Право на жизнь

– Пушку бы сюда, – кто-то высказался сожалеючи. – От снаряда прямой наводкой не уйдёшь.

– А так у стены гранатами забросать. Авось успеем раньше, – предложил другой.

– А это мысль.

Председатель подошёл к ящику с взрывчаткой и принялся обвязываться. Потом посмотрел на оторопело глядевших на него односельчан.

– А если не успеем у стены? В общем, кидаю дымовую шашку, спускаюсь со стены и навстречу бегу. Прикроете.

– Но как же…

– А так, – отрезал председатель. – Вертолёты хер знает когда будут, сами знаете. Им сначала боеприпасы сменить надо, потом с востока долететь. Сейчас эта хрень стену сломает, что делать будем? Меня на должность поставили штаны протирать и бумажки подмахивать? Нет уж. Раз на это место подписался, то и идти мне первому. Не поминайте лихом, мужики.

Под общее молчание кинули две дымовые шашки. Незамеченная в окутавшей землю густой хмари, со стены спустилась одинокая фигура, метнулась навстречу полупрозрачному гиганту. Грохнул взрыв, стену и людей окатило брызгами воды. Создание чужой магии исчезло.

Ошеломлённые гвенъя начали новый штурм только четверть часа спустя и без прежнего энтузиазма. Всё равно добить непокорную крепость, чтобы не оставлять в тылу. Успели спалить и взорвать ещё несколько сараев внутри, когда в небе послышался стрёкот, поля вокруг, холмы и реку раскрасили земляные цветы: это подоспевшие вертолёты накрыли атакующих первыми залпами.

Солнце медленно опускалось к горизонту. Уже не обжигающее и слепящее, как в полдень. Жёлтый с нотками розового свет мягко лился на уставшие, разбитые и подпалённые постройки фермы Щегловых, заглядывал через пробитые крыши. Всё словно замерло после тяжёлого дня. Не слышно гула насекомых в изрытых и помятых полях, не басит трактор, обгорелым остовом приткнувшийся у опушки. Почти выветрился запах гари и пороха, зато терпко и густо пахло влажной листвой. Вот диск солнца окрасился в ярко-оранжевый цвет. Облака на небе укутались в нежный розоватый оттенок. Ещё немного, и солнце коснётся нижним краем кромки горизонта, начнутся вечерние сумерки.

Насладиться покоем и пустотой лесу так и не получилось. Сначала в небе застрекотала четвёрка Ми-24. Хищные машины прошли рассыпным строем. Днём они не успели: когда подоспела помощь с воздуха, разведка показала: бой закончился. Враг отступил. Беспокоились в первую очередь о живых, вертолёты улетели прикрывать эвакуацию женщин и детей из окрестных посёлков и ферм. Теперь вернулись, чтобы всё-таки узнать судьбу товарищей.

– Ястреб-1 – Гнезду. Тихо.

– Гнездо – Ястребу-1. Отстрел маяка.

Тут же с вертолёта вниз полетел маяк магической привязки, чтобы оператор из Центра наблюдения мог оценить уровень магофона. И нет ли замаскировавшихся врагов. Тарья убедила начальство, что лучше всего подойдёт она. Ведь Тарья занималась настройками именно в шестьдесят третьем секторе и хорошо помнила распределения энергий на память, а не только по базе данных. Но в главной причине она почти не признавалась сама себе. Ей вспомнился тот парень-лейтенант, который её сопровождал на заставе и с которым они с тех пор переписывались. Именно его отряд встретил врага первым…

Шлем виртуальной реальности сейчас прикрывал только один глаз. Вторым Тарья смотрела на монитор. Это давало чудовищную нагрузку на зрение, потом придётся пить обезболивающее и дня два ходить с повязкой на глазах. Сейчас так было надо. Тарья скользнула сознанием к ферме. Вот серые стальные птицы в небе. Вот ярко-алое пятно фермы, там до сих пор клубятся энергии заклятий. Но уже поля вокруг ровного салатового цвета, как и лес. Никаких искр и всполохов.

– Центр – Гнезду. Чисто.

– Гнездо – Ястребам. Десант разрешаю.

Убедившись, что целей нет, ударные вертолёты поднялись выше в небо, а рядом с фермой зависли над землёй два пузатых транспортника. Оттуда по канатам вниз посыпались десантники, сразу же занимая круговую оборону. Высадив живой груз, винтокрылые машины взмыли обратно. Северин и его подчинённые принялись осматриваться. Вскоре пришли первые доклады.

