Смиритесь, мисс Чарльз

Мы вошли в приемную Николаса, где нас, как всегда, с улыбкой, встретила Саманта.

– Анна, рада снова тебя видеть.

– Я тоже, Саманта. Как поживаешь?

Она махнула рукой.

– Вчера сын подрался в школе, а еще начальник странно себя ведет уже второй день. А так все хорошо. А ты как, милая?

Я не стала отвечать на прямой вопрос. Что я могла ей сказать? Банальное «нормально» вряд ли бы устроило эту милую, общительную женщину. А вдаваться в подробности моего раздрая я уж точно не собиралась. Поэтому повернулась в пол оборота и указала на своих сотрудников.

– Вот, приехали на совещание.

– Отлично. Вы сегодня будете в конференц-зале, потому что там есть проектор, а Ник подготовил какую-то презентацию. Сейчас я вас отведу. Только… Анна, Ник просил, чтобы ты зашла к нему до начала.

Я показала на его кабинет и вопросительно подняла брови.

– К нему? Одна?

Саманта кивнула.

– Да, а я пока отведу твоих ребят в конференц-зал. ― она повернулась и махнула моей команде. ― Анна, входи, не бойся, он ждет тебя.

Уже через секунду приемная была пустой, как и моя голова. Все мысли и заготовленные речи куда-то испарились, оставив меня с безумно колотящимся сердцем у двери в кабинет Ника. Пару мгновений я изучала деревянное полотно, пока не решилась толкнуть его и предстать перед великим и ужасным Донованом.

Глава 24

Я снова бездумно уставился в окно. В последнее время, с появлением в моей жизни некоей молодой особы, я стал отвлекаться от работы все чаще, потому что вынужден постоянно бороться со стояком или своими фантазиями. Из-за утренних отжиманий мои бицепсы скоро перестанут помещаться в рубашки.

Дверь кабинета открылась, и я увидел в отражении стекла своего старшего брата. Повернулся в кресле и уставился на Скотта. Он, не ожидая приглашения, как всегда, элегантно опустился в кресло напротив.

– Скотт, как ты понял, что влюбился в Саманту? ― выпалил я без предисловий.

Брови моего брата слегка приподнялись в удивлении.

– Кто она?

Я неопределенно дернул плечами.

– Разве есть разница? Мне интересно.

Он слегка склонил голову на бок и прищурился.

– Ты влюбился?

– Блядь, не полощи мне мозги! Лучше ответь на прямой вопрос.

Скотт откинулся в кресле и потер щетину двумя пальцами.

– Когда я смотрел на нее, то у меня отключался мозг. А когда ее не видел, то не мог думать ни о чем другом. Такое описание подойдет?

– Не очень. Совсем непонятно. Если я хочу трахаться, то тоже не могу думать ни о чем другом. При этом не говорю, что влюблен.

Скотт рассмеялся.

– Тогда другой способ понять. Представь себе, что она уходит к другому. ― И я представил. Мне сразу стало жарко, а кровь в висках начала долбить так, что, казалось, у меня может случиться инсульт. ― Просто нарисуй себе мысленную картинку, как он касается ее тела, как она смеется только для него, как они вместе покупают… не знаю, елку на Рождество.

– Елка ― это был удар ниже пояса, ― процедил я сквозь зубы.

Скотт снова засмеялся, а потом показал на меня пальцем.

– Об этом я и говорю. Простые радости. Если не ты даришь их любимой женщине, это бьет сильнее, чем если бы ты представлял себе их секс.

– Блядь, это тоже дерьмово.

– Перестань столько ругаться. Ты на работе.

– У меня сеанс психотерапии с братом. Профессионалы говорят, что нужно выражать свои эмоции.

Мы замолкли. Я переваривал информацию, которой он поделился, с ужасом понимая, что именно елки и смех били больнее всего по грудной клетке.

– Если это Анна Чарльз, то ты должен остановиться, ― внезапно произнес Скотт.

– Почему это?

– Потому что до конца нашего сотрудничества ты должен держать свои чувства при себе, Ник, ― серьезно сказал он. ― Ты не только мужчина, но и арт-директор крупной кампании. Ты должен держать в узде свои чувства, если это мешает бизнесу.

– А если мы не будем сотрудничать?

– А если не будем, тогда делай, как посчитаешь нужным.

– Как ты догадался о ней?

– Я не догадывался. Саманта любит за ужином обсуждать рабочий день.

