Потерянное наследство тамплиера

– Почему ты согласилась? – Алексей первым решился спросить то, что волновало абсолютно всех.

– Понимаешь… – Зинка замялась. – Она произнесла наш с дедом пароль, тот, который никто не знал. Кто-то подсказал ей слова, после которых я соглашусь не задумываясь. Кристина Важнова сказала, что ей позвонил неизвестный человек и все продиктовал, но мне кажется, она лукавит. Или недоговаривает. В любом случае теперь я не могу отказать.

– Ну ты же не думаешь, что он жив? – вскинулся Алексей. – Его сбила машина, ты каждый месяц носишь ему на могилу цветы.

– Я не видела его мертвым, опознавала мама, прилетевшая на похороны. Дед попал под большегруз, и хоронили его в закрытом гробу. – Немного подумав, Зинка добавила: – Конечно, ты прав, но я все равно должна знать, кто пытается мной управлять.

– А меня волнует другое, – почему-то развеселился Эндрю, – гонорара что, не будет? Только раскрытая тайна в итоге? А у меня, между прочим, ипотека.

– Не беспокойся, – улыбнулась Зинка, – если мы ее спасем, богатая наследница выплатит нам все в полном размере. Проблема в другом – у нас нет стратегии на убийства.

– Но ведь тогда, во Владивостоке, у нас получилось, – возразил Алексей, – мы даже два убийства раскрутили, одно новое, другое старое.

– Но расследовали-то мы похищение картины. Остальное получилось случайно, – не согласилась Зинка. – Нам нужна стратегия.

– Мы не гений психологии профессор Штольц, – развел руками Алексей, – навряд ли сможем составить ее, да еще так быстро.

– У нас уже есть стратегия, – робко влез в их диалог Эндрю.

– В смысле?! – хором воскликнули Зинка и Алексей.

– Ну, я решил программу нашу расширить, разобрал все записи профессора и сбилдил новую версию.

– Что сделал? – не поняла Зинка.

– Ну, пропатчил, – пояснил Эндрю с таким лицом, словно рассказывал про погоду, просто и буднично.

– Что? – Очередь «чтокать» перешла к Алексею, потому как понятнее не стало.

– Накатил обновление, апгрейд сделал.

– Ты поэтому здесь уже неделю почти живешь? – Алексей, поняв, что от задаваемых вопросов лучше не становится, решил пойти другим путем.

– Ага, – махнул головой Эндрю и тотчас стал похож на Гарри Поттера, – я дописал несколько дополнительных функций, и теперь эта версия может собрать команду для расследования убийств.

– И ты молчал! – возмутилась Зинка.

– Ну… Я думал, что расскажу вам, когда все проверю и прокатаю программу, но раз у нас форс-мажор, то можно сделать это в тестовом режиме.

– Запускай, пусть ищет дилетантов, – скомандовала Зинка.

– Понимаете, – стушевался Эндрю, – программа решила, что для расследования убийств нужны шестеро дилетантов. Четверо так же, как в обычной программе – логик, технарь, эмпат, администратор. А еще двое – умник и вор, но таких в нашей базе нет.

– Умник понимаю, а вор нам зачем? – удивился Алексей.

– Так выдала программа. – Эндрю пожал плечами.

– Это логично, – встряла Зина. – Вы знаете, что первая в мире криминальная полиция во Франции состояла из преступников?

– Тогда спасибо, что не убийца, – усмехнулся Эндрю.

– Ну и какие наши действия?

Зинкины глаза загорелись от предчувствия работы. Так было всегда, и это состояние не проходило, пока дилетанты не заканчивали свое расследование.

– Когда мы определимся с четырьмя основными дилетантами, загрузим их в программу, и она выдаст нам психологический портрет оставшихся двоих. Далее попробуем по нему найти этих героев и, вбив уже их точные данные в компьютер, поймем, наши это дилетанты или нет.

– Так в чем проблема? Запускай, ищи основных, – настаивала Зинка, понимая, что время работает против них.

– Только тут еще одно условие: дилетанты должны быть сработаны, то есть надо вбивать сразу четверых, кто уже действовал в команде.

– Это труднее. Многих разбросало, а многие второй раз на это не пойдут, – задумалась Зинка, – но делать нечего, ищи, у нас все равно нет другого варианта. Ну что, Мотя, – повернулась она к дивану, где сидела подруга, – теперь можно и в магазин, выход найден. Все-таки мы… – и не договорив, замолчала.

