Миры Алькасара

Антон Ерёмин

Миры Алькасара

1. Владимир

Владимир открыл глаза, но разглядеть в затуманенном пеленой полумраке, так ничего и не смог. У него сильно болело все тело, и ужасно кружилась голова. Откуда-то издалека до него доносились голоса людей, но увидеть их он пока не мог.

– Да оставь ты его. Говорю тебе, темный он. – Хрипел басом один из находящихся возле Владимира человек. – Без толку это все. Только время зря теряем.

– Сам ты темный, Свят. Я его сейчас окачу водичкой еще раз, да ножичком потыкаю, все расскажет. – Ответил басу баритон, чем до мандража напугал Владимира. – Видал я таких темных. Говорю тебе, из сынов он.

В лицо Владимиру ударила прохладная вода. Растекаясь по его голове, она несколько убавила головокружение и сняла пелену с глаз. Вова замотал головой, оторвав ее от груди, и широко открыл глаза. Перед ним стояло два человека в очень странных одеждах. Первый, тот что держал в руках ведро, был одет в кольчугу, подпоясанную широким кожаным ремнем, с которого свисали ножны со вложенным в них мечом. Гладкая лысина отсвечивала свет свечей, а длинные усы подергивались от нервного напряжения. Второй, был похож на монаха, на нем была мешковатая ряса мышиного цвета, с веревкой на поясе вместо ремня. В руках он держал резной деревянный посох, а голову скрывал широкий капюшон, из-под которого клубилась пышная седая борода.

Оба мужчины молча смотрели на Владимира, дожидаясь, когда тот полностью придет в себя. Воин смотрел с тревогой и неким пренебрежением, а вот монах смотрел иначе. Вид этого человека вызвал у него неподдельное любопытство. Молодой, красивый, на вид чуть старше двадцати. С первого взгляда было понятно, что он следит за собой. Широкие плечи, сильные руки, плоский живот без грамма жира, аккуратная стрижка, вот только щетина на лице несколько выделялась из этого списка. Но даже не это заинтересовало Свята, его заинтересовала одежда незнакомца. Во всех известных ему мирах так не одевались. Желтая футболка с непонятными надписями, джинсовые потертые шорты, резиновые тапочки на босую ногу. В иных мирах за такой вид и на костре сжечь могут, а для него, судя по всему, это обычная одежда.

Зрение постепенно возвращалось к Владимиру и вместе с ним унималось головокружение. Володя начал вращать головой, пытаясь осмотреться. Странности, начавшиеся с внешнего вида его пленителей, продолжились и в обстановке. Он сидел на стуле и был связан по рукам и ногам. Руки были заведены за спинку и крепко стянуты грубой веревкой, ноги же были пристегнуты к ножкам стула, скорее всего ремнями. Сквозь узкое окошко у самого потолка пробивался тусклый вечерний свет. Пол, стены и потолок, были деревянными, из мебели, кроме нескольких табуреток, лавки и грубо оттесанного, массивного стола, на котором стоял ушат с водой, больше ничего не было.

Осмотревшись, Володя вгляделся в стоящих перед ним людей.

– Смотри-ка, очухался. – Буркнул мужчина в кольчуге и отбросив ведро, вынул из-за пояса кинжал. – А ну-ка выкладывай, как давно ты стал сыном Бальтасара?

Мужчина медленно начал подходить к Владимиру, поигрывая ножиком и зловеще улыбаясь.

– Да охолонь ты, воевода. – Не унимался монах, чье имя, как понял Володя, было Свят. – Говорю тебе, темный он.

– Не, не темный. – Взмолился Владимир. – Вы чего, ребята? Какой я вам темный, я свой, светлый.

– Вот видишь, бормочет, не пойми что. Дай, я с ним потолкую.

– Успеется еще. – Прорычал воевода и схватив Владимира за загривок, оттянул голову назад, приставив к щеке нож. – Говори, кто такой и как ты здесь оказался! Живо, а то в раз твое личико исправлю!

– Володя я. Арасин Владимир, дальнобойщик. – Завопил, побледневший от страха Володя, не сводя глаз с острия кинжала. – Братцы, да вы чего, успокойтесь.

Воевода придавил лезвием щеку, и Владимир почувствовал, как оно порезало его кожу. Он нервно сглотнул и зажмурился, приготовившись к самому страшному, но здесь ему на выручку пришел Свят.

– Володар, да посмотри же ты на него, на нем же лица нет. – Монах положил руку на кинжал и взяв его, медленно убрал от лица Владимира. – Алькасар мне свидетель, темный он.

Когда лезвие отстранилось, Владимир опять открыл глаза, прямо перед его лицом яростно горели глаза Володара, а чуть за ним из-под капюшона улыбалось лицо Свята.

– Ладно, Святозар, твоя взяла. – Воевода оттолкнул привязанного к стулу человека и отойдя от него, зачерпнул себе из ушата воды. – Даю тебе пять минут. Не расспросишь, продолжу я.

