Варвара. Трость и плащ Асмодея

– Забудь. Считай подарок. 

– Обойдусь, – сказал Костя, пережевывая. 

– Ну тогда авансом. 

Насторожившись, Костя поднял голову и быстро сглотнул. Он ждал объяснений, но незнакомец увлечен поглощением омаров вперемешку со стейком и улитками, глаза щурятся, как у довольного кота, а по пальцам течет сок. Он быстро обтирает о салфетку и вновь принимается за еду. 

Когда один омар вместе с говядиной исчез, а блюдо с улитками опустело на половину, неизвестный потянулся к бутылке. Не спрашивая, налил в два стакана на донышко и сказал, облокотившись на стол: 

– Для начала уточни вот что. Чего бы ты хотел? 

Костя нервно усмехнулся и покачал головой, давая понять, что видал такие шуточки. 

– Яхту, квартиру в центре города и дачу в Испании, – ответил он кривясь. – И женщин два табуна.  

Незнакомец неожиданно стал серьезен и внимателен, глаза впились в юношу, будто в них встроен рентген. Около минуты оба молча сидели, чужак глазел, а Костя пытался жевать.  

Гроза за окном постепенно начала утихать – такая непогода долго длиться не может. Налетает, как орда кочевников, ломает ветки, топит улицы, оставляя поломанные знаки и раскуроченные люки, потому что «ливневка» не справляется, а потом улетает, словно и не было. 

Когда Костя потянулся за водой, незнакомец произнёс: 

– Ты сказал, что отдал бы все, чтобы оказаться «там, где все по справедливости, а не за большие сиськи…». Не самое сложное, хотя и оригинальное желание. 

Костя подавился, и напряженно усмехнулся, пытаясь понять, как и где этот тип мог услышать его слова. 

– А ты что, джинн? Или дьявол? – спросил Костя с нервной усмешкой. – Сейчас пообещаешь горы золотые, а взамен подпись кровью потребуешь? 

Незнакомец пригладил волосы, поерзал, смайлик-чертенок на футболке сморщился, словно подмигивает. 

Повисла короткая пауза. Нервная и напряженная. Потом незнакомец проговорил все с той же серьезностью: 

– Ну нет. Начальство таким не занимается. Оно глобальнее, гм… Глобальнее. А это так, скорее ведомство развлечений и досуга. 

Костя скользнул тревожным взглядом по собеседнику. Сейчас он стал казаться каким-то странным. Слишком плохо вписывается в общую картину мира. Вроде мужик, как мужик, но что-то в нем такое, будто какая-то деталь ускользает. Словно смотришь, но не можешь сфокусироваться.

Нервно дернув плечами, Костя стал пролистывать под столом списки контактов в поисках знакомых в полиции и лечебницах для чокнутых. 

Незнакомец приподнял бровь, и посмотрел на столешницу, словно той нет вовсе, и покачал головой. 

– Каждый раз одно и тоже, – произнес он, цокнув языком. – Время идет, люди не меняются. Сначала взывали к природе, потом к богам, затем к священникам и жрецам. А теперь, вот. Полиция и врачи. 

– По-моему, – произнес Костя осторожно, – кто-то из них тебе точно нужен.

Незнакомец вдруг облокотился на стол и проговорил заговорщицки, глядя прямо в глаза:

– Лучше скажи, ты действительно хочешь, чтобы желание исполнилось?

– Да кто ж не хочет… – шумно сглотнув, произнес Костя, не прекращая листать список контактов, уже скорее механически.

– Тогда вот тебе мой подарочек, – сказал незнакомец и вытащил из-под стола сверток и трость с золотым набалдашником в форме молота.

– Это что? – не понял Костя.

Незнакомец ухмыльнулся:

– Плащ и трость, которые изменят твою жизнь. Воспользуйся, когда созреешь.

Костя покосился на сверток так, будто ему реально предложили потереть волшебную лампу. Сказал с уже не сдерживая нервного смеха:

– Он что, волшебный?

– Проверь, – предложил чужак поднимаясь. – Но имей в виду, за все нужно платить.

– Ты серьезно?

Вместо ответа незнакомец подмигнул. Смайлик на его футболке тоже прищурил один глаз. Костя зажмурился и потряс головой – теперь ему все происходящее казалось чистым сюрреализмом.

Когда открыл глаза перед ним остался пустой стол.

