Дар Берегини

Видимо, хмельной мед Яшу Калиновича настроил на веселый лад, от его былой настороженности не осталось и следа.

– Несите послам угощенья, – махнув широкой ладонью, – велел правитель, обращаясь к челяди.

Россы устали даже наблюдать за тем, сколько всего, торопясь и опережая друг дружку, вынесли челядинки Яши Калиновича. Гостей усадили за широченный дубовый стол, на котором из-за множества блюд почти не оставалось свободного места. Трапеза удалась на славу. И только к ночи сытые и довольные послы возвратились в лагерь, чтобы сообщить князю о предложении правителя поселенцев.

– Не будет нам от водян никакого вреда, – сказал Божеслав, подбрасывая поленце в ночной костер. Правитель откровение Роси принять не сможет. Но Макошь-Пряха переплела наши Судьбы не просто так. Яша Калинович не тот, каким кажется. Вроде и не человек он вовсе. Но, заглянул я в кощуны и увидел, что сила его на убыль идет. Уже этим летом у водян другой правитель будет.

Услышав новости, князь и воевода переглянулись. Наутро князь Росислав, сын его – Руен, волхв и воевода с десятком бравых витязей отправились к водянам. Остальное войско по-прежнему не покидало лесной лагерь.

Князь торжественно въехал в поселение на своем белоснежном Гриве, с пояса его свисал длинный меч, искусной работы Роденьских кузнецов, украшенный громовыми оберегами. Длинные русые волосы раскинулись по плечам, узорчатая тесьма перехватывала их на лбу. Корзно – мантию князя, украшала золотая солнечная свастика-оберег. Голубые, как чистые воды Роси, глаза князя на загорелом бородатом лице, излучали силу и спокойствие. Могучая и статная фигура предводителя россов заметно произвела впечатление на народ водян. По правую руку его ехал сын – Руен. Слева на черном коне – волхв Божеслав. Сзади – воевода Путята Мстиславич с дружинниками. В толпе начали перешептываться. Фигуры россов были гораздо крупнее местных. На фоне местного населения россы казались почти гигантами. Водяне же отличались мелким телосложением и все как один – и мужчины, и женщины, и дети носили длинные платья, украшенные оберегами хвостатого Ящера – покровителя подземных вод и богатств.

Князя встретил сам Яша Калинович, как и в прошлый раз, ослепляя обилием золота и драгоценностей. Только на этот раз его длинные волосы были перевиты синими лентами и усыпаны скатным жемчугом, наподобие того, каким у россов украшали себя женщины. В руках правитель держал драгоценный жезл с символом бога вод, а его длинные узловатые пальцы украшало множество перстней. Справа и слева от правителя стояли молодые женщины с распущенными длинными волосами и бледными лицами. Они все казались необыкновенно красивыми, из—за поразительной белизны лиц, и выглядели удивительно, словно две капли воды, похожими друг на друга. На лицах их, меж тем, не было улыбок. Они казались печальными, и каким-то отстраненными от общего торжества. Особенно это было заметно на фоне самого жизнерадостного правителя. Оказалось, что все эти женщины приходились Яше Калиновичу законными супругами.

– Вот князь, Росислав, знакомься – это мои жены – красавицы.

Князя поразило количество жен водянина. С длинными до пят распущенными светлыми волосами, увенчанные жемчугами, жены Яши Калиновича казались не совсем обычными женщинами.

Жены князя, изобразив подобие улыбки стали представляться:

– Меня Волгою величают, – сказала первая бархатным глубоким голосом.

– Я – Кама, – назвалась вторая, и князю показалось, что он слышит, как быстрая река несет свои воды по просторам.

– А я – Чернава, – представилась третья журчащим голоском. И дальше сплошным потоком зазвучали имена других жен – Ока, Десна, Припять, Горынь, Печора. Когда они закончили знакомство, князю Росиславу показалось что, наконец-то, в ушах стих звук бегущей воды.

