Бабушка, расскажи сказку!

Как составлялись команды? Просто. Мы уже знали способности каждого из нас, поэтому отбор проходил капитанами с учётом этих качеств. Так что получались сравнительно равные по силам команды. Если по каким-то соображениям отбора команды получались не равные, то игра не начиналась до тех пор, пока составы команд не устроят обе команды. Какая команда будет «ведущей» или «ведомой», определяли сами капитаны. Для этого бралась палочка или веточка, отличная от длины биты, и перехватом её капитанами по очереди руками «доходили» до последнего перехвата. Последний, ухвативший и удерживающий палочку, считался победителем, и его команда становилась «ведущей». Такой приём назывался у нас – «канаться»…

Игры «лапта» и «чижик» проходят вместе с весной. В «чижика», правда, и летом мы играли, но летом и других забав хватало. Да и на солнце в поле мало радости не только маяться, но и водить, я имею в виду – игру в лапту.

Летние игры чаще проводились на воде. По очереди осваивали близлежащие пруды. Чаще всего это был Путьправдовский (Воробьёвский) пруд, самый большой и чистый. А наш, Авилов пруд, представлял собой в то время лишь сравнительно узкую полоску чистой воды между сплошными по обоим берегам зарослями высоченного камыша. Но и в этом пруду мы купались, хотя и редко, а больше катались на лодке, которую сами смастерили наши сверстники, братья Колмаковы: Толька, Витька и Юрка. Сборка лодки-плоскодонки представляла собой весьма сложное дело. Очень трудно было соединить без просветов пазы бортов. Но, в конце концов, это удалось, а что осталось – было густо залито битумом. Вёсел не было, поэтому использовались доски или лопаты. Желающих покататься было много, поэтому в перегруженной лодке из её дна в некоторых местах били просто фонтанчики. Чтобы не утонуть, имелась консервная банка. Поэтому лодочная команда распределялась строго по обязанностям: загребной или загребные, водочерпий и пассажиры, которыми чаще были маленькие ребятишки и разновозрастные девчонки. Бывали и водные крещения без всякого таинства с последующей просушкой на берегу у костра или просто на солнце…

Были в ходу и настольные игры, например, карты, домино, лото, шашки и другие. В карты мы чаще играли в «пьяницу», в «короля», в «подкидного», иногда и на небольшие деньги в «петуха», в «очко». На улице мы часто играли в прятки (мы их называли «хоронючками»). А то и разбивались на две команды и воевали друг с другом, заранее условившись или по жребию (здесь тоже использовался приём – «канаться»), кто будет за красных (или чапаевцев) и за белых (или немцев). При отборе команд старались придерживаться принципа их сравнительного равенства, как и в лапту. Конечно, каждой команде хотелось быть на стороне красных, но что поделаешь, как укажет жребий. Сначала составлялись команды, а потом их командиры уже определяли, кто будет кем, немцами или русскими. В каждой команде избирался командир, который руководил действиями своих подчинённых. Оружием у нас были шпаги (хворостины) из веток дерева (чаще – ветлы). Командир, для отличия, имел ещё и другое оружие – пистолет, тоже, конечно, деревянный. А вот когда Панюшкину Ивану привезли из Москвы литой алюминиевый револьвер, то вопрос с выбором командира отпал сам по себе, можно сказать – на долгие годы. Но Иван был благоразумный, поскольку часто передавал револьвер своему какому-нибудь товарищу, и тот становился командиром…

У нас дома, у Чекалиных, было домино, сделанное из дерева. Так что с криком ставить фишку можно, а вот бить ею по столу, как это делали взрослые мужики перед фильмом в клубе, было опасно – могла и разлететься на две части. Но в клубе у нас было пластиковое домино, поэтому ему сильные удары не очень угрожали. Шашки тоже у нас были, их сделал отец. Он расчертил доску на клеточки, закрасил эти клеточки красной и чёрной красками. Из деревянных кругляшков диаметром примерно 2,5 сантиметра напилил шашки, раскрасил их, как и клетки шашечной доски в красный и чёрный цвета. Обратную их сторону он покрасил каким-то другим цветом, не помню каким, вероятно, белым. А может быть, и не красил, а дамками были сдвоенные шашки, я уж теперь и не помню. Да это и не столь важно.

