним монстрам и духам, которую могли найти. Получилось негусто, но всё равно Мария потом читала это долго и внимательно. Оставалось только подобрать лекарство опытным путём – испробовать все известные способы борьбы с этими монстрами на кукле Алины.

Дэвид налил ей чаю и негромко произнёс:

– Мария, я просто хочу, чтобы ты знала кое-что. Это существо – вовсе не зло.

– Но оно убивает.

– И тем не менее. Оно мне кажется чем-то естественным, чем-то, что нельзя осуждать. Как хищник. Как дождь или солнце.

***

Прошли долгие две недели, в течение которых Мария закупала амулеты, записывала обряды со слов специалисток по чёрной магии и разведывала, когда Алины не будет на работе, чтобы беспрепятственно добраться до куклы. Сама она старалась заглядывать в Центр каждый день – стоило ей появиться на пороге, как целые сутки в реанимации царил покой. Эта тварь её боялась.

Ещё месяц она в каждое свободное от Алины дежурство проводила над куклой один за одним обряды изгнания духов, демонов, богов и всех других монстров, о которых она когда-либо слышала. «Терапии» этой хватало дня на два, потом в отделении снова раздавался сигнал тревоги на мониторе – и начинались проблемы. Мария явственно чувствовала, что кто-то смеётся ей в лицо. Этот кто-то набирал силу. Иногда она думала, что это другая ипостась Глюино

вампир

подпитывается за счёт людей, иногда ей казалось, что это существо приносит её пациенток в жертву. Однажды она даже попросила Алину забрать куклу домой, та с радостью согласилась, но на следующем дежурстве Алина выглядела странно растерянной. На расспросы Марии она ответила:

– Мария Эдуардовна, я могу поклясться, что оставляла его дома. Каким образом он снова оказался у меня в сумке – ума не приложу…

***

Дэвид сидел у окна, уставившись на серо-белый унылый пейзаж, и напевал какую-то песню. Кажется, что-то из Placebo. Он слегка покачивался в такт мелодии, а мыслями он был, казалось, далеко за пределами реальности. Он узнал кое-что, что ему не предназначалось,

подсмотрел

и чем он не хотел делиться с кем бы то ни было. Только он подозревал, что обязан сказать Марии. Пусть Дэвид Кунччи и был изрядным говнюком, пусть и вёл себя иногда, как подонок, но чужие секреты он не выдавал. Это и снедало его сейчас. Дилемма: рассказать Марии, испортить ей настроение, а также и жизнь на последующие месяцы, или быть хорошим мальчиком и позволить ей всё узнать в своё время…

когда будет поздно

Его метания прервал её голос почти над самым ухом:

– Дэвид? Теперь и у тебя развилась ситуационно обусловленная глухота?

Он дёрнулся, как ошпаренный, обернулся. Мария улыбалась, а до него смысл сказанной фразы не доходил.

– Эээ… что?– спросил он.

– О чём ты задумался?

– Да так… Ты-то чего такая радостная?

Мария сделала вид, что собирается запрыгать на месте:

– Алина ушла в отпуск и забрала Глюино с собой. Две недели у нас будет спокойно!

Дэвид заставил себя улыбнуться, потом спросил как бы невзначай:

– Послушай, когда, ты говорила, будет готова кукла для мистера Кинга?

– В марте её начнут делать, а что?

сказать или нет? сказать или нет?

– Сегодня мне приснился сон… Или… Скажем так, это было ночное проявление сияния. Мне снилось, что мистер Кинг смертельно болен, и что ему дают только два месяца, а сейчас только начало февраля, так что…

я не произнесу это вслух

– Я всё равно не уверена, что у меня получится, – тихо, но без капли паники проговорила Мария. Она села на краешек дивана, что всегда выдавало в ней волнение, а на лице её было выражение, которого Дэвид не ожидал, – печаль. Глубокая, как само море.

она знает?..

я только знаю что когда-то ему суждено умереть

***

Дорогой С.К.!

Дэвиду снился страшный сон. Он сказал, вы в больнице. Будьте осторожны!

Ваша Мария.

Дорогой С.К.!

Вы пугаете меня. Отзовитесь!

Ваша М.Э.

Доброго времени суток!

Кто бы ни читал это письмо, пожалуйста, отзовитесь. Мне страшно.

Я не вижу его…

М.Э.

Добрый день, дорогая М.Э.!