Было похоже, что Яша Калинович решил предстать перед гостями в лучшем свете. Россы заметили, что правитель водян и его приближенные прямо сверкают от бесчисленного количества драгоценностей. Даже узоры на стенах терема и те сияли каким-то особенным мерцающим светом, будто и они были выписаны драгоценностями. Но великолепие терема и его обитателей было только началом. В честь гостей был устроен знатный пир, который удивил россов не меньше. Еда состояла в основном из рыбы, жареной, запеченной и вареной, приправленной всякими подливками. Какой только рыбы здесь не было и гигантские щуки и маленькие серебристые сельди, и красноперые окуни. На украшенных самоцветами подносах величественно возлежали красные осетры. В огромных золотых чашах черными, розовыми и красными горками возвышалась различная икра. На серебряных блюдах лежали огромные красные раки, каких россы еще не видывали. Росичи давались диву: откуда у водян столько добра невиданного, ведь сколько помнил себя Росислав, а таких рыбин, отродясь, в их реке не водилось.

– Кушайте, кушайте, на здоровьице, гостьи дорогие, – потчевали гостей Яша Калинович и его прислужники. Высокими стопками в разных частях стола возвышались блины, оладьи и блинчики.

– Вот, отведайте: уха белая с луком, вот уха желтая с травою заморскою, вялая, пластовая, красная уха, вот и черная ушица по -особенному приправленная, и беломорская на молоке – самый смак, а вот эта уха – княжеская, настоящее сокровище. Что за вкус?! А вот утица с зеленым вином да с кореньями, такую – только мои повара готовить умеют. Взгляните-ка, гости дорогие, какие на столе осетры вяленые, так сами в рот и просятся. А это вареная, а то жареная рыба вкуснейшая! А таких рыбных пирогов как у меня, хоть весь свет обойдите, нигде больше не отведаете. Самый смак! Квасов да медов у нас, и вовсе не перечесть, водяне мои квас хоть из лучины сварить сумеют, – с гордостью нахваливал свои угощения правитель.

Князь поразился драгоценной посуде, на которой водяне подавали гостям еду. Чары, ковши, солонки, сулеи, кубки и кувшины были из червонного золота и серебра, всю посуду украшало множество самоцветных камней. Россам еще не приходилось видеть столь искусно сделанной и дорогой посуды.

– Яша Калинович, у тебя никак много рудников имеется? – как бы, между прочим, спросил князь Росислав, угощаясь румяным рыбным пирогом и откровенно его нахваливая.

– Да, князь, я богат. Я очень богат, – ответил водянский правитель, расплываясь в довольной улыбке и поглаживая свой большой живот. У меня и злата, и серебра, и каменьев самоцветных – не счесть. Только мои рудники, они не простые, моему народу не зачем на них жизнь отдавать. Я сам добываю все, что мне надобно, и люду моему в его нуждах помогаю.

– А как же так выходит? – недоумевая, спросил росс. Никто не работает, а злато-серебро само тебе в руки течет. Ты бы и нам посоветовал, может, и мы бы разбогатели? – продолжил князь весело.

– Такая уж у меня Судьба, – уклончиво ответил Яша Калинович. Я совета вам дать не могу, потому как у вас Судьба иная. Однако щедро одарить – это легко.

Яша Калинович хлопнул в ладоши, и прямо перед изумленными гостями на большом подносе оказался золотой самородок по форме напоминающий крупную ящерицу.

– Вот так, например, – довольный своим чудом, потирая широкие ладони, проговорил правитель водян. Улыбаясь, он протянул самородок князю. Он еще трижды повторил свое чудо, наградив самородками волхва, Руена и воеводу.

– Я дар особый имею, злато—серебро к моим рукам само льнет, как живое. Взгляни, князь, – снова произнес водянич, касаясь золотого кольца на руке Росислава. В тот же миг кольцо, словно ожив, засияло.

– А теперь кушайте, кушайте на здоровье, гости дорогие. Зачем нам тревожиться понапрасну? – весело сказал Яша Калинович и челядинки до краев наполнили кубки гостей.

Хмельные меды водяничей развеселили немногословную дружину князя. Гостям захотелось песен и плясок. Да и что было таиться, коли боги послали столь щедрый и гостеприимный народ. После трапезы Яша Калинович позвал своих музыкантов и танцовщиц. Гусляры и танцовщицы были в одинаковых белых одеяниях расшитых синими оберегами.

– Присмотрись, князь, – тихо произнес волхв, наклонившись к Росиславу, на всех платьях водянских солнце-то подземное вышито. Значит, они ночное светило почитают. В наших Ведах говорится, что ночною порой Великий Ящер проглатывает солнечный диск, и потому тьма опускается на землю, а утром Даждьбог побеждает Ящера и выпускает Солнце в мир Яви. Коли водяне ночному солнцу поклоняются, стало быть, Ящеру требы кладут и превыше богов других его почитают.