– Нашли. Во дворе их бросили. До этого обобрали до нитки.

– Все?

– Нет троих. Лейтенант Свиридов. Сержант Панихин. Рядовой Соломахин. И младших детей.

Андрей ещё раз оглядел подворье и начал прикидывать. По следам ничего не поймёшь: и внутри, и снаружи всё истоптано и изрыто. Но ограда фермы проломлена в двух местах, повсюду валяются гильзы. Могло дойти и до рукопашной, а ребят захватили в плен.

В это время подоспел следующий доклад.

– На юго-запад уходит след. Наши, на глине след берца. Странный он. Слишком чёткий. Но погранцы ведь…

Андрей нахмурился. Мысль была ясна. Часть обучения пограничников шла в том числе и через его факультет, уровень их подготовки он представлял хорошо. Даже в полном помрачении сознания пограничник не станет ломиться через лес как неопытный горожанин. Чёткий след оставили намеренно, либо свои – либо заманивают чужаки.

Половина отряда осталась перетряхивать ферму, вторую Андрей повёл по следу сам. Сержанта они нашли через триста метров, его догнало смертельное заклятие: спина обгорела, бронежилет в одном месте подплавился. Лейтенант и рядовой сумели пробежать ещё полтора километра до небольшого взгорка. Там и приняли свой последний бой. Судя по следам и разбросанным гильзам, пограничники отчаянно отстреливались, потому гвенъя не попытались взять их живыми. Подобрались на нужное расстояние и забросали шрапнельными зарядами. Когда Андрей с телами товарищей вернулся обратно на ферму, там уже выяснили, зачем последние из защитников пытались изобразить паническое бегство, отвлекая огонь на себя. В подвале, в тайнике, прятались мальчик и девочка семи и девяти лет. Их всё равно отыскали, добили и бросили прямо там.

Погибших на границе – и на ферме, и в лесу, и во время боя у Репьевки – хоронили с воинскими почестями. Под звуки траурного марша накрытые флагами гробы провезли через улицы, на которых молча стоял народ, отдавая последнюю дань уважения. Тарья как раз узнала, что командовал погибшими пограничниками именно Никита… никак не хотела этому верить. Но сейчас, когда мимо неё проезжали гробы, не только разумом, но и душой поняла: всё. Нет больше весёлого, чуть застенчивого парня, который водил её по лесу и так мило ухаживал. Она даже почти согласилась. Пусть может быть не настолько серьёзно, как рассчитывал Никита, но хотелось обязательно встретить его в отпуске и продолжить знакомство поближе. Теперь ничего этого не случится.

Тарья стояла почти в самом конце пути траурного кортежа, потому вместе с остальными пошла на площадь, где на небольшой трибуне уже стояли сенаторы. Когда отзвучали последние звуки траурной музыки, тишину разорвал голос председателя, генерала Белозёрова.

– Много веков назад было сказано: кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет. Не будет нам покоя, пока тот, кто пришёл с огнём, топчет нашу землю. Не успокоимся, пока напавшие на нас не запомнят: не мы первые пришли к ним с огнём, но за каждый дом, разрушенный на нашей земле, они троекратно отплатят своей кровью.

Следом заговорил адмирал Рот.

– После введения военного положения коллегия военного трибунала рассмотрела нападение на ферму Щегловых. Заочно все виновные в убийстве детей – как исполнители, так и те, кто отдал преступный приказ – приговорены к смертной казни через повешение. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Люди на площади ответили молчанием. А Тарья вдруг поняла, что после речи сенаторов сжала кулаки. И также стояли остальные. Слово сказано: никаких соглашений, война до победы.

Всю следующую неделю гвенъя вели активную разведку, старались выманить хоть кого-нибудь из-за стен или поймать зазевавшегося крестьянина. Везде их встречала одна и та же картина: одинокие фермы пусты, люди сидят в деревнях, как в крепостях. Не помогали и пожары на полях – хотя нормальный крестьянин должен в панике спасать гибнущий хлеб… здесь же в ответ стреляли, зачастую уничтожая остаток поля, лишь бы зацепить хоть одного врага.

Только привыкшие к иному темпу жизни гвенъя считали, что действуют быстро, на опережение. Утром второго дня вторжения адмиралу Роту сообщили: Толгой добрался до ближайшего поста закрытой связи и немедленно готов к совещанию.

