Стервочка Лиса

– Слезь ты, – прохрипела я, пытаясь вдохнуть воздуха.

– Лежи и не рыпайся! – зло огрызнулся он в ответ, как будто я в таком положении могла что-то сделать.

А за кустами побоище явно перешло в заключительную стадию: завизжала резина и выстрелы стали звучать гораздо реже. Я бы даже сказала прицельнее что-ли. Ба-бах, а потом звенящая тишина, и снова ба-бах. Лишь когда Пашка стартанул через кусты, я с жадностью сделала первый вдох и ужиком, ужиком, ужиком. Выглянула через веточки и тоже рванула вперёд. На помощь. Пашке, естественно, а не шкафу, приехавшему по мою душу. Даже позлорадствовать не успела, оценив расплывающиеся кровавые пятна по белоснежной рубашке – хренушки тебе Пупсик, а не мстя невинным девушкам. Только вот высказать все это вслух последователь Гиппократа мне тоже не дал. Окликнул по имени, чтобы помогала, а не стояла истуканом, и стал рвать рубаху на груди бульдозера.

– Лайк, – прохрипел шкаф, отталкивая руки Пашки.

– Сиди спокойно, я врач! – проорал он в ответ, и Пупсенок кивнул, а потом заметил меня:

– О, старые знакомые, – улыбнулся Елисей. – Ты тут как оказалась? Ариадну в такую дыру не затащишь.

– Я живу здесь, так-то. Будто не знаешь, – огрызнулась я, прижимая оторванный край рубахи к груди Елисея. – Что я тебе сделала?

– Ты что решила, что я за тобой приехал? – захохотал он и помотал головой, увидев, что из под моей ладони толчками пробивается кровь. – Сдалась ты мне, мартышка, – поднял взгляд на подошедшего шкафчика поменьше и спросил, – Лайк, пацаны где?

– Босс… – слишком глухо и понятно прозвучал ответ.

– Сука, – сквозь зубы прошипел Елисей, пытаясь подняться на ноги. – Сам как?

– Так, цепануло малеха.

– Лайк, давай наших подтягивай. Меня заштопаем и съездим в гости с ответным визитом, – угрожающе рычал бульдозер, размахивая пистолетом, хотя едва держался на ногах.

– Далеко собрался? – тут же подхватил мстителя под руку Пашка и без сомнений потащил в сторону подъезда. Моего.

– Паш? – протянула я, прекрасно понимая, что именно задумал этот спаситель всех и вся.

– Не дотянет он до больнички. Лайк, или как тебя там, давай подхватывай с другой стороны.

Пинцет мне в фальцет! Только этого не хватало. Но спорить с Рыжовым, в котором от Пашки сейчас остался исключительно хирург, уже во всю отдающий распоряжения кому и что делать, я не стала. И двери подержала, и полбутылки водки в рот Пупсу влила для анестезии – ага, пока Лайк своему начальничку аккуратненько по затылку не вмазал, тот не отрубился, – и потом ещё хрен знает что делала. В ассистенты Пашка меня записал сразу и без шансов отвертеться, стоило только уложить опавшего кабана на стол в комнате, а Лайка погнал в аптеку. Треш. Полнейший трешняк. Это хорошо ещё, что меня от вида крови не мутит. Юлька бы точно здесь все ублевала – от маленького пятнышка на халате мужа в обморок хлопнуться может, а здесь… Мать моя женщина, роди меня обратно. Осмысливать произошедшее, я начала только оказавшись в ванной. Застопорилась, отмывая в раковине руки, посмотрела в зеркало и нервно дернулась, когда в квартире хлопнула входная дверь и стали раздаваться мужские голоса, среди которых Пашкин рык звучал громче всего.