Сначала отец играл в шашки с дедушкой Васей, своим отцом. Играл очень азартно, радовался прямо по-детски своим удачам во время партии. Когда удавалось, например, построить такую комбинацию, при которой «убивались» сразу три, а то и четыре шашки противника. Дедушка в этом отношении был спокойнее. А мы с Мишей были пока только сторонними наблюдателями, да и учились правилам игры, играли и между собой. Когда дедушка умер, то отец стал приглашать на игру Мишу и меня. Больше приходилось играть нам с ним, брату как-то не очень нравилась эта игра. А может быть, и то, что отец так же, как и при игре с дедушкой, очень радовался своим удачам. Так было и при играх со мной, но до определённого момента. Скоро я стал обыгрывать отца, потом общий счёт стал приближаться к ничьей, а потом уже отцу стало сложно меня обыграть. Так постепенно наши с ним турниры прекратились, поскольку, вероятно, отцу стало просто не очень интересно, часто проигрывать-то. Ну, это я так сейчас думаю, может быть, я и не прав. Иногда играли мы сМишей.

У нас всегда был отрывной календарь, ещё с дедушкиных времён. Вешали его на стену над обеденным столом, справа от входа в избу. В Яковлевском и в Узуново, куда переехали родители из Тамбовской области, тоже всегда был отрывной календарь, который вешали обычно в кухне, у обеденного стола, почти над газовой плитой. Тогда (не знаю, как сейчас) в календарях публиковали шахматные задачи (с картинками начальных шахматных позиций), например, «белые начинают и выигрывают», «белые начинают и дают мат в два (три, четыре и т.п.) хода». Кажется, что и сейчас тоже публикуют, в каких-то специального направления календарях. Тогда такого большого числа разнообразных календарей не было. Помню только один, «стандартный», с советскими праздниками, днями рождения наших вождей, правителей, отдельных лиц, политического или научного направления, например, дни рождения Клары Цеткин, Карла Либкнехта или Розы Люксембург, Землячки, Попова, изобретателя радио, а также и с Днём самого радио, Днём печати и, конечно, дни рождения всех классиков марксизма-ленинизма, а также многих «текущих» на настоящий момент государственных деятелей партии и правительства. Это сейчас их развелось разных очень много: для огородника, для домохозяек, с юмором, православный, поэтический и т.п.

Но на бумаге шахматные задачи решать было мудрено, а шахматы – вещь дорогая. Сначала я на шашки наклеивал название фигуры или её вид (установленный рисунок). Но это было тоже не очень складно. Решил сам сделать шахматы.

Для корпуса фигур я приспособил деревянные катушки от ниток, благо их у нас было «достаточное количество», потому что мама много шила на ножной машинке «Зингер». Катушки эти не выбрасывались, поскольку «в хозяйстве всё пригодится». Вот и пригодились. Катушки я разрезал поперёк на две половинки, каждая из которых становилась подставкой для шахматной фигуры. Пешки никак не обозначал, так и были половинками катушек, на ладьи шли полные катушки, но с небольшим уменьшением бортика в верхней части (я делал по верхней части по бортику катушки зубчики), слоны помечались вставками-штырьками в отверстия катушек с остриями в верхней части. Для королей и ферзей я подобрал веточки с развилкой (для королей развилка была побольше, а для ферзей – поменьше, да и высотой они были разные). Но самыми настоящими у меня были кони. Они мне и самому очень нравились. Их я вырезал из дерева (молодой ветлы), как и в настоящих шахматах: голова с гривой, глазами и со всеми выпуклостями и вогнустями. Внизу каждой головы был сделан штырёк для закрепления в катушке. Все фигуры я раскрасил в те же цвета, что и клеточки на доске, которую сделал отец для шашек. С такими шахматами стало намного лучше и легче решать задачи, да и мы с братом стали учиться играть в эту увлекательную игру. Она ему, кажется, больше нравилась, чем шашки. В воспоминание об этом мы с женой Мариной на шестидесятилетний юбилей Михаила, в 2008 году, подарили ему шахматы из оникса.

