Золото грифона

– А казна-то была немалая. Помимо основного золотого запаса, что они привезли в город, есть огромная вероятность того, что им достались и коллекции местных аристократов и купцов, которые жадно собирали и скупали до революции всё, что находили в окрестностях города археологи всех мастей. Не тебе объяснять, какие сокровища здесь были обнаружены.

– До сих пор находят. Как какую канаву роют – бац! Или клад или снаряд!

– Вот – вот, и я о том же. Не отвлекай! Или тебе неинтересно?

– Что ты, что ты! Продолжай!

– Так вот. Всё это надо было охранять. Оказывается, мой прадед был одним из этих трех сопровождающих. То, что он был дворянином и служил у Врангеля, я узнал давно и случайно. Но не придал этому особого значения. Потом мне попались на глаза кое-какие исторические архивные записи и мемуары. Постепенно складывалась довольно любопытная картина, где каждый факт занимал свое, четко определенное место. В голове выстраивалось некое подобие идеи, которую я предчувствовал, но не мог ещё чётко обозначить. Не мог найти начало и конец. Пока были только отрывочные фрагменты – так, кое-что. Выходит, и твой прадед имел к этим ящикам отношение.

– Но я не знаю, служил ли он у Врангеля. Пока только фамилия совпадает и всё. Ну и то, что он тоже был казачьих кровей. Я даже точно не знаю, как его звали. У нас нет ни одной его фотографии. Каким был его сын, то есть мой дед, я рассказала. Знаю точно, что он – казак, из зажиточных кубанцов. И всё.

– А можно глянуть на фото деда?

– Да внизу, в бабушкином сундуке лежат старые альбомы. Будем сейчас смотреть?

– Нет, давай завтра. Собственно, это пока не очень важно. Нам надо для начала найти хотя бы место, где хранили эти ящики. Затем в море точное место, где их грузили на пароход.

Вадим снова замолчал. Потянулся в кресле, смачно хрустнув суставами, предложил:

– Продолжим после кофейку?

– Пойду приготовлю.

Я отправилась вниз. Спустя минут десять вернулась с электрочайником и двумя чашками. Кофе, сахар, печенье уже стояли на столике.

На улице немного похолодало, со стороны моря подул лёгкий освежающий ветерок. Чашка горячего кофе оказалась весьма кстати.

– Однажды, лет пять назад, когда я был уже достаточно обеспеченным человеком, имел свой налаженный бизнес, решил сделать капитальный ремонт нашей старой квартиры на Подоле. Раньше, ещё до войны, она полностью принадлежала нашей семье – моему деду и бабке. Но после войны их хорошенько потеснили, отобрав две большие комнаты.

Так вот, я решил расширить свою квартиру за счет комнаты, выкупленной у соседей – пьяниц. Она когда-то была нашей. Пробивая нишу, в простенке между этими комнатами я и обнаружил тайник. В нем пакет любопытных документов, в основном семейные бумаги и фотографии. Была там и одна ветхая тетрадка без начала и конца. Как оказалось, дневник моего прадеда. Того самого, который впоследствии стал французом – эмигрантом.

С неё, собственно, всё и началось. Из этой тетрадки я многое узнал про моего деда. Даже о том, как он вернулся в Россию через Китай. Потом, женившись на русской в Хабаровске, принял её фамилию. Но это другая история. Я тебе её тоже когда-нибудь расскажу. В следующий раз…

– А где эти тетрадки?

– Дома, в моем сейфе. В кожаном пакете. Короче, когда белая армия спешно грузилась на последний корабль, уходивший в Стамбул, решено было взять с собою казну. Не оставлять же её красным!

Всё это время ящики с казной находились в одном из домов, расположенных недалеко от порта. Когда был получен приказ их вывезти, трое людей, которые находились постоянно при этих ящиках (офицер, сотник и денщик), под охраной казаков во дворе дома уложили их в телегу. Сверху кинули какую-то рогожу, чтобы прикрыть, и рванули в сторону набережной.

Расстояние было плёвое: метров двести – триста, не больше. Дорога от дома резко поворачивала к порту.

А в это время с другого конца улицы уже неслись тачанки красных.

С ужасом трое людей, знающих истинную ценность груза, поняли, что у них есть всего несколько минут. Подогнав телеги как можно ближе к причалу, казаки, расталкивая людей, размахивая во все стороны нагайками и шашками, прокладывали дорогу сквозь орущую толпу к переполненному трапу. Ящики были небольшими, но, судя по натужному кряхтению и по тому, как согнулись под их тяжестью носильщики, довольно тяжелыми.