– Паш, чего тут, – спросила я, выглядывая в коридор. Оценила трёх шкафчиков, аля Лайк, и труханула. – Здрасьте…

– Дюк, возьми Быка и заметите следы, – худосочный мужчина, вынырнувший из комнаты с охапкой пропитанных кровью вещей в руках, на фоне дяденек в пиджаках выглядел скажем честно не очень, но два кабанчика чуть не по струнке встали, услышав распоряжение, а потом испарились. – Кабан, пройди со шмотками до чердака, двери вынеси и выйдешь через черный ход. Кровищей наследи так, чтобы ни у одной плешивой твари вопросов не возникло.

Третий качок испарился ещё быстрее, а дяденька-командир мягонько так подхватил меня под локоток и повел на кухню.

– Уделите мне, пожалуйста, пару минут…

– Забава, – подсказала я.

– Сергей Яковлевич, – представился мужчина и показал ладонью на табурет. – Присядем?

Опустившись на самый краешек, я окончательно притихла и только взяв в руки протянутую стопку, до краев наполненную водкой, выдохнула:

– Спасибо, но я не пью так…

– Надо, – с нажимом произнес незнакомец, и я решила не усугублять свое положение. – Вот теперь можно и поговорить, – улыбнулся он, присаживаясь напротив. – Я искренне хочу принести свои извинения за то, что вам пришлось во все это ввязаться. Неудачно получилось, но, с другой стороны, если бы не вы и не ваш муж…

– Паша мне не муж, – уточнила я.

– Тогда прошу простить за такое предположение. Вашу помощь и все хлопоты мы компенсируем, – на стол лег пухлый конверт, который Сергей Яковлевич придвинул ко мне, – но я бы хотел попросить вас еще об одной маленькой услуге.

– Какой?

– Понимаете, Забава. В свете последних событий, ну и исходя из того, что сказал ваш…

– Друг. Павел, – снова подсказала я.

– Да, спасибо. Судя по словам Павла и тому, что с минуты на минуту нагрянут наши доблестные блюстители порядка, мы сейчас не сможем перевезти Елисея домой незаметно. Может вам не составит труда на пару дней, скажем так, обеспечить убежище моему шефу? Естественно за отдельную плату.

– В смысле, убежище? Он что – преступник?

– Ну что вы, Забава, – рассмеялся мужчина. – Вы же сами прекрасно видели, что Елисей защищался. И разрешение на огнестрельное оружие у него есть. Как и у охраны. Это я вам гарантирую. Просто небольшая предосторожность.

Рядом с первым конвертом на стол опустился второй. Немного потоньше, но тоже пухлый.

– Естественно, продукты и вещи мы привезем. Все вопросы с полицией тоже утрясем самостоятельно. Вам нужно будет просто несколько дней посидеть дома и по мере своих сил поухаживать за Елисеем. Уколы и перевязки мы попросим делать вашего друга.

– А вас не смущает, что у меня однушка? – зачем-то промямлила я. И в этот момент на стол опустился еще один конверт.

