А ночь была как музыка, как милость

Успокаивало то, что не она меня как попутчика выбрала, сам рядом с ней уселся, без цели и умысла.

Лида меня развлекала, я шугался. У меня ведь семья. И у неё муж, в тепличном хозяйстве механиком работает, где моя Лиза огурцы круглый год выращивает. Негоже давать повод для пересудов и сплетен, хотя просто поболтать – совсем не грех. Дорога дальняя, за разговором короче покажется.

– Егор Ляксеич, – потешно коверкала она моё имя, – путь неблизкий, давайте дружить домами, – метала она в меня стрелы загадочного, чересчур тёплого, слишком интимного, а может задумчивого взгляда, – не кусаюсь я, мил человек, скучно всю дорогу молчавть. Знаете, в стеснительности и скромности, на мой взгляд, нет ничего, что мешает общению симпатичного мужчины и красивой женщины. Напротив, эти замечательные качества потрясающе заводят, – и смотрит прямо в зрачки немигающим взглядом, словно гипнотизирует.

Хорошо, что я кое-чего про женское коварство знал. Меня соблазнять бесполезно.

Существует такой приём у профессионально флиртующих дам – пристальный визуальный контакт с мужчиной, которого хотят заарканить. Если быть точнее – бессознательное сенсорное свидание с незнакомым человеком, которое способно настолько мощно захватить внимание визави, что кое-кто полностью утрачивает связь с реальностью.

Чтобы вынырнуть из пучины нечаянного, ни на чём не основанного обаяния, выплыть обратно из заинтересованно навязчивого состояния, в котором таинственным образом отключается способность видеть и чувствовать что либо, кроме этого взгляда, может оказаться недостаточно сил.

Я много читаю. Так вышло, что буквально на днях попалась на глаза статья о гипнотическом дурмане, легко внушаемом именно через зрение.

Там было написано, что интим через взгляд бывает настолько агрессивным, что в некоторых странах всерьёз обсуждают вопрос о привлечении к уголовной ответственности за приставание посредством длительного похотливого всматривания глаза в глаза, приравнивая подобное домогательство к насильственному сексу.

Кто знает, может быть прежде, мы умели безмолвно общаться через взгляд: передавать эмоции, мысли, короткие текстовые послания на расстоянии.

Может быть, кто знает! Нужно быть начеку.

Негоже отцу семейства легкомысленные шашни с посторонними дамами разводить.

Как, скажите, можно объяснить, что задержав, чуть дольше обычного встречный заинтересованный взгляд на случайном попутчике мы способны за доли секунд вообразить что угодно. Как правило, воображаемый контакт происходит в интимном ключе. Совершая в бессознательной рассудочной среде цепь непредсказуемых для обычного поведения действий, мы можем вообразить что угодно, даже спонтанно влюбиться, если предрасположены к адюльтеру или интимной романтике.

Слаб человек, внушаем.

Выходит, глаза – чрезвычайно чувствительная эрогенная зона, можно сказать, канал телепатического воздействия, антенна приёма-передачи гипнотического импульса, включающая эмоции страсти без нашего согласия. Некий сканирующий зонд.

Не правда ли – странно: заглянул в расширенный от напряжения зрачок, не прибегая к тактильному, эмоциональному, даже когнитивному контакту, и поплыл разумом. Или заставил переживать своего визави, движимого непостижимой магической силой, скрытыми от понимания энергиями.

Проваливаешься помимо собственной воли в необъятную бездну эмоционального потрясения, даже не сознавая, что над тобой совершили насилие.

Давно известно, что встреча с взглядом человека на портрете активирует участки мозга, ответственные за социальное взаимодействие, заставляя вести мысленный диалог с тем, кого с нами нет.

Что ещё способен натворить взгляд – науке неведомо.

Зато мне знакома беспредельная власть пытливого женского взора. Именно глазками околдовала меня Лиза, с которой я поныне связан священными узами законного брака, хотя само слово мне жутко не нравится: как можно дать настолько негативное определение, дающее отсылку к недоброкачественной продукции, отношениям, которые предполагается пронести через всю жизнь!

Гиппократ говорил, что брак – лихорадка наоборот: начинается жаром, а заканчивается холодом.

Если честно, Лидочка мне симпатична своей искренней непосредственностью. С такими женщинами легко общаться, но это не повод отвечать взаимностью на нескромные интимные атаки.