Доедал омаров и креветок не чувствуя вкуса и косясь на сверток с тростью, которые остались на краю стола. Прикоснуться к ним долго не решался – сам разговор и встреча его реально напрягли.

Завершив еду, он собрался уйти, оставив этот «подарочек» в баре, но дождь все еще шел, а мокнуть не хотелось.

Выругавшись под нос, он цапнул плащ. Выйдя на порог под козырек бара, натянул и подкинул трость в правую руку.

– Как в кино, – буркнул он.

В следующий момент он ощутил, что мир расплывается, теряет привычные очертания. Он начал усиленно моргать, но это не помогло. А потом, в лицо ударил ветер, мощный, как ураган, затем стало нестерпимо сухо, так, что язык прилип к небу, в глаза полетела мелкая, как пудра, пыль.

Костя закашлялся, замахал руками, но от этого стало только хуже – он потерял равновесие и полетел вниз. Должен был грохнуться на асфальт, мокрый и холодный.

Но этого не произошло.

С запозданием и ужасом он понял, что несется в неизвестность.

Глава 9

То, что это Ад, сомнений нет, лодка прошла сквозь туман, а Хароном тут даже не пахнет. Единственное, что не поняла, куда делась река мертвых.

Придется подтянуть знания о мирах. А ведь казалось, я уже неплохо подкована.

Итак. Метла моя потеряна, Асмодей закрутил какую-то непонятную кашу, где искать парня – не имею понятия. И все это надо как-то разрулить.

– Видела бы меня каркуратор, – проговорила я себе. – Хорошо, что не видит.

Голос прозвучал одиноко и гулко, словно нахожусь в исполинском ангаре. Я вжала голову в плачи и сделала шаг. Следуя логике, решила, что двигаться нужно хоть куда-нибудь. Если нет метлы, то нужна либо река, либо какие-то другие входы и выходы из этого пекла. А жарко здесь так, что платье и шляпа уже высохли.

Придется импровизировать. Я же яга.

Шаги отдаются эхом, я жмурюсь, боясь, что кто-то услышит, но вокруг безлюдно, бездушно, и даже демонов нет.

И не понятно – хорошо это или нет. Так хоть спросить бы можно было б.

Не знаю, сколько прошла. Пейзаж вокруг однообразный, ощущение, что он будет таким же и через километр, и через пять.

Когда от ржавого цвета заслезились глаза, впереди появилось темное пятно. Издалека напоминает столб или куст, но когда подошла ближе, разглядела человека.

Незнакомец сидит на пне, ладонью опирается на палку, голова опущена, а редкая борода по-козлиному топорщится. Одет в тряпье, ноги босые, а подойдя ближе, заметила, что ногти на пальцах вросли в почву, и человек укоренился, как дерево.

Осторожно, стараясь не напугать несчастного старика, я остановилась в нескольких метрах и произнесла:

– Эм… Извините, вы не…

Старик медленно, словно не делал этого десяток лет, поднял голову, на меня устремились поддернутые пеленой глаза, потрескавшиеся губы раскрылись.

– Воды… – прохрипел он.

Я растеряно оглянулась и сказала:

– Простите, с собой нет. Но, по моим расчетам, в той стороне должен быть Стикс. Не уверенна, что его воду можно пить, но…

– Воды… – повторил старик.

Его обреченный взгляд пригвоздил меня к месту, пару секунд не знала, как реагировать. Потом в се же взяла себя в руки и снова заговорила.

– Я могу вам помочь дойти до реки.

Рот стрика искривился в горькой улыбке, он медленно покачал головой.

– Ты даже не знаешь, где она.

– Не согласна, – запротестовала я. – Меня принесло оттуда. Значит, возвращаться нужно в ту же сторону.

Старик сухо закашлял, содрогаясь всем телом, лишь через мгновение поняла – он так смеется. Пока его потряхивало, ногти на пальцах вытянулись на несколько сантиметров, еще сильнее пригвождая бедолагу к земле.

Когда, наконец, закончил, измученное тело стало похоже на кору, он произнес устало:

– Никто не знает, как с этой стороны добраться до Стикса. Ты, видно новенькая. Но верь мне, я здесь давно. Я видел, как души пытаются найти путь обратно, как сходят с ума, попадают в пасть к нолам, а потом снова оказываются в Аду. Брось эту затею, дитя. Лучше найди дело, пока это не сделали за тебя.

Ему явно не хватает позитивного мышления.

Решила, что старик не слишком любезен, но об этом промолчала.

