Адмирал Империи – 1

Участок на карте, на который указал адмирал, состоял примерно из тридцати-сорока систем, соединённых между собой пунктирными линиями межзвёздных переходов. Это был сектор Российской Империи, граничивший в основном с нейтральными территориями, а также с несколькими национальными системами Речи Посполитой и Османской Империи. Как раз в секторах этих двух государств и горело сейчас несколько сотен красных точек, обозначающих боевые корабли нашего вероятного противника.

– Первая и, как мы полагаем, основная группировка сил вторжения сосредоточена в четырёх звёздных системах бывшей Венденской Конфедерации, незаконно контролирующихся сейчас польской стороной.

Данная группировка состоит из: 1-го «ударного» флота АСР, под непосредственным командованием самого Коннора Дэвиса и 3-го «вспомогательного» флота, под командованием адмирала Джонатана Хейза. Общая их численность по последним обновлённым данным – двести сорок четыре боевых вымпела, при двенадцати авианосцах различного класса. В это число мы не включили десантные транспорты, предназначающиеся для захвата планет. Также, в состав данной группы входят около шестидесяти судов поддержки – это инженерно-ремонтные и медицинские модули, а также топливозаправщики.

Ставкой предполагается, что американская сторона в данной операции будет усилена кораблями своего новоиспеченного союзника – Речи Посполитой. На это явно указывает тот факт, что рядом с эскадрами Дэвиса замечены три «лёгкие» дивизии, так называемые «хоругви», под общим командованием коронного адмирала – Антония Вишневского. Было бы ошибкой думать, что наши польские «друзья» не воспользуются представившейся возможностью поквитаться с Россией за нанесённые им до этого исторические обиды.

Главной задачей всей этой армады, по моему мнению, является окружение и полное уничтожение, противостоящего ей в данном секторе пространства, нашего Балтийского Императорского флота…

После этих слов все сидящие обернулись и посмотрели на адмирала Юзефовича.

– Что вы меня прожигаете взглядами? – смутился Карл Карлович. – Если спрашиваете моего мнения, то я согласен с господином Алексеевым, что первой целью для Дэвиса будет мой флот. Более того, могу сразу предсказать – у американцев всё задуманное получится…

– Это что за предсказания и паникёрские настроения! – возмутился великий князь. – Вы командующий или ясновидящий?!

– Не нужно быть провидцем, чтобы понять всю опасность, нависшую над вверенным мне соединением, – проигнорировав грубый тон князя, спокойно ответил Юзефович. – На данный момент в состав Балтийского Императорского флота входят – сто пять боевых кораблей. Всего, я подчёркиваю – сто пять! К тому же, они рассредоточены подивизионно в сразу нескольких системах. С направлений предполагаемого вторжения я прикрыт лишь двумя крепостями. Это космические станции: «Орешек» и «Перемышль». Ещё две крепости находяться только на подходе к местам дислокации и скорее всего не успеют прибыть в нужные координаты вовремя. В сложившейся ситуации я не смогу и двух суток удерживать пограничные переходы в подконтрольном мне секторе…

– На что вы намекаете, Карл Карлович, на отступление?! – с угрозой в голосе, медленно произнёс князь. – Хотите впустить врага на российскую территорию и позволить ему безнаказанно захватывать наши планеты? А, о сотнях тысяч поселенцев, которые по вашей вине окажутся под оккупацией, вы подумали?! Всё это дурно попахивает изменой, господин адмирал!

– Хоть вы и являетесь родным братом императора, но не рассчитывайте, что я буду терпеть подобные оскорбления! – маленький адмирал вскочил с кресла и сжал кулаки. – Если вы ещё раз произнесёте в мою сторону слово «измена» – я вызову вас на дуэль. Вы, конечно, можете проигнорировать вызов, ибо являетесь особой неприкосновенной, но я не советую вам делать этого, так как отказ от поединка будет расценен во флоте однозначно, как трусость…

– У меня не было намерения оскорбить вас, господин Юзефович, – поднял руки вверх, великий князь, испугавшись, что отчаянный адмирал и в самом деле приведёт свои угрозы в действие. – Но ваши слова об отступлении попросту неприемлемы…

– Разве мною было произнесено слово «отступление»?! – не успокаивался, переходя на крик, Карл Карлович. – Пока я лишь констатировал невозможность силами, имеющимися в моём распоряжении, удерживать пограничные переходы!