– Отчего вы такой пугливый, коллега, неужели я выгляжу коварной искусительницей! Не хотите откровенничать – не надо. Давайте поиграем во что-нибудь. Например, в барышню. Это такой весёлый детский диалог, – вам барышня прислала кусочек одеяла, велела не смеяться, губки бантиком не делать, да и нет, не говорить, чёрный с белым не носить. Вы поедете на бал?

С вас любой ответ, в котором отсутствуют названные слова и действия. Поспешаете не торопясь, только и всего. Упражнение на внимание и скорость реакции. Очень полезная тренировка. Я долго не могла вовремя сообразить.

– Помилуйте, Лидия Игоревна, это какой-то детский сад. Давайте лучше помолчим. Так хочется расслабиться, вздремнуть. Впереди столько интересных событий, а я к ним ещё не готов.

– Успеете выспаться, вы же не старик. А то, на чём нужно сосредоточиться там, в Прибалтике, экскурсоводы без нас продумали.

Хорошо, есть игра для взрослых, например, “к сожалению и к счастью”. Я буду оптимистом, вы – пессимистом. Я говорю, – к счастью, сегодня замечательная погода для путешествия, и для более близкого знакомства. Вы должны опровергнуть это утверждение или продолжить беседу любым способом, вставляя в диалог фразу, – к сожалению. Ну, чего вам стоит, Егор Алексеевич, уважьте даму, будьте любезны! Мне так одиноко, так грустно.

– Хорошо, попробуем. Но недолго. Что будет, если я выиграю, вы от меня отстанете?

– Поменяемся ролями, только и всего. Это не опасно, отвечаю. К счастью, вы мне симпатичны, коллега. Сижу рядом и млею. Какой мужчина оказывает мне знаки внимания, как в такого не влюбиться!

– Мы так не договаривались. Это похоже на откровенный флирт. Легкомысленные интрижки не для меня – так и знайте.

– Не кокетничайте, мой друг, это только игра, ничего более. Ну же, отвечайте – ваш фант! И, если можно, перейдём на “ты”. Чем доверительнее диалог – тем интереснее игра. Нас наверняка ждут сюрпризы, открытия. Любой вопрос и ответ может увести в такие дебри, если отнестись к игре серьёзно, конечно.

– К сожалению… ведь правильно, я так должен парировать ваш… извини-те, твой чересчур интимный выпад, не могу ответить взаимностью.

– К счастью, это легко исправить. Ведь я не солгала, сказала именно то, чего думаю. Чувствуешь, как занимательно бывает, когда ты вынужден следовать нелепым с виду правилам? Никогда не знаешь, в какой тупик может завести безобидное развлечение, какие варианты для милой беседы предложит.

– К сожалению… да-да, к сожалению, разделить твой оптимизм не могу. Думаешь меня ни разу не испытывали на прочность, не соблазняли, не признавались в любви? Сколько раз. Я не азартен. К тому же беззаветно люблю жену.

– К счастью, подчёркиваю, к счастью, есть тысячи способов заставить человека думать и поступать иначе, вопреки желаниям, наперекор воле. Уговорила же я тебя играть. Да-да-да… не спорь. Твой ход, что ты на это ответишь?

– К сожалению, мне пришлось уступить, но это абсолютно ничего не значит. Учтивость – не более того. Я же мужчина.

Лидия Игоревна лукаво посмотрела не меня, улыбнулась, выставила напоказ белоснежные зубки, – Так уж и к сожалению. К счастью, нет, и не может быть окончательно тупиковых ситуаций. Симпатия – это когда нравишься. Для построения искренних интимных отношений значение внешности явно преувеличено. Любого можно обаять заботой, сочувствием, дружелюбием, нежностью. Запахом, наконец. Чувствуешь, как аппетитно я пахну? Вдохни глубже и поймёшь, какая я к тебе неравнодушна. Точнее – ты ко мне. И конечно, проще всего влюбить в себя взглядом.

Я вздрогнул.

Относительно взгляда всё ясно, но запах: откуда ей было знать, что я давно принюхиваюсь, наслаждаясь странным возбуждающим ароматом, исходящим от её волос, который увлекает, дразнит? Ну, нет, ей не удастся так просто со мной расправиться, втянуть в хитроумную любовную интрижку!

– К твоему сожалению, партизанская тактика эффектного соблазнения рассекречена. Зря стараешься, Лидуся. Ты для меня просто взбалмошная девчонка вполне заурядной, стандартной наружности. Моя жена вне конкуренции – она настоящая красавица. Это сложно оспорить.