– А за что вас сюда? – спросила я, поправляя шляпу. – Или я не в свое дело лезу?

– Не в свое, – согласился старик, – но я отвечу. У меня нечасто бывают собеседники. Так вот слушай. Уж не помню, как долго тут сижу, память все больше напоминает кисель. Я забыл почти все, даже имя стало смутным. Забыл прежнее существование. Но одно помню, как день.

Он замолчал, голова повисла. Думала, набирает воздуха, чтобы поведать душещипательную историю, но послышалось тяжелое сопение, глаза закрылись.

Я осторожно произнесла:

– Ну?

Старик вздрогнул и очнулся, голова снова поднялась.

– Что? – спросил он.

– Ну, вы рассказывали о своей памяти, – напомнила я.

– Память… – проговорил старик, глядя в никуда. – Ох, ведьмочка, память, единственное, что осталось и терзает меня. Не дает уйти. Я помню, что был ленив. Ленив настолько, что не вставал с печи, даже когда жена просила зимой сходить за водой. Мечтал, чтобы все отстали, а я лежал в тепле… Теперь тепло повсюду…

Видимо, какой-то очень ленивый при жизни человек.

Немного осмелев, я приблизилась. Незнакомец теперь еще больше дерево. Его стало даже жалко.

– По-моему, слишком суровое наказание для лени, – проговорила я сочувственно. – Множество людей ленятся. Что ж теперь, всех их в деревья превращать?

Взгляд старика стал недовольным, он спросил, вытягивая шею:

– Я разве дерево?

– Ну как вам сказать, – растерянно сказала я и, на всякий случай отшагнула. – Частично. Частично дерево.

Он печально вздохнул.

– Может, поэтому так хочется пить. Хотя в этом месте всем не достает воды. Если бы хоть глоток… Но вокруг пустыня, а мне так хочется покинуть ее.

– Так почему не уйдете? – поинтересовалась я, поглядывая на горизонт, который, возможно и не горизонт, а бесконечный путь в никуда. – Почему не встанете и не пойдете, куда хочется? Тут, конечно, выбор не большой, наверное. Но почему не попытать счастья? Идемте со мной.

Едва закончила фразу, поняла, что делать этого старика спутником не очень хочется. Глухая тоска и бесконечная апатия, которыми от него веет, успели нагнать вялость и на меня, захотелось присесть рядышком, подремать.

К моему облегчению он покачал головой, скрипнув, как сухое дерево.

– Я не могу уйти, – произнес он. – Толком не знаю, почему. Просто не могу. Мои корни проросли в почву, мой ствол высох от жажды, я не могу… Жена замерзла той зимой. На смерть замерзла. Я не могу уйти.

Что он мелет? Какой зимой?

Потом дошло: старик не совсем в себе, видимо, долгое сидение на пне действительно превратило его в деревяшку. Такую же сухую и безответную к проблемам других, какой был при жизни, и что муки его – это расплата.

И, возможно, мучает он себя сам.

Я неловко повела плечами и сказала:

– Тогда я пойду, наверное.

Неожиданно его глаза уставились на меня, в мутных радужках мелькнуло сознание.

– Ты странная, – сказал он. – За что ты здесь?

В груди колыхнулась тревога. В голове мелькнули слова Харона о том, что мертвые не очень жалуют живых на своей территории.

Нервно сглотнув, ответила уклончиво:

– Да так. Это вообще не моя вина. Не совсем моя, точнее.

Взгляд старика снова потух.

– Такое бывает, – произнес он устало. – Бывает… Но до Стикса тебе не дойти. Он может быть в любой стороне. Лучше остаться в городе и найти работу.

– Каком еще городе? – не поняла я.

– В любом, – сказал мертвый. – Найди любой город. Если повезет, не застрянешь на месте, как я. Поймай извозчика, и поезжай.

Он снова опустил голову, на этот раз до самой груди, послышался сухой скрип, будто он несмазанная телега. Потом плечи повисли, старик вздохнул и застыл, став совсем похожим на корягу.

Я не много подождала, надеясь, что мертвый скажет еще что-нибудь, напутствие или хотя бы укажет направление. Но спустя пару минут, поняла, он больше ничего не скажет.

Ну, хоть что-то.

С тяжелым сердцем я развернулась и снова двинулась в сторону, как мне казалось, реки. Но слова старика пульсируют в висках, и как бы не хотелось, ему приходится верить. Еще и парня надо искать. Надо хоть карту какую-нибудь.

