Влюблё, или Как я себя выблевал

Влюблё, или Как я себя выблевал

Никита Новотоцкий

© Никита Новотоцкий, 2020

ISBN 978-5-4498-2011-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Боль, как патока

Гильотинирование.

Волкодав, который надо мной стоит,Ненавидит суетную жизнь:Ненавидит праздники, собранья,Бесконечные скопления людей.Волкодав не любит связи,Любит лишь волков моих давить.Он мне словоРодномуСказать не даст,Не позволит сорваться с места,Убежать от его оков.Он лишь грустно мне улыбается,Когда снегОтголоском памятиМягко ложитсяНа наши черные лица.ВолкодавМне клыками понравился,Что блестятИз-заУгольныхГуб.Кстати, вот ещё, что не сказано:Волкодав- гильотина моих внутренних пастбищ,Что когда-тоБылиМноюРазрушены.Лето 2018.

Мертвые.

Я впервые увиделэти глаза(полные, красные)в зеркале.Я впервыеувидел боль,что сочится,как бы,не к месту.Сам себезатянулузелок на шее.Сам петлюобвернулпокрепче.Я не к месту красив,Не к месту расшатан.Я сегоднявпервыекоснулсяраскаяния.Я сегоднявпервыеразгляделэтотстранный,манящийвзгляд,что лукаво просит о помощи.И я умер,и взгляд мой —погиб.Август, 2018.

Кинолента на бедре.

Не люди.Антропоморфные зверидавно уже здесь живут.Плыть, лелея восторги души,обнимая трущобы волн.И куда еще втаскивать порох,на какие такиепалубы?Трубка вычертит круг,узлом дым затянется.Ну какой ты мне друг,разве думал спасти от виселиц?И табак, и бумага. Подарок!Сжатые губы. Полоска времени.Я глядел, как стекала кровь.– Вы разлюбите?– Кремень.И мечтами, как хворью, покрывался, стыдея.Не оттуда,нет, нет.Мне утробой служили книги,и я самиспользовалкесарево.Шу! Снег скрипучий. Румянец щек.Вы больны?– Я полынью страдаю, который год.Как же ярко взлетает птица,как высок ее перьев строй.Вам, случайно, не в древнийРим?– Нет, мне на дальний восток.Переплеты, страницы, голых словненужный интим.Расчертите по телу пальцемваш любимый поэтов очерк.Остановка. Полный автобус.И я чувствуюпоцелуев море. И Иуда – внимательно смотрит.Смерть не хочется. Хочется —спать. Я надеюсь мы в этом похожи.Остановка. Вот и выгорелмойсентябрь. Вот и высохиюньскийветер. Как закончите —кликните?Шу! Снег растаялирастаял от вашихрук.Октябрь, 2018.

Ленивая еда Иисуса.

Рыбой, через тонны вод, сквозь себя пропуская давление, до Атлантиды.Там, может, увижу, как рождается новый Христос. Как руку поднимает, ладонь показывает.Последний народ, слово свое до сих пор не молвивший, грудины свои распахнет, ребрами откроется.И меня, как рыбу, к столу поднесут. Дадут, уже подросшему, освежевать и выкормиться. Пусть.И так быть могло бы, если еще не было. Благо весь я, родившийся, ленью обвит и даже рыбой стать – лень мне.11.11.18.

Кистями рук.

Тона желтых красок, черные тени. Чайничек, одетый во мрак.Не раздеться святому, перед грешным художником.На постели, овалом форму приняв, натурщик лежал, разглядывал тонкие пальцы.И тона утопали в содоме.Размытые контуры, пряные краски, гнетущий зигзаг светотени.И этюд, поедающий холст, – окровавился в бликах предметов:чашечек, чайничков, кувшинов, полотен и фруктов.16.11.18.

Медуза, смотрящая звездное небо.