Видеосвязи, конечно, не было. Потому оператор, проводив начальство в комнату в подвале Сената, просто вручил наушники и гарнитуру. Потом удалился, закрыв за собой звуконепроницаемую дверь. Но адмирал Рот достаточно давно и плотно общался с Великим каганом, чтобы представить его и так.

– Здравствуйте, Александр, – слышно было, что каган хмурится.

– Здравствуйте, Толгой. Нас переиграли? Военные приготовления были не началом удара по вам. Гвенъя наступают по старой орденской дороге, и активную разведку ведут в том же направлении. Судя по всему, их главная цель – промкомплекс Нижнего города.

Толгой хрипло выдохнул, словно хищник перед прыжком.

– Это мы ещё посмотрим. Я сразу, ещё когда уезжал, отдал приказ форсированным маршем идти к трассе. Там уже сосредоточены все грузовики, которые мы смогли найти. Смены водителей и горючее вдоль трассы тоже готовы. Самое большее семь дней – и мы перережем и дорогу, и резервы. Запрём светловолосых без снабжения и подкреплений. Напрямую в тыл ударить – это, конечно, крайний вариант…

Адмирал Рот поморщился. Если кто-то из гвенъя спасётся, это может привлечь внимание Синклита раньше времени – «конфликт с участием трёх рас».

– Время есть. Мой штаб считает, что стычка с пограничниками и ополченцами в первый день заставила понести неприемлемо высокие потери. Потому они и ищут, пытаясь определить границы наших военных возможностей. Сразу как заменим ополчением войска на востоке, сразу выдавим гвенъя на вас.

– Не так. Ваших людей, Александр, на границе заменят мои нукеры. Тогда ударный кулак станет вдвое сильнее и расплющит светловолосых, ну а дальше мы их додавим уже вместе.

Далваха Алмазный Полоз собрал штабное совещание на восьмой день. Но перед этим капитан Рысей попросил кое-что всем продемонстрировать. Несмотря на нежелание, Далваха вынужден был уступить: Рысь подержали ещё двое. Если бы капитан Лебедей был жив… тогда их оставалось три на три, и слово генерала шло за два. Становилось решающим. На совете равных число голосов всегда нечётное.

Поля золотистой пшеницы вокруг села – незнакомого, но так похожего укреплениями на остальные – были полны насекомых, жужжащих, летящих, снующих туда-сюда, все заняты важными делами. Солнце уже палило вовсю, даже внезапные порывы ветра и редкие облака не могли хоть ненадолго охладить зной и жару. Просто постоять на солнце – и то запросто схватишь солнечный удар. Но сегодня поля опустели по иной причине. Повинуясь приказу, двое рысей, прикрываясь иллюзией, устроили пожар. Наученные горьким опытом, заклятия оставляли с сильной задержкой: едва огонь вспыхнул, и очаг, и всё вокруг заволокла пыль от взрывов и уларов пуль. Одновременно места, откуда могли прийти диверсанты и куда отступить тоже на всякий случай накрыли миномётами.

Далваха поморщился.

– Мы это уже видели. Вы зря надеялись их выманить.

– Поле непригодно для пашни. Пару сезонов, не меньше, – спокойно высказал мысль капитан Рысей. – Но они всё равно так сделали своими руками, лишь бы нас достать. Вы улавливаете цепь моих рассуждений?

Далваха поморщился. Явный намёк на ту девчонку в лесу. Ошибку Лебедя ещё можно понять: нормальные люди не строят сёла как крепости, окружая высокой стеной. Это бессмысленно, ибо нерационально дорого. Но вот с захватом девчонки сели в лужу Стражи именно его тысячи. Причём, возьми они её живой – допрос помог бы избежать многих потерь.

– Я внимательно осмотрел трупы лично. Не полагаясь на доклады. Та девочка была отнюдь не дворянкой. Очень уж характерные мозоли. И дело вовсе не в том, что она владела оружием. Я вижу, здесь это нормально для многих мужчин и женщин даже среди крестьян. Она не знала, не могла догадаться, что её ждёт. Но предпочла убить себя, лишь бы захватить хоть одного врага с собой. Да и по рассказам Лебедей, элементаля они потеряли, когда кто-то из пейзан кинулся с какой-то алхимией ему под ноги. Погибнуть самому… чтобы уничтожить наше самое сильное оружие.

Далваха замер, внешне невозмутимый. Внутри кипела ярость. Рысь копает под него?