– Уколол, уколол… довольно больно такое о себе слышать. И от кого, от мужчины, которому признаёшься в интимных чувствах. Сейчас заплачу. Лиза где-то там, я – здесь.

Я девушка внимательная: слушаю, думаю, всё вижу. К счастью,… игра продолжается, сосредоточься, я начинаю нападать, хочу рассчитаться за оскорбление, у мужчин есть некий загадочный компас, который не даёт им возможности скрытно лукавить. Догадался, какой!

Как бы ты не скрывал свой нечаянный восторг, а я тебе нравлюсь. Нрав-люсь, да-да!

Сидя рядом с недурной молоденькой попутчицей, пусть даже стандартной, без изюминки, пусть не такой лапочкой как твоя любимая супруга, одна не вполне согласная с твоим утверждением часть организма, вон та, – попутчица указала пальчиком направление вниз, в область, находящуюся между ног, – не способна солгать, – Лида, кокетливо сжав губки бантиком, пристально посмотрела на мои брюки, – да-да, он тебя выдал, с головой. И нечего краснеть. Это так естественно. Да и мне приятно. Сознаюсь, хотя это очень-очень нескромно. Но что поделать – не умею лгать. К счастью.

– Прекрати… те, я не хочу больше играть! Ты меня провоцируешь! К сожалению.

Честное слово, я не хотел произносить этой глупой фразы – она сама вылетела.

Лидия Игоревна жестами и мимикой изобразила раскаяние, молитвенно сложив ладони, – прости, ради бога прости, любимый! К счастью, нисколько не лгу, мне приятно твоё общество, нам ещё долго-долго ехать. Я успею заслужить прощение. Соглашусь, это был опрометчивый шаг, можно сказать без преувеличения – пошлый, рискованный трюк.

Но, что я могу поделать, если ты мне действительно нравишься? Ведь я нисколько не хитрила. Посмотри сам, он… именно он, этот, с твоего позволения, мощный интимный магнит, так заманчиво, так браво топорщится. Я польщена, заинтригована, очарована… его вниманием. А иы… ты бука! Наверняка его восторг вызван ароматом духов. Я сама в восторге от этого экзотического запаха. Просто мы, женщины, не настолько открыты, но мне тоже нелегко с собой справиться. К счастью.

Моё лицо горело ярким пламенем. Она меня сделала, эта пигалица! То, чего невозможно выразить словами, ей без усилий удалось транслировать при помощи мимики, дополненной красноречивым, весьма продолжительным взглядом, который что-то болезненно-яркое вытащил из тайников души.

Я был расстроен, зол, но сердце трепетало; поначалу тревожно, но с каждой минутой слаще и слаще.

Это был я, и не я. Мистика какая-то!

В голову медленно вползали весьма похотливые мысли, когда я невольно нырнул в глубину её расширенных зрачков с колдовской тёмно-зелёной радужкой.

Остановив дыхание, я с наслаждением отдался движению приливной гравитации. Если точнее, под влияние её, нечаянной попутчицы воли, о которой на самом деле не имел представления, но чувствовал каждой клеточкой возбуждённого тела, как наполняюсь неодолимо-тягучим влечением и давлением крови.

Вынырнуть из пучины нечаянного, ни на чём не основанного обаяния, выплыть обратно из заинтересованно навязчивого состояния, в котором таинственным образом отключилась способность видеть и чувствовать что либо, кроме этого взгляда и этой удивительной женщины, которая очаровывала непонятно чем.

Вернуться немедленно в прежнюю жизнь не было сил.

Минуту назад я ничего о Лиде не знал, и знать не хотел, а теперь ненасытно хотел знать и чувствовать буквально всё. Она явно мной манипулировала, но как это сладко!

Когда мы невольно влюбляемся, интимный собеседник и романтическая ситуация в целом приобретают несоизмеримую с объективными обстоятельствами субъективную значимость. Мы боимся, что не сможем соответствовать преувеличенной важности момента, того, что не хотим упустить ускользающе малые возможности обрести пусть призрачное и краткое по времени, но самое настоящее счастье.

Волнение заставляет совершать ошибки, граничащие с глупостью. Ну и пусть!