Потом у нас в доме (ещё в Красном Кусте) появились и настоящие шахматы, в доске-коробочке, с точёными на токарном станке шахматными очень изящными фигурами, кроме коней, конечно. Кони были почти такими же, как и мои, детские, вырезанные из ветлы, конечно, значительно получше, чем мои. Фигуры были очень аккуратные, не очень большие (сторона доски была, кажется, 30 сантиметров). Эти шахматы и сейчас у нас на даче. Коробочка у них от шахмат родителей жены (их шахматы растерялись где-то на их даче), такого же размера, что и их родная, 30х30 см. Старая коробочка тоже сохранилась…

Когда, в какое время, но летом к нам однажды пришёл футбол. Мяч привезли из Москвы, настоящий. С камерой, которая надувалась через сосок, со шнуровкой. Сам мяч кожаный, сшит из кожаных фигурок. Привезли с собой и правила игры. Мы ведь их настолько не знали. Если по радио слушали футбол, то понятия «угловой», «штрафная» и другие воспринимались с большим трудом. Хотя бы комментатором был и Николай Николаевич Озеров. А тут нам всё и разъяснили. Вообще говоря, основные правила игры в футбол, а потом и в волейбол, к нам прибывали из Москвы. На лето всегда приезжал к Авиловым их внук Володька (из Новомосковска), и ещё один, Федулов Толька, часто приезжал из Москвы к своим дедушке с бабушкой, к Колмаковым (к другим Колмаковым, к Григорию Андреевичу). Володьку и Тольку мы называли по их принадлежности к их дедам: «Вовка Авилов» (хотя фамилия у него была совсем и не Авилов), и «Толька Григорьандрев». Вот они и рассказывали, что такое «угловой», как пробить «пенальти», как расставить игроков на волейбольной площадке, как подавать мяч, да и многое другое, что нам было слабо доступно. Какие-то правила, конечно, узнавались и из Полетаевской школы, но проще и понятнее, когда тот же Толька или Вовка скажут тут же, на этом самом месте, эти правила.

Организатором футбола в деревне выступил брат, Мишка. Тогда ещё, конечно, Мишка. Поле разметили на лугу, чуть в стороне от нашего дома, справа, если смотреть от крыльца на улицу. Получается, что напротив бывших исчезнувших за нами домов. Разметку сделали по правилам, с соблюдением всех размеров. Нужны были ворота. А где их взять, если в нашем степном совхозе каждый кусок дерева на счету? Но ворота были поставлены за одну ночь. Ночью на хозяйственном дворе нашего отделения совхоза украли шесть брёвнышек, их днём ещё облюбовали, сразу же установили и ворота: закрепили перекладины и вкопали стойки.

Управляющий нашим отделением совхоза, Пётр Константинович Костин, был вне себя. Центром этого отделения совхоза была наша деревня Красный Куст…

Петру Константиновичу досталось не очень благополучное в успехах хозяйство. Но он смог наладить работу, организовать и, несмотря на все усилия партии и правительства, вывел его в сравнительно передовые. Семья у него была большая. Трое взрослых – он с женой, Ксенией Андреевной, мать или тёща, не знаю, не помню, да ещё и четверо детей – три дочки и сын (может быть, что и ошибаюсь в количестве детей). Мои отец с матерью подружились с Костиными, в гости друг к другу ходили. У них, Костиных, у первых в нашей деревне и телевизор появился, когда в 1959-1960 гг. электричество по деревне провели от своей местной электростанции. Впервые пришлось увидеть кино в доме, на экране телевизора. Они очень часто приглашали всех ребят посмотреть телевизор. С нами играл их сын, Генка. Но, кажется, даже и если бы не было Генки, всё равно они бы приглашали на просмотр телевизионных передач. Сначала мы так робко приходили, но потом освоились, и уже чаще стали бегать к ним, особенно зимними вечерами. Конечно, что и говорить, им это было не очень складно.

Я не помню, когда и куда уехали Костины из Куста, но до нашего отъезда из него в 1965 году. Недавно узнал, что Пётр Константинович умер и похоронен в Абакумовке Токарёвского района. Там, вероятно и проживала его семья. Сам Пётр Константинович до своей смерти проживал в Озёрах, что недалеко от Каширы. Однажды, примерно в 1982 году, на Троицу, он появился у нас в Москве (в это же время и мои родители тоже были у нас). Он рассказал, что сын его, Гена, закончил Рязанский радиотехнический институт, работает в Дубне. После них в доме, где они жили, поселили девушек из Белоруссии, которые приезжали помогать с уборкой совхозного урожая, поскольку своих рук уже не хватало – народ стал разбегаться по другим местам…

