По ту сторону

На следующий день я уже так не волновался, был на удивление спокоен, но по-прежнему не терпелось увидеть ее. Среди толпы я сразу заметил ее, этот стройный силуэт с длинными волосами. Она находилась спиной ко мне, я подкрался сзади, хотел напугать ее, но хрен бы там. Она повернулась и меня снова сразило. Вот она, самая прекрасная на этом свете, но не моя. И от этого у меня засосало под ложечкой. Но на этот раз она взглянула на меня по-другому. Мне так показалось, и впоследствии выяснится, что я не ошибся. Я обстриг свои патлы, Вань и одел брюки с рубахой, обулся в туфли. Что, ты не представляешь меня в таком образе? Я тоже себе не представлял, но видишь, что женщины способны творить с нами.

Мы шли по парку, разговаривали. Потом я увидел один интересный мини-аттракцион. Двухместные качели, которые катались «солнышком», но при этом у них еще крутилась сама каретка с людьми. Я предложил ей прокатиться. Она по естественным причинам отказалась, сказав, что у нее нечем собрать и зафиксировать волосы и плюс платье. Но там нашлась еще одна пара, в которой прокатиться желание изъявил тоже парень. Мы с ним сели, нас стали затягивать ремнями. Я заметил, что дама соседа смотрит на меня. Она сидела в майке и шортиках, закинув ногу на ногу. Она была явно моложе моей спутницы. Я перевел взгляд на свою, она тоже смотрела на меня, но, заметив мой взгляд, отвела глаза в сторону. Она была в платье, прикрывающем колени и при всей своей скромности, выглядела не менее сексуально этой молодухи с открытыми ляжками. И я думал, какая же она шикарная, какая она другая, отличается от всех остальных. Больше я не сводил с нее глаз, пока не начались покатушки…

Она отказалась от того, чтобы я ее провожал и уехала. А потом, Вань, в одной из наших переписок, у нее промелькнул вопрос, который я запомню навсегда. «Скажи, а ты находишь меня привлекательной?» Потом она сказала, что не скоро появится у нас в городе, но где-то через месяц будет пару дней в Питере. Ты знаешь, Вань, ради того, чтобы встретиться с ней, я бы еще не туда поехал.

Я считал дни, недели и, наконец, поздним августовским вечером сел на поезд. Прибытие планировалось на двенадцать часов следующего дня. Почти все время я протрясся на верхней полке, а напротив меня разместилась весьма очаровательная соседка, у которой были ну просто идеальные длинные ноги, которые она раскорячила, слегка прикрыв их покрывалом с леопардовым узором. Но даже эта шикарная дама не смогла отвлечь меня от той, к которой, я надеялся, наконец, приеду. При всем своем нетерпении я даже умудрился уснуть и проснулся утром, где-то в восемь. Ехать оставалось каких-то несколько часов. Но чем ближе к делу, тем медленнее шло время. Я уже и в окно насмотрелся, и по вагону находился. Вот уже ленинградская область пошла, но на тот момент она казалась целой страной в какой-нибудь Европе. Но все рано или поздно проходит. И вот он, Ладожский вокзал. Наконец-то. Но ты знаешь, я как-то успокоился и начал смаковать этот прекрасный солнечный день. Подождал, пока все выйдут, вылез из вагона не спеша, в числе последних. Перрон уже опустел, я осмотрелся кругом. После двенадцати часов дороги выйти на воздух было истинным блаженством. Я стоял на железнодорожном мосту и курил, снизу проходила какая-то девушка в белой легкой куртке. И тут я почувствовал себя сам легко, радость переполняла меня всего, в этот момент я четко ощущал, насколько я счастлив, я завидовал сам себе. Но надо было идти, она ждет, твердил я себе.

Она обосновалась в области, но в другом направлении. Я покатил на метро, доехал до Балтийского вокзала и там взял билет на электричку, который я храню до сих пор. Мой билет в сказку. Электричка стояла у перрона, время еще было. Я взял, естественно, цветов и баночку коктейля в дорожку. Электричка была полупустая, я плюхнулся у окна, позвонил ей, сказал, что буду через сорок минут. Вань, оставалось каких-то сорок минут до этого момента, как увижу ее, ту, которой я уже нравлюсь.

Электричка тронулась, я засунул музыку в уши и открыл коктейль. За окном стояла чудесная погода с красивыми пейзажами. Я ехал к ней, и сердце мое было готово выпрыгнуть из груди. Тут и коктейльчик подоспел в мою голову, и в ушах зазвучал особенно классный момент песни. И тогда просто себе не представлял, можно ли быть еще более счастливым, чем я на тот момент.