3

Только не подумайте, что я продажная или меркантильная. Ни о каких деньгах речи не шло, когда мы с Пашкой (вернее, Пашка с моей жалкой помощью) спасали шкаф, который, к слову, совсем недавно меня чуть не укокошил. Это хорошо, что я отходчивая и не злопамятная. Чистое золото, а не характер. И кивнула совершенно случайно. Да и фиг с ним, чего я оправдываюсь? Вы бы сами отказались от таких деньжищ за два дня в няньках? Вот и я не смогла. Тем более, что Пашке конвертик в разы толще достался, и он взял. А как не взять? На зарплату хирурга особо не разгуляешься, а тут, считайте, и сверхурочные, и ещё в экстренной обстановке, плюс помощница из меня аховая – одни нервы. Пашка, вообще, мог просто скорую вызвать, а он такие швы наложил – закачаешься… Короче, да, нас купили. Как и наше молчание. Мерзкое послевкусие, которое никак не исчезало. Хотя ничего мерзкого мы не сделали. Еще Сергей Яковлевич все так красиво расписывал, что отказаться не получилось. Потом правда ещё инструкций навыдавал на случай появления бравой конницы в погонах и номер своего телефона оставил. Опять же на всякий случай. А потом они исчезли, как и все следы проведенной на дому операции. Как будто и не было ничего. Хорошо хоть его архаровцы замотанного в мумию Пупса на диван со стола переложить догадались. Я бы родила, если бы решила сама провернуть такое. Пашка тоже посидел часика два и домой поехал отсыпаться и отмываться. Продолжать вечер ни у него, ни у меня настроя не осталось по понятным причинам, одна из которых полностью оккупировала мой диван. Так вот почему я про однушку пыталась втемяшть доброму и щедрому фею? Интересно, как фея будет звучать в мужском роде? Фей? Фейщик? Мрак! Короче, пусть будет фей. Так вот. Вещала да не довещала. А теперь спать мне где? На полу? Я, конечно, не привередливая ни разу, но квартира моя, и диван в ней тоже как бы мой! Как бы – потому что Пашка на время дал, но всем знать об этом не стоит. Особенно Юльке. М-да. Был бы этот спящий принц не таким сверхгабаритным, так и быть легла рядышком, но нет же. Места свободного ни миллиметра не оставил. Вот поэтому я и вытащила из шкафа надувной матрасик, на котором ютилась до появления дивана. Подушку, придавленную рукой подстреленного кабана-переростка, еле выдернула и попыталась уснуть. Как же. Только-только глаза закрыла (специально ждал что-ли) и больной, оставленный под мое чуткое опекунство, захрапел, как здоровый. Здоровенный такой локомотив. Локомотивище! Ешкин кот! За какие грехи-то? Сперва сам чуть не убил, потом самого чуть не убили, а меня чудом не подстрелили, и теперь храпеть? Ау, Елисей, принц гадский, знаешь как это называется? Мрак!

Час я честно терпела, потом намешала себе адскую дозу мартини с водкой вместо снотворного, затем перепробовала все нагугленные способы более-менее мирной борьбы с храпящим и его храпом, но видит бог, терпение у меня не безграничное и результат оказался более чем эффективным. Прямо идеальным. Не то, что у всех этих «посвистите» и «переверните». Этого вурдалака переворачивать – кран вызывать нужно, а не моими руками. Не хотела, честное-пречестное, но влупила со всей дури кулаком в бочину мучителю – такому бугаю можно и с ноги бить, не пробьешь, – и с удивлением услышала, как он крякнул и следом сладенько засопел. Ну прямо сама милота. А мне только этой тишины и не хватало. Даже не помню, как глаза закрывала – вырубилась, едва коснувшись подушки головой.

Утром первая мысль, посетившая мою непроснувшуюся головушку, обрадовала простым и в то же время абсолютно логичным: «Приснилась тебе, Забавушка, вся эта чепуха. Просто перепили вчера с Пашкой, вот сны такие безумные и привиделись.» И, да, я даже не удивилась тому, что сплю на полу – лучшее место в доме, то есть диван, естественно Пашке отдала, а сама на матрасике улеглась. Правда не помню, чтобы мы с ним препирались. Обыкновенно, если Павлунтий остается с ночевкой, то битва за место под солнцем, то есть за надувной матрасик, у нас идет крайне длительная и ожесточенная. Он, как жентельмен (именно так, а не дже, как у всех нормальных людей – у Пашки «Смешарики» давно в любимых мультиках прописались, и поросюха Нюша чуть ли не ван лав, но не про это сейчас) … Так вот. Он же, как жентельмен, за мою тушку переживает, а я за его. Часа по полтора препираться можем. Но, видимо, вчера я каким-то макаром умудрилась одержать победу с самого начала. Или Пашка так устал с суток, что выпендриваться не стал. Правда снова вскочил с утра пораньше и ванную оккупировал, отмокает под душем, как всегда после хорошей попойки. И это звуковое сопровождение окончательно все расставило по полочкам. Как же хорошо-то стало. Я потянулась и пошла на кухню ставить чайник. Проходя мимо ванной постучала в дверь и весело спросила:

– Каннибал, кофе будешь?