– Прекратите немедленно оба это мальчишество! – возмутился адмирал Алексеев, тоже начинающий терять терпение. – Мы собрались здесь не для выяснения отношений, а для того, чтобы выработать стратегию действий в условиях надвигающейся катастрофы. Совсем скоро погибнут тысячи ваших подчинённых, а может и все мы, так что думайте лучше об этом… Как нам быть, атаковать или отступать – это решение мы примем здесь и сейчас, коллегиально с учётом всей имеющейся информации…

Юзефович молча сел на своё место, понимая разумность слов Георгия Ивановича, а адмирал Алексеев продолжил доклад:

– Далее, помимо основной группы вторжения, в двух переходах от неё, как и прежде продолжает располагаться 4-ый «вспомогательный» флот адмирала Грегори Парсона. При такой расстановке сил противника становится очевидным, что главной задачей данного флота будет – не допустить возможное соединение Черноморского и Балтийского флотов. Чтобы достичь этого, Парсон должен вклиниться в глубину российской территории и перерезать все возможные пути коммуникаций между дивизиями адмиралов Юзефовича и Самсонова.

Контролируя межзвёздные переходы по линии звёздных систем: «Валахия» – «Новая Сербия» – «Лида», американцы полностью лишают оба наших флота взаимодействия между собой. Хоть группировка Парсона и не такая большая, как остальные, – всего восемьдесят пять вымпелов при четырёх авианосцах, однако вред, который она может нанести, если ей не противодействовать, будет огромным.

– Можете не сомневаться, господа, этого я не допущу, – уверенно произнёс адмирал Самсонов. – В «Валахии» находятся три мои самые боеспособные дивизии. Они зорко следят за Парсоном и пресекут любую попытку вторжения его частей. К сожалению, данные дивизии расположены слишком далеко от основных сил Черноморского флота, но я уверен, что адмирал Белов справится с поставленной задачей – сил для этого у него достаточно. А если всё же возникнут сложности, то я всегда могу прийти ему на помощь со своим оперативным резервом.

– Не всё так просто, – покачал головой Алексеев, взглянув на Самсонова. – Если бы Парсон был единственным вашим противником, я бы согласился. Но теперь уже со стороны сектора, контролируемого Османской Империей, вам угрожает атакой – 6-ой «ударный» флот АСР, а это не много ни мало – сто тридцать пять боевых вымпелов. И ведёт их всем нам печально известный адмирал – Итан Дрейк, не менее легендарный флотоводец, чем Дэвис.

Да и к тому же надеяться на нейтралитет османов, предоставивших проход по своей территории 6-му флоту, нам не приходится. Хоть султан Селим и подписал с Россией мир на десять лет, но интуиция мне подсказывает, что данный договор будет разорван с первыми же выстрелами американских линкоров.

– Тем не менее, та система обороны, которая была выстроена нами за два года в системах, граничащих с османами, позволяет надеяться на то, что мои ребята сумеют и здесь остановить противника, несмотря на его численный перевес, – Самсонова трудно было испугать цифрами.

– Ваш боевой настрой похвален, адмирал, – улыбнулся Алексеев. – Но с какими силами вы собираетесь противостоять двум американским и как минимум одному османскому флоту поддержки?

– У меня под рукой восемьдесят восемь кораблей, – отрапортовал Иван Фёдорович, не моргнув глазом, – плюс, в каждой из пограничных систем, вблизи переходов, через которые предположительно и будет наступать Дрейк, стоят космические крепости. В системе «Валахия» находится «Очаков». В «Тавриде» расположена одна из самых мощных наших твердынь – крепость «Севастополь». А систему «Новый Кавказ» прикрывает «Азов». Во взаимодействии с моими дивизиями космические крепости сколь угодно долго могут сдерживать натиск врага. Я перемелю в муку весь этот хвалёный 6-ой флот за несколько суток боёв, конечно, если Дрейк будет так наивен и пойдёт в лобовую атаку…

– А если он появится там, где мы его не ждём? – неожиданно для всех произнесла Таисия.