За этой всей медитацией объявление остановки Ораниенбаум прозвучала сигналом к тому, что я резко встрепенулся. Следующая остановка – ее. Я снова весь взволновался, меня даже пробил пот. Я вытащил из ушей наушники, пустую банку я оставил на сиденье. Обычно я не люблю сорить, но в этот раз мне пришлось. Подготовил букет, посмотрелся в окно. Электричка приближалась к заветной цели и уже замедляла ход, а у меня внутри все наоборот, еще больше заполыхало от волнения, почти панически. Я поднялся, и у меня даже немного кружилась голова.

Я был единственным, кто вышел на этой остановке. Перрон был залит солнцем и окружен зеленью. На нем никого не было. Никого, кроме нее. Казалось, что лучи солнца исходили от нее. Она меня увидела и пошла навстречу. Господи, Ваня, как же она была прекрасна. Курточка, джинсики, туфельки на небольшом каблуке и сорочка в клетку. Мне казалось, что это сон. Это было слишком прекрасно, чтобы быть явью.

Мы обнялись, она спросила меня, как я доехал. Мне казалось, что язык меня не слушался, да и вообще, все тело. Ноги подкашивались, во рту пересохло, нервная система ходила ходуном. Проклятый коктейль, думал я, помимо всякой гадости содержал таурин. А может этот колотун в груди был из-за той, за которой я шел по узкой дорожке, приближаясь к двум четырехэтажным жилым домам, окруженных зеленью и частными коттеджами. Я не мог держать в себе эмоции и сказал ей, что безумно горд, что нахожусь рядом с такой девушкой. Она смущенно опустила глаза и улыбнулась. Мы подходили к подъезду одной из четырехэтажек.

– Вот здесь меня временно заселили. В первый раз такое, но знаешь, мне нравится.

Мы поднялись на второй этаж, она открыла дверь.

– Данила, заходи, мой руки и садись за стол, сейчас покушаешь с дороги.

– Но, кис, я, честно говоря, не очень хочу…

– Никаких “но”! – оборвала она меня. И ты знаешь, с ней сложно было спорить в такие моменты. Она положила мне молочной каши, с нарезанными в ней кусочками банана, и говоря честно, Вань, я еле-еле съел эту кашу. Но она сидела рядом и смотрела на меня таким взглядом, о котором я и мечтать не мог.

– Ну как? Тебе понравилось?

– Ой спасибо, милая! – ответил я ей. – Все было очень вкусно!

– Хочешь добавки?

Я чуть не поперхнулся, Вань, но, слава богу, смог избежать этой самой добавки.

Потом мы прошли в комнату. Наступил неловкий момент, Вань, потому что я потерялся. Ты представляешь? Хотя был готов целовать ее всю. Я что-то пробормотал типа – Рад, что смог вырваться к тебе. Сам себя ненавидел в этот момент. Неловкая пауза. Я опустил глаза, но чувствовал, что она не спускает с меня своих.

***

Иван слушал с изумлением. Ему просто не верилось, что этот человек, который за словом в карман не полезет, мог вести себя как-то так. Но он верил. Потому что сейчас видел перед собой другого человека, которого раньше не знал.

***

Наконец, я приблизился к ней, к ее губам. Она потянулась ко мне навстречу. Мы сомкнулись в поцелуе, сначала осторожно, немного неуверенно, но потом все глубже, погружаясь в процесс. Мои руки уже обхватили ее талию и потянулись к ягодицам. Она своими нежными руками гладила меня по голове, обхватывая шею, и все жаднее впивалась в меня, не отрываясь от процесса. И вот она уже сидит на мне. Ее прическа растрепалась, она распустила свои великолепные волосы. Я расстегнул ее рубашку и снял ее. Она была не против. Ничего прекрасней я в жизни не видел и вряд ли увижу. Она сидела на мне и смотрела на меня влюбленным взглядом, за который я был готов отдать все на свете. Ее густые длинные волосы закрыли почти все.

– Сними его, – прошептал я ей, указывая на ее бюстгальтер.

– Не сейчас, – прошептала она мне в ответ.

Я был покорный, как пес, который стоит на двух лапах и виляет хвостом, высунув язык. Она слезла с меня, надела рубашку обратно, собрала волосы и стала фотографировать себя со мной. Я был удивлен, она обычно была такая суровая и серьезная. Но я понял, что она тоже женщина, которой присущи всякие женские штучки.