Неожиданно послышались близкие винтовочные выстрелы. Пули зачиркали по воде. Началась паника. Спустя короткое время по густой толпе откуда-то сверху ударили из пулемета. Похоже, его установили на склоне Горы, которая возвышалась над городом.

Толпа, как один человек, вдруг ахнула и сразу пришла в беспорядочное движение – кто упал на заплеванный причал, кто, спасаясь от пуль, кинулся прямо в ледяную воду – было уже холодно, ноябрь, море давно остыло.

Бабы истошно закричали. Лошади испуганно захрапели и стали на дыбы, переворачивая телеги и пролётки.

В этот момент пулеметная очередь прошлась как раз по носильщикам, которые, несмотря на вес ноши, довольно скоро двигались по трапу гуськом один за другим. Все трое одновременно как-то нелепо наклонились в разные стороны, потеряли равновесие и рухнули в море. И люди и ящики моментально пропали в его холодной глубине.

Красные войска уже вошли в город. Конница мчалась по узким, грязным улицам к набережной, от причала которой торопливо уходил в небытие последний корабль с остатками белой армии. Среди пассажиров находились трое, которые подозревали, а может быть, и доподлинно знали, какие сокровища легли минуту назад на илистое морское дно.

– А что там было? Ты знаешь?

– В тайнике я нашел интересный документ – заверенная копия списка предметов, которые находились в ящиках. Помимо золотых слитков и монет царской чеканки, в одном из них были изделия из серебра и золота общим весом шестьдесят три килограмма. Цитирую: «Список ценностей, изъятых из хранилища городского исторического музея и главного сейфа городского банка, в результате археологических раскопов ранее извлеченных из древних захоронений, размещенных на территории города».

– Ты хочешь сказать, что там было древнее золото скифов? Общим весом 63 кило?

– Выходит, так.

– Ни фига себе!

Я даже крякнула от этой новости. В горле запершило, во рту пересохло. Чужим, каким-то не своим голосом я сипло и очень тихо произнесла:

– Это же сокровища такого масштаба! Такой ценности! Ты хоть понимаешь, что они никак не могут принадлежать кому-то одному! Это – достояние мирового уровня!

Залпом выпила остывшее кофе. Ещё пару минут приходила в себя, пытаясь осознать и просто прикинуть, сколько может стоить сегодня это золото, неожиданно выплывшее из … Откуда выплывшее? Или извлеченное. Откуда?

– Где список?

– В одном месте. Придет время, почитаешь. Кстати, участок набережной, который ранее примыкал к причалу, в настоящее время расширен, частично засыпан, акватория, видимо, углублена. Построена новая лестница, ведущая к морю. Я сегодня это отлично рассмотрел в бинокль.

– Выходит, этого места уже нет?

– Хрен его знает. Надо выяснить, когда вели стройку.

– И выяснять нечего. У нас город весь полностью восстанавливался после войны.

– Значит, работали военнопленные. Кто из наших ими командовал?

– Это я выясню. У меня в архиве кума работает.

– Отлично.

– Ну, рассказывай дальше.

– Кофейку!

– Сей момент! – Меня охватило какое-то нервное возбуждение. Даже если мы ничего и не найдем – сама цель поисков (и какая цель!) согласитесь, чего-то да стоит!

Золото скифов! Вот это да!

Я уже привычным движением поставила на низкий столик две чашки, включила чайник, достала сахар из стенного шкафчика. Что ещё?

– Может, коньячку?

– Думаю, не помешает.

– Перекусишь?

Он согласно кивнул, доставая очередную сигарету.

– Сейчас принесу, без меня не рассказывай!

– Кому?

–Ну да!

Я побежала вниз по лестнице. Не включая света на кухне, метнулась к холодильнику, достала остатки сыра и ветчины, привычно повернулась за хлебом на столе, и в этот момент что-то черное и пыльное упало на мою голову. Кто-то сильными руками закрыл мне рот, чтобы я не закричала, и стал волочить прочь из кухни.

По пути я успела схватиться за край клеенки, которая лежала на столе. Она потянулась следом. Раздался грохот падающих тарелок, кастрюль и ещё чего-то стеклянного и тяжелого. «Трехлитровый бутыль с огурцами», – пронеслось в моем мозгу.