– Мне нужно сменить секретаря.

Скотт поднялся и ответил со смехом:

– В твоих мечтах, братишка. ―он подошел к двери и остановился. Обернувшись, внимательно посмотрел на меня. ― Но я серьезно насчет Анны. Ты должен закончить это, чем бы оно ни было.

– А зачем ты пришел?

– Я жене цветы принес, а тебя решил просто навестить. Вижу, что не зря.

И вышел. А я остался снова пялиться в окно и думать, думать, думать.

Взял в руки карандаш и начал перемещать его между пальцами. Скотт прав: смешивать бизнес с личным ― это отвратительно и вредно для дела. Но, черт, как же хочется смешать. Закрыть Анну на несколько дней в своей квартире и драть, пока не сдохну. Я не мог не думать о ней. Не мог забыть это кошачье мяуканье мне на ухо, когда она кончала. Ее всхлипы, стоны, горячее, сбившиеся дыхание и безумный, затуманенный взгляд.

Сжал карандаш крепче, и он затрещал у меня в руке, а потом сломался пополам. Я стряхнул с брюк мелкие щепки и со злостью выбросил половинки в мусорную корзину.

Меня бесило само существование Анны Чарльз только потому, что я казался себе бессильным перед ней. И играл так, как учил отец, и целей своих достигал, а удовольствия это не доставляло. Потому что «по дороге» я обидел женщину, которая переворачивала мой мир, сама того не осознавая. Да что говорить, я даже себе боялся в этом признаться. Но мог сказать наверняка: я не так сильно кайфовал от своих достижений теперь, когда мои победы приносили поражение Анне.

Интерком ожил голосом Саманты:

– Ник, через десять минут команда Анны будет здесь. Конференц-зал готов.

– Спасибо, Сэм, ― чуть слышно отозвался я, нажав на кнопку ответа.

– Ник?

– М?

– Не обижай девочку, ― добавила Саманта, и отключилась.

Я ударил кулаком по столу и энергично потер лицо. Мне действительно нужно было принять какое-то решение относительно нас, и придерживаться выбранной стратегии.

Ты уже принял решение, Ник. Еще тогда, когда вел предварительные переговоры с «Бит и Стэнли».

Я зарычал от раздражения, потому что мозг сражался с чем-то, что никогда раньше не мешало мне жить. Нет, это было не сердце. Это было нечто ниже живота, что пробуждалось и настойчиво стучалось в ширинку от малейшей мысли об Анне. Наверное, мне стоило поискать какое-то отвлечение на стороне, чтобы немного отпустило. Я устал отжиматься и дрочить с мыслями о ней. Я, наверное, рисковал появлением мозолей на ладонях.

В голове проскочила шальная мысль и я, недолго думая, разблокировал телефон. Несколько раз провел пальцами по экрану и вошел на сайт секс-шопа. Перешел в раздел игрушек для мужчин, а потом заблокировал телефон и отбросил его на стол так быстро, как будто обжегся. Я скривился. Неужели такая хрень могла прийти мне в голову?

Я должен был доказать себе, что еще не утратил своего мужского обаяния и силы. Снова схватил телефон, разблокировал и быстро набрал сообщение Марте ― девице, с которой познакомился пару недель назад, и которая была готова чуть ли не с первой минуты перевести наше знакомство в горизонтальную плоскость. Я предложил ей встретиться сегодня в восемь вечера. Она ответила: «С радостью», и я, довольный собой, отложил телефон в сторону. Ну вот, все гораздо проще, чем казалось. В этом городе, помимо мисс Чарльз, еще столько красоток, в которых я не побывал, что можно каждый день брать новую, и ни разу не повториться.

Я откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. На моих губах блуждала улыбка, но, кроме себя самого, мне больше некого было убеждать. Поэтому я обманывался, что все решил наилучшим образом. Пока в кабинет не вошла та, из-за которой мне внезапно стало тесно в брюках.

Анна была одета в белое деловое платье, но у меня сразу почему-то появилась ассоциация с подвенечным. Мысль пролетела, словно молния, за секунду: она будет прекрасно выглядеть у алтаря. С ее яркой, запоминающейся внешностью, она будет контрастировать с нежным тюлем, и от этого будет еще желаннее, еще горячее. А если и губы будут красные, как сейчас…

Мысленно одернул себя, чтобы не развивать фантазии. Потому что по этикету я должен был встать, когда в кабинет зашла женщина, которая не относится к числу моих подчиненных. Но я уже встал, правда не весь. И поэтому подняться с места теперь не представлялось возможным, чтобы не демонстрировать моей гостье, насколько я на самом деле рад был ее видеть.

