Сказки бабушки Прасковьи

Волк подумал, мотнул головой, и его собратья неохотно отступили.

– Что ж деваться тебе все равно не куда, спасай своего любимого! – сгорбленная фигура зверя растворилась в чаще.

Василиса выдохнула, заставила себя успокоиться и замедлить стук своего напуганного сердца. Она знала, что сказала хищнику правду: когда жизнь Егора будет вне опасности, она вернется сюда.

Время шло, девушка еще решительнее стала пробираться сквозь лесные препятствия, понимая, что оно не безгранично. И когда она, наконец, вышла на поляну, земля пошатнулась под ней и начала разверзаться. Василиса опустила голову вниз и ужаснулась: тысячи гадюк кишели у нее под ногами.

– Наш-ша добыча, наш-ша.., – радостно извивались в предвкушении охоты гады.

– О, Царица змей! – обратилась Василек к самой нарядной из них и осмелилась посмотреть ей в глаза. Маленькие черные бусинки последней удивлено блеснули. Гадюка высунула длинный тонкий язык и прошипела:

– Иш-ш ты, какая ш-шустрая, и говориш-шь по-наш-шему. Чего тебе надо?

– Ты женщина, и поэтому должна понять меня, – горячо заговорила Василиса. – Я не дорожу собственной жизнью, и вы можете пережалить меня хоть, сейчас, но от моей жизни зависит другая! Отпусти меня, как, только, я спасу своего любимого, обещаю, я вернусь: сначала ужалите меня вы, змеи, а потом моими останками насытятся волки.

Змея раскачиваясь, потянулась к лицу девушки.

– Чтош –ш, поверю тебе на слово, – сердито прошептала она, – От меня все равно не уйдеш-шь…, – и земля в одно мгновение очистилась от скользких, холодных тел.

Однако испытания на этом не закончились. Василиса, дважды отдавшая свою жизнь в залог, казалось, уже ничего не боялась, но, душа ее невольно дрогнула, когда, и в без того темном лесу, на девушку сверху упало черное копошащиеся покрывало. Огромная стая летучих мышей зловеще зашуршала крыльями над ее головой. Их пронзительные крики впивались в самое сердце.

– Зачем явилась сюда?! – грозно потребовал ответа летучий король.

– Я пришла за жизнью!

– Глупая, хоть и знаешь звериный язык, все равно глупая…. Здесь, только, можно с ней распрощаться! – нервно замахал он крыльями.

– Знаю, – покорно согласилась Василек, – Но, только, я не для себя жизнь прошу, а для любимого. Не гневись, что потревожила. Помоги лучше, пропусти к ведьме ненавистной. Хочу заставить ее снять коварное заклятье и спасти дорогого Егорушку!

– Не в моих правилах помогать людям, – ответствовал предводитель летучей стаи, – Но, пожалуй, сделаю исключение…. По нраву мне твоя кротость и смелость не человечья!

Стало светлее и в лесу и на душе у девушки, когда купол из летучих мышей растворился в чаще. Наконец, она увидела слабый желтый огонек впереди.

Ведьма уже ждала Василису, поэтому первой вышла навстречу ей.

– Вот, ты какая, и в воде тебя не утопишь, и лютыми зверями не устрашишь! – сказала колдунья, едва сдерживая ярость. Взгляд ее горящих в темноте глаз, обжигал, будто раскаленные угли, но девушка не боялась нечистой.

– Сними свое заклятье! – потребовала Василиса, – Оно не честно: любовь дарует людям силу, радость и жизнь!

– Не верю! – задрожала земля от скрипучего, устрашающего голоса колдуньи, – Ты докажи мне, что это так, тогда и освобожу твоего Егорушку от колдовства. Да, поторопись, до восхода солнца должна успеть.

– Ах, ты подлая, бесчестная старуха! Что мне еще нужно сделать, чтобы, наконец, убедить тебя, что это любовь дала мне силы придти к тебе и просить за любимого?!