– Вот и ладненько. – Прохрипел басом Святозар и похлопав Володара по плечу, вернулся к пленнику. – Володя, а скажи мне вот что. Ты знаешь, где ты сейчас находишься?

Голос монаха пленял своей глубиной и заставлял верить ему с первого слова. Вова трясся от страха, по его лицу уже стекала не вода, а холодный пот, его глаза бегали от лица Святозара к спине Володара и обратно. В горле внезапно пересохло и он не смог выдавить из себя ни слова, а лишь замотал головой.

– А что ты последнее помнишь? – Монах поднес ко рту Владимира резной ковшик в виде уточки, позволив испить несколько глотков живительной влаги. – Да ты не бойся. Если все мне расскажешь, воевода тебя больше не тронет.

– Что я помню. – Склонив голову и пытаясь, напрячь мозги, прошептал Владимир. – Помню, ехал я на своем камазе, ночь была, опускался туман, я въехал в тоннель. Все. Больше ничего не помню.

– Ну что, услышал, Володар. Темный он, а ты его ножичком.

– Постойте, ребята, а темный, это как? Я вроде за добро, даже ПДД стараюсь не нарушать.

– Это значит, что ты не сын Бальтасара, стало быть, ты темный. – Воевода повернулся и, вытерев усы, присел рядом с Владимиром на корточки. – Значит, что тебя в темную использовали, вот что это значит.

– В темную? Сыны Бальтасара? Ребят, вы окончательно меня запутали. Ну хватит издеваться. Связали меня, пытаете, держите здесь против моей воли. А кстати, где это здесь?

Вова поднял голову и молящим взглядом посмотрел на Святозара, он все еще трясся от страха, хоть уже понемногу и начал успокаиваться.

– Ты в Зеленом Доле, Володя, это один из миров Алькасара. – Ответил, на молящий взгляд Владимира, Святозар. – А сам-то, откуда будешь?

– Вообще, я из Ставрополя. – По глазам своих пленителей Володя понял, что они ни разу про этот город не слышали. – Это в России. Да не может быть. Хватит уже прикалываться.

– Ставрополь? Россия? Это что за мир такой? – Зачесав подбородок, забубнил Володар. – Ты слыхал о таком, Святозар?

– Да что-то слыхивал, вот только не припомню пока. – Монах тоже зачесал подбородок, напрягая все свои извилины.

– Да хватит уже. – Не унимался Владимир, до сих пор не понимая, что происходит. – Россия, Москва, Земля.

– Земля! Точно! – Подхватил за ним Свят и резко обернулся. – Это очень удаленный мир.

– Но если он не лжет и он прибыл с Земли, значит, он странник. – Володар отскочил от Владимира, как ошпаренный. – Тогда это все меняет.

Воевода подбежал к столу и подхватив одну из табуреток, поставил ее напротив Владимира.

– Давай, милок, вспоминай. – Схватив, Володю за грудки, но уже не так сильно, забубнил воевода. – Все вспоминай. Ты пойми, делов ты натворил таких, что князь уже приказал тебе голову отсечь.

– Как, голову отсечь?

– Да вот так, Володя, топориком. – Святозар тоже перевозбудился, узнав, что Владимир странник. Он так же приставил к нему табуретку и, усевшись на нее, вопросительно всмотрелся в его глаза. – Но мы с воеводой попросили за тебя. Князь дал нам один день, но если ты не расскажешь, что там во дворе за чудо-юдо такое стоит и откуда вы тут взялись, нам тебя не спасти.

От услышанного у Володи опять потемнело в глазах, и он начал терять сознание, но пару пощечин от воеводы быстро вернули его в реальность.

– Блин, с чего же начать. – Забормотал Володя, качая головой.

– Начни с самого начала, а мы там сами уже разберемся. – Свят опять подал Володе ковшик с водой и по-дружески похлопал по плечу. – Давай, не томи, милок, рассказывай.

– Ну, вроде все в Питере началось, да, точно, именно там. Мне на планшет пришел странный заказ…

***

В Питере воцарилось необычно жаркое, и даже знойное лето. Белые ночи вводили в заблуждение тех, кто бывал здесь впервые. На стоянке для дальнобойщиков, впрочем, как и всегда, царила суета. Кто-то приезжал, кто-то уезжал, а вот Владимир уже два дня стоял без дела. Его логист – Влад, пока не мог найти ему подходящий груз и каждый день кормил завтраками.

Нов этот день на планшет Владимиру, наконец-то, пришло задание. Было жарко, солнце стояло в зените, и Володя дремал, придавшись послеобеденной неге, потерев спросони глаза и глубоко зевнув, он подтянул планшет к себе. «Погрузка – Астрахань, выгрузка – Сочи. Выдвигайся». – гласила надпись на экране. У Володи даже челюсть отвисла от такого задания, и поначалу он решил, что это такая не очень удачная шутка. Рука быстро нащупала в кармане телефон, и пальцы вызвали Влада.