Поглядел князь на узоры, вышитые и подивился, Солнце-то и вправду и у Яши Калиновича и у всего его окружения только ночное. Такого россы еще не видали. Даже у черноволосых и черноглазых волколаков, что совершали набеги на прибрежные земли, россы не видали знаков ночного солнца. Видимо, и вправду необычным народом были водяне, раз не боялись знаков ночи и самого Ящера, проглатывающего Тресветлое Солнце.

Вечерело, а потому в тереме зажгли светильники и факелы. В свете огней драгоценные камни на стенах стали сверкать еще сильнее. От блистающих перстней Яши Калиновича слепило в глазах. Водянские танцовщицы, точно маленькие рыбки, вились вокруг гусляра, исполняя диковинный танец. Протяжным голосом гусляр пел хвалу богу Ящеру:

Опускалося Солнце Красное, заходило оно за море

Ящер Батюшка, его проглатывал, в океан-море утаскивал

Ящер батюшка, могуч богатырь всех сильнее ночною порой,

Солнце красное, золотистое схоронил он под черной водой…

Длинные рубахи развевались от быстрых движений танцовщиц, создавая иллюзию того, что девушки танцуют, не прикасаясь к полу ногами. Лица девушек были прозрачно белы, и князь невольно сравнил их с лицами девушек из Городища – румяными, яркими и спелыми, как наливные яблочки. Бледные и тонкие водянки, порхающие в своих просторных одеяниях, казались князю жительницами сновидений. Князь пригубил янтарного меда и обратился к правителю

– Любезный Яша Калинович, отчего мы до сих пор не видели ваших волхвов?

– А у нас, князь Росислав, в том нет нужды. Потому как я и правитель, и волхв народа своего. И волю бога нашего хранителя я водянам передаю. Как видишь, житие наше оттого только лучше.

– И что же, любезный, сам ты и моления все совершаешь?

– А как же иначе. Сам слышу и народ свой слышать учу голоса божественные. Нынче ночью у нас будут особые бдения, и вы сами сможете наши чудеса увидеть.

Гостям предложили отдохнуть перед походом на ночные бдения. Князя и его приближенных расположили в просторных палатах и попросили не засыпать, поскольку действа должны были начаться в скором времени. Однако, как только голова князя коснулась узорчатого водянского ложа, ему показалось, что он не спал, целую вечность и глаза сами собой стали закрываться. Проснулся он от голоса, который стал звать его по имени.

– Кня-язь, князь встава-а-ай, – мелодично журча, как лесной ручеек шептал женский голос.

Над его кроватью стояла девушка с длинными светлыми распущенными волосами. Из-под просторного одеяния выглядывали ее обнаженные руки.

– Кня-язь, тебя Яша-а Ка-алинович зо-ве-ет. Он тебе та-айну открыть хочет, – продолжила говорить девушка.

Князь оглянулся, пытаясь позвать воеводу и волхва, но никого из них рядом не оказалось. Он хотел было поинтересоваться у девушки, где его приближенные, но почему-то не смог этого сделать. Ему показалось, что язык его не слушается. Вот каков коварный хмель, – подумал про себя князь и заметил, что девушка улыбается, словно почувствовав его мысли. Девушка протянула ему руку, помогая подняться с ложа, и они направились туда, куда его звал правитель водян.

Дальше они пошли какими-то узкими коридорами. Шли долго, и, что было особенно удивительно, на протяжении всего пути им навстречу не попалось ни единой живой души. Остановились они только когда оказались перед высокими коваными воротами.

– Ну, что князь желаешь ли войти, – спросила водянка, пристально глядя князю в глаза огромными прозрачно-голубыми очами.

– Затем и шел – ответил князь, и только тут заметил, что девушка задала вопрос, ни разу не пошевелив губами. Князь невольно схватился за оберег, вышитый на рукаве и ему показалось, что рука его потеплела.