Она проявляла фантазию и реализовывала идеи, как сфотографироваться. То просто меня обнимет, то поцелует меня куда-нибудь в носик, то ляжет, положив голову мне на колени. Закончив фотографировать, она предложила мне сходить погулять.

День шел к закату, все подсвечивалось лучами заходящего солнца. Я, как и многие, больше всего любил такую погоду. Именно она всегда пробуждала всякие мечты и желания, веру в некую сказку. Именно в такую погоду народ просыпался и пачками высыпал гулять. Особенно много молодежи, красивых девушек, всякой движухи. А потом всегда приходила грусть. Сколько всего прекрасного кругом, но недосягаемого для тебя.

***

– Это я о бабах, если что, Вань.

Иван вздрогнул. Как сейчас Данила сейчас здорово озвучивал его собственные мысли. В такие моменты с ним творилось то же самое. А может в этом и нет ничего удивительного. Каждый человек испытывает нечто подобное в такие моменты, каждый хочет верить в некую сказку, пока он может.

Он вспомнил о Насте, той, которая являлась той самой сказкой, являлась для него всем. Он понял, что теперь не сможет жить без нее. И на фоне того, что они встретились только однажды, это выглядело особенно смешно. Но ему было все равно. К черту все эти реалии. Скоро он снова увидит ее и будет ждать этой минуты с огромным нетерпением.

***

Но тогда, Вань, эту грусть заполнило будоражащее чувство волнения, словно через тебя пропустили ток.

Мы стояли на берегу залива, и мой взгляд был устремлен на полоску горизонта, граничащего с водой. Я почувствовал, как ее руки обхватили меня. Она находилась позади меня, положив подбородок на мое плечо. В ту самую минуту я очень четко чувствовал то самое счастье, Вань. Безумное счастье.

Начинало темнеть, мы засобирались домой. По дороге зашли в магазинчик и купили бутылочку вина. Она не пила, но в этот вечер решила сделать исключение. Мы собирались смотреть фильм, какой-то ужастик. Вот я романтик, да? Но она спокойно отнеслась к выбору, потому что у нее были другие планы. Я же, как дурак, настроился смотреть, потому как это был один из моих любимых фильмов, и мне была очень интересна ее реакция на него. Я даже умудрился слегка залипнуть в экран, а она тем временем наполнила бокалы, нежно взяла меня за локоть и предложила выпить на брудершафт. Мы чуть выпили, а потом, Вань, потом она крепко обхватила меня, притянула к себе и просто поглотила меня в глубоком поцелуе. Фильм мы так и не досмотрели…

Ночь была волшебная, и потом было еще кое-что. Посреди ночи я проснулся, просто так, непонятно отчего. Она сидела у изголовья и смотрела на меня таким теплым и любящим взглядом. Я буду помнить его всегда. Она выглядела, как ангел. Я ей прошептал – Иди сюда, она покорно легла в мои объятия.

На следующее утро мы собирались в город, провести время там. Как сегодня помню, она наводила марафет и включила Мадонну. Я не люблю поп-музыку и тем более Мадонну. Но тогда игравший трек стал для меня особенным. Когда я его слышу, у меня душа начинает трепетать, а затем накатывает грусть. В этот день с погодой повезло меньше, было пасмурно и накрапывал дождик. Несмотря на это, мы гуляли целый день. Ходили в кино на фильм, который она очень хотела посмотреть в продолжении своего любимого сериала. А вечером она открыла мне себя с той стороны, которой я не ожидал. И я боялся, Вань, немного боялся того, что у меня есть такое совершенство. Она была серьезной, кроткой, с железной волей, но в тот вечер показала себя обольстительной и безумно сексуальной женщиной, с блеском страсти в глазах. Я тебе говорю, таких больше нет, и я не верю, что найду хоть кого-то близкую к ней. Виктория, говоришь? Газпром? Да на ней написано, на сколько она самолюбива и горда собой. Ей стоило поучиться у нее. Та тоже не была скромной, но преподносила это совсем по-другому, и ты действительно понимал, что рядом с тобой действительно личность высокого уровня, а не раздражитель, который сам обалдевает от своей крутости, и, как я уже говорил раннее, еще более самоутверждается на фоне тебя. Ей невдомек, что на самом деле, ну недалеко она ушла. Фестильда же освоила две совершенно разные и сложные профессии, знает несколько языков. У нее очень хорошо развит кругозор, она сможет поддержать разговор практически на любую тему. Как на тему шляпок и платьев, так и на тему квантовой физики. Она фантастическая женщина…

***

– Где она сейчас? Почему не рядом с тобой? – перебил его вопросом Иван. От услышанного имени по его телу пробежал холодок. Почему? Он не знал, вроде бы имя совершенно ему незнакомое, но в то же время…

Данила на мгновение замер, взгляд его затух, в глазах появились слезы.