– Вы помните историю войны Келти с Лозадским союзом? Не самое сильное в то время королевство, армия союза должна была оккупировать всё самое большее за пару месяцев. И Лозада проиграла. Проиграла, потому что против неё встали все, от стариков до детей. Проиграла, потому что у них земля горела под ногами.

– Вы сравниваете нас, Зелёную стражу с какими-то людьми?

Рысь негромко ответил:

– Да. Мы сильнее, мы опытнее. Один Страж стоит десяти воинов людей. Но если и здесь каждый будет драться, как та девочка? Умереть ради того, чтобы утащить на тот свет хотя бы одного врага.

– Вы предлагаете отступить? – поинтересовался капитан Медведей.

– Да. Пока есть возможность – уйти обратно в степь, исчезнуть. Сейчас, пока между нами почти нет крови. А через несколько лет, когда забудется война…

– Почти нет? – прошипел Далваха. Его собственные мечты стать лордом и планы его господина рушились на глазах. Потому он постарался добавить в голос как можно больше негодования: – Сотня наших товарищей для вас ничего?

– Вы хотите потерять больше?

Недолго оба смотрели друг другу в глаза. От обвинения в трусости Далваху удержало только то, что трусы и дураки капитанами не становятся. Взяв себя в руки, капитан Полозов начал.

– Да, люди сумели удивить Высший народ. Но Зелёная стража потому и лучшая в мире, что умеет быстро учиться. Обращать любое преимущество врага себе на пользу. Механические драконы людям больше не помогут – пусть последнего подобного зверя на землях Великого Леса мы убили больше полутора тысяч лет назад, наша память до сих пор хранит нужные заклятья. Достаточно поставить стационарные пентаграммы и опоры для магов. Бежать теперь, когда сила вражеского оружия точно известна? Подумайте. Речь идёт уже не о наказании отступников. Хотя уверен, что без помощи бежавшего негодяя, черпавшего знания из королевской библиотеки, с наследием Ордена люди бы не разобрались. Речь идёт о безопасности всего Великого Леса. Как только люди сумеют разобраться в знаниях Ордена, они не только сравняются с нами. Подумайте про чёрные орды степняков, которые хлынут к нам с новым оружием? Разве не первейший долг Стражи стоять на защите безопасности нашего народа? Не сегодня. Но завтрашнего дня…

Далваха говорил долго, собрав всё своё красноречие. И убедил. Рысь воздержался, остальные приняли план командующего походом. Дать людям генеральное сражение.

Сообщение о том, что противник прекратил нападения на пограничные деревни и двинулся в сторону городов, заставило штаб землян менять планы. До этого Белозёров и Рот рассчитывали генерального сражения всё-таки избежать. Женщин и детей из посёлков в полосе вторжения уже вывезли. Остались лишь военные и ополченцы, готовые по сигналу ударить в тыл и поддержать наступающие войска огнём. Можно неторопливо выдавливать врага обратно в степь, используя деревни как опорные пункты.

Зелёная стража быстро поняла, что беспилотные самолёты и дирижабли не запоминают картинку, а сразу передают хозяевам. Сбивать их бесполезно – запустят следующие, а смещающееся «пустое пятно» выдаст не хуже прямого изображения. Поэтому, начав наступление, гвенъя использовали обычную маскировку или имитировали во время движения заранее снятые картины местности… В памяти компьютеров и в журналах операторов Центра наблюдения хранились изображения и распределения уровней энергии по квадратам с первого дня войны. Данные мгновенно скармливались компьютерам, потому фальшивое изображение или массированное применение маскирующей магии распознавались сразу. По размеру имитации можно было примерно вычислить размер того или иного отряда. Командующий вторжения выбрал удобную местность с множеством кустарников, несколькими рощами и парой оврагов, и гвенъя начали строить там укрепления? Адмирал Рот и генерал Белозёров на это тоже решили, что и землянам место подходит. Танки и пехота двинулись навстречу.

Первой удар нанесла эскадрилья Ми-24. Привыкшие считать себя неуязвимыми для местного оружия, вертолётчики вышли на атакующую позицию красивым строем, словно на учениях. Головная машина сделала залп неуправляемыми ракетами. На земле вспыхнули разноцветные купола защиты, взрывы и осколки бессильно увязли или отразились. И тут же с земли в небо полетели молнии. Они ветвились, живыми плетями жадно старались дотянуться до вертолётов, изгибаясь в ответ на отчаянные манёвры винтокрылых машин. Два вертолёта рухнули на землю, остальные Ми-24 с трудом сели в стороне. Бронирование кабин спасло пилотов, но ремонту вертолёты уже не подлежали.