– К сожалению, игра не закончена, у меня есть шанс выкарабкаться из твоих сетей, нами, мужчинами, рулят гормоны … ну зачем тебе всё это, Лида! К чёрту игру, мы не дети! Я мужчина, которому природой назначено быть любознательным, разбирать всё неожиданное, новое, по винтикам, заглядывать внутрь. Ты дерзкая женщина, которой необходима интимная разрядка. Смотри, сколько желающих занять моё место. У них у всех… словно с катушек послетали, черти, сперматоксикоз, что ли инфекционный. Почему меня-то выбрала!

– Течёт река, прекрасная река, издалека таинственно пророчит: жизнь коротка, друзья, жизнь коротка… но, боже мой, она ещё короче! Не хочется говорить о грустном сегодня, не хочется портить человеку, к которому испытываю доверие и симпатию, настроение. Я знаю нечто, что уже убило меня, что определённо не понравится тебе. К счастью, у нас с тобой впереди десять дней, которые можно прожить беззаботно и весело. Да-да, к счастью, это так. Подари мне малюсенькую весну. Это совсем не сложно.

– К сожалению, не могу разделить с тобой блаженную трансформацию. Зимой должен идти снег и обязательно должно быть холодно. Человек, изменивший однажды, перестаёт быть супругом, становясь не попутчиком даже – наездником. Для меня обман неприемлем в принципе. По идейным соображениям.

– Я не зову тебя в постель, Колесников. Поговори со мной, откровенничай, протяни руку помощи, которая мне крайне необходима. К счастью, именно к счастью, мы встретились. Я тобой очарована. И… не морочь мне голову, просто обними.

– Не понимаю, на что ты всё время меня толкаешь. Прекрати, Лида. У меня всё замечательно: жена, дети… квартира. Живи – радуйся. В твоей игре я однозначно проиграл, нет больше повода сказать – к сожалению. Пессимизм – довольно гадкая стратегия. Я счастлив.

– Есть, Егор Алексеевич, есть повод для разочарования. К сожалению, не к счастью. Но об этом позже, не сейчас. Не хочу тебя раньше времени расстраивать. Расскажи, как ты понял, что влюбился в жену. Обожаю слушать волшебные сказки.

– Какой из меня рассказчик. Лиза – замечательная жена, великолепная хозяйка. До неё я не понимал, как это – купаться в любви. Наши чувства – самая важная часть восторженно изумляющейся души. И эта прекрасная родниковая часть, пусть на краткий миг, кто знает, что нас ожидает впереди, возможно, надолго или навсегда (время всё сумеет расставить по местам), чиста, честна, кристально прозрачна, и тщательно отмыта от каких-либо опрометчивых сомнений. Я верю ей, она – мне. Разве этого недостаточно, чтобы противостоять каким угодно соблазнам?

– Да ты настоящий романтик. Неисправимый. Мне бы такую уверенность, Колесников. Я второй раз замужем, а ведь мне только двадцать шесть. Первая любовь была настолько бурной, настолько стремительной и яркой… я улетела, и не вернулась, пока милый одним неловким движением не открутил мне голову.

Просто так, для профилактики бил, чтобы показать, кто в доме хозяин.

Я не жалуюсь. К счастью, у меня хватило мудрости переступить через незрелые чувства, которые пришлось радикально выкорчёвывать. Я долго болела, не могла понять, что сделала не так. Знаешь, отношения – неразрешимая загадка. Как снежинка на ладони: вот она была, и нету.

– Мне повезло больше. Лиза никогда не давала повода для ревности, и вообще… да я и не искал никаких вариантов. Её легкомысленная игривость не в счёт. Мне даже нравится, что на неё засматриваются, а она как бы хвостом виляет. Знаешь, мне одна мудрая женщина рассказывала, как можно избавиться от сильной душевной боли, от недуга, вызванного предательством близкого. Это непросто, но точно помогает. Сестра пробовала. Нужно задержать дыхание. Не дышать, пока голова не закружится, пока в глазах не начнут мельтешить цветные фейерверки, пока не почувствуешь – ещё секунда и кислород больше не понадобится.

– Ну, чего замолчал? Продолжай.

– Хочу сам попробовать, а то… советников сам не люблю, а умничать грешно.

– Дальше чего, в чём секрет твоего волшебного метода?

– Нужно заставить себя снова дышать. Только так можно понять, что самое ценное – это сама жизнь, что никакие отношения, даже самые волшебные, самые изумительные, не могут быть важнее возможности свободно дышать. Всё когда-то конается, в том числе любовь, но это не повод сводить счёты с собой. Жизнь продолжается. Очень не хочется, чтобы дальше всё происходило без нас. Свою киноленту нужно досмотреть до последнего кадра, это будет правильно.