Я не сразу нашла ваши письма, Стивен никогда не даёт мне пароли от своих ящиков.

Он в больнице сейчас, но всё уже в порядке. Нет. Далеко не всё в порядке: у него рак лёгких. Как-то события так быстро разворачиваются, я даже сама не понимаю, сколько дней уже прошло с тех пор, как он оказался в реанимации… Сегодня он немного пришёл в себя, начал самостоятельно дышать и попросил написать вам. Он просил вас поторопиться, хоть я и не совсем поняла, о чём он.

Поторопитесь, умоляю вас.

Иначе я сойду с ума.

С уважением, Табита Кинг.

***

Иногда Мария могла расплакаться без причины, особенно когда читала что-то. Она не смогла бы объяснить, что с ней происходит. Возможно, некоторые тексты сияли, показывая эмоциональное состояние писавших их людей. Это был как раз такой случай.

Она сидела на работе, попивая чай, и довольно беззаботно читала письмо жены мистера Кинга. Уже прошло то время, когда она боялась смерти, что-то в ней оцепенело, заставив относиться ко всему философски. Секунда – и вот она рыдает, сама не зная о чём. Она чуть не захлебнулась чаем, так душили её эти рыдания. Она отлично понимала, что время ещё есть, что о нём заботятся знающие американские медики, что он всё ещё жив и относительно здоров (если не считать рака лёгких).

пожалуйста только не он только не сейчас

Она глубоко подышала и сумела успокоиться. Так или иначе, эта чёртова кукла сумела задеть мистера Кинга. Так или иначе, от этой демонической сущности в теле куклы следует избавиться. Всё летит к развязке.

Поэтому все две недели она была спокойна.

Все две недели, что Алина отдыхала с мужем в Египте, в отделении царил покой и порядок. Никто не умер.

Правда, на десятый день случилось кое-что страшное.

– Доктор, я хочу умереть.

Мария смотрела в абсолютно сухие и осмысленные голубые глаза пациентки и тряслась от холода. Она слышала эту фразу пару раз и раньше (в других больницах), но таким твёрдым и уверенным тоном – впервые.

Первый ребёнок этой женщины умер в месячном возрасте. Две следующие беременности закончились выкидышами. Эта была четвёртой и – как оказалось позже – последней. Ребёнок умер в реанимации через сутки, матку пациентке пришлось удалить по некоторым показаниям. Она повторно оказалась в реанимации за короткий срок – за двенадцать часов до разговора с Марией она выбросилась из окна четвёртого этажа. Она получила пару переломов, но в целом осталась жива и здорова.

Мария смотрела ей в глаза, и ей не хватало духа начать её отговаривать.

если бы она умирала я бы её проводила

Женщина не умерла, и Мария не понимала, что происходит. Вернее, она что-то почувствовала, что-то едва уловимое, что не смогло оформиться в мысль…

***

– Здравствуйте, Мария Эдуардовна! Я вернулась!

Мария слабо улыбнулась – на руках Алины был Глюино. Ей показалось, что кукла выглядит бледнее прежнего. Ещё – что Алина сама не осознаёт, что кого-то держит на руках.

Спустя час она с двумя коллегами летели в сестринскую на истошный вопль одной из медсестёр. Когда они оказались на пороге, та бросилась к ним (к Марии, потому что все, кому страшно или больно, всегда бросаются к ней), не в состоянии произнести ни слова.

– Успокойся и объясни, в чём дело, – потребовала Мария, отцепляя медсестру от себя.

– Здесь… здесь кто-то есть!

В сестринской стоял кавардак, словно и вправду в ней орудовал грабитель. Правда, ничего не пропало, как выяснилось впоследствии, и окно, через которое можно было попасть внутрь, было закрыто. Только цветы в вазе – подарок мужа одной из женщин – иссохли, будто простояли там месяц. И икона, висевшая на стене, оказалась растерзанной в щепки.

– Ты права, – задумчиво проговорила Мария. – Здесь кто-то

что-то

есть, и эта тварь голодна.

***

– Дэвид, вы справитесь без меня?

– Да, кон… что?! Где ты?

– Я еду в больницу.

– Прошу прощения, а где ты работаешь?

– Дэвид, послушай, он достал меня: у меня температура и страшный кашель, я еду в ближайшую больницу, где есть пульмонология. К счастью, она в полукилометре от дома. Слушай меня внимательно: свяжись от моего имени с «Гранадо», пусть начнут делать Агента Мэдса как можно раньше.