Наши тени громадами на фасадах домов.Учителю, когда стихи принес, трясся, как сволочь.Поминутно отказы шьются на кожу,ИмператорамиЗаполнен пылающий сток головной.Всё это глупость, разрывный хохот. Нет от причинности до события других проходов, кроме как: смерть.Панцири, тромбы легких, пули, каскады волн. Поминутно растроган.Ветки верб, эскизы мадонн, волшебные палочки. Гейзеры!Или птицы теперь так проворны, что оккупирован воздух, даже взгляду ничтожная малость открыта.Попросту – их новаяПрерогатива.Не знаю.Компасы, фишки, шоты и стрелки (чулок), мраморный взгляд, лазуритовый холм. Зигзаги снежинок,Крючки на шарфах, седеющий Будда. Билборды, чернеющий труп, нефтяное пятно.В космосе, верю, пройдем босиком. Чутки, как открытая рана.Там же и станемся, назовемсяЦарапиной.Или вовсе – уйдем наПокой.Декабрь, 2018.
Музыкальная пауза. Между мнойИ пониманием естества.Обряды, синонимы, рыба.Аллергия на символ Христа.Проматывание, содержание, смысл,Мелодия, дождь и танец.КанарейкуНе слышал. Слышал гул от себя.Извилистые вены. Под землей.Глаз. Вышка.Губы. Люди.Отрочество. Жалость.Окутан в метель, за ребра схватил,Идет, предлагая метель народу,(выметен каждый овал на теле,метелью выбелен овал от тени), —Пророк.Предложен эфир, природа – карета.Кони – одеты в земные законы.Только сидит он на троне теперь,Забыв про метель за стеной.И чудо. Голос сквозь горло лоснится,Пытается выбить заснеженный рвотный ком.И голос метелью, синонимом, рыбойСтучится в твой дом;И грязные стены, окна, полыВсем телом тянулись к нему.Но антоним природныйАллергик пророкуИ дом твой – пустынный чехол.Декабрь, 2018.

Как последнее слово.

Окружающее ждать не будет. Ты разденешься до костей,круговорот обрадуется еще одному витку. Сирень илиподсолнух – что предпочитаешь посмертному венку?Никому и ничто не нужно, смысл обречен на выкидыш.Учить поведение или вытаскивать дрожащей рукой еще однукарту; и телу уже плевать на мороз. А от мороза дождьобращается в пепел, кому угодно – снег. Насильственно заставлятьсебя ждать еще один день. А потом ждать весну; еще год —новый виток, спираль заостряется, одномерность нисходитна куб, к фракталам взывает, думая, будтобесконечность – финальный уровень; или подобность смерти.Во рту тоже комната, от нее рожденный предмет будеттвоим надгробием; имя. Контур возлюбленной всадится колом,остов ограничится мутной улыбкой; именно в этом мешочексвободной жизни. Как еще сказать, что разговор, взгляд,картина, поэзия, вздох – в общем искусство, – бессмысленно,еслиего основа (душа)просто выпорхнетиз неугодного ему гнезда. А когда малодушный предметфыркнет на чуткий искусства портрет – останется выдохнуть,растрогаться, учтиво на сорок пять градусов фокус перевести —на горячее солнце – и дышать безразличным воздухом. От этогожизнь ценнее и ночь не становится пыткой. Попытка: пропасть илиостаться на том же месте; надеясь увидеться с кем-то, желая увидеть вком-то кого-то (реверсия) или признать, что пространство и время в тебе (рекурсия).28.12.18.

Улиточный.

В нежнейшем панцире из скал,

Укутав ноги в стружку из песка —

Лежу, обняв ракушейчий кинжал.

08.01.19.

Эмульсия комнат.

Картина: холодный дом. И здесь, как шорох,

взросла моя печаль. Отнюдь не голос мой

вещает в этот час. И пустота, опять, пришла.

Всё в календарь завернуто.

И моих красок не видать,

да что уж там..

не хватит даже их, чтоб описать

как пусто и темно.