– Вань, можно я ничего не буду говорить? Ты сейчас по моей реакции понимаешь, что ничего хорошего. Давай закроем эту тему, я тебя очень прошу. Как-нибудь, я думаю, расскажу тебе, но не сегодня.

Данила прикончил очередную бутылку (какую по счету, было уже непонятно). Хедлайнеры уже отгремели, все кругом начало стихать и погружаться в сон. Данила с Иваном расположились в машине, намереваясь уснуть и совершенно позабыв о том, что они собирались сходить на стриптиз (а был ли он вообще?). Спустя некоторое время Данила уже тихо-мирно посапывал. Удивительный у него был в этом плане дар, отключаться мгновенно. Глаза Ивана были устремлены на приборную доску, потому как закрыть их он попросту не мог. Его начинало сильно укачивать, вызывая сильный приступ тошноты. Казалось, что приборная доска начала излучать свет, и на него теперь уставились два глаза, вместо спидометра и тахометра. Внезапно резкий спазм тошноты подкатил к самому горлу, Иван едва успел открыть дверь и практически вывалиться наружу. Его рвало в тихой ночи, которая создавала иллюзию, что он остался наедине с этим миром. Ему панически казалось, что из-за постоянно-наступающих позывов он не сможет продохнуть и сейчас умрет.

«Больше ни за что не пить всю эту гадость! Никогда!» – бегали шальные мысли в его голове. – «Только бы как-то пережить эту ночь и больше ни-ни!»

Наконец, он нашел в себе силы подняться, открыть дверь и забраться внутрь. Ему по-прежнему было плохо. Из-за этого он не мог сосредоточиться на других мыслях. Но ему казалось, что, не смотря на весь этот кошмар, он уже мог закрыть глаза. Да, опять начались укачивания, но было терпимо…

***

Он находился в какой-то квартире, стоял у окна четырехэтажного дома. Было темно, но он мог видеть очертания такого же дома, стоящего по соседству. В одном окне горел свет, там происходило какое-то движение. Иван вгляделся. Темный силуэт на корточках сидел спиной к окну и что-то там делал. Что-то такое… Иван хотел отогнать шальную мысль, но не успел. Как будто этот неизвестный склонился над кем-то, лежащим на полу…

Внезапно силуэт замер, голова медленно поднялась, существо (как-то не напоминало оно человека) по-прежнему находилось спиной к окну, а потом резко обернуло голову. Иван вздрогнул, задев тюль. Прямо на него смотрели две сверкающие точки на месте, где должна находиться голова существа. Оно попятилось вглубь комнаты, не спуская своих точек с Ивана, затем развернулось и, несмотря на свою сгорбленность, моментально пропало из виду. Спустя некоторое мгновение в соседнем пролете дома загорелся свет, Иван догадался, что это был лестничный пролет. Он увидел это самое существо, стремительно перескакивающее эти пролеты. Свет загорелся на третьем этаже, потом на втором и вот уже первый. Прежде чем Иван успел отстраниться от окна, с грохотом раскрылась входная дверь в подъезд того дома. Он осознал, что это существо бежит сюда, к нему. Ледяной ужас обхватил его холодными и липкими руками.

«Что же делать, господа?! Оно идет за мной! Оно бежит за мной! Я не готов к такой встрече! Спаси и помоги, Боже! Как страшно!»

***

Но все это, к его счастью, прошло. Стоял отличный солнечный день, но на улице никого не было.

«Продолжение?»

Перед его взором возник дом, малоэтажный.

«Опять?!»

Почти достроенный, он сверкал под лучами солнца. Иван разглядел у основания дома темное отверстие, вероятно ведущее в подвальное помещение.

«Зачем я иду туда?! Зачем?!»