Неожиданно в дырку покрывала или мешка, который злодей накинул мне на голову, я увидела (или мне показалось?), как по столу катится человеческая голова. Она была совершенно лысой и поэтому в отражении лунного света тускло блестела. Докатившись до края стола, она гулко упала и больно ударилась о мои ноги. Мне стало плохо, и в который раз за сегодняшний день я потеряла сознание.

– Опять двадцать пять!

Я очнулась на полу крохотной кухни от яркого луча электрофонарика, который светил мне прямо в лицо. В руках у Вадима была бутылка холодного пива, которое он лил мне на голову. Рядом у ног валялся продолговатый кочан капусты. Видимо, та самая «голова», которая мне привиделась.

Похоже, от утреннего удара у меня уже начинаются галлюцинации.

Хотя то, что меня действительно схватили и тянули, – факт. Вот и мешок из-под картошки валяется на полу. А может, он здесь ещё раньше был? Не помню…

– Тебе опять стало плохо. Ты, теряя сознание, схватилась за скатерть и все стянула на пол. А капуста, наверное, еще и по голове ударила. Ты вырубилась. Я еле привел тебя в чувство.

– А что, водой никак нельзя было? Зачем пивом? Утром Сене и брату пригодится.

– Воды в кране нет. А та, что стояла на столе, разлилась.

– Включи свет.

– Не работает, похоже, лампочку выкрутили.

– Что это было? Опять обморок?

– Мне кажется, Дарья, тебе пора отдохнуть. Нам пора отдохнуть.

Вадим поднялся с колен и уже собрался отойти в сторону, но я крепко схватила его за футболку:

– Не оставляй меня! Я буду спать рядом. Я боюсь…

Не знаю почему, но я так и не сказала ему, что кто-то хотел меня …(?) А собственно, чего хотел тот человек? Загадка. Кто это был? Пока не знаю. Но постараюсь выяснить. Завтра. Утром. А пока спать. Но только не одной.

Мне было совершенно неинтересно, что подумал Вадим, наверное, что-нибудь о своей неотразимой внешности или мужском обаянии… Для меня главное сегодня ночью не оставаться и не быть одной. Ни минуты.

Нет, ни мгновения. За минуту можно много чего сделать. Это я уже поняла накануне на кухне.

Вадим к моему предложению спать вместе отнесся довольно спокойно. Во всяком случае, внешне.

Тахта наверху была просторной, места хватило бы и на четверых. Но я легла рядышком и, сославшись на головокружение, затихла.

Таким образом, мы нашу первую совместную ночь проспали, крепко обнявшись (вернее, это я в него вцепилась и не отпускала ни на секунду), без каких-либо последствий.

Во всяком случае, в тот момент лично мне было не до них. А мой сосед по постели просто не посмел на что-либо такое даже намекать, видя мою испуганно – измученную физиономию. Короче, не раздеваясь, я рухнула рядом и тут же уснула.

Но предварительно в его сопровождении закрыла все двери на засовы, проверила все замки и впервые за долгие годы пожалела, что у меня не живет во дворе самая злая на свете собака. Ну что ж, раз нет злой собаки, сойдет и крепкий мужик. Пусть охраняет. Думаю, ему это понравится.

Нас разбудила птичья трескотня и переполох, который царил в листве огромной софоры, раскинувшей свои ветви у дома.

Я не стала открывать глаз. Лежала и чутко прислушивалась к тому, что происходит вокруг. Поймала себя на том, что даже во сне так и не отпустила руки своего нового знакомого. Собственно, он не очень-то и сопротивлялся. Даже осмелел. Поправил мне рыжий локон на виске, осторожно погладил мое плечо, кокетливо выглядывающее из футболки.

Я по-прежнему делала вид, что ещё не проснулась.

Было около семи утра. По местным меркам – уже далеко не раннее утро. Ещё пару часов, и город зальет жара, от которой можно спастись или в теплом море (но это ненадолго) или в прохладном подвале с бокалом хорошего пива или легкого винца. У меня во дворе есть такое место – это мой бункер.

Накануне Сеня закопал несчастную собачку, предварительно сняв с неё медальон. Во всяком случае, он так мне сказал. Но я-то его отлично знаю и вполне могу допустить, что он просто спустил её в дыру нашего туалета – и поминай, как звали, бедолагу.