Девушка, тем временем, подошла к воротам и, еле дотронувшись, до огромного и с виду очень тяжелого кольца, отворила их. Точнее ворота как будто только и ждали ее прикосновения. Массивные дубовые створы, словно легонькая, деревянная калиточка распахнулись перед ними. Не веря своим глазам, князь вошел, точно решив про себя, что девушка – чародейка. Войдя, они оказались в огромном каменном зале, на стенах которого повсюду горели факелы. В зале уже находилось множество людей, которые, увидев князя, стали перед ним расступаться как бы пропуская вперед. Среди лиц не было ни единого знакомого. Князь удивился, что волхв и воины оставили его одного. Наконец, они подошли к каменному колодцу. И тут князь увидел, что слева от него стоит улыбающийся Яша Калинович.

– Доброй ночи, князь Росислав, рад видеть тебя в столь священный миг, – не открывая рта, сказал водянский правитель.

Князь хотел что-то ответить, но снова не смог пошевелить губами. Неожиданно со всех сторон зазвучала музыка. Казалось, что некая рука одновременно зазвонила в тысячи хрустальных бубенцов. Словно от их звона вода в колодце стала подниматься все выше и выше, пока не заполнила собой все вокруг. Весь зал оказался под водой. Поначалу князя охватил ужас, ведь люди – не рыбы, но скоро страх совершенно пропал. Теплая вода приятно окутывала тело, на миг ему показалось, что он в детстве и теплые заботливые руки матери ласкают его. Как ни странно, факелы не погасли, хотя свет их сделался совершенно особенным, текучим. И тут князь заметил перемены, что произошли с правителем водян. Яша Калинович стал расти, и чем больше он становился, тем чуднее делался его вид. Если поначалу был он человеком, то, что предстало перед глазами князя после, он не мог представить даже во сне. Это было нечто огромное похожее на гигантского головастика с кожей змеи. По бокам у чудища было два круглых сияющих как драгоценные камни радужных глаза. Они светились ярче факелов, и князь точно знал, что бог Ящер, а это был он, смотрит именно на него.

– Так вот ты какой, Ящер Великий, – непроизвольно вырвалось у князя.

– Доброй ночи тебе князь россов, давно я знал, что ты к нам пожалуешь. Вот Макошь-Судьбинушка наши нити и переплела. Но не жди, что просто так сокровища мои получишь.

– Так и не за сокровищами твоими я шел, – отозвался князь, удивляясь словам Ящера.

– А ты, человек, не про то и подумал. Мои Сокровища не только камни самоцветные, злато, жемчуга, да серебро, не только рыбой да икрой богаты мои владения. Есть в них нечто куда более важное. Вот за тем тебя Рось и послала в наши края. Да только так и запомни, что без жертвы ничего ты от меня не получишь.

Последние слова Ящера донеслись до князя уже откуда-то издалека. Неожиданно разболелась голова. И князю пришлось зажмуриться от яркого света ослепившего его.

– Княже, проснись, – проснись, почти кричал воевода, дергая его за руку.

– Отец, проснись, – дергая князя за руку с другой стороны, звал его сын, княжич Руен.

– Что такое, почему я оказался в кровати? – удивленно спросил князь.

– Ты князь, будто дышать перестал от медового водянского напитка. – сказал Путята Я уж места найти себе не мог, пытаясь тебя добудиться. Никак они что-то тебе в него подмешали.

– Где волхв?

– Он в другой комнате, зовет тебя. Я вот никак разбудить тебя не мог, – ответил Руен.

– Что же сие означает? Я все время проспал здесь и никуда не спускался?

– Видят боги, князь, я уже полчаса тебя добудиться не могу, – заметил воевода.

– Вот чудеса, – умывая лицо холодной ключевой водой все еще не переставая удивляться, произнес князь.

Волхв Божеслав встретил князя на пороге и сразу принялся творить над ним обереги.

– Тише, княже, – говори шепотом, – не туда мы попали, куда думали, чуть слышно проговорил Божеслав. Яша Калинович… – только начал говорить волхв, но вместо него начатую фразу продолжил сам князь:

– Ты хотел сказать, что Яша Калинович и есть сам великий Ящер, древний бог подземного мира и подземных вод. А его жены и дети – русалки и русальцы. Только почему в таком случае он живет здесь как простой смертный, среди такого немногочисленного народа. Водяне не самый смелый, и не самый сильный народ, а Ящер могущественный владыка, коли само тресветлое солнце проглатывает. Почему не покинул землю до сих пор или не выбрал себе племя отважных воителей?

– Понимаешь, князь, есть тут загадка, которую я отгадать не могу. Чем-то водяне его удерживают. Но наша берегиня Рось-матушка сказала, чтобы мы Ящера не страшились. Она велела нам оставаться у водян до Купальских ночей. Обещала, что хранить нас будет, в обиду не даст.