Нить поиска вела в Ад, я прибыла. Но тут все как-то запутано.

Прислушалась к себе – чутье точно указывает: парень здесь. Но куда двигаться, вот вопрос. И еще интересней – зачем он здесь вообще сдался.

Глава 10

Прошла вечность, а я все шла по бескрайней пустоши. Песок летит в лицо, если наклоняюсь, полы шляпы защищают, но тогда не видно, что впереди. Платье покрылось желтыми крапинками, песчинки налипают на ткань, словно она покрыта липким. На всякий случай даже провела ладонью, но материал мягкий и приятный, как бархат. От жары спасает, на удивление, хорошо, если лицо обветрилось, пальцы обсохли, то под платьем самая комфортная температура, какую советуют поддерживать в офисах.

Все же ведьминская одежда – ценнейший артефакт.

Под ногами похрустывает, на ботинках пыль. Когда уже отчаялась найти хоть кого-нибудь, позади раздалось ржание и грохот копыт.

Ну что еще?

Я резко оглянулась и едва успела отпрыгнуть.

Гигантский конь с огненными глазами пронесся мимо и полубоком остановился в десятке метров. Рыжая грива до земли, сам даже не гнедой, а оранжевый, копыта такие, что раздавят голову одним махом.

Замерев, я уставилась на него, не зная, как вести себя с адским зверем, учитывая, что с лошадьми у меня особо не ладилось. Конь смотрит на меня в ожидании, постукивая передним копытом, из глаз полыхает, будто внутри доменная печь.

– Ты чего? – неуверенно спросила я.

Конь переступил на месте, но остался спокойным. Я осмелела.

– У вас так принято? – спросила я, не надеясь получить ответ. – Это нормально, что лошади без наездников бегают?

Зверь вдруг заржал и усиленно закивал головой, я вытаращилась и проговорила:

– Ты что же, понимаешь меня?

Конь снова заржал. Потом развернулся ко мне задом. Думала, хочет лягнуть, хотя с такого расстояния даже адский конь не достанет, но он лишь дергает хвостом и нетерпеливо переступает.

То, что мое ведьмовство распространяется на природу, я помнила прекрасно. Но в том, что оно работает и на зверей Ада уверена не была совсем. Особенно, если вспомнить Цербера. Хотя, может тогда у меня просто силы было мало.

Все же, набравшись смелости, я обошла коня с боку и приблизилась.

– И что это значит? Еды у меня нет, воды тоже. Как поняла, она у вас в цене. Так что дать тебе нечего.

Копытное покосилось на меня огненным глазом и фыркнуло, показалось, с презрением. Он как-то странно закивал, выворачивая шею, словно пытается показать на спину. Я секунду моргала ресницами, потом выдохнула:

– Да неужели. Хочешь, чтобы я на тебя залезла?

Конь заржал, я отшатнулась и выпалила:

– Не дождешься. Я ведьма. Яга то есть. На метле летаю. Это хоть и не удобно, но интересно и быстро. Но про лошадей никто не говорил. Ни за что, слышишь? Я не полезу.

Встав на дыбы, адское копытное заржало так сильно, что заложило уши. Я натянула шляпу поглубже и зажмурилась, решив, что он в гневе забьет меня копытами. Но когда открыла глаза, обнаружила его морду прямо перед носом.

– Господи! – выдохнула я и отшатнулась.

Но конь настырно приблизился и снова указал на спину. Подождав, пока успокоится бешено колотящееся сердце, я вытерла лоб и снова обошла зверя сбоку.

– Поверить не могу, что делаю это, – проговорила я, приблизившись к нему. – Старик сказал про извозчика. Но ты транспорт, а не извозчик. Или даже ездовое животное. Водить я умею. Но, черт возьми, не лошадей же.

Пару мгновений просто смотрела и не понимала, что делать. В холке конь метра два, красиво запрыгнуть, как показывают в кино, не получится. Зато навык у меня прокачался точно – приручение адских коней прошло успешно. Хоть я и не особо пыталась.

Яга, чего тут скажешь.

Ища способ, как на него забраться, покрутила головой в поисках пня, или на худой конец, коряги. Но вокруг бескрайняя пустыня.

– Так, – сказала я, бодрясь. – Ладно. Метла мною освоена. Хоть и потеряна. Опять. А ты живой, и разумный вроде. Ничего. Сейчас. Минутку.