Кстати, выяснилось, что это любимая собака новоявленного брата. Звали её Пуля, а на ошейнике были инициалы хозяина: «Станислав Свиридов».

Кстати, надо попросить, чтобы Сеня показал мне место, где зарыл псину. Закопал он её или выбросил – разберемся потом. Но, главное, перед тем как увезти брата Вадима, он в бункере прибрал, настежь открыл ворота и за ночь там всё как следует проветрилось.

Я лежала с закрытыми глазами и вспоминала обо всем, что вчера произошло. Сколько неожиданных событий и сколько всяких тайн. И каких тайн!

Сокровища, клады и неизбежные приключения. Это всегда так интересно! И так опасно.

Но кто не рискует, тот, как говорится, не пьет…

У меня сам собой сложился интересный каламбурчик: кто не рискует, тот пьет на чужих поминках.

Что-то промчалось в голове, какая-то неуловимая и очень важная для меня мысль. Я знала, что она ключевая и поможет объяснить все, что вчера произошло со мною. Особенно последний эпизод с попыткой … Чего? Кто это был? Почему он хотел меня..? Неужели прикончить? За что..?

А за что обычно убивают? Правильно – за то, что слишком много знают… Или кому-то мешают.

Или сформулируем по-другому – кого обычно убивают? Верно! Того, кто слишком много знает.

Я похолодела. Вчера мне стало известно столько всего нового и очень важного! А вдруг я кому-то нечаянно перешла дорогу… Где?

А может быть, что-то не так не со мною, а с этим вот Вадимом? Может, это его хотели вчера убрать?

Каким-то сто сорок восьмым чутьем я почувствовала опасность, которая незримо исходила от моего соседа по кровати. Рука моя разжалась. Я отпустила его локоть и медленно повернулась на другой бок.

Предчувствия меня никогда не обманывали. Что-то здесь не так. Зачем он мне рассказал вчера всю эту историю? Мне – первой встречной?..

Помню, у меня внутри, там, где находится душа и где живет интуиция, в том самом месте, где у каждого из нас расположен дар предвидения, именно там тихо звякнул первый звоночек. Он прозвучал, когда Вадим брякнул про море, в котором можно много чего упрятать. Утопить. Раз – и концы в воду.

Так запросто про брата! Странно. Что-то здесь нечисто. Всё же что ни говори – родная кровь. А он так легко, не разобравшись – живой он или уже того… Кстати, не очень-то обращая на меня внимания. Другой, на его месте, хоть бы в лице переменился, удивился или испугался. А он – как бы между делом – камень на шею, выбросить в воду и все дела. Выходит, для него «спрятать человека в море», как в кино сходить – обычное дело?

Как это говорят: «Нет трупа, значит, и нет дела», – похолодев, подумала я, и непроизвольно натянув на себя простыню, укрылась ею с головой. Глубоко вздохнула и тем самым выдала, что не сплю. Решила больше уже не таиться. Ладно, додумаю потом. Всё равно в моей голове пока полная каша и неразбериха. Когда буду сама, наедине, обмозгую все спокойно.

Главное, надо быть хитрее с ним… Я смогу. Надо только постараться.

А пока я потянулась, сладко зевнула и выгнулась, как кошка.

Я повернула к нему голову, взглянула весело и лениво. У Вадима загорелись глаза, ну и всё такое прочее. Дыхание выдало его волнение. Я всегда знала, что, несмотря на свои сорок, могу нравиться мужчинам. Легко! И в этот момент лишний раз в этом убедилась.

«Ах да Дуська, ах да сукина дочь!» – Похвалила я сама себя, хотя хвалить-то было и не за что.

Какая ты конспираторша хренова! Ты – просто баба, которой нравится быть прежде всего женщиной. А потом уже всякие там поиски и опасности. Пусть о них думает кто-нибудь другой. А пока – надо радоваться тому, что жизнь сама преподнесла тебе на блюдечке с голубой каемочкой, причём, рядышком с тобой.

А что? Мужик нормальный. Что-то там про жену говорил… Разберемся потом. Во как смотрит – сейчас сожрет целиком. Хотя мы ещё посмотрим, кто кого проглотит. И не таких…

А почему бы и нет? Мне он как мужчина самостоятельный и предприимчивый очень даже симпатичен. Не сомневаюсь, более того, – отлично вижу, что я ему симпатична ещё больше!

Где-то там, в глубине души у меня начал зарождаться шаловливый огонёчек.