Через несколько мгновений Иван был возле отверстия. Он просунул голову туда. Тьма, кромешная тьма. Он начал лезть внутрь и затем спрыгнул, ощутив ладонями холодную землю. Теперь все было наоборот, единственный кусочек света находился у него за спиной. Иван двинулся вперед, вглубь темноты. Зачем? Он не знал. Не видя ничего перед собой, он все шел, шел и шел…

Начались колебания воздуха. Внутри Ивана заплясали знакомые нотки страха. Он уже чувствовал, что сейчас произойдет. Послышался натужный хрип нечто огромного. Как будто это нечто вбирало в себя много воздуха для того, чтобы…

Раздался хорошо знакомый, к ужасу Ивана, рев, от которого переворачивалось все внутри. Он мог слышать, как осыпается бетон от этого самого рева. Иван развернулся и побежал, так быстро, как только мог. Он видел впереди кусочек света, такой спасительный для него, но он двигался к нему предательски медленно, а то, находящееся позади него, приближалось стремительно быстрее.

Вот, свет совсем близко, но Иван уже ощущал вибрации, то, как ходит земля под ногами. Внезапно он запутался в ногах и полетел на землю.

«Это конец!» – мелькнуло в его голове.

***

День отъезда был совсем не похож на предыдущий. Все вокруг собирали вещи, палатки, грузились в машину и уезжали с угрюмыми лицами. Веселье закончилось. На выезде образовалась пробка, они с Данилой молча продвигались…

И вот они уже мчали по шоссе, все происходило, как тогда, когда они возвращались из деревни. Данила высадил его возле дома и поехал сдавать машину.

Иван стоял перед своим домом. Сейчас бы он чувствовал полное опустошение, ведь мероприятие, которое он так долго ждал, прошло, и кто его знает, что было бы дальше. А если бы не было Данилы, как он жил бы вообще? Он не представлял. Да и не хотел об этом думать, ведь меньше, чем через неделю, он увидит ее, и это целиком заполняло его мысли.

***

Неделя протекала еще медленней, чем та, что перед Малояром. Иван весь извелся от нетерпения. Время тянулось мучительно долго, даже ночью. Ведь он стал плохо спать, просто лежал и глядел в потолок, прокручивая в голове сценарии их встречи. Под конец недели он выглядел весьма изможденным. Данила это подметил при встрече, когда они обсуждали, как пройдет этот важный для Ивана день. Был четверг. Уже послезавтра. Иван решил, что возьмет Данилу с собой. Тот даже, к удивлению Ивана, пообещал, что будет не один.

– Есть там одна курочка, которая активно меня хочет.

Они прогуливались, обсуждая план действий на субботу. Настя среди недели написала Ивану, что хотела бы встретиться ближе к вечеру. Ну и отлично. Данила похлопал Ивана по плечу.

– У тебя будет много времени подготовиться, поныть, спиться от волнения.

Иван действительно волновался, безумно волновался. Это чувство не давало ему ни есть, ни спать, ни реагировать на шутки Данилы. По дороге им встретился бродяга, сидящий на лавочке с грудой пакетов и читающий газеты. Данила не мог пройти мимо молча.

– Респектебэл мэн из списка Форбс. Изучает котировки, во что вложить свой очередной миллион. Судя по его выражению лица, ему сейчас все это надоест, и он поедет к молодой любовнице.

***

Долгожданная суббота наступила незаметно. В пятницу вечером Ивана сморило от тяжелых недельных ожиданий, и он просто отключился без всяких сновидений, умерев для этого мира на несколько часов…

Он проснулся только к обеду. Спокойно собраться, как говорил Данила, не получалось. Нужно было торопиться. Сердце учащенно билось от волнения, он впустую кружил по комнате, напрасно пытаясь прийти в себя. Наконец, он кое-как собрался и вышел на улицу, где его ждали Данила с подругой, которая оказалась очень даже симпатичной.

– Алевтина, это Иван. Иван, это Алевтина, – вкратце познакомил их Данила.

Он опять был какой-то не такой. Не такой, как обычно. Да, веселый, в своей манере, но здесь читалось что-то еще…

– Вот это ты надушился, – Данила фыркнул, поведя носом. – Ты на себя пролил что ли этот флакон?

Иван забеспокоился, неужели он переборщил с парфюмом. Он надеялся, что с остальным все было в порядке. Иван наглаживал джинсы с футболкой по несколько раз.

– Ну что, поехали? – спросил Данила.

– Нет, подожди, мне нужно еще кое-что сделать.