Я заглянула ему под брюхо, потом с покрасневшими щеками выпрямилась, оббежала коня, повертела головой, снова вернулась на место. В голове пусто, как в моем холодильнике, я усиленно морщусь, пытаясь придумать, как на него забраться.

Вот же задача.

Покрутившись еще немного, подошла вплотную к зверю и опасливо положила ладони ему на спину. Со стороны это выглядит, словно подняла руки и пытаюсь его сдвинуть. Конь огромный, даже на обычного залезть не могла, а тут адский.

Потом попыталась подтянуться, но ладони соскользнули, чуть не грохнулась под копыта. Еле успела поймать равновесие. Еще несколько раз пробовала втащить себя на спину зверю, подпрыгивала, скакала, старалась обхватить рукой. На рост никогда не жаловалась, но с подтягиванием проблемы еще со школы.

В конце концов, запыхалась и наклонилась, уперев ладони в колени. По лбу течет, в груди ухает. Полы шляпы закрыли обзор, а когда подняла голову, обнаружила коня, опустившегося передними ногами на колени.

Взгляд снисходительный и нетерпеливый, хвост нервно дергается, словно вынудила его на какую-то низость.

Я не удержалась.

– То есть ты сразу так мог?

Конь фыркнул.

– А меня скакать вокруг ради шоу заставил? – буркнула я.

Тот снова засопел и еще сильнее задергал хвостом. Раздражается.

Боясь, что передумает, я заторопилась и кое-как влезла зверю на шею.

– Спасибо, – проговорила я, чувствуя, как под пятой точкой шевелится холка.

Когда он стал выпрямляться, от страха показалось, земля ушла на километр. Лишь спустя пару секунд смогла взять себя в руки.

– Слушай, – обратилась я к коню. – Наездник из меня никакой. Даже на метле вон врезалась в пузырь. Ну это так, временная трудность. Но ты – конь. Так что ты уж потише.

Вывернув шею, зверь покосился на меня левым глазом, послышалось недовольное фырканье. Но зашагал ровно и спокойно. На всякий случай я ухватилась за гриву, ноги пришлось напрячь потому, что без седла усидеть на скользкой спине сложно.

Пустыня помчалась ровная и безжизненная, но гораздо быстрей. Каждый шаг копытного, словно ускоренный и перемещает сразу на несколько метров.

Обычный конь движется, определенно, иначе. Но этот – местный. Ничего не поделаешь.

Стараясь отвлечься от мыслей о верховом животном, стала рассуждать:

– Так. Я в Аду. В классическом. Или как его правильно называть. Метла потеряна. Стикс – не известно, где. И нужно найти парня, которого сюда отправил Асмодей. Он, наверняка, меня услышит. Но, даже если придет, проблем от него будет больше, чем помощи.

Конь фыркнул.

– Не согласен? – спросила я. – А зря. Это по его милости вся эта каша. Чувствую себя героиней блокбастера. Или нет, фантастической книги. Там вечно какой-то экшн.

Адский зверь тряхнул головой, я вздрогнула, едва не соскользнув с бока. Пришлось сильнее сжать колени и подвинуться вперед. Коню это не понравилось, он издал утробный звук, который, как мне казалось, кони издавать не должны.

– Уж извините, – проговорила я ерзая. – Как умею, так и еду. Меня к такому жизнь не готовила. И вообще, она меня ко многому не готовила. Ни к говорящим воронам, ни к призракам в моей же кухне, ни тем более, к вот таким заварухам, которые приходится разгребать. И, надеюсь, ты знаешь, куда едешь. Не обижайся, но мне тут не уютно.

Конь понимающе закивал, мол, это же Ад, кому тут может быть уютно. Я чуть расправила плечи, радуясь, что могу разговаривать хоть с кем-то в этой пустоши.

Только расслабилась, как конь заржал и ринулся вперед.

В лицо ударил ветер. От неожиданности даже испугаться не успела, только прижалась к шее, вцепившись в гриву, как клещ, и простонала:

– Я же просила!

Но адский зверь несся все быстрее. Глаза заслезились, мелкие песчинки больно ударяются в щеки, забиваются в рот и нос. Сквозь мутную пелену мелькают желтые полосы. Спустя несколько секунд догадалась, зверь несется с такой скоростью, что мир смазывается.

Глава 11

Ужас захлестнул горячей волной и заставил всхлипнуть. Даже на метле так быстро не летела. Я проорала:

– Да потише!