Пройдясь, углами насладясь, услышав дуновение,

почувствовав

заплаток боль,

пытаюсь вынести страдание. Хотя бы за порог.

Нахлынул ветра маятник на дом,

завяли дивные цветы. И время,

свой наглый тон

расправив, словно парус,

нашло на комнат тихий стон.

Полы и стены. Окон оправы. Вид города,

принявшего на грудь

чужую память. И скрежет в ребрах,

тихий гул, и шепот – как будто волн

рябая поступь.

То реки, то моря, то степь

приходят посмотреть,

как нам с тобой живется тяжело.

Рисует новый год ожогом маленький этюд.

Про то, как было хорошо,

а после – ничего. И только томный ночи свод

всего вобрал, откашляв звезды и луну.

Но, между тем,

и здесь карсет,

и здесь накинут

на скелет:

паркет, одежды слой, сквозняк и тюль.

Витают в воздухе духи, озябших слов

торцы, натянут проводов канат,

огонь на кухне греет чайника бока.

А холод всё уйти не может;

не могут отойти ступни

от прошлых сквозняков;

И нам прямая

ломается в квадрат,

сменяя единицу

на четыре.

Январь, 2019.

Задувай свечу.

Ноги, как часть, стояли на твердом камне.

Подъезд ощетинился запахом выпечки, мочей и чем-то разливочным.

Голоса. Все уходят;

подкуривая сигареты – вешают картины себя в чужих головах, – вроде ног, как частей, или рук, как запястей.

Всё уходит. Отношение к задымленным помещениям, к грубости и прощению; отношения между тобой и

перспективой цвести. Даже обрывки памяти.

Множество n знакомых; и n к тебе относится так же,

как ученые

к Плутону;

как сомалийские пираты

к улову;

как треугольник носа

к овалу лица; холодно и без натяжения уголков губ.

Слепок твоего пребывания

в чьей-то квартире, в чьём-то воспоминании,

в какой-то сердечной мышце, —

окаменелая форма папоротника или ступни бронтозавра.

Археологическая находчивость

необходима каждому, чтобы

идентифицировать тебя на фоне прочего захламления.

И только ног обрезанная часть

всплывает при попытке

себе напомнить что-то в прошлом дне.

И этот груз не донести

к могиле,

и у других твои минуты одиночества

не отчеканятся на сеточке событий.

17.02.19.

По сгибу

Надеюсь

Возможно,

(не смею утверждать)

тебе стихи мои

когда-нибудь по вечеру

с пургой и мелкими шажками

полюбятся, как нечто цельное.

Ведь там, скажу открыто

как дверь в палату мертвеца,

там тоже есть черты лица

твои, как заводь моего желания.

Как скрип пластинки

что не слушали,

как на больной ноге нарыв

и седина ресниц

там уживаются раскрытые

штыки и восхваления,

торцы и пропасти

мгновения.

Затем, чтоб после угнетения

в самом себе сыскать контракт

на дурный стиль и это

русский стиль. Дурной табак.

Март, 2019.

Приелась жизнь в панельной соте.

Примером послужить здесь буду рад —

не раб, но труженик во славу королевы, —

надеюсь поколение поднять.

Ты то, что пишешь. Так скажу.

Ты то, что прочитал. Читайте же меня,

и будем мы, – огромная семья, —

курить и слушать долгую сонату Фредерика

номер 2.

Откуда предложений свора

нацелиться играть?

я выводил из слова

его пластичность, чтобы засыпать.

Март, 2019.

Крупица-свидание

Инфракрасно, гобеленом голости,

для рептилий твоё тело подвешено

над баками малахитовых теноров.

Полости между ребер оттенками

ломкости, плотью застывшей,

граалью венозных веток.

Считаясь с порывами марта —

не числитель в короне, но знаменатель;

и фигура разбита на части,

как водосток внимает осадкам

тучных Мефисто и грозных сольфеджио.

Глупость в юношестве

спрятать заплатками.

Палатками жить, разделяя

зарплаты на манёвры и отступления.