– Уверен, что понимаешь, о чём говоришь?

– К счастью, понимаю. К сожалению, ничем не могу тебе помочь.

– Я выплыла, сама, между прочим. Не без помощи второго мужа. Генка вытащил меня из депрессии. Я так обрадовалась, так усердно и добросовестно старалась стать счастливой, правда не сразу.

Мы успевали незаметно улизнуть откуда угодно: спрятаться в постели в соседней комнате, слиться воедино в тихом уголке, отдаться в неудобной позе без разницы где, пусть даже в подъезде, причём не единожды за день.

В хитросплетениях рук, ног, разговоров, дыхания, в сладком забытьи мне мерещилось истинное предназначение мужского и женского, чудилось, что я познала в полной мере тайну самой жизни, глубинный смысл бытия. Я была беспредельно счастлива.

Сначала, если честно, совсем не хотелось туда, в самое начало любовных отношений, где уже бывала однажды с другим мужчиной, куда приятный во всех отношениях, но совсем не идеальный любовник уверенно вёл, стремительно приближая неминуемую развязку.

Координата, где приземляется любовь, где с головой накрывает иллюзорным туманом безмерного счастья, была мне известна. Но я знала уже, что по неведомой причине морок рассеивается со временем, обнажая то, что сокрыто от опьяневшего взгляда.

Быть вероломно обманутой флёром фальшивой страсти, вслед за которой подступает одиночество и неминуемое отчаяние, не было желания. Да и страшно, если честно, стать инвалидом повторно. Напустить на себя морок просто, рассеять тяжело. Мне так плохо сейчас, пожалей меня.

– Хочешь сказать…

– Хочу… и говорю. Думаешь, если не видно слёз, значит, нет причины, нет предательства! Есть. Ты – моё призрачное спасение, но, пока не можешь понять причины, потому, что не хочу убивать тебя правдой. Прости!

Меня вполне устроило бы бескорыстное таинство, основанное на доверии, на симпатии. Без примитивной физиологии, без художественной имитации множественных оргазмов. Просто доверься, я не сделаю тебе больно. Одно уточнение – я не сделаю больно, именно я.

– У меня голова кругом. Признаюсь, кое-что изменилось за те пару часов, пока мы играем. Никогда не думал, что меня может увлечь женщина твоего типажа. Мне всегда нравились фигуристые, с маленькой грудью скромницы… моего возраста: яркие, сочные, с изюминкой и чертовщинкой.

– Как твоя Лиза?

– Именно она. Не поверишь, но у меня не было другой женщины. Хватает одной.

– Скромная! Застенчивая, смиренная, добродетельная. Что ты знаешь о жене?

– Всё, всё знаю! У нас двое детей. Мы прошли через такое…

– Ладно, перебор. Конечно, всё знаешь. Но я тоже правду люблю. Иногда с удовольствием сама её сочиняю. Забавное развлечение. Знаешь, нет ничего печальнее разлюбленных мимоходом надёжных мужчин. И брошенных в стремлении отведать как можно большее число сладеньких кудесниц женщин. Шаг влево – всегда ошибка, настигающая бумерангом любого и каждого, предавшего возвышенные чувства ради примитивного инстинкта. Когда-нибудь потом обманутая любовь покажется предателям лучшим, что было в их убогой жизни. Потом. Обманутым от этого знания ничуть не легче.

– Ты говоришь загадками. Или вываливай начистоту, или давай сменим тему.

– С превеликим удовольствием. Однажды в жизни каждого наступает час, когда приходится избавляться от переживания волнующих эмоций. Сентиментальные романтические фантазии и сопутствующие им соблазнительные декорации – это конечно здорово, но рано или поздно с сокровенных тайн осыпается мистический флёр, а волшебное томление плоти оказывается примитивным химическим процессом.

Увы, волшебство любви теряет сверхъестественную силу, когда растворяется в постылой обыденности. Разочарование – ужасное испытание, как для мужчин, так и для женщин. Начинается поиск причин, выявление виноватого, которого как бы и нет, потому, что ага, это не игрушки – это любовь. Не к тебе, увы, но что делать, мы не ищем лёгких путей!

– Зачем нам говорить на темы, о которых даже думать противно. Мысли материальны. Никогда не призывай то, что способно разрушить обжитый, уютный мир. Любимым нужно верить.