– Ты просил зайти, ― произнесла она ровным тоном. Анна думала, вероятно, что меня это должно было задеть или отпугнуть. В общем, держать на расстоянии. На деле же член дернулся, потянулся к ней, требуя выпустить на волю. Потому что в гневе мисс Чарльз была еще горячее, чем обычно. От такой Анны просто сносило крышу.

Я резко встал и застегнул пиджак, чтобы хоть немного прикрыть свидетельство своей несдержанности.

– Присаживайтесь, мисс Чарльз. У меня для вас есть предложение.

Глава 25

Я мазнула по Нику взглядом, не без удовлетворения заметив, как натянулись его брюки в районе паха. Мой выстрел попал в цель. Теперь мистер Донован, предположительно, будет думать нижней головой. А это, как известно, чревато некоторыми осложнениями при принятии мужчиной решений.

– Присаживайтесь, мисс Чарльз. У меня для вас есть предложение.

О, то есть, он решил играть в профессионала? Ну что ж, Донован, у меня для тебя есть пара интересных штучек. Чтобы твоя профессиональная жизнь наконец спустилась ниже партера, прямиком в Ад ― место, где для тебя заготовлен отдельный котел.

Я медленно прошла по его кабинету, подчеркнуто виляя бедрами, чтобы он успел оценить мои красные туфли на шпильках, затянутое в эластичную ткань тело. А еще мне хотелось, чтобы он осознал, что на мне было прозрачное нижнее белье. Кружевное, не бабушкины трусишки. И платье слегка просвечивало. Во всяком случае, я точно знала, что он легко мог рассмотреть мои твердые соски. А они такие, потому что… черт возьми, это же Донован. Как бы по-скотски он со мной не поступил, тело все равно продолжало реагировать на него. А еще я недавно вычитала о том, что иногда мозг женщины путает страх с возбуждением. Так что да, как член Донована поприветствовал меня, так же ему ответили и мои соски.

Я успела заметить, как тяжело сглотнул Ник, скользя взглядом по моей фигуре, и поставила себе плюсик в мысленную таблицу побед над вероломным маркетологом.

– Слушаю твое предложение, ― произнесла я, с особой грацией, приземляясь в кресло напротив.

Ник еще раз быстро осмотрел меня, прочистил горло и озвучил свой план:

– Мы должны вести себя, как профессионалы.

Моя бровь тут же непроизвольно подскочила вверх.

– Ты серьезно?

На его лице появилось замешательство.

– Ты против? Тебе нравилось то, что происходило между нами?

Мне показалось, или в его голосе все же промелькнула надежда? Если не показалось, то, в принципе, можно было поставить себе еще один плюсик авансом. Впившись в Донована взглядом, чтобы не пропустить ни мгновения его реакции, я расслабила лицо, слегка улыбнулась и медленно… очень медленно покачала головой.

Его челюсть сжалась. Бинго! Вот она ― эта реакция. Это ему нравилось происходящее между нами. В смысле, то, что уже закончилось.

– Тогда я не понимаю, ― пробормотал он, слегка нахмурившись.

Я небрежно пожала плечами.

– Это то, что я предложила тебе в самом начале, если ты забыл. Я призывала тебя к профессионализму. А что сделал ты? ― он молча продолжал смотреть на меня. Я кончиком языка провела по губам, позволяя ему насладиться зрелищем, а потом продолжила, понизив голос. ― А ты трахнул меня. Прямо. На этом. Столе.

Ник снова сглотнул.

Водички ему, что ли надо было принести? У человека там, может, пустыня во рту, а я тут играюсь.

Моя улыбка стала немного шире, и уголок губ пополз вверх, искривляя их в ироничной усмешке. Ба-бах, мистер Донован! Что будешь делать, говнюк?

– Тогда ты согласишься, что это наилучший вариант сотрудничества, ― севшим голосом ответил он.

Я немного склонила голову набок. Мысли очень быстро крутились в голове, раскладываясь по полочкам. Конечно, я была согласна на профессиональное общение, на нормальное сотрудничество. Ну и что, что тело хотело совершенно противоположного? Ай, ладно, себе-то можно признаться: хотел мозг. Потому что именно в нем расположен центр удовольствия. И импульсы все идут именно оттуда. И белье мое сейчас было слегка влажное именно по этой причине.

