Зимние праздники пахнут корицей

Пацаны захохотали. Они, ожидая бабушку, зашли в дом. Разделись и бросили верхнюю одежду на лавку в сенях. Митька подбежал к стеклянной бутыли с узким вытянутым горлышком, которая стояла в углу коридора.

– Ух ты, сколько мёда!

– Больше на подсолнечное масло похоже, – обронил Фёдор.

– Какое ещё масло?! Это – мёд, вот увидишь сейчас!

Митя попытался открыть бутыль.

– Дай, я! – вызвался помочь брат. – Тяжёлая, шельма!

Он одной рукой наклонил бутыль, а другой стал снимать крышку.

– Я сам открою, я первый увидел! – заканючил младший.

В конце концов крышка сорвалась с горлышка, бутыль выскользнула из рук Фёдора и покатилась по коридору.

– Так и знал, что это масло! – всполошился Федька и бросился собирать подсолнечное масло в ладошки.

Митька хотел помочь ему, но ноги сами собою разъехались на масляной жиже. Он грохнулся во весь рост, проехался на спине по коридору и тут же вскочил.

– Вот это умора! – крикнул Федька и покатился вслед за братом на пузе.

– Я тоже так хочу! Ой-е-ей! – Митька, укатываясь со смеху, снова шмякнулся на пол.

Перемазанные подсолнечным маслом мальчишки хохотали и катались по дощатому крашеному полу то на пузе, то на спине! Туда-сюда, туда-сюда!

Баба Таня возвращалась с сельсовета в приподнятом настроении. Она успешно порешала свои вопросы с главой села и на радостях купила в магазине для внуков шоколадные пряники и конфеты.

– Играетесь? – как гром среди ясного неба, услышали пацаны голос бабушки и застыли на месте.

Баба Таня, почуяв неладное, щурилась, разглядывая Фёдьку и Митю.

– Вы чего блестите, как начищенные самовары?

Её взгляд наткнулся на валяющуюся в углу коридора бутыль.

– Забери вас мамо холера! – взвилась бабушка. – Головы ваши садовые! Ах, паганцы, что удумали! Два сапога пара, да вот беда – оба левые!В доме нахавозили*, сами все чумазые, как чугунки!

Мальчишки, оторопев, слушали её.

– Прижухались, как мыши? Все мои запасы медным тазом накрылись!

– Я куплю тебе масло, у меня есть деньги в шкатулке! – завопил Митька, глотая слёзы.

– Чего ты буровишь? Помалкивай лучше, деньги он даст! Какой барин выискался! Бог с ним, с этим маслом, но вы же одёжу свою попачкали! Все ваши хурды-мурды теперь только выкинуть! – раздражённо кричала бабушка.

Митя, всхлипывая, закрыл лицо руками, а Федька заныл:

– Бабуль, ты только папке не рассказывай! Брат маленький, а мне опять достанется!

– Хватит кундить, как девчонка! Набедокурил – отвечай. 12

Фёдор, потупив взгляд, замолчал. Он знал: бабушка, как чайник, покипит, покипит, выпустит пар и остынет.

Баба Таня, ещё немного поругавшись, принялась хлопотать вокруг внуков:

– Сымайте рубахи и шаровары!

Она заботливо обтёрла мальчишек влажным полотенцем и достала из шкафа чистую одежду.

– Чего молчите? Озябли, небось. Накидывайте одёжонку, а то ведь и застудиться недолго.

Федька и Митя оделись и присели на краешек дивана в комнате. Бабушка растопила баню, бросив в печку к дровам промасленное барахло. Набрала в ведро воду, взяла тряпку, начала прибираться в доме.

– Бабуль, давай помогу, – предложил Федя.

– Напомогались уже, – укорила она.

– Я тоже могу помочь! – оживился Митя.

Мыть залитый подсолнечным маслом деревянный пол было нелегко. Его драили втроём раз пять. Пока баба Таня возилась на кухне, внуки отмывались в бане.

– Задали вы мне сегодня работёнку, – разливая после обеда горячий чай по чашкам, ворчала баба Таня. – Только утром прибралась в доме, а здесь сызнова начинай.

Митька сидел за столом не шелохнувшись, а Федор то и дело одёргивал штаны, которые были ему чуток коротковаты.

– Зима нынче совсем никудышная! – в сердцах бросил Федька, – Ни на коньках, ни на санках не покататься!

– Да уж! Вы сегодня всласть накатались!

– Мы ничего такого не хотели. Митька думал, что это мёд, – робко оправдывался внук.

– А у меня как раз есть земляничный медок! – смягчившись, проговорила бабушка.

Она достала из буфета крем-мёд.

– Мой любимый! – Митька потянулся с ложкой за лакомством нежно-розового цвета.

– Федя, а ты что, сладкое не ешь? Сидишь, насупился.

– А чему радоваться? На улице морось, грязь.

– Сейчас зимы – не то что раньше были, – согласилась баба Таня. – Такие морозы стояли, что воздух звенел. От нашего дома до школы было рукой подать, но пока доберёшься, как сосулька обледенеешь. Помню, как-то из-за морозов даже уроки отменили. Чернила в чернильницах замёрзли, в классах такой колотун, будто печник и не топил вовсе печку. Детвора из школы гурьбой на улицу высыпала. На радостях стали в снежки играть, с заборов в сугробы прыгать, кататься с горки на ранцах, чунках, а ещё на карусели до одури. 13

– На какой такой карусели? – спросил Митя.