Электричество в нашей деревне сделали от автономной электростанции, электрогенератора, который работал от дизельного движка. Радио и телефон к нам в деревню были проведены ещё раньше, с организацией колхозов. Радио на столбах – это известный всем рупор прямоугольной формы на выходе, а в помещении – тоже известные всем «тарелки». Кое у кого оно было даже и в доме. Но у нас не было, потому что до нашего дома от самой деревни было далеко. Сказали так, что если хотите, то проводите за свой счёт. Надо было поставить дополнительно два или три столба. В то время вокруг нас было больше соседей, чем к середине 60-х годов. Но эти соседи были очень бедные, без мужиков в хозяйстве. То же самое произошло потом и с электричеством. Электрические провода провешивали на тех же столбах, на которых были и провода для радио и телефона. Поэтому и здесь мы оказались в стороне. Так что электричеством мы пользовались только в клубе, на ферме, колхозном (совхозном) дворе. Электричество и наладили практически для того, чтобы облегчить дойку коров автоматическими аппаратами…

Так вот, пошумел-пошумел Пётр Константинович, а что делать. Тем более, что и сын его, Генка, который на два или три года моложе меня, принимал активное участие в перетаскивании брёвен и строительстве ворот. Уже после шума:

– Что же вы не попросили? Дал бы я вам эти брёвна. По-хорошему ведь надо.

Скорее всего, дал бы, даже и, несомненно, дал бы, поскольку хозяйственность человека определяется не тем, что он не разбазаривает имущество, а «разбазаривает» его на дело. А это дело – беспроигрышное. Но об этом похитители не думали, поэтому поступили по своему уму и соображению – наверняка.

Появился потом и свой мяч, наш, чекалинский. Сеток на воротах не было. С одной стороны от одних (северных) ворот были старые ямы от погребов бывших наших односельчан. Так что ямы эти часто и были ловушками. Ну а с другой стороны за мячом приходилось бегать далеко.

В нашей деревне набралось две полных команды примерно одного возраста. Сначала играли своей деревней, потом – с другими деревнями, кто кого. Ездили и с полетаевской командой играть.

Приходилось играть и мне. Но должности в игре у меня были три: либо вратарь до первого гола в мои ворота, либо защитник, но тоже до первого пропуска противника, если мяч залетит в ворота. Но я не силён был в футболистах, бегал не быстро, обводить не умел. Приходилось пользоваться и третьей должностью – быть судьёй на поле, по-честному, невзирая на то, чья команда играет. Но судьёй в тех случаях, когда с защитой не справлюсь и в воротах – дырка.

Капитаном, конечно, был брат Мишка. Как организатор и вдохновитель ночных работ на футбольном поле. Он меня и перемещал, по-родственному, с одной должности на другую.

А универсал-футболист у нас был Шурка Кожевников, мой ровесник. Это нас с ним взяли учиться в первый класс ещё до наших шести лет. Вот он мог быть и защитником, и полузащитником, и нападающим, и вратарём. Но уж никогда – судьёй. Зачем терять такие ценности! Прыгучий, словно обезьяна, бегающий, как гепард, обводящий, как настоящий ас-футболист. Была бы возможность, то из него наверняка получился бы хороший футболист. Шурка сначала всегда был нападающим. Да и потом – тоже. Достаточно ему в ноги мяч подать, жди потом гола от его удара. Это сначала детский эгоизм вперемешку с азартом не позволяли сделать передачу своему товарищу, самому надо было забить. Но скоро это прошло, потому что важен был гол и победа, особенно когда игра с другой деревней…

Помню одну из игр в футбол. Году, по-моему, в 1963. У нас новогодние каникулы. 1 января. На полях – ни снежинки. Как у Пушкина: «…снег выпал только в январе, на третье в ночь…». И вот, мы играем в футбол, время уже к обеду, и в два часа дня повалили с неба огромные хлопья. Невиданных размеров. Прямо не снежинки, а пушистые клубки снега. С этого времени снег и улёгся до весны.