– Коли Берегиня хранит, смертному ничего не страшно. Что же мудрый волхв, значит, так тому и быть останемся мы среди водян до Купалы.

Яша Калинович наутро принял князя Росислава учтиво, никак не показывая своего настоящего образа. Только за трапезой утренней невзначай заметил, что места у них необычные и могут сниться всякие странные сны. Только князь про то уже знал побольше некоторых, и тоже не подавая виду, добавил:

– Любезный Яша Калинович велено нам богами нашими остаться у вас до самой Купальской ночи. Только после нее сможем мы вас покинуть. Коли примите, будем рады и сами вам поможем, чем можем. Коли нет, так в лесу станем жить, покуда Берегиня Рось нам дальнейшего пути не укажет.

Князь заметил, как невозмутимое лицо правителя водян стало серьезным и сосредоточенным. Медленно, отчеканивая каждое слово, Яша Калинович произнес:

– На все воля богов, но и боги живут во Времени, а время в руках Судьбы. Хорошо, князь, пусть будет так, как хочет Рось. Знать время пришло: чему быть, того не миновать.

И немного помолчав, затем добавил. Мы примем вас, как велит нам закон гостеприимства. Пусть твои воины, живут в нашем поселении, обучают нас воинскому ремеслу. Каждый будет при деле, кто дела ищет, никто голодным не останется. Тебе князь отведут отдельный терем, чтобы привольно жилось тебе во владениях моих и знали все, как я – Яша Калинович росичей встретил и приветил.

– Спасибо тебе, любезный Яша Калинович, – ответил князь, радуясь, что не придется его людям жить в лесу все это время.

Как решили, так и остались воины росичей у водян до месяца Кресеня.

Время в стане водян летело незаметно. У воинов от учеников отбоя не было. Водян восхищала сила и ловкость, с которой россы владели оружием. Кулачные бои и поединки на мечах стали их любимым зрелищем. Конечно, все проходило мирно, победитель, всего лишь должен был коснуться острием противника. Мальчишки все до одного стали мастерить себе деревянные мечи, как у россов. Сами же водяне мечей не знали, а пользовались стрелами да небольшими топориками. Князь заметил, что местные воины действительно нуждаются в обучении, а по-настоящему сильных бойцов можно было пересчитать по пальцам. Лучше всего у водян получалось заниматься рыболовством и выращивать лен. Видимо потому что не от кого было им защищаться, воинское искусство им и не требовалось. Когда же воины спрашивали народ, как же они от неприятелей отбиваются, водяне отвечали, что Ящер Великий хранит их и еще ни разу, сколько они себя помнят, чужаки на них не посягали.

– Да, думал князь, – велик этот Ящер, коли народ свой хранит от войн и бед.

Только никак не мог понять, почему могучий бог-витязь Ящер избрал мирный и незлобивый народ водян. Но пути богов неисповедимы, и смертным не дано познать их тайны. А жизнь в стане водян постепенно вошла в колею. Воины привыкли к медлительной растянутой речи местных жителей, к их длинным одеяниям и бледным лицам.

Тем временем, молодой княжич Руен Росиславич со своим двоюродным братом – Вольгой расположились в избе. Избушка была небольшая, зато отдельная. В то время как другие дружинники поселились все вместе. Каждый день братья навещали князя, волхва и дружину, но отдельное проживание оставляло им много времени для того, чтобы получше узнать водян, их обычаи и поселение. Братья кашеварили по очереди, один день Вольга, другой – Руен, и часто гуляли вместе по окрестностям. Только Вольга успел за месяц перезнакомиться с целым десятком местных девушек, в то время как Руен так никого себе и не нашел. Племянник князя умел очень искусно вырезать из дерева фигурки животных. Да и разные ковши, чарки, солонки и прочая утварь у него хорошо получалась. Так своим новым знакомым Вольга охотно раздаривал то, что мастерил. Руен же все больше времени проводил с отцом, да на кулачных боях, однако надежды на интересное знакомство все-таки не терял.

В один из дней, когда княжич, как обычно, направлялся к отцу по тропинке, что шла у самой реки, он увидел молодую девушку торопливо шагающую ему навстречу. Тропинка, по которой они шли, была достаточно узка, а девушка шла, низко опустив голову. Потому и не заметив витязя, она налетела прямо на него. Руену пришлось обнять ее, чтобы она не упала от столкновения. Девушка подняла глаза и их взгляды наконец-то встретились.