Танками выводить

ядовитость скрученных панцирей —

возглавлять панцерваффе,

оставаясь с бумажными тиграми.

Пантеры заметить не смогут

наше с тобой свидание. Софиты разбиты;

луну под хиджаб; звездам на лапу дал,

чтобы красились в каштаны и жёлуди.

Ради тишины и ради интима – я буду читать

тебе стансы. Мои габариты

не высветятся на радарах; твои, к слову, так же.

Так даже спокойнее. Без черного ящика

и шторм не страшен. Без прилагательного

в черных водах руки намного приятнее..

Подожди.

Март, 2019.
Я офицер своего дворая рыцарь ордена спальных районовшуткавсего лишь будущий геологтранжира стипендийблудливый охотник пейзажейк друзьям припадаюв истериках мук от исихазмачеканю в берцах по тротуарамборделевых новостроеккурю то бонд то кэмлне привязан к дорогим сортамвиски и коньякупредпочитаю комнатный самогонлюбитель портретов —сотни намалевалв припадках ненужностисублимация ставит на столграненный стаканводка водкадве порции отчуждения законов самообладанияи мы снова вместецветы все порватьотношения с эстетизмомпо спирали к животномусостояниюк животу пару холодных сфер —охладить футуриста и классикакраски хой!вы фашистыукрали бесцветностьlibertatem возводите в абсолютваш колёр локаль —красный и черный.консистенция Стендаляв эссенции свастикравна по соотношениюгалактик и яблок(из портфеля девятиклассника)а крестыпусть на шеяхмогильные пустьпусть знаменили римских военнопленных(рассаженные по лесамварвары без крестов на шеях) —не иначе как гробикинаклонностей гедонизмане правда лигреки не знали крестов?«вот еще! мой отец первым придумалстрадание»Весна 2019.Свист разрезающих воздух крыльевулыбайтесь медведю наводя пистолет на его черепушкутолько если шансов на долгожительство нольвы же не звери вы советские людипричастны к расстрелу но любите петьМересьев и Шилов – портреты у стенстоная от боли корячился храбрыйстоная от боли к себе на этаж поднимается жирныймедведь или шкура над свинской личинойперламутра кружочки стащил..для этогобронированное стекло раздавилчтобы только для небавсего лишь кусочек достатьналожить как повязкуноющему от пустого цветаатмосферному божествуперламутра кружочки!Весна, 2019.

Пьяный бритый и вообще дурной

мятых ступней шинный крой

доснимает камерой-обскура

смытый ветром плавный марш

у дорог одна судьба

путешествия в повозках

то ли с трупом то ли с богом

но скорее тьма полета

отзеркаленных снарядов

сбитых в кучку гаубиц М-10

принятых на службу

закатавших рукава крестьян

гвоздь и ток в программе интервью

я берусь глотать венок

и пурпура долгий хвост

унимаю между ребер

электричество восток

где старинный скрип

пылью стянутой моей

деревянной люли?

может быть отвык

колыбели звука

или я поник

в ожидании маршрута

мимо

сивых кладбищ

родников и гор

мимо

самых тихих всхлипов

над могилами грудных

черных глаз страстей и красок

переполнен грязный рот

у кота одной заботой больше

мертвеца из гроба.

Весна 2019.

Отрезанный воротник я гуляю по скверным улицам

подносимый ветром дымлюсь будто накипь табличка у дома

желтоватый оттенок мне честь отдают оконные призывники

вроде: «дальше лети кусок ткани в пыли в твоем мире еще

не придумали якорь лети как осколок хрипа с Туринской

больной плащаницы и слепок с него донеси

до цветущих зигзагов материи»

Кратко и подло восклицательный знак двоеточие

если молния выстрелит снова в кармашек воздушный

не сместит ли это на стертой бумаге крест

к вознесению старообрядных молитв.

Весна 2019.