Мария нажала на сброс, не дожидаясь его следующей реплики. Ей не нужна жалость, ей нужно спасти свою жизнь.

***

Спустя неделю – Мария как раз немного пришла в себя и ей разрешили пользоваться мобильным телефоном – раздался звонок.

– Где ты, твою мать? – раздался в трубке голос Антоныча. – Эклампсия на столе, острая печёночная недостаточность, острый лейкоз – это три разных смерти за неделю.

– Я в больнице, у меня пневмония…

– Возвращайся немедленно! У нас тут люди умирают!

***

Ей пришлось вернуться через пару дней – и сразу воцарился относительный порядок. Правда, медсёстры ещё не отвыкли сломя голову бежать на любой сигнал тревоги и не отключали мониторы практически никогда. Марии всё ещё было плоховато, она старалась отлёживаться на дежурствах, но одно она знала точно – в этой схватке она победила. Пока превосходство за ней.

Куклы в её отсутствие тоже не теряли времени: Данте успешно связался с компанией «Гранадо» по просьбе Дэвида. Дэвид думал, что принял правильное решение – Данте спокойнее его и умеет употреблять вежливые обороты. Выяснилось, что кукла готова и отправлена. К счастью, Мария успела оплатить её заранее. Ждать осталось около месяца.

***

ты всё равно умрёшь

Мария открыла глаза и несколько секунд не могла понять, где она находится. Поняв, что она дома в своей спальне, она вскочила, уронив на пол книгу, которую читала перед сном. Эта тварь приходила к ней только на работе, когда Глюино был рядом. Неужели, он стал настолько сильным, что пришёл сюда?

я не смогу

Её силы и нервы были на пределе. Переиграть его, победить саму смерть… Это слишком трудно. Она была готова сдаться. Когда вдруг неожиданная мысль

сама смерть

посетила её. Мария подошла к окну и вгляделась в предрассветное мартовское небо. Почему она раньше об этом не подумала?..

В стекло ударилась птица и, бездыханная, плавно полетела вниз с высоты девятого этажа.

***

– Антоныч, что вы знаете о смерти?

– Смерть – это необратимое прекращение…

– Я вас сейчас ударю! – Мария сказала это вполне серьёзно, но они рассмеялись оба через мгновение.

– Ну ладно… В индийской мифологии была богиня Мритью, довольно миролюбивая, её назначили на этот пост из-за насущной потребности. Из её слёз, кстати, родились болезни… У греков было целое загробное царство со множеством «должностей», но без бога смерти человек умереть не мог.

– Без Танатоса, то есть?

– Да. Кельты верили в Анку – воплощение смерти на повозке, запряжённой скелетами лошадей. У мексиканцев смерть женского пола, многие почитают её как святую.

– А возможно ли, чтобы смерть поселилась где-то? Вселилась в какой-то предмет?

Антоныч пожал плечами, потом неожиданно улыбнулся:

– «Знакомьтесь – Джо Блэк»?

– Я о другом.

– Понимаю, – он вновь посерьёзнел. – Думаю, это возможно только в одном случае – если существует много разных смертей.

– …И вот одна из слёз Мритью обрела собственную жизнь… – задумчиво произнесла Мария.

– Или один из богов смерти навестил нас. Ты ведь об этом? В нашем Центре орудует не меньше, чем бог.

– Как его убить? – с надеждой в голосе спросила Мария.

Антоныч покачал головой.

***

Покачал головой и Дэвид.

– Ума не приложу, как убить смерть.

– Или хотя бы выгнать его. Давай, Дэйв, ты вечно что-нибудь придумываешь!

Дэвид сделал затяжку и упал на кровать.

– Я что-нибудь придумаю. Скоро. Обещаю тебе, хозяйка. А ты за это купишь мне подружку, а то Данте такой недотрога.

– Говнюк, – Мария вышла, оставив его поразмышлять наедине с сигаретой.

Сама она отправилась погулять. К счастью, март принёс тепло, и воздух в частном секторе около её многоэтажки потрясающе пах весной. Ей как раз надо было подышать свежим воздухом.

Она никогда раньше не задумывалась о том, как убить смерть. В её любимом чёрно-белом фильме «Орфей» Смерть убивает главного героя, когда тот уже находится в загробном мире, и он оживает. Но о смерти самой Смерти там ничего не было…