И тут же в атаку пошли элементали. Амулеты призыва были крайне дорогие и сложные, потому каждый капитан имел один на отряд и носил при себе. Сейчас, напитанные не одной лишь силой хозяина, но и от стационарных пентаграмм и десятка магов, вперёд ринулись земляные, воздушные, огненные и водяные чудища. С огромной скоростью – больше семидесяти километров в час… Артиллеристы встретили врага сплошной стеной разрывов заградительного огня. И тут же нанесли свой первый удар системы «Град». Элементали скрылись в густом облаке пыли. Орудия нанесли ещё один удар, потом вниз нырнул беспилотный корректировщик.

На экранах командного пункта, где располагались Рот и Белозёров, показалась изрытая воронками земля.

– Цели поражены, – прозвучал доклад оператора.

– Огонь по позициям.

Тут же по укреплениям гвенъя нанесли удар системы залпового огня «Град». Следом, пока экипажи перезаряжали пусковые, заревели орудия. Новый удар ракетами. И новый огневой вал. Экипировка элитных частей Великого Леса была лучшей в мире, потому магическая защита хоть и с трудом, но держала удары. Вспыхивали один за другим защитные купола. Но запасы энергии таяли с ужасающей быстротой. Вот не выдержал под напором взрывов и осколков первый купол. Лопнул, и тут же по сигналу корректировщиков это место накрыла до этого молчавшая отдельная батарея. Стражи не успели отступить к соседнему куполу.

После третьего залпа реактивных систем и артналёта Далваха понял, что столь удачно выбранная им позиция превратилась в ловушку. По цепи тут же пошёл приказ: «Наступать! Любой ценой прорваться к вражеским позициям. Навязать бой возле них клинок в клинок. Это наш шанс на победу».

Гвенъя двинулись вперёд. Новый артналёт – но пологи и маги, хоть и черпали силу от стационаров, были к ним не привязаны. Поле окутало облако разрывов, среди которых вспыхивали купола защиты.

– Линия два – огонь, – приказал Рот.

По наступавшим частям нанесли массированный удар аналоги знаменитых «Катюш». Простые, сваренные на заводах направляющие и ракеты-корпуса со взрывчаткой. Небольшая дальность и невысокая точность – поставил, запалил и убегай. Зато огромное количество. Наступавшие первыми отряды смело морем огня. Но дальше гвенъя проскочили наиболее опасную зону. Нанесли встречный удар по местам расположения пусковых… как и рассчитывал адмирал Рот, на время перезарядки пентаграмм Стражи остались без «дальнобойной артиллерии».

– Пехота – в атаку, – прозвучал приказ Белозёрова.

Навстречу Стражам двинулись танки и солдаты землян. Камера висящего в небе беспилотника бесстрастно показала, как словно две океанские волны сошлись армии людей и гвенъя – и над полем закружился ураган бога войны, выбрасывая клочья дыма, пыль и вспышки взрывов, пламя молний и рвущихся снарядов. Вот группа солдат прикрытия расстреливает кусты, откуда танк могли поразить каким-нибудь заклятьем, а танкисты из пушки ломают защитный купол, под которым укрылся другой отряд. А чуть дальше пехота прозевала врага. Танк подбили огненным шаром, люди и гвенъя схватились врукопашную.

Со стороны казалось, что, едва армии соприкоснулись, каждый сражается сам по себе. Гвенъя догадались про радио – и обе стороны начали ставить помехи, стараясь разорвать связь. Отряды гвенъя остались без управления почти сразу. Далваха ещё мог докричаться до окружавших солдат, дотянуться до пары ближайших подразделений – но не более. А звуковые сигналы или флаги в окружающем грохоте и пыли бесполезны. Впрочем, сами Стражи считали это преимуществом. Тактику, когда ещё до начала сражения для каждого из подразделений оговаривались все возможные сценарии и действия, в здешнем мире разработали только они. Землянам же, обладавшим опытом высокотехнологичных войн, ничего заранее придумывать было не надо. Радиосвязь работает на очень небольшое расстояние? Поле боя и отряды поделили на кластеры, связали их в единую информационную сеть. Через соседние машины и через висящие в воздухе беспилотники связь между кластерами работала почти без сбоев.