– Команда, – продолжил за нее Алексей, глядя на манипуляции Эндрю в компьютере как на магию.

Он тоже был рад и новому делу, и тому, что коллега, опережая время и события, сейчас дал им шанс не опростоволоситься, а как обычно победить. Алексей Кропоткин был азартным человеком, но теперь игру в карты ему заменяла работа, адреналин он получал только от нее, полностью отказавшись от пагубной привычки.

– А где Мотя? – в голосе Зинки прозвучало беспокойство.

В их компании все знали, что Матильду нельзя оставлять одну, если она выпила алкоголь. Он действовал на нее как катализатор приключений. Венцом, конечно, было похищение обезьянки из зоопарка, чтобы выпустить бедное животное на волю. Правда, тот благородный порыв не был оценен даже самой виновницей торжества и полностью провалился. Но были и другие инциденты, так сказать, по мелочи.

Алексей, увидев пустой диван, побледнел и бросился искать свою вторую половину, но в «избе» ее не оказалось.

Зинка набрала телефон Моти, и после долгих гудков из динамиков рявкнул мужской голос:

– Кто это?

– Звягинцева Зинаида Михайловна, – от испуга автоматически представилась полным именем. – А вы кто?

– Капитан Крабов, – гаркнул в трубку мужчина.

Зинка была нестрессоустойчива, хотя усиленно работала с этим, пока же, когда на нее кричали, терялась и несла всякую чушь.

– Товарищ капитан, подскажите, пожалуйста, как к вам на судно попал телефон нашей подруги? – удивленно спросила она быстрее, чем голова начала работать.

На том конце наступила тишина, видимо, человек обдумывал сказанное, точнее решал, издеваются сейчас над ним или он в самом деле разговаривает с полной кретинкой. Видимо, предпочтя второй вариант, ответил:

– Значит так, хозяйка этого телефона находится сейчас в 248-м отделении полиции и обвиняется в нападении на полицейских. И никаких, мать вашу, кораблей! – последние слова он прокричал прекрасным фальцетом.

Зинка в растерянности посмотрела на друзей.

– Едем выручать Мотю. Сказали, что она в полиции, и по тону капитана я поняла, что это правда, – он уже на грани, а так доводить людей может только наша Матильда. Если не поторопимся, возможно применение оружия, потому как нервы у Крабового капитана ни к черту.

– Я с вами, – засобирался Эндрю.

– Нет, – резко отказала Зинка, – ты сидишь и ищешь основных дилетантов. С полицией мы справимся без тебя.

Алексей молчал, боясь даже предположить, что на этот раз вытворила любовь всей его жизни. Ну что ж, какая непредсказуемая у него сейчас жизнь, такая и любовь.

Фамильный замок семейства БланшфорПариж, Франция, август 1306 г.

Только маленький Бернар был страшно недоволен предстоящим переездом. По причине его юношеского возраста Бернару не сказали, кто был инициатором этого путешествия. Призвав к себе старших сыновей Робера и Эврара, Эрменгарда передала им разговор с магистром ордена.

– Готовы ли вы, сыновья мои, отдать жизнь, как отец ваш, за Господа Бога нашего и сможете ли вы оправдать надежду великого магистра, наложенную на вас?

Она не слушала, что говорили ее подросшие мальчики, она все видела по их глазам, светившимся верой и чистотой. Эрменгарда осознала, что не зря прожила жизнь, воспитав благочестивых рыцарей, у которых на этой земле будет своя миссия.

Вещи были собраны, и хозяйка дома ходила по замку, в котором хранилось столько воспоминаний, понимая, что она навряд ли когда-то вернется сюда. Сейчас они ждали только посланника от магистра с посылкой. Ожидание длилось довольно долго, и Эрменгарде даже подумалось, что магистр передумал и выбрал себе в служители миссии других людей. Холодок пробежал по коже от этих мыслей – неужто он усомнился в ней, неужто подумал, что ее семья ненадежна? Если так, то они не жильцы. К дому подъехала карета, и Эрменгарда вздрогнула: что принес посланник, долгожданную весточку или смерть?

Ожидание было тягостно, поэтому женщина сама вышла на крыльцо принять решение магистра как Божью волю.

Рыцарь в белом плаще, сопровождающий карету, слез с коня и молча вручил Эрменгарде письмо. Она тут же раскрыла и начала читать.