И когда в ответ раздался бас, явно не Пашкин, сказать, что я труханула, значит ничего не сказать. Только на роду мне написано думать после дела. Как в дешёвых ужастиках героини лезут в подвал, так и я потянула дверь на себя, вместо того, чтобы сделать что-то умное и правильное. Хотя бы усвистать подальше могла, но нет. Заглянула в щёлочку, увидела в своей крохотной ванной, полирующего челюсть моей бритвой, Пупсика и захохотала, как припадочная. Нежно-розовая бритва в руках такого шкафа смотрелась просто уморительно. Крохотная и, блин, розовая!!! Ой, мамочки, не могу! Это такая комедия, хоть сразу на Оскар заявляйся. Добавьте к этому едва сходящееся на бедрах шкафчика полотенце с лисичками… Оскар обеспечен.

– Стучаться не учили, мартышка? – спросил бугай, разворачиваясь. Обдал ледяным взглядом, полным презрения, и захлопнул дверь. Ещё и на защёлку закрылся.

– Сам ты мартышка, – выкрикнула я, а в ответ услышала:

– Кофе вари.

– Сам сваришь! Я тебе не прислуга, хамло!

Погрозила кулаком в закрытую дверь и потопала ставить турку на огонь. Демонстративно на себя одну, конечно же. У меня принципы с делом не расходятся. Вот только принц тоже оказался принципиальным, вернее, подлой скотиной. Стоило мне отвернуться за кружкой, и это чудище в полотенце сграбастало турку своей лапищей и весь кофе, до самой последней капелюшки, перелило в кружку, которую, к слову, умыкнуло у меня из-под носа. От такой наглости я даже слова поперек сказать не смогла – открыла рот, чтобы расписать в красках кто на самом деле так поступает, и как таких упырей называют, а потом посмотрела на бинты и… Нет, я его не пожалела. У меня так-то кофе украли! Просто решила проявить заботу, о которой Сергей Яковлевич попросил. Вот именно попросил, а не приказал. Сразу видно, что человек с большой буквы. Не то, что этот хам и гад, полезший в холодильник. Достал из нее мою колбасу, Пашкин сыр и начал готовить себе любимому бутербродик. Ну как бутербродик… Располовинил батон и нарубил в него сыр и колбасу, оставив мне самый хвостик. Вот тут меня окончательно переклинило. Мало того, что не у себя дома, так ещё хозяйничает так, будто меня вообще тут нет, а он один одинешенек.

– А ты не охренел часом? – прорычала я, наблюдая за тем, как недобитый подранок в два укуса почти ополовинил бутер-переросток.

– Нет, – невозмутимо ответил шкаф и, пригубив кофе, взял опять мой же телефон.

– Да ты… – задохнулась я от такой наглости, а он только поднял ладонь и бросил в трубку:

– Это я.

– Головка от часов «Заря», – пробурчала себе под нос еле слышно, но ледышки-глаза моментально приморозили мой настрой поглумиться.

Аж по коже мурашки побежали. Кабанина. Пользуется тем, что я маленькая и в ус не дует. Ещё и рассматривает так, словно вещь в магазине выбирает.

– Не уверен я, что из нее сиделка выйдет. Нормальных не было? – произнес он в трубку, а затем, видимо в ответ, припечатал, смотря мне в глаза. – Бесит.

Знал бы ты, бульдозер, что у меня ровно те же ощущения от твоего присутствия, но я-то молчу из вежливости, а не жалуюсь не пойми кому. Вот только плевать он хотел с высокой колокольни на мое присутствие.

– Пришли какую-нибудь другую. Давай Викулю. Да, именно ее, я не ошибся. Пусть возьмёт с собой все, что у нее появилось новенького. Да. И это тоже. А это обязательно. Хочу. С ней у меня и проблем нет, и подлечит она меня правильно.