– Движение любого флота ограничено наличием межзвёздных переходов, – ответил на это Самсонов, немного расстроившись из-за того, что ему приходится объяснять княжне такие очевидные вещи. – Все «врата», через которые противник может попасть в наши внутренние миры, надёжно охраняются моими моряками, ну а из нейтральных систем тот же Дрейк атаковать не посмеет, так как по рукам связан Военной Конвенцией.

– И всё же, если гипотетически предположить, что Конвенции больше нет, и американские военные корабли могут входить в любую из нейтральных систем… То куда в таком случае они ударят в первую очередь? – Таисию явно заинтересовал этот вопрос. – Переформулирую, куда бы ударил адмирал Самсонов, будучи на месте Итана Дрейка?

– Не хочу я быть на его месте, – пробубнил Иван Фёдорович, быстро пробежав глазами по карте в поисках самого слабого звена своей обороны. – Но если вы настаиваете… То я бы, наверное, сначала занял звёздную систему «Бессарабия». Она расположена в тылу, как раз между двумя крыльями моего флота, и является ключевым узлом связи между ними. По соседству находится одна из систем «Мадьярского Пояса», из пространства которой теоретически можно нанести внезапный удар. Заняв межзвёздные переходы «Бессарабии» противник получает серьёзное тактическое превосходство, но повторяю, подобное не возможно, ибо американцы не решатся на атаку из нейтральной системы.

– Насколько серьёзно защищена данная провинция? – не успокаивалась девушка, продолжая допрашивать адмирала.

Она привстала и приблизила рукой на карте искомую точку пространства. Теперь на трёхмерном изображении в самом центре горела звезда, вокруг которой вращалась дюжина малых и больших планет.

– В «Бессарабии» временно располагается одна из наших крепостей – «Измаил». – Самсонов приложил наручный браслет к считывающему устройству стола и на карте звёздной системы появились несколько новых объектов: большая станция и два зелёных конуса, обозначающие боевые корабли Империи. – К крепости также приписан один из эсминцев поддержки…

– Я вижу, здесь есть ещё один наш вымпел, – Таисия указала на второй конус, движущийся несколько в стороне от двух остальных объектов.

– Скорей всего, какой-то из моих кораблей идёт на замену эсминцу, стоящему у «Измаила», – Самсонов не захотел уделять этому особого внимания. – Ротация происходит постоянно…

– Да уж, этих сил явно не достаточно для защиты системы, – печально покачала головой княжна.

– Таисия Константиновна, можете не переживать, – вмешался в их разговор адмирал Алексеев, который хотел поскорее вернуться к обсуждению общей ситуации, а не скатываться к частностям, – Конвенция не позволит Дэвису атаковать через нейтральные системы…

– Вспомните, американцы уже нарушали пункты этой Конвенции, и делали это не один раз, – упрямилась Таисия. – В том числе, когда подводили свои флоты к сектору Тысячезвёздной Империи. Что помешает «янки» проделать то же самое сейчас?

– Во-первых, переход военных кораблей через нейтральную территорию, что было в случае с ханьцами – это одно, а использование данной территории в качестве плацдарма для нападения – совсем другое, – ответил Алексеев. – Именно последний пункт и является ключевым в договоре между нашими государствами.

– Нарушивший в малом – нарушит и в большем, – многозначительно произнесла Таисия.

– Здесь я, пожалуй, соглашусь с княжной, – кивнул Самсонов. – Если перед Коннором Дэвисом будет стоять выбор – затяжная война по всем правилам или блицкриг без всяких правил и договорённостей, этот человек выберет второе.

– Не забывайте, нарушение Конвенции это обоюдоострое оружие, – ответил на это начальник Штаба, – если американская сторона расторгнет её, тогда и у другой стороны будут развязаны руки. В таком случае, что, например, может помешать нашему Северному флоту через те же нейтральные системы атаковать национальные дистрикты АСР, которые сейчас некому защищать?

– Да, но разумно ли будет посылать целый флот в сектор американцев за несколько десятков световых лет в то время, когда враг будет рваться к нашей столице? – не сдавалась капитан-командор Романова, в которой неожиданно проснулся стратег. – Думаю, что вы Георгий Иванович не сможете отдать подобного приказа в данной ситуации. А если вы всё же решитесь на авантюру то, уверена, что наши противники найдут силы для того, чтобы остановить дивизии Северного флота, благо саттелитов и союзников у АСР хватает повсюду.