«День вашей миссии настал. Человек, который привез вам реликвию, глухонемой, поэтому не стоит его ни о чем спрашивать. То, что вы получите, не имеет цены в денежном выражении. Мир ляжет к ногам обладателя данной святыни, потому что она позволяет напрямую обратиться к Всевышнему и тут же получить ответ. Посему данная реликвия не может никому принадлежать. Наш доблестный орден поклялся у Гроба Господня, что будет вечно охранять ее от зла. Сейчас вы направитесь в замок Мариенбург, он принадлежит нашим братьям, рыцарям Тевтонского ордена. Но лишь один человек там будет знать истинную причину вашей миссии, для этого ты, Эрменгарда, должна будешь показать ему свое кольцо. Каждый посвященный, кто будет видеть его на твоем пальце, узнает в тебе хранительницу святыни. Будь достойна миссии, наложенной на тебя орденом и Богом».

Едва она закончила читать, как немой рыцарь протянул ей кольцо, а когда она надела его себе на палец, встал перед ней на одно колено и склонил голову в знак почтения. Это было обычное кольцо тамплиера с красным крестом в белом круге, и лишь два херувима с поднятыми крыльями на боковых гранях отличали его от множества подобных.

Вещи были погружены, кони уже топали копытами, стремясь в дальнюю дорогу. Кованый железный сундук, закрытый на множество замков и засовов, от которых им не дали ключей, стоял в самом тайном и самом безопасном месте в повозке. Эрменгарда простилась с прошлым, она уже осознала, что ее жизнь, да и жизни ее мальчиков больше им не принадлежат. Она прощалась с домом и просила помощи у Бога и своего покойного супруга, понимая, что впереди предстоят страшные испытания.

Глава 4. Вор должен сидеть в тюрьме

– Понимаешь, Феликс, – объясняла Матильда своему новому знакомому, сидя на грязной лавке в КПЗ, – я с детства не могу выносить несправедливость. Зинка даже стихотворение про меня сочинила, прям в точку:

С детства я живу на всю катушку,Не умею, видно, по-другому.Коль люблю, то в чувствах по макушку,Коль ругаюсь, сразу по больному.Защищаюсь вилами и матом,Рву подчас все связи сгоряча.Иду по жизни только быстрым шагом,А правду я рублю с плеча.Когда гуляю, песни под шарманкуСами поднимают ноги в пляс.Ну а страдая, душу наизнанкуВ порыве праведном порву не раз.Обижаюсь я без сантиментов,Прощаю быстро, вновь поверив слову,Живу всю жизнь на сто процентов,Ну не умею, видно, по-другому.

Алкоголь еще не до конца выветрился, и поэтому декламация стихотворения была чересчур эмоциональной.

– Особенно не люблю, когда обижают слабых, – продолжала она рассказывать о себе молодому человеку, который, казалось, совсем ее не слушал. – Вот как сегодня. Я думаю, это все потому, – Мотя снизила тон, перейдя на шепот, – что меня назвали в честь кошки.

– Это все объясняет, – отрешенно махнул головой собеседник. – А в чем был смысл столь экстравагантного поступка родителей?

– Смысла не было, – вздохнула Мотя, – сплошные гормоны, которые гуляли у моей мамы после родов. Но, – она сделала театральную паузу и подняла указательный палец вверх, видимо, чтобы выделить важность момента, – я не в претензии, потому как благодаря моему имени такая красивая и яркая.

Феликс взглянул на Матильду внимательней.

– Взаимосвязь налицо, – согласился и вновь уставился в потолок.

– Ну и еще знаку зодиака. Мы, Близнецы, все рождаемся с огромным чувством прекрасного.

– Тут, конечно, совсем фартануло. – Было видно, что молодой человек поддерживает разговор из вежливости, а сам находится где-то далеко.

Он снял длинное черное пальто, постелил на лавку и теперь лежа что-то обдумывал.

– А ты кто по гороскопу? – поинтересовалась Матильда.

– Скорпион, – безучастно ответил Феликс.

– Повезло, – констатировала она обстоятельство как факт. – Прости меня за то, что так получилось, – виновато пробормотала Мотя, и стало понятно, что до этого она просто нелепо оправдывалась.