Ведьма подобрела и захрюкала в издевательском смешке:

– Вот, так-то лучше будет. В этом лесу все, по-моему! Пойдешь по самой короткой дороге домой, – опять стал суровым ее голос, – Кот покажет, – она кинула, сидевшее у нее на плече животное девушке под ноги. Последнее ласково потерлось о щиколотки Василисы, а потом, вдруг, ощетинилось и зловеще зарычало, обнажив острые светящиеся клыки, – Придешь в назначенное место. Там тебя будет ждать Нарда. Сведешь с ней счеты. Кто победит, тот и будет прав: одержит верх Нарда – Егор умрет, если ты осилишь ее – сниму заклятье. Но, знай, успеть ты должна до рассвета. Как, только, первый луч блеснет на лезвии меча Нарды – знай это отблеск смерти твоего любимого, и битва, тогда бессмысленна, а значит, и любовь твоя бесполезна. Запомни хорошенько: как только я увижу сияющий блеск меча, – повторилась старуха, – Дыхание Егора оборвется. Это мое последнее слово! – стукнула ведьма клюкой о землю.

Василиса побежала за котом напролом сквозь непроходимую чащу.

– Мяу-мяу, медленно, медленно, – поторапливал кот. И, вот, на полпути, вдруг, слышит девушка зов о помощи. Остановилась она. Кот зарычал сердито.

– Погоди, черный прихвостень, – сказала Василек и пошла на доносившийся неподалеку голос, да чуть в яму не упала. А в той яме, на самом ее дне волчонок маленький скулит, выбраться не может. Связала девушка из веток веревку и спустилась вниз, достала бедолагу из ловушки.

– Разбазариваешь драгоценное время, мяу! – упрекнул ее прислужник ведьмин. И побежали они дальше.

Ветки хлестали по лицу, по рукам и ногам, раны кровоточили, но Василиса не останавливалась. Вдруг, дерево рядом упало. Они уж было, мимо промчались, да тут опять, услышала девушка, что кто-то на помощь зовет. Еще сильнее рассердился хвостатый проводник. Обнажил свои светящиеся клыки. Притопнула на него ногой Василиса, пригрозила веткой. Подошла поближе к упавшему стволу, а там под ним змея придавленная лежит. Поднатужилась Василиса и освободила гадюку.

– Не того спасаешь, – зашипел кот, – Она ужалить тебя хотела!

– Она поверила и отпустила меня, – ответила Василек.

Добрались они до реки, а мост-то весь разрушился. Как попасть на родную сторону?

Кот лукаво замурлыкал, начал тереться о ноги Василисы.

– Смирись, Василиса, мяу… Любовь, любовью, а собственная жизнь дороже… Переплыть реку невозможно – это верная погибель.

Василиса отшвырнула черную бестию от себя и уже хотела в пучину водную кинуться, как, вдруг, откуда не возьмись, наползла гадов тьма-тьмущая. Сцепились они между собой, крепче канатов, и перекинули живой мост через бурлящую воду.

В первый раз, за всю дорогу проявила слабость Василиса, расчувствовалась, слезу пустила.

– Спасибо, добрые создания! За помощь вашу и понимание…

– Ты зла на нас не держала, – прошипели змеи, – Наследника наш-шего царя спасла. Считай, мы в расчете… Удачи тебе, Василек!

Зарычал кот от злости, когтями землю скрести начал. Да, делать нечего, перебрался на другую сторону реки вместе с девушкой. Нарда уже ждала их.

Василиса не была воином, но увидев злую разлучницу, первой выхватила кинжал, потускневший от крови любимого, и кинулась на нее, как бешеная. Не ожидая такого напора, Нарда не успела увернуться. По смуглой гладкой коже ее руки потекла кровь. Большие глаза иноземки сузились в тонкие черные щелочки.