– Браво племянница, хороший выпад, – неожиданно похвалил девушку, великий князь, который воспринимал данный спор не иначе как забавную игру. – Парируйте, адмирал…

– Я владею большей информацией, чем вы, – ответил Таисии, Алексеев, не теряя спокойствия. – В районе сосредоточения Северного флота нет на данный момент сил, способных ему противостоять, и поэтому я первым буду ратовать за подобную, как вы выразились «авантюру» с атакой на американский сектор.

– Но, почему? – не могла понять Таисия. – Ведь в это время Балтийский и Черноморский флоты будут нести серьёзные потери, и отступать к «Новой Москве»!

– С удовольствием отвечу вам, – кивнул Георгий Иванович. – Всем известно, что к своим звездным территориям американцы относятся, как к священной корове. В национальные дистрикты АСР уже более тридцати лет не заходили вражеские корабли. Сенат, при котором произойдёт подобное вторжение, мгновенно потеряет доверие и будет распущен. Такого провала, фракции, контролирующие главный законодательный орган АСР, допустить не могут. Несмотря на всю сегодняшнюю мощь американского флота, противник знает наши военные возможности и понимает, что мы ответим симметрично. Даже нескольких процентов вероятности подобного вторжения вглубь АСР для сенаторов будет достаточно, чтобы ни в коем случае не нарушать главного пункта Конвенции. И своим флотоводцам, многие из которых являются ставленниками сенаторов, они не позволят подобных провокаций…

Таисии нечего было на это возразить. Княжна понимала, что старый адмирал говорит очень разумные вещи и аргументов, чтобы продолжить спор у неё не хватало, хотя…

– Хорошо, допустим, вы правы, и американцы не посмеют нарушить договор. Но тогда, кто может помешать их союзникам, сделать это? – медленно произнесла девушка.

Все сидящие удивлённо переглянулись, а Таисия продолжала:

– Разве, те же поляки или османы, связаны с нами пунктами данной Конвенции? Да, с ними у Российской Империи заключены мирные договоры, но мы же хорошо знаем цену таким соглашениям. Напоминаю, оба этих государственных образования уже предоставили свою территорию и базы снабжения для размещения четырёх флотов АСР для вероятного нападения на нас – что практически одно и то же, что и объявление войны. Держу пари, именно эти ребята – османы, либо поляки, первыми нанесут удар. И будут они бить в самые ключевые точки именно из нейтральных систем!

– Шах и мат! – воскликнул Михаил Александрович, зааплодировав. – Ха-ха, похоже, господа адмиралы, ваши стратегические схемы переиграл обычный капитан-командор…

– И вот теперь мы снова возвращаемся к «Бессарабии», – Таисия с чувством собственного превосходства над собравшимися, снова повернулась к Самсонову. – Эта система является ключевой точкой пространства, через которую идёт сообщение между двумя основными группами Черноморского флота. Даже вы сами для того, чтобы вернуться в расположение частей, должны будете пересечь данную систему… Смотрим, – она ткнула пальчиком в карту. – «Бессарабия» соседствует с нейтральной системой? Ответ – да, ближайшая к ней – это система «Мадьярский Пояс-4». Защищена «Бессарабия» слабо? Ответ – да – всего одна старая крепость и эсминец охраны. Вывод – именно сюда и будет направлен первый удар врага!

– Слишком просто, – недоверчиво произнёс Самсонов, охватывая взглядом на карте весь сектор, где сейчас располагался вверенный ему флот, – но почему-то ваши слова не выходят у меня из головы…

– И снова ответьте на вопрос, Иван Фёдорович, – пожала плечам Таисия. – Как бы вы сами поступили на месте противника?

– Очень странно, но вы не первая, кто на этой неделе говорит мне о важности этой Богом забытой «Бессарабии», – задумчиво произнёс Самсонов, продолжая вглядываться в карту.

Таисию неожиданно осенило.

– Спорим, я угадаю имя этого человека.

– Я уже понял, что вы любите заключать пари, – вздохнул адмирал, – но сейчас мне не до развлечений…

– Подобный разговор о «Бессарабии» с вами вёл контр-адмирал Васильков, не так ли? – хитро улыбнулась девушка.