Бесконечные созвездия

звезд неисчислимый паралич

мы среди атомов водорода и гелия

бьемся в страхе и падаем навзничь

уберечь бы себя от ран

ну гляди же на это небо

тех верзил зацелованный караван

или Кришны следы как из мокрого хлеба

опускаюсь у белого снега

на колени подобно уставшим коням

вожжи тянут к апофеозу

грусти льда и единственным дням

дням когда я бывал одинок

пар сходил с моих треснувших губ

путь держать на горячий восток

оставляя в тени холод замкнутых труб.

Весна 2019.Испанские коридорыв их углах чересчур восхвалензалп мортир и сквознякшум мотора и виноградвездесущая сетка конкисты.выбирай свой нелегкий шагбудем вместе шагатья – законченный человекнавсегда остающийся в прошломты – молодая сиреньждущая солнечный ветересть еще одно «но»мы в пространстве без массызвездный ветер в окнохлипких мышц и костейсвоих маленьких мыслейнеустанно несети тогдая в бутылку кладу своё прошлоея кидаю бутылку в морепо волнам скоротечной жизнивозвращаю растоптанное ничтоя завод переплавки стекланавидался уже пескабуду в море купатьсяи как солнце светить для тебя.Весна 2019.

Белое похмелье на чистую воду выводит стыд.

Друзья два башмака неразговорчивы, их быт

сияет луной под натуральной кожей черного цвета.

Такую на рынке не купить, для этого нужно заполнить анкету:

написать рассуждение на тему мусора на орбите;

испачкать это хорошим кофе,

стукнуться друг о друга, как в общепите

ложки бьются о дно тарелочьей кофты.

Вязаная неразбериха, нитки плетутся из трохей,

как каторжники сходят с экипажей.

Пару рублей на дорогу с детской руки, Вам там читать

евангелие. Храни Вас господь теперь, не найдены будьте

синей птицей, застывшей в катарсисе,

под пыльной подушкой, набитой душами.

Белое похмелье, белая вьюга. В стазисе

пребываем, ссыльники, хлопая ушными раковинами.

Весна 2019.

У меня в лифте у лампы двойное дно. Одно служит

кладбищем всяким жукам, другое – раздражением

алкашам. Пучки бледного света. Через стену, в дыму,

говорят про жару, будто тёрка их сыр из квартир

не разделит в морозную стужу.

Глупости, Хроноса полости торса

и в жару, и в ночную гульбу интегрируют

смякший фарш в бело-сплющенный марш

симфонистов-семинаристов, проповедников

дезинтеграций духовного «нечто» до Бога;

«душевного» плача до

гробика с номером бирки роддомной кроватки.

Люминесценция пряных палаток и прятки за крестиком,

сорванным с шеи бродяги. Вместо подъездного гомона

слушать гармонию семейного сбыта наркотиков:

гормонов и выжженных клеток из нейро-шмотков медиаторов,

несущих посты до разъезда по разным больничным крылам.

И у лифта с подъездом свой синапс – дверки в или из;

своё спальное место у крыши; свои дети и свет, —

те что выбрали смерть

вместо жизни под боком у времени.

Весна 2019.
Кольца на пеньке, что стоит во дворедетского садикаизучал я как женский справочник. Какатлас читал ивсматривался. Кажетсяя нашел там сквозную рануот признания в нелюбви. И в блокнотзапишу его странную кражуболи органа, что как птичка в груди,потерявшая голос, тянет нотукапельмейстеру в сладость.До-ре-ми. Где-то кружится пухпод Чайковского. Под Чайковскогоя глотаю дни, утомленный от солнца.И три буквы, три грязных лица,три сиротки, три слова иапостолов с букварями —на картине Рембрандтанарисуюкарандашами.Может в морю уйду с кораблями. Без венка,но простуженный. Отыщу самой правильной формыкамень. Привяжу к загоревшему торсу. И ко дну.Вдохновленный пейзажамиЛондона.Рукописными. Без скандала.Как оттикаю:бледное тело,как полено,без разбора колецили шрамов, —будьте практичны, —в костер.Май, 2019.