Мне стоило разогнаться и удариться головой в стену, чтобы попытаться выбить из себя неудовлетворенную дуру, которая тянулась к Доновану. Я слегка прикусила губу, мысленно напоминая себе, почему я встала на тропу войны с Николасом. Потому что он подонок и самодовольный ублюдок, который так цинично повел себя со мной всего несколько дней назад. Так что да, пожалуй, профессиональное общение было самым правильным выбором. Но вот в рамках такой линии поведения я собиралась растерзать действительность Ника на мелкие ошметки.

Я кивнула. Внутри меня пока еще договаривались гордость с сексуальным желанием, а я уже выдавала единственный правильный ответ.

– Да, Николас, я согласна с этим. Потому что иначе мы можем не только испортить отношения между нами, но это также может негативно сказаться на работе. Вряд ли клиенты будут довольны, если мы похерим этот проект.

Теперь пришла очередь Ника медленно кивнуть.

Я решила, что наступило время моего выхода. Взяв в руки карандаш с его стола, я встала, отложила сумочку на край стола, и встала. Медленно прошлась к окну и посмотрела на город. В отражении стекла я видела, как жадный взгляд ощупывал мою фигуру. А кожей чувствовала, словно на мне уже горело белое платье. Я покрывалась мурашками, но при этом меня бросало в жар, а внизу живота все томительно ныло.

– Красивый вид, ― сказала я, и наши взгляды встретились в отражении.

– Согласен, ― прохрипел Николас, продолжая блуждать взглядом по моему телу.

– Тебе, наверное, пришлось потрудиться ради такого вида.

– Вряд ли ты поверишь мне, Анна, но это действительно так.

– Правда?

Я сделала вид, как будто собиралась обернуться, но «внезапно» выронила карандаш. Медленно я наклонилась вниз, чтобы поднять его. Мне показалось, или я услышала позади себя тихий стон? Разрез сзади на платье немного разошелся от моих усилий и, я уверена, Николас увидел большую часть внутренней части моего бедра. До трусиков там было еще добрых десять-пятнадцать сантиметров. Но, думаю, разыгравшаяся фантазия возбужденного мужчины уже дорисовала себе все, что было нужно.

Мне постоянно приходилось одергивать себя, напоминать, что это всего лишь игра. Что я делала это ради своего бизнеса. А так хотелось верить в то, что все было по-настоящему. Представлять себе, что вот сейчас он не выдержит, схватит меня, нагнет прямо у панорамного окна и снова трахнет.

Я выпрямилась и слегка тряхнула головой, снова вспоминая, как вылетела из его кабинета в слезах пару дней назад, и по какой причине. Во мне снова начала бурлить злость. Потому что по вине этого мужчины я испытывала смешанные чувства. И это меня раздражало. Именно эо чувство было правильным.

Я резко повернулась к Доновану, когда он еще не успел перестать трахать глазами мою задницу. Он резко перевел голодный взгляд на меня.

Несмотря на напряжение между нами, которое было практически ощутимым, на искры, летающие в кабинете, я все же смогла как-то выдавить из себя улыбку, и подошла к Нику ближе, на расстояние вытянутой руки.

Протянула ему карандаш. Ник встал, взялся за него и медленно потянул из моих пальцев. Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. В тот момент я сама себе завидовала в том, что мне довелось познать, что такое настоящая страсть, влечение и сексуальный голод. Потому что без этих чувств жизнь пресная, а секс кажется повинностью. А когда вот так, с искрами в глазах, с мягкими коленями ― это невероятно. И пускай я познала это с недостойным мужчиной, во всяком случае, я пережила незабываемый опыт. Осталось дело за малым: найти себе нормального мужчину, который сможет вести себя во время секса так же дико и необузданно, оставаясь при этом хорошим человеком.

Ник отбросил карандаш на стол и снова протянул руку.

– Тогда скрепим сделку? ― спросил он, пока я тонула в его глазах, полных жажды.

– В каком смысле? ― спросила я, стараясь не выдавать дрожи в голосе.

– Как это принято среди профессионалов, Ан-на, ― он как будто специально говорил медленно, растягивая мое имя. ― Рукопожатием.

– Оу… да, конечно.