– Откуда вам это известно?! – удивлённо уставился на неё, командующий. – Да, действительно, Васильков. Он мне все уши прожужжал о том, что надо как можно быстрей послать 27-ую дивизию к «Измаилу», что, конечно же, я не собирался делать…

– Ну, конечно…

– Однако сейчас, после ваших слов, думаю, так ли не прав был Васильков в своей настойчивости, – Самсонов нервно стал покусывать ус. – Ведь, если враг действительно займёт переходы в этой системе, мне для того чтобы соединить флот потребуется отходить вглубь территории, оставляя ранее подготовленные оборонительные позиции американцам. Как ни тяжело это говорить, но я признаю, что в своих расчётах уделил данному сектору пространства недостаточно внимания. После совещания я непременно отдам приказ о переводе в «Бессарабию» дополнительных сил…

– Похоже, контр-адмирал Васильков уже сделал это за вас, – усмехнулась Таисия, снова указывая на зелёный конус на карте, приближающийся к крепости «Измаил». – Корабль, который вы посчитали ротационным, на самом деле является лучшим крейсером вашего флота.

– Не понял, – нахмурился адмирал, тут же снова приставив идентификационный браслет к считывающему устройству и прикоснувшись пальцем к изображению корабля.

Рядом с указанным объектом сразу появилась дополнительная информация о нём:

«Тяжёлый крейсер 1-го класса «Одинокий». 27-я «линейная» дивизия. Командир – А.И.Васильков».

– Какого чёрта он там делает без моего на то приказа?! – вырвалось у Самсонова.

– Похоже, пытается спасти ваш Черноморский флот, – пожала плечами Таисия.

Неожиданно браслеты на запястьях сразу всех четырёх адмиралов завибрировали и замигали красным цветом срочного сообщения. В то же самое время двери в аудиенц-зал распахнулись, и на пороге возникла фигура капитана первого ранга Артемия Романова.

– Господа, – нервно хмыкнул он, – кажется, началась война…

Глава 5

– Мостик вызывает командира, – из моего переговорного устройства донёсся ровный безэмоциональный голос.

– На связи. Что случилось, Алекса? – я оторвал взгляд от трёхмерного чертежа.

– Александр Иванович, поступил сигнал бедствия от гражданского судна. Находится в 0.24 астроединицах от нас.

– Код?

– Код 2-13 – вооружённое нападение.

– Понял, сейчас буду.

Я отключил связь и посмотрел на профессора Гинце.

– Густав Адольфович, видите, снова нам не дают договорить, хотя в этих беседах я всё равно не понимаю и четверти тех терминов, которыми вы меня пичкаете.

Мы стояли вдвоём в каюте-лаборатории, склонившись над вращающейся светящейся проекцией моего корабля. Сообщение Алексы как раз прервало доклад профессора об очередном апгрейде крейсера «Одинокий». Я как-то попытался подсчитать количество разного рода усовершенствований, предложенных и введённых господином Гинце за время его нахождения на «Одиноком», но сбился уже на второй сотне. Профессор был поистине генератором идей от безумных и бесполезных до гениальных, нередко спасавших, и мою жизнь, и жизни людей моего экипажа.

Густав Адольфович обладал высоким ростом, худощавый со смешной, похожей на одуванчик, седой кудрявой шевелюрой. На вид ему было лет шестьдесят, но точный возраст я не знал, как и не знал практически никаких других фактов из его биографии. О своём прошлом сам Гинце вообще мало что помнил – некая трагедия произошла с этим человеком когда-то давно, стерев из его светлой головы практически все личные воспоминания. Профессор на уровне квантового компьютера воспроизводил бесчисленное количество формул и уравнений, но не мог назвать, ни своего настоящего имени, ни имён своих близких…

Я вытащил Гинце с одного из нижних уровней «Порта-Ройял» – огромного космического города-полиса, прибежища разного рода авантюристов и пройдох со всех уголков освоенной части пространства. Пять лет назад я со своими друзьями посетил это место в качестве одного из таких искателей приключений. В дешёвом притоне с таким же на вкус пойлом и всегда доступными официантками я и встретил профессора. Его так называемым «хозяином» был местный громила по прозвищу Витя Носач, который зарабатывал на несчастном старике деньги. На спор или просто ради развлечения посетителей Носач заставлял беднягу умножать или делить огромные числительные в разной последовательности, либо повторять наизусть только что прочитанный текст. Всё это старик делал безошибочно, за что получал в награду порцию похлёбки и кусок хлеба.