Когда стало ясно, что противник использовал все резервы, Белозёров отдал новый приказ:

– Начало фазы «Сталинград».

Это для идущего пешком или конника пятьдесят-семьдесят километров по шоссе и полям в тыл кажутся огромными. Для БМП с десантом это ничтожное расстояние. За ними сомкнули второе широкое кольцо парашютисты и десантники с вертолётов. С этого момента армия вторжения была окончательно обречена.

Глава 7. Мне отмщение, и аз воздам

Тарья получила приказ явиться в кабинет к Манусу на пропускном пункте, когда поднималась наверх после смены в Центре наблюдений. Вздохнула: видок у неё сейчас тот ещё, помятый и некрасивый. Тут же посмеялась – начальство её не в ресторан зовёт, поэтому мыть волосы и краситься необязательно. Особенно если вспомнить про пометку «явиться сразу по получении».

Декан факультета магии встретил девушку военной формой и новенькими майорскими погонами. Тарья от удивления открыла рот, потом, больше на рефлексах щёлкнула каблуками – поскольку явилась прямо из Центра, то на ней тоже была форма – и отрапортовала:

– Младший лейтенант Тарья Килассер по вашему приказанию прибыла.

– Вольно, лейтенант. Присаживайтесь.

Выглядело происходящее совершенно по-идиотски. Манус был настолько гражданским человеком, что не помогали даже погоны. Выглядел он как ряженый или мальчишка, играющий в войну. Но очень серьёзно играющий, аж глаза горят. Поэтому Тарья присела в кресло напротив стола и приготовилась слушать.

– Буду короток. Сейчас, когда с армией вторжения в целом покончено и осталось выловить последних уцелевших, Сенат принял решение провести в отношении гвенъя акцию возмездия. Я возглавлю группу магического сопровождения экспедиционного корпуса. Со мной отправятся ещё пять человек. Идут добровольцы. Но ваша кандидатура предварительно согласована и подходит. Вы имеете обширный опыт применения магии в полевых условиях и наследственные способности видеть иллюзии и чуять ловушки. Хорошо знаете язык и обычаи Великого Леса.

Тарья мысленно кивнула. Начинала учить ещё в доме отца, а уже здесь вовсю занималась в группе студентов, для которых леди Эйнире Серебряный Янтарь вела углублённый курс языка и обычаев. Заодно прочитала всё, что могла, включая документы с грифом «для служебного пользования», когда получила доступ. Логично, что её включили в группу специалистов.

– Кроме того, – продолжил Манус, – у вас есть и личная заинтересованность, я так понимаю.

Несколько секунд Тарья не могла понять, о чём идёт речь. Пусть внешне это никак не отразилось. Прожив не один год сначала в Воровской Гильдии, потом среди разбойников, девушка привыкла скрывать растерянность под маской напряжённой работы мысли. О чём идёт речь? И тут её озарило. Никита Свиридов! Письма с заставы и на заставу в обязательном порядке проверял военный цензор. Переписка же иногда носила весьма фривольный характер с намёками. Про то, что они так и не стали любовниками, Манус и мысли не допускает. Но… мстить за Никиту? Перегорело, состояние, накатившее на площади, давно ушло. Но дальше Тарья вспомнила другие гробы. Погибшие в первый день войны дети. Поэтому медленно кивнула.

– Так точно. Каковы будут мои обязанности и когда приступать?

– Я рад, что не ошибся. Назначенный командовать генерал Свиридов, кстати, утверждая списки, тоже был уверен в вашем согласии.

По спине у Тарьи пробежал нехороший холодок. Подозрительно знакомая фамилия. Никита ни разу не упоминал про родственника-генерала… Оставалось надеяться на случайное совпадение. В любом случае, отказываться Тарья не собиралась – она уже дала своё согласие, и отбирать его назад не стала бы ни при каких обстоятельствах.

Следующие две недели пронеслись вихрем подготовки. Составить списки всего, что может пригодиться, проследить за погрузкой. Проверить, как одну из машин переоборудуют в мобильный контрольный центр с возможностью создания разнообразных пологов: в специальном прицепе будет смонтирован выполненный в одном из НИИ мобильный аналог стационарной пентаграммы-накопителя. И лишь когда армейская колонна двинулась по бетонному шоссе в сторону Баянхонгора, чтобы возле столицы Степи свернуть на запад в сторону Великого Леса, Тарья смогла перевести дух.