Карантинный Альбом

Расима Бурангулова

Карантинный Альбом

Притча

Нет войны и мира -

Есть дружба и любовь.

Мы знаем это, папа, -

Ведь между нами кровь

Лилась лишь раз, – и в детстве:

Клялись мы на крови,

Что будем вечно вместе, -

Надёжны и верны.

С тех пор прошло немало -

Мы клятве той верны:

И счастливы, и вместе, -

Как никогда, сильны.

Бывало больно, правда, -

Лихие времена

Подчас нас настигали,

И мысль была одна

У каждого: "Нет мочи!

Терпению конец!"

И, в этот миг – звоночек:

"Ты едешь или нет..?"

Мы знаем, папа, знаем:

У нас всё впереди.

Всё, кроме войн и распрей -

Клялись мы на крови!

Моя семья

Я знаю. Так много войн,

И все – так, чтобы наверняка.

И ты видел их все, и та боль

Впечаталась грустью в глаза.

Я пою тебе! Слышишь? Открой

Окна ночью, исторгни печаль, -

Битвы в прошлом. Теперь же мы вместе,

Наша дружба крепка, словно сталь.

Наша дружба прочнее связей

Кровных, или кровавых, любви.

Наша дружба – она не для слабых.

Лишь для тех, так же смел кто, как мы..!

Так много имён – и так мало толку

Однажды елей на лбу

Размажет мой поцелуй.

И, оставив печать лгуну,

Я уйду, нежно бросив: "Воруй..!"

С той поры столько дней утечёт,

Сколько знаю имён у тебя.

Но потом – ни один не соврёт

О том, что прощает врага.

Прощальный взмах руки

Вот теперь я вижу тебя -

Таким, какой был и есть:

Нет любви, нет обид и нет зла, -

Ни-че-го.

Справедливая месть.

Я помню теперь, всё помню.

– Тем больнее видеть тебя

В паутине причин и следствий

Справедливейшего суда.

Я виновата. Я знаю.

– Принимаю таким, какой есть.

Но коленей не преклоняю.

– Я любима.

Достойная месть.

***

В этом мире осталось так мало любви -

Куда ни глянь, везде – статусность,

"А что подумают обо мне окружающие..?"

– Да, я волк-одиночка, стою в вышине, океан – впереди,

Я свободна, уважаю себя, свою сущность.

Никому ничего не должна,

Не учу ничему, – даже тех, вопрошающих.

Я заслуженно гордо и смело

Вдаль бросаю свой взгляд,

И вокруг – обозримое будущее:

Мой народ, Город мой, океан – впереди.

И я знаю, что подумают обо мне окружающие.

Мара

Картина первая

В Верхних пределах Ада

Всегда дождь…

Он стучит по карнизам окон,

Заглядывая им в глаза.

Он ищет тебя, а не тот кокон,

Что ты носишь обычно,

– Ах, магия так сильна.

Он такой, непрошеный:

«Здрасьте!.. Я искал вас сто лет, а вы тут».

А ты ему: «Вот, я вам чай налил, нате».

И тут приходит ночь,

И что ни повод, так ты всегда «за».

Картина вторая

Ты странно танцуешь,

Он смотрит,

Как все сто лет отсидевший Маньяк.

А потом вы идёте домой,

Держась за руки,

И он пьянит тебя,

Как столетний коньяк.

«Я не знаю, как так получилось…

Вероятно, это снова она…»

– Стонет он, будто маленький.

Вы целуетесь в губы, и ты такая:

«Мой сладенький…

Но теперь-то Она – это Я…»

Занавес

Никому

Наверное, стоит закрыть эту книгу.

– Сказать откровенно, ведь ты никогда меня не вдохновлял.

Опухший утопленник-мальчик, подарок Вселенной.

-Жестокость твоя, безусловно, сравнима с отцовской.

Заслуг твоих, впрочем, никто и не умалял.

Мы оба играли.

Желание, которого нет

Так просто – знать, что между нами ничего не будет уже…

Перестать таить в себе робость -

Ту, что для тебя одного…

Устать, наконец, от себя самой, -

Такой безвольной и слабой уже,

И не успеть сделать шаг,

Что к тебе – от него.

Не успеть…

***

На твоей стороне – сила?

– Если только моя.

Но моя-то давно уж при мне.

На твоей стороне – правда?

– О ком? О чём?

Правда только одна – о тебе.

На твоей стороне – Гордость

За страну?

– Те, кто предан тебе – в меньшинстве.

На твоей стороне – имя.

Но и то теперь не в цене.

Резюме

Я продаю снег.

– Не волшебный, нет. – Настоящий,

Что сыпет из века в век

Данте из самого Ада -

Завораживающе манящий -

Грешникам на упокой.

И покупаю зной…

Волк

Когда ты откроешь дверь,

Войдёшь, и увидишь меня,

(Я помню – я Зверь теперь,

Я знаю – не для тебя),

Когда ты увидишь вдруг

Что я на тебя смотрю,

Как будешь ты смел, тая

Всю силу, с которой люблю?

Как будешь ты сдержан вдруг,

Поняв, что не для тебя?

Как сметь будешь – на испуг? -

Я буду смотреть на тебя.

И холодность сменит страсть,

И лютый наступит день,

Когда ты уйдёшь в восход,

Когда ты оставишь месть.

И, вот, ты закроешь дверь.