Мне стало ужасно жаль пожилого человека из-за того, как с ним обращались в этом заведении. Было видно, что старик потерян и вообще не от мира сего. Он лишь постоянно улыбался, принимая издевательский смех окружающих за проявление доброты.

Сука, как я ненавижу тех, кто, пользуясь физической силой и наглостью, унижают беззащитных, причём получают от этого удовольствие. В эту минуту я готов разорвать таких садистов на части, ибо уже не считаю их людьми. Так я поступил и в этот раз. Жизнь у Вити Носача отнимать не стал, но здоровье его и его пьяных дружков понизил практически до нуля. Не знаю, может ли Носач сейчас также нахально улыбаться, как делал это раньше, ведь от его лицевых костей мало что тогда осталось.

Взяв старика за руку, я вывел его из разгромленного притона и отвёл к себе на корабль (Тогда в Порт-Ройал я прибыл не на «Одиноком»). Из вещей у того с собой были лишь: засаленный идентификационный паспорт на имя Густава Адольфовича Гинце (явно поддельный), и треснутая поликарточка с несколькими фотографиями, на которых была изображена какая-то молодая девушка в разные годы своей жизни.

Старик не мог вспомнить, ни с какой он планеты родом, ни сколько ему лет, ни кто изображён на этих фотографиях, лишь только целовал старые снимки и прижимал их к сердцу. Я сделал вывод, что девушка на карточках, скорее всего, была его дочерью, но кто она и где, мне до сих пор так и не удалось узнать. Что ж, это ещё одна задача, которую я рано или поздно должен решить…

Мой новый знакомый охотно откликался на имя Густав Адольфович со своего паспорта, да к тому же ещё при разговоре забавно коверкал слова на криптонемецкий манер, поэтому я не стал долго думать и продолжил обращаться к нему именно, как к господину Гинце.

Уже позже стало понятно, что это не просто несчастный бродяга, умеющий складывать цифры – он в прошлом большой учёный, причём явно высочайшего уровня интеллекта. Старик не помнил или не хотел помнить ничего о себе, а вот об остальном окружающем мире, казалось, знал всё. Для Густава Адольфовича не существовало непонятных вещей, ни в ядерной физике, ни в простой механике. Если он чего-то и не понимал, то просто включал логику и быстро находил единственное правильное решение. За такое умение я его сразу окрестил «профессором», хотя и не знал, есть ли у этого человека настоящие научные должности. Наверняка, есть. Тем не менее, данное прозвище закрепилось за Гинце, и теперь вся команда «Одинокого» его называла только так и никак иначе.

Когда после всех приключений в «Порт-Ройяле», да и не только там, я, наконец, оказался на борту своего любимого «Одинокого», то без долгих раздумий позвал старика с собой. Он очень обрадовался и тут же согласился, так как очень привязался ко мне. Да и идти ему было, кроме моего корабля, если честно было некуда. На крейсере же Гинце обрёл новый дом, товарищей, которые его уважали, ну и конечно, пусть и ограниченную, но всё же возможность заниматься своим любимым делом – изобретать…

– Ничего-ничего, – ответил Густав Адольфович, широко улыбаясь. (Ничто в мире не могло поколебать позитивный настрой этого человека). – То небольшое нововведение, которое я хотел бы обсудить с вами, не требует визуальной картинки и долгих объяснений. Если не возражаете, Александр Иванович, то я, по пути вашего следования на мостик, изложу свои мысли на данную тему.

– Зная вас, не уверен, что этого времени хватит даже на вступительную речь, – хмыкнул я и вздохнул. – Поэтому прошу, давайте в двух словах…

Я вышел из каюты профессора, оказавшись в центральном коридоре верхней палубы, и быстрым шагом пошёл по направлению к рубке. Капитанский мостик находился в самом конце этого коридора, и мне было нужно потратить около четырех минут, чтобы попасть туда. Густав Адольфович старался от меня не отставать.