– Я убью тебя, как и твоего Егора! – она выхватила меч из ножен, и будто черная пантера, изогнулась в прыжке. С ловкостью хищного зверя, Нарда налетела на Василису. Ее меч оставил кровавую отметину на щеке девушки.

Василек, задыхаясь от жажды мести, размазала рукавом кровь, бегущую по лицу, и вместо того, чтобы отступить, устрашающе сделала шаг в сторону противницы. На секунду, самообладание крестьянской девушки, смутило гордую воительницу ханского войска. Когда Василиса была уже готова нанести ответный удар, неожиданно выбежал кот и замельтешил у девушки под ногами. Она со всей силой отшвырнула черного подсобника зла. Василиса отвела взгляд лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы меч Нарды вонзился ей в плечо. Девушка вскрикнула от боли и выронила кинжал. В глазах у нее потемнело, Василиса пошатнулась и упала на землю.

Нарда торжествующе занесла над ней меч.

– Небо уже светлеет, ведьма все поведала мне, – насмехаясь, проговорила она, – Я не убиваю тебя лишь потому, чтобы ты собственными глазами увидела отблеск солнечного луча на моем мече и поняла, какую непоправимую ошибку совершила. Тебе не удалось спасти своего друга, и при этом ты, так глупо погубила себя! Я хочу, чтоб ты знала правду перед смертью: русский богатырь побежден и скоро русская земля поклонится великому хану!

Василиса подняла глаза к небу. Оно действительно становилось с каждой минутой все светлее. Девушка любила встречать рассвет, но только, не сегодня! Сознание, что смерть Егора, обернется горем для всего русского люда, было ужасно. Она попыталась встать. Нарда лишь ухмыльнулась и подняла меч повыше, но вдруг, светлеющий небосвод в одно мгновение потемнел. Ханская прислужница непонимающе огляделась по сторонам. Копошащиеся мохнатые тучи нависли над ними. Стало темно, как ночью. Купол из тысячи летучих мышей накрыл их.

– Мяу, мяу, мошенничество! – противно завопил, вновь объявившийся кот, прихрамывая на одну лапу.

Нарда в отчаянии начала махать мечом, пытаясь разогнать мерзких созданий, но выбившись из сил, со злости бросила оружие на землю. Чужеземка, словно разъяренный зверь, накинулась на Василька, вцепившись своими острыми ногтями ей в горло, словно когтями. Девушка пыталась сопротивляться, но кровоточащая рана забирала силы. Краем сознания она вспомнила про оброненный нож. Василиса судорожно искала его окровавленными пальцами. Холодная ручка кинжала остудила жар ран, и еще больше воспламенило ее жажду мести, она со всей ненавистью русского воина и оскорбленной женщины, вонзила острое лезвие прямо в сердце непобедимой Нарды. Хватка последней ослабла, ее пальцы нехотя разжались. Темная кровь испачкала красивое тело. Василиса столкнула его с себя, облегченно вздохнув: неужели все было позади. Она и не заметила, как небо снова очистилось.

– Спасибо…, – прошептала обессилевшим голосом девушка летучим спасителям.

– Не благодари, это ты спасла всех нас от кабалы злой ведьмы. Удачи тебе! – крикнули они на прощание.

– Рано празднуешь победу, – вдруг, услышала Василек у себя за спиной.

Девушка обернулась. Черный кот зло сверкнул глазами.

– Ты разрушила заклятье, но тебе никогда не победить мою госпожу! – грозно рыча, ощетинился он. На его лапах вместо когтей появились острые стальные лезвия, а светящиеся клыки стали огромными. – Ты сама, столько раз, говорила, что твоя собственная жизнь ничего не значит для тебя, – видя, как наполняются глаза девушки ужасом, он довольно мяукнул и продолжил, – Так, какая разница кому достанутся твои косточки мне или тем волкам из чащи!?

Василиса не успела испугаться, как следует.