Когда в «избе» все занялись новым делом, Мотя заскучала. Хоть она и была одной из дилетантов, но все-таки бывшей. В этой компании она тусовалась больше как девушка Алексея и подруга Зинки, да и то иногда Матильда чувствовала, что они с ней слишком разные, чтобы дружить. Девушка без образования понимала огромную пропасть даже между собой и своим мужчиной. Зинка, конечно, подходила Алексею больше, они могли часами болтать о политике, искусстве и литературе, и в такие моменты Матильда ощущала свою чуждость этим двум хорошо образованным людям. Она никогда не признается, но, обманывая своего любимого, по вечерам посещала курсы по повышению странного для нее до сих пор понятия ай-кью. Они назывались «Рожденный ползать может полететь». Если верить устроителям курсов, то по окончании она непременно станет умнее и образованнее и тоже сможет сверкнуть интеллектом. Правда, чем больше она туда ходила, тем меньше верила сладким речам говорливых коучей. Врут они все, рожденный ползать никогда не полетит.

Белая полоса Матильды Портнягиной началась с того дня, как Савелий Сергеевич Штольц пригласил ее в группу «Дилетант». Там она встретила Алексея, а самое главное, поверила в себя, поверила, что педикюрша без образования может сделать что-то большое и светлое, что-то настоящее. После дела Савелий Сергеевич подарил ей курсы модельеров, которые Мотя уже благополучно прошла, через месяц собираясь сдавать экзаменационный проект.

Понимая, что она сейчас самая свободная, Матильда решила быть полезной и сходить в ближайший супермаркет купить еще вина. На душе скребли кошки, и любимое состояние Моти в прошлом – самоистязание – полностью овладело душой эмпата. Неужели она настолько никчемна, что ее удел только в магазин за вином бегать? Грустно взяв бутылку вина, Матильда подошла к кассе. В магазине начинался час пик, уставшие люди набивали огромные сумки продуктами, чтобы быстро поесть и уснуть перед ждущими их целый день телевизорами. Ей вдруг стало их всех так жаль, что слезы выступили на глазах.

– Красивые девушки не должны плакать, – обронил парень, стоявший в очереди в соседнюю кассу.

Мотя решила, что не хватает еще начать знакомиться в супермаркетах, и демонстративно от него отвернулась, уставившись на раздвижную дверь магазина. Там сейчас происходила комедия, потихоньку собиравшиеся люди хохотали. Уставший после рабочего дня народ с удовольствием веселила собака породы двортерьер. Она подходила, вставала на задние лапы перед автоматическими дверями, и те торжественно раздвигались перед ней. Получив желаемый результат, псина неспешно отходила в сторону. Двери, не видя входящего, закрывали ставни. После чего шкодливая дворняга вновь появлялась перед ними, вышагивая по-цирковому. И самое смешное, было видно, как животному нравится эта игра под названием «двери супермаркета».

Матильда любила животных, и ее позабавило это собачье представление. На сердце сразу стало легче, показалось, что мир не так уж и плох, – даже маленькая дворняга, если захочет, может получать радость в этой жизни.

– Ах ты гадина! – послышался крик на весь магазин, и толстый охранник направился в сторону веселившего народ животного.

На глазах людей защитник порядка подошел к доверчивой собаке и со всей дури пнул в живот беззащитную псину. Та заскулила и убежала прочь. Народ остолбенел, никто не знал, как реагировать. У всех мгновенно появился привкус горечи во рту. Замерли все, но не Матильда. В такие мгновения голова у нее работала медленно, а тело, подчиненное исключительно душевному порыву, творило то, что считало нужным.

Словно боясь, что кто-то ее опередит в столь щекотливом деле, она поспешно подошла к охраннику и ударила его бутылкой по голове. Это Мотя сделала не исподтишка, а как честный человек, глядя прямо в глаза, поэтому удар пришелся прямехонько на лоб блюстителя порядка. Охранник закачался и некрасиво упал на грязный от апрельской слякоти пол супермаркета.

Толпа по-прежнему стояла замерев, страшась спугнуть захватывающее представление. Мотя тоже не очень понимала, что делать, – такой отвратительный еще пять минут назад охранник на полу и с пробитой головой сейчас тоже вызывал жалость. Но быстрее всего сориентировались коллеги поверженного, они бежали к Моте со всего огромного гипермаркета, как тараканы из разных щелей, доставая по пути дубинки и шокеры.