У меня даже сомнений не возникло в способах лечения, которыми эта Викуля заслужила свою нормальность. Слишком недвусмысленно были произнесено ее имя, с акцентом на предстоящую оргию. Что ещё этому кабану может хотеться с утречка пораньше? Естественно превратить мою квартирку в публичный дом его похотливого святейшества. Кобелина!

– Все. Жду с нетерпением, – проворковал мартовским котом тестостероновый переросток и снова полностью переключился на бутербродик.

Я, может, и маленького роста, но сейчас, стоя, была повыше сидящего за столом нахлебника. Капельку, конечно. Только с психологической точки зрения эта самая капелька играла на руку мне, а не ему. Подошла почти вплотную, для пущего эффекта приподнявшись на носочки, и медленно процедила:

– Презервативчики есть или выдать?

– Не пользуюсь, – отмахнулся бульдозер, скривив лицо.

– Естественно, – ухмыльнулась я.

И в этот момент бугай поднялся на ноги и начал теснить меня к стене. Впечатал в нее и двумя пальцами поднял подбородок так, чтобы я видела ледяные глаза.

– Слушай сюда, мартышка. Я цацкаться с тобой не собираюсь и уж тем более спрашивать разрешения что и когда делать. То, что ты со своим дружком вчера случайно оказалась рядом, не дает тебе права так со мной говорить. Скажи спасибо, что ограничился флешкой, а не свернул твою шейку, – прохрипел он, проведя мизинцем по моему горлу, и кивнул, когда у меня в голове всплыло произошедшее в отеле. – Именно, девочка. Я такие косяки не забываю. Так будь добра, завали свою варежку и не отсвечивай, чтобы не попасть под горячую руку. У меня вчера двух парней положили, и я не в настроении с тобой соревноваться в остроумии. Денег тебе за причиненные неудобство отвалили. Поэтому, ты молчишь, киваешь на любой мой чих, а я делаю вид, что ты не та мартышка, которая лезла в окно. Ясно?

К концу своей речи бульдозер практически заморозил меня своими глазищами, и я при всем желании кивнуть в ответ на его вопрос не смогла бы. Даже не сомневаюсь, что такому типчику укокошить кого-нибудь – раз плюнуть. Но, как уже и говорила раньше, иногда я начинаю думать после дела. Вот и сейчас приподнялась на цыпочках, чтобы немного ослабить хватку и с не меньшей яростью зашипела:

– А ничего, что эта мартышка с ее другом спасли одного кабана? Случайно проходили мимо, но вместо того, чтобы пойти домой, притащили его сюда и совершенно случайно вытащили из его туши семь пулек. Счастливое число, кстати, не находишь? И не кажется тебе, что кабан мог хотя бы сказать спасибо за такую случайность, а не угрожать? – выгнув бровь, я приблизила свое лицо к лицу Елисея и, не мигая, уставилась в его глаза.

Такая вот я иногда дерзкая и бессмертная. Почти Дункан Маклауд, только в юбке. Вернее в халате. Стою, раздуваю ноздри, будто это моя, а не его, рука сейчас сместилась на его, а не на мою, шею. И от ощущения его без сомнений сильных пальцев на коже у меня окончательно сорвало тормоза – шагнула вперед и с вызовом прохрипела:

– Ну? Я жду.

Кто там говорил, что за мгновение до смерти перед глазами проносится вся жизнь? Хрен вам в рыло! Ничего перед моими глазами не пронеслось. Как стояли два этих айсберга, так и продолжали стоять. Даже на миллиметр не шелохнулись в сторону, а вот температура на кухне точно упала градусов на двести, а то и триста. По какой еще причине мне могло показаться, что кожа под пальцами Елисея начала гореть огнем, и от его дыхания пересохли губы?