– Ты звал нас, черный оборотень? – серый вожак воинственно оскалил пасть, – Не хорошо зариться на чужое добро, – и он ударил лапой о землю, подав команду своим собратьям. Голодная стая накинулась на кота. Стальное оружие не спасло его.

– Я тоже ваша, – покорно сказала Василиса, склонившись перед предводителем волчьей стаи.

Вожак покачал головой.

– Ты принадлежишь, только, своему любимому. Я пришел сказать тебе спасибо за спасенного сына и за все лесное зверье по ту сторону реки.

Василиса оглянулась. Темная высохшая чаща зазеленела, из нее доносилось пенье птиц, цветы весело проглядывали с ее окраин.

Девушка улыбнулась.

– Я так благодарна всем вам! – она хотела погладить серого друга.

– Это лишнее, – сердито зарычал он, – Я не какое-нибудь домашнее животное…. А в гости приходить можешь! – и волки скрылась вдалеке.

Матрена обняла Василису, как родную дочь, когда та вся израненная вернулась домой. Егор быстро поправился, и очень смеялся, над историей Василька, про то, как она разговаривала с серым волком, злым ведьминым котом…

– Ты у меня такая выдумщица, – сказал он, а потом добавил: – Любимая выдумщица…

И синие глаза Василька засияли.

Матрена тоже не шибко верила в ее сказки про всякое зверье, а вот, что не щадя своей жизни с Нардой сразилась, верила. И, что любит ее сына по-настоящему, тоже верила. Ну, подумаешь, скажет пару слов букашкам каким-нибудь или соседской собаке… Главное – ее Егорушка жив и счастлив. А, что, еще матери нужно?

– Ох! – выдохнули, внимательно слушавшие ребятки, – Бабушка, а Василек, правда, звериный язык знала или просто доброй была?

– А вам, как больше нравится? – хитро сощурила глаза бабушка Паша.

– Чтоб знала! – начала сигать ребятня.

– Мяу! – пискнул напуганный их криками рябый кот, гревшийся у батареи.

– Если б Василек здесь была, она бы рассказала, что сказал наш Мурзик!

– А Мурзик сказал: «Пора спать!».

Глава 2

– Отдай! – потребовала Соня и воинственно шагнула на Темку.

Последний засопел, как паровоз и спрятал руку за спину.

– Бабушка, бабушка, а Темка мое перышко забрал и не хочет отдавать! – прохныкала упрямая девчонка.

– Это я его с земли поднял, а ты петуха испугалась!

– Зато я первая увидела! – не отступала Соня.

– Тише, тише… У меня от вашего спора голова разболелась…, – схватилась за виски бабушка Паша, – Вы прямо, как в сказке «Голубой мостик» безделушку поделить не можете…

– Какой такой сказке? – встрепенулась Соня.

– Ой, – устало махнула рукой Прасковья Сергеевна, – Не до сказок, вон, работы по дому сколько, тут вы еще насорили…

– Бабушка Паша, ну бабушка…, – забыли недавний раздор близняшки, – Пожалуйста, расскажи, что это еще за «Голубой мостик»?

– А сориться больше не будете?

– Никогда! – взялись за руки брат с сестрой. Соня незаметно при этом вытащила перышко из Темкиного кулачка.

– Ну, тогда дождемся Макара из школы, приберемся, попьем чаю....

– У-у-у…

Голубой мостик

Что-то блестящее упало на дорожку и зазвенело. Ватага ребятишек, как стайка воробьев мигом слетелась туда, но Ровель – мальчишка лет десяти, первым схватил королевскую пуговицу, и изо всех сил зажал ее в своем грязном кулачке. Королевская дочь, ее звали Гера, выпятив от досады губы, подбежала к мальчику, и потребовала:

– А, ну, отдай! Это пуговица моего отца, и поэтому она принадлежит мне.

– Я первым нашел! – не отступал Ровель. – Значит она моя!

– Тогда, – упрямо топнула ножкой Гера, – Я все расскажу папе, и он посадит тебя в темницу.