– Молодец, девушка! – крикнул парень, который пять минут назад запретил ей плакать. – Что ж это такое происходит, граждане, пинать животных! Бедных голодных собак, и так уже лишенных любых благ. – Он подошел к Матильде, одновременно хлопая в ладоши и произнося свою пламенную речь. – А что, товарищи, сегодня собаку, а завтра, получается, нас пинать начнут, – продолжал митинговать молодой человек и, повернувшись к Моте, тихо добавил: – Ваш выбор вина прекрасен, и тара крепкая, буду иметь в виду.

Мотя взглянула на совершенно целую бутылку в своих руках и смущенно спрятала ее за спину.

– Пора защищаться от рукоприкладства в супермаркетах! – крикнул парень, и толпа загудела.

Самые смелые стали подходить к ним и прикрывать Мотю своими телами, но охранников уже было не остановить. Лежащий на холодном полу поверженный коллега полностью развязывал им руки.

Началась любимая русская забава, именуемая в народе дракой.

– Так, Портнягина, на выход с вещами, – бас полицейского вывел ее из невеселых воспоминаний.

– Без Феликса не пойду! – крикнула Мотя и схватила молодого человека, мирно лежащего на скамье, за руку.

Было видно, что от подобной акции он пребывает в шоке и совсем не против, чтобы эта чересчур активная девушка уже пошла бы без него.

– А Феликс у нас кто? – послышался голос Зинки.

– Шеф, – обрадовалась Матильда и кинулась к решетке, – я так рада тебя видеть.

– А я тебя здесь не очень, – недовольно буркнула начальница.

– Шеф, мы просто обязаны вытащить отсюда Феликса, он меня спас, – взмолилась Мотя.

– Это невозможно! – возмутился полицейский. – Феликс Есупов вор, а вор должен сидеть в тюрьме! Это, между прочим, еще Глеб Жеглов сказал, – произнес он и посмотрел вверх.

Зинке показалось, что полицейский не подозревает о том, что Жеглов – вымышленный персонаж, и верит в его великие достижения в поимке преступников.

– Вор? – уточнила она, повнимательней взглянув на парня.

– Вор, – подтвердил полицейский.

– Настоящий? – все еще не верила в удачу Зинаида.

– Стопроцентный, – как-то чересчур гордо ответил капитан, словно речь шла о его личном в этом деле достижении.

– С классиком я спорить, конечно, не буду, но думаю, в этом мире все же нет ничего невозможного. – И, взяв полицейского под руку, Зинка предложила: – Пойдемте еще раз выпьем ваш чудесный кофе, ничего вкуснее не пила со времен моего путешествия в Италию.

Глава 5. Дело в шляпе

«Какой длинный день», – думала Зинка, засыпая в «избе» на неудобном кожаном диване. По домам разъехаться не получилось, экстренный мозговой штурм продлился глубоко за полночь, и потому было решено всем остаться здесь. Места в уютном домике было много, хватило даже для их обновленной компании.

Усталость валила с ног, но сон-предатель все не шел, а Зинке так хотелось упасть в забытье. Скорее всего, подействовал кофе капитана, она выпила почти ведро за период переговоров. До сих пор во рту стоял приторный вкус растворимого напитка. Чтобы мысли снова и снова не возвращали ее к расставанию с Тимуром, а они именно так и делали, Зинка начала вспоминать прошедший вечер.

Когда они всей огромной делегацией вышли из участка № 248, на улице уже стемнело, и апрель своим вечерним холодом напомнил, что до лета еще далеко. Алексей тихо отчитывал Мотю, а та шла, повесив голову, и даже не защищалась, видимо, алкоголь практически выветрился, и веры в свою правоту у девушки поубавилось.

– Как вас зовут? – спросил ее странный парень по имени Феликс.

– Зина, – ответила она, разглядывая его красивую широкополую шляпу и не менее впечатляющее пальто.

Этот наряд делал из простого тридцатилетнего парня аристократа, не меньше. Алексей, который, к слову, действительно имел такие корни, на выходе из участка оценил одежду парня, уважительно пробубнив «надо же».

– Разрешите представиться, Феликс Есупов, – сказал он и снял шляпу в знак приветствия, демонстрируя тем самым, что знает шляпный этикет.

– Интересные у вас имя и фамилия, – усмехнулась Зинка. – Вы из тех самых Юсуповых, потомков нагайских ханов, впоследствии сроднившихся с русской знатью и ставших чуть ли не самым богатым княжеским родом России?