Я помню – не для тебя.

Во мне будет выть мой зверь,

Цепями громко звеня.

Ты будешь слышать тот вой,

И скрежет когтей об пол,

Но ты уйдёшь, не любя,

Вонзив осиновый кол

Мне в грудь.

Я умру, любя.

Во мне будет выть мой зверь.

Я помню – не для тебя.

Я знаю – закрыта дверь.

Пустынный проспект

В этом не было бы смысла, наверно, -

Если бы ты был тот, кто сможет понять.

Но, именно оттого, что ты – единственный, кто мог бы оценить, если бы понимал,

Я делаю сегодня этот шаг вперёд. В настоящее.

И теперь не будет смысла ни в чём,

Ничего нельзя будет предугадать.

– Всё рассыпется прахом, как песчаный куличик от набежавшей волны,

Ибо неизвестность – моё имя,

И неизбежность есть мой Рок.

Слушайте и внимайте.

Сегодня я буду говорить с вами от первого лица.

***

Осталось немного горечи -

Как раз, на плохие стихи:

Все силы уходят в старание

Не испытывать чувство вины.

И, в этом зеркале немощи,

Как последние капли дождя

Портят серое небо озера -

Я снова рисую себя.

Не красивую, и не юную…

Уволенную насовсем

Из общества годных самочек.

Вычеркнутую из тем.

Я снова рисую

Старую, замызганную кровать.

– На ней слёзы десятилетий. -

Как могу я её отдать?

Я снова вижу. По кругу всё:

И горечь свою глотать

С последними каплями жизни -

Больше нечего продавать.

Бравада наше всё

Все только и ждут,

Что записки предсмертной.

И злятся, когда её нет.

Все только и просят,

Что манны небесной,

А вместо неё – мой портрет.

Живая, красивая.

Полная веры.

Самоуверенная.

Все просто молчат

В надежде на вирус.

Расчёты строю и я.

Real life

Быть нежной. Играть напоказ…

Не оставлять чаевые…

Детей везти в первый класс

На красивой новой машине.

А вечерами – стихи

В кофейне, старинной и шумной,

И музыка на развес

В густой тишине гостинной.

А вечерами – "Люблю"

В роскошном уюте лаунжа,

И вкусный ужин с Dorblu,

И опера в Вене даже…

А вечерами – игра

В родном родительском доме,

На желание – в "дурака",

И Люся со мною в доле…

Так счастлива – напоказ,

И не понарошку тоже.

Так счастлива – в первый раз.

Законы совести строже.

Триада смерти

Петрушка? Ромео? Пьеро?

– Заколот, распят или съеден?

– По кругу – немое кино.

По кругу – стрельба по мишеням.

Мальвина? Мария? Manon?

Забиты камнями? Забыты?

– В десятку: на самое дно.

– Туда, где не слепят софиты.

Туда, где просыпался снег

На кладбище в даль ушедших.

Петрушка? Ромео? Пьеро?

…"Забиты камнями". Забыты.

***

Колья забора так высоки, -

Гладка нагота дерева.

Некуда, да и незачем идти -

Хватает небес зарева.

Я задрала подбородок ввысь.

И, нет. Не вою по-волчьи я.

Родиться поэтом – по-скотски жить,

Игнорируя право молчания.

Остаться поэтом. Стараться жить.

Соблюдать пытаться приличия.

Не сдохнуть. Не сгинуть.

Счастливой быть.

Радоваться бусам из бисера.

Мантра

У меня всё будет хорошо.

Равнодушным нет поводов к радости.

– В отличие от многих, я знаю об этапе плато.

Вопреки мнению большинства, во мне достаточно ярости,

Чтобы

Дойти

До

Конца.

Отереть пот с лица…

И крикнуть на ВСЮ ВСЕЛЕННУЮ:

Я САМАЯ ВДОХНОВЕННАЯ!!!!!

Беатриче

У имени восемь букв -

У моего небесного имени.

– Быть важными можно без слуг,

Не жертвуя, быть счастливыми…

Не круг, не спираль. – Часы.

Где каждому взвешено времени,

Насколько полезен ты.

И не важно, какого племени.

Где каждому – по любви

Дарован и брак, и профессия,

Где каждый сеет мечты,

Сам возделывая проросшие…

У имени восемь букв.

У моего счастливого имени.

День твоей победы

Нет выигравших и проигравших -

Потери ничьи не вернуть.

Так, разучившись молиться,

Я познала всю свою суть.

Я слабая. – Всё ещё больно

От равнодушного "Да".

Безвольная. – Всё же надеюсь,

Что кто-то решит за меня

Тот спор, что начат мной первой,

Когда-то, на пике холма.

– Мой мир, что виднелся с вершины,

Стал чёрным – другая и я.

Уже не цвету и не пахну.

И в сердце – сплошная зола

От выжженного пепелища

На месте счастливого "Да".

Уже не мечтаю. Всё в прошлом -

Признанья, восторги, цветы.

Я лишь доживаю с позором

Ту жизнь, что помиловал ты.

Это ложное чувство… Вины?

Право осуждать даётся каждому,

Право отвергать и принимать.

Я не замечала очевидного?

Это выбор мой! Могла смолчать.

– Ну, сказала. Было правдой, что

Мне Такой не нужен был тогда.

И сейчас,в повторе, так же искренна:

Форма содержанию дана.