Вот как у него это получалось? Как всего несколькими словами, абсолютно не содержащих сексуальный подтекст, заставить меня трястись? Дьявол, не иначе. Или его сын. Или даже внук.

Я подняла руку и вложила свою ладонь в его, горячую и такую… мужскую. Бросила быстрый взгляд на наши руки, а потом, когда Ник сделал шаг ко мне, ― на его лицо. Губы. Он их облизнул, и я невольно повторила его жест, облизнув свои. Его взгляд тоже упал на мой рот. Клянусь, я могла слышать потрескивание в воздухе. Это трещала по швам моя стратегия, или это были искры от нашего соприкосновения? Потому что я отчетливо ощущала их на своей коже, пока Николас медленно и нежно поглаживал ее своим большим пальцем.

Донован сделал еще один короткий шаг ко мне, пока не оказался настолько близко, насколько не должны приближаться те, кто договорился о партнерских отношениях. Я поняла, что сейчас случится неизбежное, и внутренне металась, оскорбляя себя последними словами. Потому что губы уже приоткрылись, готовые ответить на поцелуй. Похоже, моя гордость была в обмороке. Потому что когда Ник слегка наклонился ко мне, я могла только мысленно призывать его сократить расстояние между нами и сделать то, чего мы оба хотели.

Глава 26

Внезапно дверь в кабинет распахнулась, и мы с Ником резко отпрянули друг от друга. Очень странное было ощущение, когда всего мгновение назад сердце замерло в ожидании жеста, которого оно так жаждало. А уже в следующее бестолковый орган затрепетал в груди, как сумасшедший, срываясь в истерику. Потому что нас застали. Господи, ну что здесь такого? Мы еще ничего не успели сделать. И мы не подростки, закрытые в спальне, куда вошел строгий родитель. Два взрослых человека, которых тянуло друг другу.

Стоп, Чарльз! Это тот самый момент, когда стоит остановиться и снова вспомнить о том, какая миссия была передо мной.

Захотелось схватить себя за шиворот и хорошенько встряхнуть.

– Анна, Ник, простите, что прервала вашу… гм… встречу, ―голос Саманты немного понизился, и она прочистила горло. ― Все уже собрались в конференц-зале и ждут вас.

– Спасибо, Саманта, ― произнесла я смущенно и, развернувшись на каблуках, рванула к конференц-залу.

– Прямо и налево! ― догнал меня голос Саманты.

Не оборачиваясь, я подняла вверх ладонь.

– Спасибо.

Я как будто сбегала от дьявола. Неслась вперед, ощущая на своей спине прожигающий взгляд. Жутко хотелось обернуться и убедиться, что он принадлежал Доновану, но я не стала. Даже по сторонам головой не крутила, пока не достигла нужной комнаты. Притормозила, сделала глубокий вдох и вошла. Поздоровалась со всеми, и под нестройный хор приветствий, заняла место во главе стола напротив того, которое было приготовлено для Донована.

Слева от меня сидел Питер ― наш художник. Он наклонился ко мне, намереваясь что-то сказать, и я подалась немного вперед.

– Все нормально? ― спросил он.

– Да, ― пробормотала рассеянно. ― Я в норме.

Он кивнул, но еще раз с подозрением посмотрел на меня. К счастью, Питер решил не продолжать допрос.

В зал вошел Донован. Выглядел он так, будто между нами не было момента в его кабинете. Как будто все шло по плану. Меня начало слегка потряхивать от этого высокомерного равнодушия. Получается, только мое сердце колотилось с неимоверной скоростью? И только меня бросало в жар от нашей близости? Если это так, тогда мой план по соблазнению Николаса мог катиться в пропасть, потому что в нем не было смысла.

Я начала себя успокаивать. Нет. Я же видела этот голод в его глазах, чувствовала вибрации его тела. Даже вспомнила курсы физиогномики, считывая эмоции с его лица и жестов. Ему было не наплевать. Однозначно Донвоан попался на крючок.

От этой мысли я приосанилась, выпрямила спину и тряхнула волосами, смахнув рукой их с правого плеча за спину. Ник не пропустил этот жест. Он быстро окинул меня взглядом и вернулся к своей приветственной речи, которую я совершенно не слушала, пока анализировала наше с ним поведение.