Парень ничуть не смутился ни Зинкиной ухмылкой, ни ее вопросом.

– Вы знаете, хотя наша фамилия начинается не на букву Ю, мы Есуповы, но в семье ходят легенды, что да. Чтобы не быть расстрелянными в советской России, мои предки поменяли одну букву в фамилии.

– То есть это ваши предки убили Распутина? – вновь съязвила Зинка.

– Нет, мы из другой ветви и к подлой выходке Феликса Феликсовича не имеем никакого отношения. Наш род идет от его брата, Николая Феликсовича. Если вам интересно, могу рассказать.

– Нет, – резко ответила Зинка, – я сама могу сутки напролет рассказывать исторические байки, где правда переплетена с вымыслом. Сейчас меня интересует, зачем вы украли хот-дог?

Парень сильно смутился, но взял себя в руки и признался:

– Я не крал сосиску в тесте. Я как честный гражданин стоял в кассу для оплаты товара. Когда же увидел, что вашу подругу собираются линчевать охранники, поспешил на помощь, по инерции положив бутерброд в карман, тем самым дав полицейским повод для задержания.

– Ну, еще повод им дал тот факт, что вы только сегодня прибыли в Москву, выйдя из мест не столь отдаленных. Ведь так?

– Я полностью погасил свою судимость, – холодно сказал парень, перестав улыбаться, – отсидев положенный мне срок. Долгов перед Родиной больше не имею. – На этих словах он надел шляпу, мотнул головой и добавил: – Благодарю за вашу помощь.

Зинка, глядя на его удаляющуюся спину, все еще сомневалась. Да, пока она была в кабинете капитана, дегустируя его дрянной кофе и ведя задушевные беседы, написала сообщение Эндрю с просьбой выяснить все про Феликса Есупова и понимала, что сейчас ему идти некуда, но всегда опасалась принимать решения настолько быстро. Алексей и Мотя, вдоволь наругавшись, уже стояли у машины и целовались, совершенно не готовые помогать ей с выбором.

– Князь! – крикнула она вслед парню. Тот обернулся, словно ожидал этого. Хитрая и чертовски обаятельная полуулыбка снова скользнула по его лицу. – Предлагаю в качестве благодарности за спасение нашей подруги праздничный ужин и приличный ночлег. – Он молчал. Было видно, что ему очень хочется сказать «да», но какая-то внутренняя гордость останавливает его. – Не отказывайте мне, Феликс. Должна же я вас как-то отблагодарить за вызволение Матильды из лап разгневанных охранников. Время уже позднее, куда вы поедете, – помогла ему в душевной борьбе Зинка. – Поверьте, тем самым вы сделаете мне одолжение.

– Ну что ж, – словно что-то решив для себя, сказал молодой человек, – когда дама просит, нехорошо отказывать.

Сейчас, мучаясь на своем диване и вспоминая события вечера, Зинка отчетливо отметила промелькнувшую благодарность на лице этого гордого, но пока не совсем понятного ей парня.

Может, дед и правда был гений. Сегодня, сама того не зная, Мотя нашла им вора, который к тому же подошел по параметрам программы.

– Я нашел компанию дилетантов, и она вам очень не понравится, – такими словами встретил их Эндрю, когда они вернулись в «избу». – А это кто? – кивнул он на тайное окно в гостиную.

Они оставили Феликса там, где еще несколько часов назад сидела Кристина Важнова, блистая красотой и богатством.

– Это новый знакомый Матильды и, что самое интересное, по совместительству вор.

Зинка пристально разглядывала парня через тайное окно. На вид ему было лет тридцать, внешне молодой человек был красив и обаятелен. Одежда на нем явно была новой и дорогой и шла ему чрезвычайно. Сняв шикарное черное пальто и широкополую шляпу, он остался в строгом костюме.

– Я, конечно, не большой знаток воров в принципе, но, по-моему, не похож, – сделал вывод Эндрю, тоже, как и Зинка, рассматривая нового знакомого.

– А ты думал, что воры – беззубые волосатые дядьки с наколками по всему телу? – усмехнулась она. – В оправдание нашего нестандартного вора могу сказать, что он еще и князь. Если верить на слово этому обаяшке, он потомок Юсуповых, в советское время трусливо изменивших первую букву своей фамилии. Не знаю, не уверена, но, возможно, именно это повлияло на его нестандартный внешний образ.