Но голос утонул в вое ветра и песка. Конец шляпы согнуло, и он стукается о спину, но сама шляпа сидит, как влитая, словно порывы ей не страшнее летнего бриза. Платье задралось, песок ударяется в джинсы, которые благоразумно надела под него перед вылетом, но едва подол поднялся, стало жарко, и ноги тут же спрели.

Адский конь!

Хватаясь за гриву и сжимая колени, как настоящий циркач, я стала одной рукой натягивать края платя обратно. Получалось плохо, ветер постоянно вырывал ткань и набрасывал мне на лицо. В конце концов, удалось подпихнуть края под колени и зажать.

– Куда тебя черти несут! – прокричала я, перебивая вой ветра. – Стой! Стой, говорю!

Но адский конь только раззадорился. По пустыне прокатилось громогласное ржание, потоки воздуха стали мощней, а меня начало сдвигать в сторону крупа.

Я завопила, не помня себя от гнева и ужаса:

– Сдувает! Что ты делаешь! Я свалюсь!

Меня все сносило на круп. Когда оказалась у самого хвоста, подпрыгивая, как кукла на веревочках, грива коня вытянулась. Показалось, туловище его тоже растянулось, словно он пытается достичь скорости света и его расщепляет в процессе.

– Стой! – кричала я. – Стой, адская тварь! Ты меня угробишь! Пожалуйста, остановись!

Но конь все мчался, высоко подкидывая. Когда опустила взгляд, увидела что-то смазанное и ржавое под брюхом у коня. Время от времени мелькает темное. Чрез секунду с ужасом осознала, это копыта. Они мелькают с такой скоростью, что человеческий глаз не может углядеть.

В какой-то момент конь даже дрыгнулся прямо на скаку. Его зад покинуло и меня вместе с ним. Когда приготовилась к рухнуть в пыль и покатиться, глотая песок и ломая кости, обнаружила, что сползать перестала, будто прилипла на самом краю.

Жесть какая.

С благоговейный ужасом я наблюдала, как мир размазался, туловище коня растянулось на километр, хотя одновременно кажется, что голова прямо передо мной. Лишь грива в пальцах с побелевшими костяшками напоминает, что я верхом, а не где-то в черной дыре.

Показалось, прошло миллион лет, прежде чем скорость замедлилась. Тело коня постепенно приобрело нормальную длину, а меня переместило на середину. Словно никуда не сдвигалась, а вытягивание зверя лишь визуальный эффект.

Через некоторое время ржавые полосы по бокам вновь превратились в пустыню, послышался стук копыт, который прежде тонул в реве ветра. Еще спустя несколько минут конь пошел рысью.

Да неужели. Он решил сжалиться и скакать медленнее?

Меня подкидывало, неприятно ударяя задом о спину зверя. Пыталась, приноровиться к ритму, но то ли зверь его постоянно меняет, то ли я никудышный жокей, что скорее всего.

Наконец, он пошел шагом, я с облегчением выдохнула. Пятую точку набила, теперь она болит, будто неделю в шпагате сидела.

– Ты безжалостный и злой, – проговорила я, переводя дух, и согнулась над шеей коня, не в силах больше держаться прямо. – Ты мог меня убить. Понимаешь? Думаю, тебе сказать можно, раз вызвался помочь. Я живая. Живая, слышишь? Мне есть, что терять.

Конь зафыркал и кивнул, косясь левым глазом, будто и так все знает, но потакать какой-то ведьме ниже его достоинства.

Какая неженка-мороженка.

Я отплевалась от песка и попыталась выдуть его из носа, но туда набилась, наверное, целая Сахара. Пришлось оставить попытки и смириться с зудом.

Неожиданно конь остановился. Я подняла голову, полы шляпы задрались, открывая обзор. Впереди марево, похожее на мираж в пустыне, только занимает почти весь горизонт. Так себе перспективка. И нутро подсказывает – ничего приятного меня там не ждет.

– И куда ты привез меня? – поинтересовалась я. – Давай, вези дальше. Если хочешь, можешь прямо до Стикса довезти. Я там хоть флажок поставлю. Искать будет легче.

Конь покачал головой, я сказала:

– Что, ты тоже не знаешь, в какой он стороне? Кошмар. По-моему, главная проблема Ада, это отвратительная навигация. Надеюсь, ваши главные меня не слышат.

Послышалось утробное фырканье, которое можно принять за смех. Конь нетерпеливо переступил и стал прядать ушами, указывая вниз.