Ещё мгновение… И…

Но в последний момент что-то такое необъяснимое меня остановило. Я внутренним усилием взяла себя в руки и не позволила разгореться столь заманчиво развивающейся интрижке.

Поживем, увидим, а пока – пора вставать!

Судорожно вздохнула и одним рывком соскочила с кровати:

– Подъем! Труба зовёт!

Мы сидели в углу двора, в крохотной беседке – завтракали. День обещал быть жарким. Ещё не было 9 утра, а с улицы в густую тень софоры уже накатывали первые волны горячего воздуха. Обсуждали, с чего начать наши поиски. Отодвинув в сторону тарелки и чашки, Вадим раскладывал пасьянс из имевшихся у него документов. Получалась весьма любопытная картина.

Первое. Есть подробный список пропавших сокровищ.

Второе. С точностью до ста метров можно определить место, куда упали ящики. Чтобы отыскать их на дне, нужен катер и потребуются акваланги.

Здесь проблем не было. Акваланги Вадим приготовил заранее и взял с собою два комплекта. Накануне прошел курс дайвинга.

У Сени есть катер, и, что не маловажно, его лодочный гараж расположен неподалеку от набережной, то есть от предполагаемого места поисков. Правда, дайвингу его никто не учил, но я не сомневаюсь, что он легко разберется со всеми этими штуками, благо всю жизнь прожил у моря. Насколько я помню, он проходил службу как раз на флоте, а у его соседа по лодочному гаражу был акваланг. Так что ныряли.

Самое сложное заключалось в том, как заняться поисками, не привлекая ничьего внимания и не поднимая лишнего шума, а затем всё это вывезти и …

И дальше что?

– Вот именно – а что дальше? – Спросила я, задумчиво помешивая ложечкой сахар в чашке с кофе.

– Дальше, поживем – увидим. Признаюсь честно, у меня нет четкого плана, как действовать.

– Как же ты сюда ехал – на «авось повезет»?

– Почему же? Сейчас всё можно купить или нанять. Главное знать, кого и за сколько. С этого я вчера и начал. Нанял тебя, всё и закрутилось.

Меня несколько покоробило его замечание. Я отвернулась. Видимо, почувствовав, что сказал что-то не совсем то, Вадим поспешно добавил:

– Думал ли я вчера, что придется работать не одному, а с такой обаятельной партнершей.

Он подмигнул и поцеловал меня в плечо. Я ему, конечно же, не поверила, но виду не подала и, мило улыбнувшись, немного ехидно добавила:

– Кроме этого, появилось ещё двое – твой брат и Сеня.

– Скажу тебе честно относительно брата – я не волнуюсь.

– Интересно почему?

– Он наверняка будет отдыхать и ничего толком не делать – пить, курить, спать и ждать, когда что-то получится. Или не получится. Короче, мой ближайший по матери родственник не станет нырять в море с аквалангом или без него или лазить по грязным пещерам. Он развалится в шезлонге, закурит сигарету, откупорит бутылку холодного пива и терпеливо станет дожидаться исхода дела. В принципе ему всё равно какого – удачного или бесполезного.

– Вот даже как? Что-то ты не больно жалуешь своего брата, похоже, не особенно и любишь его, а всё больше терпишь. Верно?

Вадим явно уходил от прямого ответа:

– Он у нас созерцатель и мыслитель. – Он выразительно покрутил перед собой руками, видимо, изображая какие-то сферы или что-то в этом роде.

– Ему, как он сам выражается, интересна жизнь во всех её проявлениях, но вмешиваться в её ход он не любитель. Как сложится – значит, пусть так и сложится. Даже весь наш бизнес я тяну на своем горбу. А он, видите ли, стратег!

– Минуточку! Но согласись сам, одно дело тянуть на горбу. Тут особого ума не надо. И совсем другое думать – как это сделать попроще. Так что, кто из вас главнее или важнее в бизнесе – непонятно. Дело общее?

– Ну, как сказать…

– Деньги общие?

– В общем-то, да. Что-то он дал, кое-что я собрал. С этого и начали. Родичи помогли…

Я глянула на него с интересом:

– Например?

– В смысле связей. Бумагу какую или разрешение подписать, зайти в нужный кабинет к нужному человеку и прочее…

– Ну, так какого хрена ты делишь – моё не моё. Всё же брат. Не понимаю…

– Мы с ним родные наполовину, по матери. Отцы наши были разные. Закваска поэтому у нас тоже разная. Хотя фамилии одинаковые. Мать, наверное, так захотела.