Справа от Николаса сидела симпатичная девушка, которая слушала его и периодически что-то черкала в лежащем перед ней блокноте. Когда она поднимала взгляд на Ника, то слегка смущалась и снова опускала его к блокноту. Я слегка прищурилась, наблюдая за ними. Это было гораздо интереснее проекта, который мы готовили. И вообще обычно я быстро теряю интерес к проектам после того, как они завершены, и мне больше нечего добавить.

Ник тоже поглядывал на девушку, только он при этом хмурился. Интересно, почему? Докучающая поклонница? Она была не похожа на ту, которая станет добиваться мужчины. Хотя что я знала о представительницах своего пола? Я и себя-то толком не знала. Сначала была сосредоточена на учебе, потом ― на работе. На саму себя и отношения всегда оставляла минимум времени. А теперь, когда мне так неудержимо хотелось сосредоточиться на отношениях с мужчиной, я должна была бросить все силы на работу. Это казалось несправедливым. И таким несвоевременным.

Я снова посмотрела на девушку рядом с Ником. Похоже, она была из его команды художников, потому что Питер рядом со мной был занят тем же, что и девушка. Пока один и сотрудников Донована рассказывал об их концепции, которая должна гармонично вписаться в нашу, Питер водил карандашом по листку, делая какие-то наброски.

Совещание было действительно продуктивным, и мне даже удалось сосредоточиться на нем и участвовать в обсуждениях. Через полчаса от начала я полноценно включилась в процесс, радуясь короткой передышке от своих мыслей. Мне нравилось то, что получалось в итоге. Кампания действительно должна была выйти достойной. А реклама тура группы должна была заполонить все медиа и города, где ребята должны были выступать.

Когда координаторы проекта из «Донованз» и моей фирмы начали сводить концепцию так, чтобы наши проекты гармонично переплетались, я немного отвлеклась на вибрирующий телефон ,на который одно за другим сыпались сообщения от Аманды.

«Я была на встрече в «Си-Оу». Проект будет наш»

«Представляешь, у них художником работает Деймон, с которым я переспала на третьем курсе. Он обещал за нас договориться, потому что курирует этот проект»

«И да, я снова с ним переспала. Так себе, на троечку. Но это же ради дела. Так что считай, контракт у нас в кармане»

«Выкуси, Донован»

Я улыбнулась боевому настрою Эм. Она и меня заряжала им.

Отправила ей ответ:

«Ты лучшая. С меня вино в пятницу»

Как только отложила телефон на стол и подняла голову, столкнулась взглядом с Донованом. Он внимательно изучал мое улыбающееся лицо, прищурившись, а между бровей у него залегла глубокая морщинка. Я мысленно повторила последние слова Аманды «Выкуси, Донован», и улыбнулась шире.

Когда все договоренности были достигнуты, и мы потянулись нестройной толпой на выход, я увидела, как Ник придержал за локоть свою художницу. Он наклонился к ней чуть ближе и прошипел едва слышно:

– Я просил сменить духи.

– Простите, мистер Донован. Завтра я обязательно поменяю. Они вам не нравятся?

– Меня от них тошнит, ― процедил сквозь зубы, и девочка покраснела.

Мне стало жаль бедняжку. Донован умеет быть жестоким подонком. И если я могла его послать, то она ― нет. От него зависела ее дальнейшая карьера, потому что она подчинялась ему напрямую.

На короткий миг мы встретились с Ником взглядами, и я резко отвернулась. Но по какой-то причине слегка задержалась у дверей, делая вид, что поправляю туфлю. Мне нестерпимо сильно хотелось узнать, какие же духи так противны Доновану. Для чего? Чтобы не пользоваться такими же? Или наоборот, чтобы при следующей встрече нанести именно их?

Девочка быстро прошагала к выходу, крепко прижимая к себе блокнот, в котором рисовала. Она вихрем пронеслась мимо меня, и я вдохнула глубже, а потом снова посмотрела на Донована. Он понял, что я услышала его слова. И знал, что я почувствую запах тех же духов, которые ношу сама. Я нахмурилась, а губы Донована скривились в издевательской ухмылке. Он заложил руки в карманы и слегка склонил голову вбок.

Что ж, мистер мудак, один-один. Но девочку ты обидел зря.

Глава 27

― Смотри, здесь бы я добавила немного красного. Он неплохо оттенит баннер. И вот тут черного добавь, чтобы было выразительнее. ― Я ткнула пальцем в планшет, и Питер быстро сделал заметку с моим замечанием.