Мальчик засопел, едва сдерживая обиду. Он раскрыл ладонь.

– Ябеда! Я никогда не буду больше играть с тобой.

Девочка уже торжествовала победу, задрав кверху носик, но, только, она протянула ручонку, чтобы отобрать находку, Ровель неожиданно подбросил пуговицу вверх, и, та с размаха шлепнулась снова на землю. Безделушка при этом наткнулась на острый камешек, и маленький, блестящий кусочек откололся от нее, отскочив в кусты.

– Что ты наделал?! – закричал девочка, – Ты сломал ее!

Ровель растерянно хлопая ресницами, смотрел на пуговицу.

– Я не нарочно. Ты сама виновата, – тихо сказал он.

Но принцесса не слушала его, она подбежала и ударила вымазанной ручонкой прямо в грудь обидчика.

Ровель оттолкнул маленькую драчунью и, надувшись, как индюк, важно проговорил:

– Если бы ты не была девчонкой, то сейчас бы полетела вслед за своей пуговицей!

Вспомнив из-за чего разразился скандал, девочка отступила и, опустившись на колени, бережно подняла остаток блестящей безделушки. Она не выдержала и заплакала, причитая:

– Я все, все расскажу папе…, – слезы обильно бежали по ее пухлым щечкам и неуклюже висли на носу.

Ровель, как настоящий мужчина не переносил женских слабостей и, поэтому отвернулся.

– Так я и знал, – сердито сказал он, – Не стоило связываться с девчонками, а еще хотел поделиться с этой плаксой секретом…

– Каким секретом? – сразу же перестала плакать Гера.

– Ни за что, теперь, не скажу! И даже разговаривать не стану с ябедой!

– Я больше не буду.

– Ровель, – взяла его девчонка за плечо, – Я никому ничего не скажу… Ну, какой секрет, поделись, пожалуйста!

– Отдай пуговицу! – потребовал мальчишка.

Гера попятилась назад, пряча кулак за спиной, – Сначала секрет, – снова заупрямилась принцесса.

– Ну, так и быть, – уступил, наконец, мальчишка, – Я вчера услышал случайно разговор кухарки и садовника…

– А подслушивать не хорошо! – перебила его Гера, скривив рожицу и, тут же спросила, – И о чем же они говорили? – поблескивая своими зелеными лукавыми глазками.

Ровель снова надулся и уже хотел отвернуться, но передумал, видно ему самому не терпелось поделиться с кем-то тайной.

– Она сказала, что детей, то есть нас, опасно выпускать за пределы сада…

– Это я и без тебя знала, – разочарованно махнула ладошкой Гера.

– Но ты не знаешь самого главного – это все из-за голубого мостика!

– Что это еще за голубой мостик? – вспыхнули тут же глазки маленькой плутовки, как любопытные сверчки среди ночи.

– Он появляется раз в сто лет и тот, кто ступит на него, навсегда исчезает.

– У-у-у…, – протянула разочарованно девочка, – Так мы его никогда не увидим…

– Конечно, – первый раз, согласился с нею Ровель, ведь нам не разрешают выходить за ограду.

– Слушай, Ровель! – пришло неожиданное решение на ум маленькой принцессе, – Я знаю одну лазейку, около старой засохшей груши, обвитой плющом…

Но мальчик не дал ей договорить:

– Никуда я не пойду! Нас будут искать.

– Ну, Ровель, мы быстренько, никто и не заметит нашего отсутствия, – не унималась капризная девчонка, – Хоть бы одним глазком посмотреть, я никогда не видела волшебных мостиков!

– Отдай пуговицу! – вместо этого потребовал мальчик.

– Не отдам! – выпятив губки, снова заупрямилась принцесса, – Твой секрет не настоящий!

– Еще, какой настоящий! – возмущенно закричал Ровель, – Это ты все время обманываешь, потому, что ты – зазнайка и маленькая лгунья!