Сколько мы простояли, буравя друг друга глазами, я не знаю. В этот момент время словно замерло и перестало отсчитывать секунды и минуты. Он все так же держал свою ладонь у меня на горле. Может, лишь немного ослабил эти смертельные тиски, но не убрал полностью, оставляя за собой право диктовать условия и ставить точки. А я, ощутив это, начала понемногу давить сильнее. Упиралась горлом в ладонь, едва не задыхаясь, и, отвоевав еще один миллиметр, снова двигалась вперед. Если этот шкаф привык все решать с позиции силы, то я ему докажу, что такую мартышку, как я, ему проще уконтропупить, чем заставить лебезить. Примерно так я думала в тот момент, но стоило только зазвенеть моему телефону и пальцам упыря придавить горло чуть сильнее, предчувствие собственной мучительной кончины тут же обрисовалось во всех красках.

– Ответь, – окатило меня презрением с головы до ног.

Рука исчезла, а ее обладатель даже не потрудился отойти в сторону. Тоже мне принципиальный. Я, может, и поболее принципиальная. И фыркнуть могу с не меньшим презрением, а то и большим. Пихнула в грудину амбала (чуть пальцы не сломала), подошла к столу и на максимальном спокойствии ответила Пашке:

– Привет, каннибал. Как твои делишки? – пусть этот кабан Елисей знает, что меня ни капли не проняло от его угроз.

– Привет, пастафарианка. Как там больной?

– А что с ним будет? – я обернулась к предмету обсуждения и ровно так же, как осматривали меня, окинула его взглядом. – Ножки работают, ручки тоже. На отсутствие аппетита не жалуется. Холодильник уже на половину опустошил.

Елисей недобро посмотрел на меня, на что я только улыбнулась и, один в один он, выставила вперед ладонь. Не видишь, люди разговаривают?

– Это хорошо, – рассмеялся Пашка. – Только я к тебе чего звоню. Можешь ему сейчас сама антибиотики вколоть? Меня на работу вызвали – Вальчиков бухой приперся, а на сегодня плановых два вагона. Давай, Путятишна, выручай. А вечером я подскочу, как освобожусь, и сам кольну.

– Да не вопрос, Павлунтий, – расплылась я в хищной улыбке. – Давай рассказывай что и в каких количествах ему колоть. Если не будешь успевать, то я и вечером уколю.

О, да. Ты правильно все понял, Елисейчик. Сейчас я из твоей задницы такой дуршлаг сделаю, и хрен ты отмажешься. Врач сказал – больной сделал. Вернее, приспустил штанишки и лег на кушеточку. Выслушав краткий инструктаж и передав трубку будущей жертве, чтобы по полной проникся безысходностью своего положения, я чуть-ли не на крыльях полетела в комнату и достала пакет с медикаментами. Набрала в шприц чуть больше необходимого объема из ампулы, ногтем пощелкала по цилиндру, а затем выпустила воздух и тонкую струйку. Ну прямо медсестра из фильма.

– Ну, больной, – елейно пропела я Елисею, приглашающе похлопав по дивану. – Оголяемся и на животик ложимся. Как там говорят? Больно не будет. Будто комарик укусил.

Комарик. Гы-гы-гы! Протерла спиртиком оголенную часть задницы, размахнулась и от всех своих щедрот всадила в подставленную филешку иглу на всю ее длину. И нет, я не садистка ни разу. Вообще, я за мир во всем мире и пацифистка до мозга костей. Только как же меня заулыбало от сдавленного стона. Кто там про горячую руку говорил? Вот теперь полежи, кабанчик, и не отсвечивай, чтобы вечером не напроситься на повторение процедур в моем исполнении. Я не супергерой, но в последнее время помогать страждущим у меня в привычку входить стало.