– Теперь понятно, почему вы похожи, но не очень. Постой, постой. Если следовать твоему недавнему предположению насчет рыжих предков по женской линии, выходит, что я и с твоим братом вроде как родня. Так что ли?

– Выходит, что да.

– Ещё один родственничек на мою голову! Сколько их всего по стране, бывшему Союзу, мне никогда не посчитать. Ну что ж, как говорится, родину, соседей и родственников не выбирают – это судьба.

– Суди сама, продолжая твои рассуждения и воспоминания о предках по отцовской линии. Касательно рода донских казаков Селивановых, то им никогда не будет переводу. Кстати, а ты не подскажешь, куда подевалась машина моего брата- компаньона? Это же не спичечный коробок, в карман не спрячешь.

Я не торопилась с ответом, хотя, зная Янычара, допускала всё что угодно. Во-первых, необычная, я бы сказала не традиционная реакция на машину, когда мы в ней, как в огромном катафалке-призраке, бесшумно вкатились вчера в его двор. Во-вторых, если даже он ту машину припрятал, что вполне вероятно, далеко он её укатить не успел. Разве что отогнал в укромное местечко где-то рядом. Точно! Сховал где-то, стервец.

Теперь мне стало ясно, почему Яныч с сыном так безумно таращились на нас. Мало того, что машина, которую они спрятали накануне, бесшумно материализуется во дворе. Затем из салона выпадает утопленница – вроде живая, но с окровавленным лицом… А за рулем мужик, похожий на того самого, который ещё совсем недавно был пьяным вусмерть. Ведь собственноручно поил! Не мог он никак так скоро прийти в сознание!

Мне даже весело стало.

– Насколько я знаю Яныча, он, выяснив, что к нему попал мужик залетный, который никого и ничего в этом городе не знает, напоил его какой-то дрянью. Можно сказать, чуть не отравил насмерть. Он, по-видимому, посчитал, что твой брат, то есть хозяин машины, упьется до такой степени, что забудет, как его зовут и где он бросил свою машину.

Но Янычара я знаю давно. Он мужик ушлый и осторожный. Вполне мог предположить, что хозяин машины кое-что и не забудет. Поэтому от греха подальше, чтобы самого себя не смущать и лишний раз не соблазниться что-нибудь спереть из машины, он, скорее всего, отогнал её куда-нибудь в надежное место. До нужного момента, чтобы никому глаза не мозолить.

Кстати, я обратила внимание, что его двор был чисто выметен. Точно! Накануне он постарался убрать и ликвидировать все, даже малозначительные признаки того, что машина была в его дворе и гараже. Даже следы от протекторов и те замел! После этого вместе с сыном отволок пострадавшего от алкогольного перепития в чужой двор, в котором (и об этом он знал наверняка) никого нет. Думаю, он рассчитывал на то, что когда мужик оклемается (если сможет), то вряд ли сумеет объяснить, как он туда попал и где вообще он находился накануне.

Ну а если и не придет в себя… Что поделаешь, значит, судьба у него такая.

Вот и думай теперь, Дуся: двор твой и отвечать тебе. Мало ли сюда к одинокой бабе мужиков ходит.

Яныч, а вместе с ним и Колька и его неряха жена на чём угодно поклялись бы и глазом не моргнули, а подтвердили, что видели, как я поила твоего брата. И напоила – таки до потери сознания. Вот сучий потрох! Именно так эта гнида и планировала. Всё свалить на меня, а машину присвоить втихаря! И как бы всё складно получилось!

Хотя стоп! Меня вроде бы накануне выловили, как утопшую. Ну да, тем более всё гораздо упрощается. Меня нет – значит, и дела нет. Я окончательно запуталась. Всё равно не пойму, зачем меня – то подставлять?

От этих рассуждений мне стало немного не по себе. И такая злость взяла, что даже в висках заломило, а в ушах загудело.

Блин! Это кофе! Зачем я его пила сейчас. Опять меня мутит…

– Вадим, принеси мне воды, пожалуйста. Просто воды из бачка на кухне. Мне что-то нехорошо.

Тот торопливо поднялся и ушел на кухню. Вернулся со стаканом в одной руке и каким-то пузырьком в другой.

– На, выпей, успокойся. Это капли.