– А, если настоящий, тогда пойдем смотреть мостик! – топнула ногой Гера.

– Нет!

– Тогда, тогда…, – зашлась румянцем девочка, – Я буду звать тебя трусом!

Терпению Ровеля пришел конец, он ринулся на обидчицу, но последняя, словно ящерка, выскользнула из его рук и ловко юркнула в ту самую дыру в стене, которую так удачно скрывала засохшая, обвитая плющом груша. В побелевших от напряжения и злости пальцах мальчишки, осталась лишь ее шелковая ленточка, соскочившая с растрепанной косы.

– Я все расскажу твоему отцу! – крикнул ей вслед Ровель.

В проеме стены на мгновение показалась взъерошенная головка.

– Трус! Трус! Трус!!!

Однако и после этого мальчик не последовал за ней.

– Ну, и пусть! – решила Гера, – Пойду одна, зато весь секрет будет мой! – она сделала шаг по ту сторону стены и тут же вскрикнула. Большущая, жирная крапива, как дремучий лес, преградила ей дорогу. Репейник больно вцепился ей в волосы. Гера уже хотела вернуться назад, но королевская гордость и ее неуемное упрямство не позволили ей сдаться.

– Я так и буду, теперь, его называть: Ровель – трус! – повторила, будто для храбрости маленькая упрямица и, зажмурив глаза, отчаянно ступила прямо в жгучий бурьян.

Ядовитая зелень набросилась на нее, больно кусая колени и локти, но принцесса, смахивая, вспухшей от ожогов ладошкой тихие слезы, настойчиво шла вперед. Наконец бурьян кончился, и девочка увидела большую, серебристую речку, переливающуюся под солнцем.

– Ура! – крикнула Гера, – У меня получилось! – но тут она сникла. Никакого голубого мостика на реке не было.

– Он обманул меня…, – вслух сказала девочка и расплакалась сильнее, чем от укусов крапивы, – Обманул!

Она сбежала вниз к самой воде. Слезинки быстро катились по ее пухлым щечкам, обгоняя, друг дружку.

– Обманщик! Трус! Обманщик! – без конца, повторяла разочарованная девочка, карябая обожженные коленки. Но в этот момент, когда слезы застелили глаза и Гера, почти ничего не видела, в воде появилось отражение чего-то большого и светлого.

Девочка подняла голову, протерла грязным кулачком глаза и замерла… Через реку, соединяя берега, был и в самом деле перекинут голубой-преголубой мостик.

Гера от неожиданности растерялась и, еще раз хорошенько вытерла мокрое лицо, надеясь, что видение исчезнет, но мостик оставался все там же!

Принцесса испугалась и хотела убежать, но мостик был таким красивым и притягательным!

«А, вдруг, он пропадет», – подумала она и решила: «Я совсем чуть-чуть ступлю на него и сразу же назад. Если обмочу ноги, значит, и никакой это и не мост, а просто сон. Ведь днем тоже видят сны», – размышляла непослушная девчонка. И тут случилось непоправимое: лишь Гера коснулась прекрасной голубой поверхности, ужасное видение предстало перед ней. Оглушающий хохот сдавил маленькую головку принцессы. Девочка закрыла от страха глаза, надеясь, что страшное сновидение закончится, но открыв их, испугалась еще больше и закричала.

Отвратительная старуха, огромная, полупрозрачная стояла перед ней и водяные струи, падающие с ее головы, вместо волос, обдавали лицо принцессы холодными брызгами.

– Ты решила обмануть меня, несчастное маленькое создание! – прогрохотал бурлящим водопадом ее голос, – Да, знаешь ли ты, кто, только, прикоснется, сделает хотя бы полшага на мой чудесный мостик, становится моим вечным пленником! – и смех, напоминающий грохот падающей воды с высоты, снова заполнил пространство.