4

Все же укольчик немного охладил пыл и кровожадность во взгляде бульдозера. Я уж даже подумала, что в ампуле помимо антибиотиков еще и успокоительное было подмешано. Слонячья доза. Но нет же. Либо на такую тушу ее оказалось мало, либо у кабана врожденный иммунитет. Полчаса Елисей пролежал на животике безжизненным куском мяса, а потом встал и отжал мой ноутбук. Да блин! Неужели попросить сложно? Алло, кабанина ты бескультурная! Я как бы не просто так в интернетах шарахаюсь. У меня работа простаивает. Угу. Только колокольня, с которой поплевывали на мой привычный ритм жизни, стала еще на пару этажей выше. Одарив максимально испепеляющим взглядом уткнувшегося в экран ноутбука, я пошла на кухню. Еще и дверь табуреткой подперла, чтобы этот шкаф не отжал телефон. Своими вещами пользоваться надо, а не чужие тырить! Вот. Ну и так как завтракать я еще не завтракала, а готовить что-то вкусное – это самой спровоцировать проглота и остаться голодной, – то и заморачиваться не стала. Насыпала в тарелку хлопьев и залила их молоком, попутно изучая новые заказы в закрытом чатике для таких же любителей делать фотографии за денюжку. И то, что запрос на Ариадну в неглиже все еще висел, да еще и ценник немножко подпрыгнул вверх, не могло не радовать. Значит к певичке никто, кроме меня, так и не смог подобраться. Хотя… Блин… Ну вот на кой было флешку ломать? Я бы подфотошопила ее немного и тушку любителя попахать «сладкоголосую нимфу» заблюрила до неузнаваемости. Не в первый раз такое делать. Но нет же. У-у-у-у!!! Свалилось счастье на голову, когда не ждала.

Вообще, я ни разу не специализируюсь на таком. Просто заказы фотографа на праздники сваливаются хоть и часто, но платят за них несоизмеримо меньше. Пыжишься несколько часов, сотни снимков делаешь, потом обработка лучших, а заказчик губы дует, что долго. Сами бы попрыгали с камерой, выбирая лучшие ракурсы! А тут один, два, максимум три, кадра – лишь бы видно было лицо заказанной жертвы, – и все. Правда иногда ради этого кадра приходится в такую задницу лезть, что сто раз подумаешь, и потом пятками сверкать, чтобы злые дяденьки охранники в эту самую задницу камеру не затолкали. Тут я, конечно, немного утрирую – до такого еще ни разу не доходило. Но сломанные руки и ноги – это бывало. Не со мной, но все же наслышана. Лизун после одного такого неудачного заказа полгода на костылях по городу перемещался. Ну да ладно. Меня еще ни разу не поймали. А, ну да… Но ведь отпустили же? Правда теперь приходится в няньку играть. Только это меньшая из возможных бед. Два денька перетерплю и забуду, как страшный сон.

Ну так про что я? Ах да. В общем, позавтракала я, паре знакомых в чатике приветы отправила, посуду помыла и пошла обратно в комнату. А там два шкафа – один напротив другого. Один правда молчаливый и деревянный, а второй ни разу не молчаливый, но деревянный тоже. Обернулся на звук моих шагов и снова начал красоту наводить. Бинты, стоя перед зеркалом, разматывает и пластырем результаты чужой прицельной стрельбы заклеивает. Марафет наводит что-ли перед приходом своей Викули? Я, может, и не сильно разбираюсь в способах произвести впечатление на девушек с низкой социальной ответственностью, но забинтованная мумия меня на сексуальные игрища точно не настроила бы. Если только на секс из жалости. И то из очень большой жалости. Плюхнулась на диван и без зазрений совести стала рассматривать спину своего подопечного. А на ней, мать моя, от шрамов всех форм и размеров места пустого с гулькин нос. Вот прям живое пособие на тему «Последствия отсутствия коммуникативных навыков» да и только. Вчера, когда оперировали с Пашкой, не видела (не до разглядываний было как-то), а сегодня глаза на лоб полезли. И с каждым новым исчезнувшим слоем бинтов, мое удивление, как этот кабан вообще до сих пор передвигается на своих двоих, только росло.

– Охренеть, – прошептала я. Поднялась с дивана и подошла поближе. Даже пару особо кривых белесых отметин потрогала. Интересно же. – Ты случайно не пробовал бронежилет носить?