Да вот и в зиму с 2006 на 2007 год творилось что-то невообразимое. В середине декабря температура доходила до +15о. Весь декабрь и добрая половина января были с плюсовой температурой. Какой, там, снег? Ни рождественских, ни крещенских морозов и в помине не было. Просто не было морозов ни днём, ни ночью. И не только в указанные годы, в другие годы тоже были и случаются похожие аномалии. Взять, хотя бы переход с 2013 на 2014 год. Тоже ничего особенно зимнего не замечалось, перед самым Новым годом был дождь. И взять декабрь 2015 года. На дворе уже День Конституции, 12 декабря, а за окном никакого тебе снега, и температура тоже плюсовая. Да и январь 2016 года остался без морозов, не было ни рождественских, ни крещенских, ни других. Правда, январь 2017 года «порадовал» нас настоящими морозами, почти до 30 градусов доходили. Но зато в конце этого года, до самого Нового года, была плюсовая температура, часто были и дожди. Подошло уже 29 декабря, а на улице моросит дождь, и температура +4. Грозились такими морозами на Новый Год, но их не было, только попозже. Но наступило и попозже, уже настало Крещение, а морозы на ближайшее время, как сообщали очень сведущие люди из специальных организаций, до «минус» десяти не набирались. Пообещали, что на праздник Дня Защитника Отечества (2018 г.) будут аномальные для февраля морозы, но пока ниже 14 градусов не было (это я отмечаю 24 февраля 2018 года). Первые морозцы пошли только через неделю от Нового года. Рождественских морозов не было. Ждём крещенских. Будут ли? Снег на самый Новый год, правда, лежал. Да и нападало его потом очень много. Когда мы весной появились на даче (в 2019 году), то пришлось укреплять наш парник, потому что западная его часть под напором снега деформировалась. А то народ всё беспокоился, что не будет снега. Всё прошло классически, пушистого снега хватило и для лепки снеговиков. А вот уже и запись почти самая последняя, конец января 2020 года, сегодня – день Татьяны. Снег на улице лежит, недавно выпал, а морозов не было ни одного с самого 2019 года, ни рождественских, ни крещенских, ни других. Да и на начало февраля обещают плюсовую температуру до 3-4-х градусов. Так и не было зимы 2019-2020 года. Настолько не было, что в середине декабря 2019 года прошёл сильный ливень, и у нас с крыши протекло по внутреннему водостоку в квартиру. Ведро подставляли. Вероятно, поэтому и весна была холодной. Мы с женой уехали на самоизоляцию 13 апреля, и всё никак не смогли вырастить рассаду. Огурцы пришлось дополнительно проращивать.

Я уж тут же добавлю, что в переходном 2017-2018 годах и в январе 2021 года в пустыне Сахаре выпал третий раз снег, а первый раз снег там был, кажется, в 2016 году. В Калифорнии льдом сковало болото, в котором жили крокодилы. По телевизору показывали картинки, на которых из воды торчат крокодильи носы, а головы их обрамлены сплошным по поверхности воды льдом. Вся Европа завалена снегом, стоят большие холода… И ещё один интересный факт. 4 января 2021 года сообщили, что из городов Крыма народ отправился на сбор грибов: рыжиков и сыроежек. Корзинками и ведёрками набирают.

Но, всё же, январь 2021 года порадовал, наконец, хорошими морозами, в Москве доходили до 25 градусов (а в некоторых местах и до 30). И в своё время – на Крещение. И снегу навалило под завязку…

После обустройства футбольного поля, сделали мы и волейбольную площадку, в середине деревни, напротив дома Колмаковых. Сетку мы, ребятишки, купили вскладчину, а столбы, уж тут без оговорок, дали в отделении совхоза. Если взрослые парни считали зазорным для себя погонять в футбол, то волейбол был для них, вечерний – перед кинофильмом, а то и днём – в праздник какой-нибудь. Нам приходилось ждать, пока наиграются взрослые парни. Часто игра нам только в сумерки и доставалась. Волейбол, это уже отдых после футбола. Мяч был настоящий, лёгкий. Чей, не помню. Кажется, что Колмаковых. Ногами бить его запрещалось. Наказание было суровое – с площадки вон.