Гера опустила свои чудесные ресницы вниз, стараясь не смотреть на водяную. Она дрожала от страха и холода, исходящих от старухи. Что есть силы, девочка сжала свои пальцы в маленькие кулачки, сдавливая во влажной ладони злосчастную пуговицу.

«Этого не может быть на самом деле», – пыталась она утешить себя и тут же услышала:

– Как зовут тебя, глупая девчонка?

Девочка не ответила, онемев от страха.

– Видно, ты не расслышала моего вопроса, – усмехнулась ведьма и чуть склонилась вперед. Гера услышала совсем рядом ее клокочущее дыхание.

– Ге-гера, – произнесла, запинаясь принцесса.

– Ужасное имя, отныне ты забудешь его! – сердито произнесла Водяная.

– Но так назвал меня отец, – всхлипнула принцесса.

– Ты забудешь и его, и все, что связанно с миром людей ты забудешь навсегда! – прогремел приговор для Геры.

– Отпусти меня, бабушка! – взмолилась сквозь слезы девочка, – Я всегда, теперь, буду слушаться старших и хорошо себя вести.

– Теперь, ты будешь слушаться, только, меня! – ледяные пальцы старухи приподняли подбородок принцессы, – А, ну, посмотри сюда…

Гера подняла глаза и не в силах отвести их, замерла от ужаса.

– О, какие чудесные у тебя зеленые глаза! Да, ты просто, несчастная, предназначена для службы у меня. Когда ты вырастешь, то я сделаю тебя одной из своих нимф. Ты будешь сбивать путников с дороги, уводя их в чащи на съедение диким зверям. Твои глаза я наделю такой силой, что ни один человек, заглянувший в них, не сумеет устоять перед тобой и уцелеть тоже не сумеет! – от хохота задрожали водяные космы на ее отвратительной голове, а в прозрачных глазах засверкали злобные огоньки. – А, теперь, запомни хорошенько свое новое имя!!! – последние слова прогремели так громко, что тысячи молний раскололи небо над головой Геры на части. Не в силах больше сносить этот ужас, девочка лишись чувств и упала, потеряв, как и пророчила старуха, память о прошлом.

Прошло много лет, о пропавшей маленькой принцессе и «Голубом мостике» скоро сложили легенду. Король-отец не смог до конца пережить дорогую потерю, казалось, что вместе с дочерью пропала и его жизнь. Он подолгу сидел в саду, где играла маленькая Гера, и часами плакал в своем безутешном горе. Его слезы изо дня в день капали на траву. Их было так много, что скоро зеленые листики последней потемнели и засохли, зато на их месте выросла удивительная черная роза. Ее бархатные лепестки были прекрасны, однако их траурный цвет отпугивал людей. Последние торопливо крестились и старались держаться подальше от этого места. Только, король восхищался никогда не увядающим созданием и верил в существование невидимой связи этого цветка и его пропавшей девочки…

Ровель давно вырос и состоял на службе в королевской охране.

Во время очередного обхода крепости, он взобрался на одну из башен замка. Его взгляд камнем упал вниз. В который раз, парень блуждал глазами по заросшим берегам реки, которая с высоты казалась обычной шелковой лентой, схожей с той, что была, когда-то заплетена в косичках у Геры…

Ровель часто вспоминал свою маленькую подружку, и чувство вины не оставляло его. «Если бы, я тогда промолчал… Может быть, Гера не исчезла бесследно…». Парень не очень верил в «Голубой мостик», но именно из-за него непослушная девочка выбралась за пределы крепости, где ее поджидало и без того, много опасностей. Он, до сих пор, хранил обломок той злосчастной пуговицы и носил ее у себя на шее, как память о пропавшей принцессе…

Ветер донес обрывки звуков с реки. Ровель очнулся от воспоминаний и напрягся. Ходили слухи, что лес по ту сторону берега был проклят. Охотники часто пропадали в нем, а тем, кому посчастливилось вернуться, рассказывали о невероятных чудесах, происходивших там.