– Знаешь, есть такая игра, точнее, развлечение – эхо. Кричишь любую белиберду в пустоту, и ждёшь от Вселенной ответа. Когда я узнала… нет, кокетничаю, когда увидела, и саму проблему, и впечатляющий визуальный видеоряд: шлёп-шлёп, туда-сюда. Отчётливо, громко.

Она на огуречных ящиках – изящная, лёгкая, нагая. Стройные ноженьки порхают над головой любимого. Он как наседка над цыплятками кудахчет над ней с голым задом… и рычит от удовольствия.

Романтика, твою маму!

Настроение у меня было хуже некуда. Тоска вселенская, обида на весь мир, одиночество, отчуждение, боль.

До утра заснуть не могла. Вышла на улицу покурить, там туман. Чуть не завыла от досады и вообще от всего на свете. Они там оргазмами развлекаются, я – здесь, одна за всех страдаю. Решила прикольнуться, вспомнила про любимый мультик. Кричу от отчаяния в пустоту, – лошадка-а-а, ау, где ты-ы-ы, мне без тебя никак!

Размытое безмолвие незамедлительно ответило, – ёжи-и-к, это ты-ы-ы, ты меня нашё-о-ол? Конечно, я слегка перетрусила, сразу в подъезд просочилась, а там меня нервный смех разобрал. Конечно, я ёжик, кто же ещё? Да пошли они все! В жизни столько всего хорошего, интересного, неожиданного, увлекательного. Ты, например.

– Стоп! Я ведь не пьян. Ты о чём сейчас рассказывала?

– И бьется пульс, и тихо тает время, ржавеют в ранах позабытые ножи. Мы часто просыпаемся не с теми, и так наивно верим в миражи. Поцелуй меня. Просто так, ни за что. Потому что я хорошая и мне больно.

– Давай сначала разберёмся, о чём ты хотела мне рассказать. Ведь ты хотела, да?.

– А давай – не давай. Просто пожалей меня – вот и всё. Неужели я так много прошу?

– Лида, уже стемнело. Давай просто поспим. Тебе нужно успокоиться. Мне тоже.

– Будь ближе, я прочла бы по глазам, по жестам, по флюидам между нами. С тех пор, как ты ни слова не сказал, минуты превращаются в цунами. Давай просто дружить, Колесников. Немного позже ты оценишь моё предложение. У меня просьба. Организаторам тура без разницы, кто с кем кокетничает, кто кого насквозь проткнёт, они всё понимают. Как ты отнесёшься к тому, что мы оформим как бы семейный номер в гостинице?

– Как ты это себе представляешь?

– Элементарно. Мужчина и женщина хотят дышать одним воздухом. Что именно можно осудить? Тебе есть восемнадцать?

– Мы не одни. Здесь все всех знают. Хочешь разрушить свою и мою семьи?

– Замечательно. Тогда они наверняка в курсе некой пошлой интрижки. Кроме нас с тобой о ней все знают. Прости, но мне плевать, чего они могут подумать. Здесь будет такое твориться: дым столбом. На нашу маленькую семейную тайну никто не обратит внимания. Тем более что я не претендую на роль любовницы.

– Хорошо. Тогда придётся определиться – почему мы должны так поступить, зачем?

– Мы с тобой, Егор Алексеевич, практически родственники. Правду хочешь услышать, не испугаешься?

– А валяй!

– Почему ты не спросил, что за кино я посмотрела там, в теплице, по какому поводу слёзыньки лью? Как бы тебя от удивления родимчик не хватил. Никогда не думал …

– Не продолжай. Дальше не интересно. Сплетни – не по моей части. Если нет фактов – лучше не начинай.

– Голову в песок? Замечательная тактика. Мой милый забивал голы в скользкие от избытка желания ворота твоей ненаглядной Лизоньки. Темпераментно так, настойчиво, по-хозяйски обрабатывал лоно твоей безгрешной супружницы. Каково, понравилось! Я их не выслеживала, случайно нарвалась. Чуть не проблевалась.

– Зачем твоему мужу Лиза, она на десять лет его старше? Да не, тебе показалось. Зачем ты так!

– Приедешь – спросишь. Можем заказать из гостиницы переговоры. Если я права – ты со мной спишь. Боишься? То-то же!

– Но я тебя…

– Неважно, просто психани. Уверяю – тебе понравится. Я сладенькая. Если надеешься, что Лизка твоя – пострадавшая сторона, могу разочаровать. Любовь у них. Я на развод подала, ты – как знаешь. Неужели проглотишь, простишь?