– Карусель пацаны каждую зиму мастерили. С вечера пешнёй пробивали во льду лунку, в неё вставляли брёвнышко, которое за ночь примораживалось. Чуть погодя мальчишки на брёвнышко прикручивали колесо от телеги, а уже на колесо привязывали жердь. За длинный конец цепляли чунки, на них кто-нибудь ложился. На короткий конец налегали толпой, чтобы пустить чунки по кругу. Раскручивали, пока лежачий из них не вылетит. А вылетит, катится по льду куда попало и орёт на всё село.

– Я бы прокатился на такой карусели! – сказал Федька.

– А я нет. У меня голова закружится, – отозвался Митя и деловито подпёр голову рукой.

– Ничего ты не понимаешь, малёк! Нам бы такую зиму, и чтобы уроки отменили!

– У меня, Феденька, в детстве зимой не только развлечения на льду были, – сдержанно произнесла бабушка. – Нужно было печь дровами топить, во дворе дорожки чистить от снега, каждый день с речки воду таскать. Бывало, отец запряжёт в сани верблюдицу, и еду я с бугра к реке. Вокруг всё белым-бело, под полозьями снег скрипит, а через рукавицы холодом пальцы обжигает. Когда с верблюдицей Маней первый раз к проруби отправились, перепугалась не на шутку.

– А что случилось? – поинтересовался Федя.

– Да вот какая штука вышла. Я из проруби в бочку воду набрала, села в сани, и стали мы с верблюдицей на бугор забираться. Дорожка за ночь вся заледенела. Маня согнула длинные ноги, плюх, и упала на снег. Я в санях сижу, держусь крепко за поводья и кричу ей: «Чу-чу! Манечка, миленькая, что с тобой?!». А она по мёрзлой дорожке стала на карачках ползти. Оказывается, ей так проще на бугор залезать, – объяснила бабушка. – До сих пор помню её глаза: большие, тёмные, немного грустные, с длинными, мохнатыми ресницами.

– Какая умная верблюдица, – заметил Фёдор.

– А сколько смешных случаев было, – улыбнулась бабушка. – Как-то зимой мы с отцом собрались в гости к его сестре, моей тётке. Мама укутала меня хорошенько, постелила в чунки тёплую козью шкурку. Папа привязал к своим валенкам железные бузлуки с шипами. Их носили зимой, чтобы ноги не скользили по льду. И отправились мы с отцом в соседнее село. Он через замёрзшую речку бежит, а я в чунках качусь. Почти у противоположного берега папа обернулся и глазам своим не поверил – чунки пустые! Пригляделся: я на льду сижу и хнычу. Остаток пути он меня на закорках нёс. Мы с ним эту историю часто вспоминали. Как тяжело ни было, а зиму с Рождеством я как чуда ждала! На живую ёлку детвора могла только в доме культуры поглазеть, поэтому дома мы с мамой и сестрой Варей наряжали нашу любимую розу, что в деревянной кадке росла. Из бумаги вырезали разные фигурки и снежинки, из ячной скорлупы делали курочек, петушков. Вешали на ветки так, чтобы не задеть красные цветки, похожие на граммофончики. 14 15

В Рождество мама с бабушкой распевали песнопение «Рождество Твое, Христе Боже наш», а я с сестрой ранёхонько спешила на улицу. Мы c соседскими детьми ходили по дворам, колядовали. Первым шёл звездарь – одноклассник сестры. Голосистый и кучерявый Терентий помнил столько колядок, сколько никто из ребят сроду не знал. Он нёс на посохе блестящую восьмиконечную звезду. Следом шёл звонарь. Меня пару раз выбирали звонарём. Я бойко звонила в колокольчик и пела:

Потом должен был идти мехоноша с мешком из яркой ткани. Но у нас мехоноши не было, с котомками каждый ходил. Мы забегали в дом и распевали колядку:

За старания нам давали мелкие монетки, лепёшки, пышки и конфеты.

– А кто такой вьюнчик? – поинтересовался Митька.

– Это мальчик непоседливый, как ты, – с улыбкой ответила баба Таня.

Внуки рассмеялись.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Спуд – Тайник, хранилище тёмная утроба

2

Шлык – славянский головной убор; разной жёсткости и длины колпак.

3

Таусень – в народном календаре канун Нового года (Васильева вечера).

4

Кубарь – русская забава, игрушка. Цилиндр со стёсанным нижним концом и кнутик – веревочка на короткой палке. Кубарь раскручивался при помощи кнутика.

5

Умрун – мертвец.

6

Кулага – обрядовое блюдо из ржаной муки и солода, мучная каша.

7

Куделя – волокна, подготовленные к прядению.

8

Мотовило – палка, на которую наматывается пряжа.

9

Вошкаться – долго возиться с чем-либо.

10

Зимбиль – большая хозяйственная сумка из рогозы, чакана.

11

Моряна – ветер, дующий в направлении с моря.

12

Куньдить – хныкать, капризничать.

13

Чунки – ручные, короткие санки.

14

Бузлуки – приспособление для передвижения по льду.

15

Китайская роза (гибискус) – вечнозелёное растение с крупными яркими цветами. Окрас цветков в зависимости от сорта может быть красным, розовым, белым или желтым.