Ему нужно было купить цветы и провертеть в голове пассию Данилы. А она ничего такая, совсем ничего, и, как он говорил, теряет от него голову. Почему бы Даниле не остановить свой выбор на ней. Да, он не знал, на сколько сказочной была его шведка, и что с ней было сейчас. Но Алевтина, она есть здесь и сейчас, и вполне бы скрасила его одиночество. Было бы очень здорово, оба обзавелись бы парами и устраивали совместные вечера. Иван купил букет роз и поспешил к ожидающим его Даниле и Алевтине.

Они ехали на место встречи в большой парк, оставалось всего каких-то полтора часа. Еще немного и он увидит ее. Как назло, Иван почти насквозь пропотел. Тело как будто скрутило судорогой, он себя чувствовал не в своей тарелке. Все это было из-за нее, из-за той самой, которую он вот-вот увидит. От этой мысли его скрутило еще сильнее. Это было приятно и пугающе одновременно. На какой-то короткий момент он захотел, чтобы ничего этого не было, чтобы все было, как прежде, и он спокойно проводил свою жизнь в гордом одиночестве.

Им посчастливилось быстро найти парковочное место. Все они вышли на воздух. Стоял изумительный летний день, ясное небо, солнце готовилось к закату. Кругом было много людей. Иван судорожно крутил головой, ища ее глазами и вот… Его взгляд резко остановился, волнение накрыло новой волной, а сердце готово было выпрыгнуть наружу. Это была она, в красивом платье цвета кофе и распущенными волосами. Если бы он не стоял остолбенелый, ни в состоянии вымолвить и слов, он бы увидел, что у Данилы выпала сигарета изо рта. Алевтина, казалось, не заметила всего этого. Данила быстро достал новую сигарету и закурил.

– Привет, Настя, – дрожащими губами пробормотал Иван.

Она улыбнулась. Он потянулся к ней, чтобы обнять ее. Его сильно трясло. Ему не верилось, что все это сейчас происходит с ним. Иван начал немного замечать происходящее вокруг. Все проходящие парни, да даже девушки, задерживали взгляды на ней. Какая же она была красивая.

– Ну что, Иван, знакомь нас со своей очаровательной спутницей.

Иван словно находился в неком дурмане, ноги были как ватные, ему казалось, что он вот-вот упадет.

– Анастасия, – услышал он свой голос откуда-то издалека.

– Настя, очень приятно! Я Данила, это Алевтина.

Они обменялись рукопожатиями.

– Ну все! Я полагаю, наш ритуал знакомств на сегодня закончен, и можно переходить к милым светским беседам из разряда – а какая пудра нынче в тренде. Если только мы не встретим каких-нибудь подвыпивших персон, которые тоже захотят заиметь с нами знакомство. Но с нами этот трюк не пройдет, мы же высокомерные.

Анастасия заулыбалась. Иван почувствовал укол ревности. Ну почему он не взял ее за руку, а теперь все, момент упущен. И как назло ничего не шло в голову в плане разговора, а Настя смотрела на него. От этого он еще больше терялся и проклинал себя за это. Зато Данила болтал без умолку. Настя тоже общалась, с помощью блокнотика с отрывными листочками. Иван уже начал жалеть, что взял Данилу с собой. Все шло далеко не так, как он себе представлял.

Они проходили мимо тира.

– О! Давайте постреляем! – предложил Данила и сразу же кинулся туда.

– Командир, какие условия?!

– У Вас восемь выстрелов. Чтобы выиграть игрушку, нужно восемь попаданий. Допускается один промах.

– Как-то негуманно, – задумчиво произнес Данила и обратился к ребятам. – Ну что, снайпера, покажем класс?! Кстати, нам можно разбить на четверых?

– Конечно, – хмыкнул работник тира.

– Алевтина, начнешь это победоносное шествие?!

Подруга Данилы взяла ружье, он пытался помочь ей более-менее правильно взяться.

– Эх, Алевтина, Алевтина, – вздыхал он.

Раздался выстрел.

– Ну ничего себе, Алевтина! Ты же посмотри на нее!

Данила помог перезарядить ружье, не переставая удивляться. Алевтина выстрелила еще раз.

– Да ну, ты что! Серьезно?! Ты точно в бухгалтерии работаешь? Анастасия, ты хоть, надеюсь, не поставишь нас с Иваном в неудобное положение.

Анастасия улыбнулась и довольно решительно взяла ружье. Волосы ей немного мешали, да и вообще во всем этом наряде и с ружьем в руках выглядела немного нелепо, но в то же время так прекрасно. Она прицелилась. Иван замер. Выстрел пришелся в цель.