На игру в футбол, а больше – на волейбол, приходили посмотреть и взрослые, на своих детей-ловкачей. Девчонки сначала стеснялись играть, а потом и они подключились. Тут уж и у взрослых азарт появлялся, больше за своих спортсменов. Кто кого! И делились – кто за какую команду болеет. Конечно, за ту команду, в которой свой по полю или по площадке мечется. Помню, в один из приездов из Долгопрудного к нам в гости семьи моей крёстной, тёти Шуры с дядей Пашей и дочкой Ирой (это было точно летом 1962 г. или после него, но до 1965 г.), они как раз и болели за команду, в которой играли мы с Мишей. Для болельщиков у границы футбольного поля со стороны нашего дома поставили (вкопали) несколько лавочек в одну строчку. Только что билеты на матч не продавали…

Да, много тогда ребятни было. Несколько волейбольных команд. Десять человек играют до победного счёта, а ещё десять ждут своей очереди. И подрастающие вокруг шмыгают, до времени в свои игры играют.

Часто играли до возвращения стада с пастбища, потому что многим из игроков наказывали скотину повстречать, загнать во двор. Да и взрослым приход скотины работы добавлял. А там, глядишь, и кино сегодня привезли. Показалось стадо – и мы вразбежку.

Кино привезли!

Это город. Ещё рано. Полусумрак, полусвет.

А потом на крышах солнце, а на стенах его нет.

А потом в стене внезапно загорается окно.

Возникает звук рояля. Начинается кино.

«Вступление в книгу».

Вот начало фильма.

Дождь идёт.

Человек по улице идёт.

………………………….

А навстречу женщина идёт.

Никогда не видели друг друга.

Вот его глаза.

Её глаза.

Вот они увидели друг друга.

«Начало сценария».

Юрий Левитанский. Из книги «Кинематограф».

В окрестностях наших деревень было два клуба. У нас, в Красном Кусте, и в Калиновке, которая находится от нас в трёх-четырёх километрах на юго-юго-восток, за деревенькой Пичаево.

Здание нашего клуба было саманное, занимало примерно две трети всего строения. Во второй его части находилось правление колхоза, сначала – колхоза «Красный Куст», потом – имени М.И.Калинина (вернее сказать – в первой его части, потому что она и была построена колхозниками первой, а клуб пристроили позже, даже на моей памяти). А потом эта первая часть стала местом правления 2-го отделения совхоза «Полетаевский».

Раньше наш колхоз включал в свой состав две деревни, Красный Куст и Пичаево. Потом прошла известная «оптимизация»: колхозы стали укрупнять, объединили несколько колхозов («Красный Куст», «Свободный Труд», «Слава», «Путь Правды», и «Красный Пахарь») в один, имени М.И.Калинина, так называемого, всесоюзного старосты. За что его так обозвали его же соратники, вероятно, сам Сталин, неизвестно. Так же неизвестно, как и назначение К.Е.Ворошилова самым метким в государстве стрелком. Ещё и выражение тогда было – «ворошиловский стрелок». Даже и боролись за присвоение этого звания. Мамина тётя, Клавдия Васильевна Выгловская, с гордостью говорила, что она – «ворошиловский стрелок».

Экономия, конечно, была при таком объединении, на администрации. Вместо пяти председателей, бухгалтеров и прочих в пятикратном размере стало по одному. В остальном, как работали бесплатно, так и продолжали. Так вот, колхозы в один объединили, а клубов на группу наших деревень так и оказалось два, как и было раньше, поскольку Калиновка так и осталась сначала самостоятельным колхозом со своим клубом, а потом вошла, как и мы, во 2-е отделение совхоза «Полетаевский». Просто Калиновка была от нас на таком расстоянии, что, кроме молодёжи, вряд ли кто из взрослых пришёл бы к нам в клуб на кинофильм. Да и при обратном положении – никто из наших взрослых не пошёл бы туда, если бы клуб оставили там…

По известным сведениям, которые привёл по Тамбовской области исследователь-краевед Н.Муравьёв, из 3242 колхозов Тамбовской области образовали 133 колхоза и 118 совхозов, то есть сократили число отдельных хозяйств в 13 раз. К чему это привело, мы хорошо видим. По известным сведениям даже в лучших колхозных хозяйствах на один трудодень выдавалось максимум 150-200 граммов ржи или пшеницы. Деревни распались, разъехались. С 1940 по 1975 годы прекратили существование 1608 населённых пунктов, с 1975 по 1992 годы добавилось ещё 940. Принимались постановления о неперспективности каких-то деревень, поэтому в них стали закрывать магазины, клубы, начальные школы. Число таких деревень в короткое время приблизилось к тысяче. К концу 1992 года насчитывалось всего 1746 деревень, а сейчас – и того меньше…