Могила под кустом.

В поле, где желтеет выброс нежностии дороги скользкая петля уводитв клюквы лес, мы нашли с тобойтомик ветхий старого поэта.И под лунной свечи свет,и под уханье совы,и под звезд сопровожденьемы читали строки без воды.Ты меня держала крепкоза руку мою. Светлячки вокруг летали,мошки, комары. Я под плед тебя упрятал,чтобы одному любить,и как будто знал, проклятый,что снежинку мне в тепле не сохранить.Зимний отголосок – вот моя печаль,но весной растаял белый монолит.Пусть ручьем течет по полюмне когда-то дорогой родник.Где-то вырастет кустарник,я зарою там твои цветы.28.05.19.

Сидел

как в кастрюле

в беседке

девочки рядом

мальчики

интегрировал образ

до греческой касты

было 13

летнее солнце сжигало

стыд

мимо шел парень

высокий красивый

я постеснялся смотреть в глаза

тем кто сидел

от меня в сантиметрах

представлял какая удачная жизнь

совокупила прохожего обласкала

будто Гермесу ветром истерла

ступни и стал он подобен Ахиллу

а тут я

худой издербаненный восхищаюсь

физическим преобладанием

20-летнего над моими нелепыми контурами

только из школы сошедших с рисунка

глупого первоклассника

метаморфоза липкого пота

в яд

Филоктета безликая тень в русской одежде —

маска тринадцатилетнего оборванца

но временем подгибаемый

вырос телесный костяк

18-летний сегодня шел

мимо кастрюльной палатки

сидела школьная гвардия

с лучистыми пальцами

улыбками в ссадинах

намерением разыграть

и грустно

и тошно мне

я сам подсмотрел

мой сегодняшний образ

всего лишь метафора

того

чем больше всего

желал стать.

Лето 2019.

Откуда-то сова урчит своим всезнающим желудком

под подоконником разбитым

и воробей сидит на вытянутых палках

чирикая подобно завалявшейся игрушке

я это утро, этот день

провел как лампа в морге

и вечер приподнес букет

из ножниц-хризантем

я этот вечер как старик

жевал под тихий скрип

двери сводимой сквозняком

с клубком из нервов

и рылся в каше

будто в чемодане

и рыться в чемодане

глотая галстука змею

петлю закидывать за щетку

и опускаться как утюг

на опустевшую рубашку

жест одинокий брошен

будто сдача

как пьяную на даче

бросают на кровать

и сканером пробит

штрих-код пробит

система знает о движеньи

продольных линий на ладонях

осталось ждать наряд из птиц.

23.06.19.

Полынь.

Анахорет, агномен, имярек,

удалившийся из миру будда,

посчитавший вокзальные будни

уступающими

разнообразию рек,

я шепчу и хриплю, недобитый аскет,

только б слышал ты эти перроны

и на станциях сбитый хребет

будто семечки

заворачиваю

в скорлупу газет.

От Перуна до Стрибога,

от меча до сандаль.

Распродажа у винного бутика —

я впотею в скрижаль,

как останки чернильного тюбика.

Не имею остаточных арго,

рудиментов словесного танго,

солипсизм, как столичное солнышко,

оставляю светить где-то в скляночках,

но рефрен моих стюбенных личностей

(преномен, когнемен и номен)

явно чужд солиптическим катышкам

с живота безразмерного Брахмана.

Вот вагонов публичная сеть,

диалектов первичная смесь,

вавилоновской башни бульон,

моноэтноса моноспесь —

оставайся, не думай, в тени,

твоих связок певучая лесть,

хитрых планов зыбучая плеть

не заставит связаться в клубок,

не исправит разбитость дорог

и

на дохлой органике

не увидим цветущей Полынь.

Кто ж ей дал

столь красивое имя,

серафим?

Лето 2019.

галактика качала

ногой длиннее символов из строк

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.