– Ой, – сказала она, улыбаясь, – нескла-адно получилось.

– Да, я как-то не догадался тебя предупредить, а ты шла с низко опущенной головой, – тоже улыбаясь, ответил Руен.

– Ну-у, в та-аком слу-учае, и-извини, что чуть не столкнула те-ебя с тро-опинки.

– Да нет, это я должен был тебя предупредить. Ты, наверное, задумалась о чем-то.

– Ни-ичего стра-ашного, – сказала незнакомка на прощание. И они разошлись.

Руен и девушка продолжили каждый свой путь, и, может, так бы не узнал княжич, как ее зовут, если бы Судьба снова не пересекла их дороги.

На следующий день княжич отправился к отцу в то же самое время и к своему великому удивлению снова встретил незнакомку. Только на этот раз она первая его заметила.

– Здра-авствуй, ви-итязь, – улыбаясь, сказала девушка, и Руен обратил внимание на ее прекрасные, похожие на ровные ряды жемчуга зубы.

– Здравствуй, красавица, – ответил юноша, останавливаясь. Меня Руеном зовут, я сын князя Росислава. А ты кто будешь? Как тебя звать-величать?

– Меня зо-овут Во-олыня, ответила девушка. Ой, какая кра-асота, – тут же сказала она, сменив тему разговора, наклоняясь к траве.

Руен не понял о чем она и переспросил.

– А, вот по-огляди, – ответила Волыня, показывая ему сорванный цветочек.

Цветок был маленький, ярко—синего цвета.

– Это перевень-цвет, мы его в венки вплетаем, – объяснила девушка. Он не только кра-асивый, но и целе-ебный. Ой, что это я, – словно спохватившись сказала Волыня. Тебе это, наверное, совсем не интересно.

– Нет, нет, очень интересно, – тут же отозвался, Руен. Однако сам про себя отметил, что гораздо больше, чем синий перевень его заинтересовали прекрасные светло-голубые очи Волыни. Если ты не торопишься, мы могли бы прогуляться, – предложил росский витязь.

– Нет, не тороплюсь, – ответила довольная девушка.

И они вместе отправились гулять по берегу.

Эти встречи обоим доставляли много радости. Волыня очень много знала о травах и цветах, что росли в их местах и рассказала Руену множество интересных историй о природе и еще больше из жизни водян. Оказалось, что Волыня очень любила цветы и даже выращивала их у себя в садочке. Жила девица вместе с отцом, матерью и меньшим братиком Ванечкой. Остальные сестры были значительно старше и уже не один год как жили отдельно со своими семьями. Так понравилось Руену гулять с Волыней, что стали они встречаться чуть ли не каждый день.

– У на-ас мно-ого дивных трав ра-астет, которые только нам во-одянам свою та-айну открывают.

– Это почему же, – удивленно сказал Руен. У вас вроде те же травы, что и у нас.

– Все та-ак, да не та-ак, – ответила Волыня. Это потомуу, что наш правитель Яшаа Каалинович – он же и наш великий во-олхв, от самой Ма-атери Сы-ырой Земли силу черпает. И во-ода ему, – что Ма-ать Родная, а он ей как Отец. Его сила-а и помогает во-одянам тайны разные познавать, – рассказала Волыня, когда они с Руеном в один из дней отдыхали на лесной поляне. Так, ра-астет у нас на берегу ре-еки не-ечуй-трава, которой можноо любой ве-етер на во-оде остановить и от заатопления спа-астись. И со-он-трава в ма-ае месяце расцветает, которую если поутру с ро-осой собрать, то она, словно жи-ивая шевелится.

– А почто ее все-таки сон-травой называют, коли на росе собирают? – спросил Руен.

– А это потому-у, что о-она во сне-е Пра-авду о-открывает. Перед сном надобно ее под по-одушку полоожить, тут-то все и открооется.

– А есть ли у вас такая, что меч остановить может? – спросил воин.

– Как не быыть. Она-а не только ме-едь, зо-олото, она – желе-езо на мелкие клочки разорвать может, разрыв-травой потому и зовется.

В другой раз Волыня рассказала Руену, что у водян в каждом доме под полом ужик живет.