– Здорова, братан. – Донеслось из трубки. – Я тебе там адресок погрузки скинул, можешь уже выдвигаться.

– Да я вот поэтому и звоню, Влад. – Сонным голосом ответил Володя. – Ты там ничего не перепутал?

– Да нет, все в порядке, я все два раза перепроверил. Маршрут уже в навигаторе, а что?

– Да то, что я в Питере, а ты меня в Астрахань посылаешь, это же больше двух тысяч холостого хода.

– А, вот ты про что. – Рассмеялся Влад. – Не переживай за это. Клиент, хоть и странный какой-то, но платит щедро. В общем, он уже оплатил твой холостой пробег, так что радуйся, на соляре сэкономишь.

– Вот чудны дела. Неужто ближе никого нет? – Уже полностью проснувшись, удивился Володя. – Вася там вроде в Волгограде выгружается.

– Я же говорю, клиент странный, потребовал, что бы грузился именно ты. Да какая тебе разница, если за все уплачено, заводи камаз и в путь. – Продолжил настаивать на своем Влад. – Три дня тебе до Астрахани, день на погрузку и в субботу тебя ждут в Сочи.

– Ну, как знаешь. Астрахань, так Астрахань.

Владимир отключил звонок и еще раз потянувшись, завел машину. Камаз заурчал басовитым дизельком, а Вова уже заваривал себе кофе из пакетика. Через час он мчал по шоссе, следуя указаниям навигатора, на юг, в еще более жаркий, чем Питер, Астрахань.

Три дня было даже больше, чем достаточно и Володя никуда не спешил. В указанный срок он добрался до города на южной Волге и вот здесь опять начались странности. В навигаторе изменился адрес погрузки. Теперь его ждали не в Астрахани, а какой-то богом забытой деревушке, но наряд есть наряд и Володя поехал дальше. Дорога к этой деревушке была чуть ли не лучше, чем федеральная трасса. Ровный, черный асфальт с белоснежной разметкой, даже столбы освещения были. Когда начало темнеть, они загорелись, освещая Володе путь так, что даже фары можно было выключать.

В деревню он въехал, когда уже совсем стемнело, причем темно было по всей округе и только его дорогу освещали фонари. По адресу, указанному в навигаторе, был обычный частный дом, что в очередной раз удивило Володю. Он остановился и не глуша Камаз, вышел. Возле калитки, на лавочке, сидел одинокий сгорбившийся человек.

– Так, стало быть, ты и есть Владимир? – Спросил он, выбросив окурок сигареты и поднявшись со скамейки. – На погрузку приехал?

– Да, уважаемый, на погрузку. – Ответил незнакомцу Володя, разминая спину. – А грузиться где? Здесь, что ли?

– Да, здесь. Я сейчас ворота отворю, а ты задом загоняй.

Человек встал и, подойдя к воротам, начал снимать с них навесной замок. Он действительно оказался горбуном, перекошенным на правый бок. Хоть и была уже ночь, а жара в астраханских степях так и не спала. Липкий пот заливал глаза и Володя то и дело протирал мокрые руки о джинсовые шорты. Горбун открыл ворота и замахал Володе заезжать.

Сев за руль, Владимир еще раз огляделся. Вся деревня была покрыта ночным мраком, и только этот дом и дорога к нему подсвечивались фонарями. Тогда он не предал этому никакого значения, но вспомнит это, уже находясь в Зеленом Доле.

Развернувшись перед домом, Вова ювелирно сдал назад, остановившись только тогда, когда кабина сравнялась с забором.

– Вот так, молодец, глуши. – Закричал горбун и Вова, заглушив двигатель, выпрыгнул из кабины. – Ты, милок, отдыхай пока, грузить будем вручную. Если хочешь, иди в дом, поешь, искупайся, да спать ложись, раньше утра не закончим.

– Да я как бы обязан присутствовать при погрузке.

– Да не переживай ты, иди, в доме кондей, а здесь духота неимоверная. Мы народ привыкший, а тебе отдохнуть перед долгой дорогой нужно.

Володя чувствовал, как от него воняет потом, да и спать в спальнике камаза было не совсем удобно. И духота, от которой нечем было дышать, тоже сильно напрягала. Поразмыслив, он принял предложение горбуна и закрыв кабину направился в дом. В доме его уже ждал накрытый стол, возле которого стояла хозяйка. Это была пожилая женщина, одетая в черный халат. На ее голове был повязан платок, с замысловатым серебряным орнаментом.

– Проходи, мил человек, не стесняйся, у нас здесь все по-простому. – Женщина протянула Володе чистое полотенце и кивнула на дверь, за которой был слышен шум воды. – Иди, ополоснись с дороги, а потом и повечеришь.

Слова женщины показались ему издевательством, ведь на столе стояла уха из осетрины и ее знаменитая черная икра. Свежеиспеченный домашний хлеб, буквально завораживал своим пряным ароматом. Рядом с ухой стоял горшочек с дымящимися варениками и блюдце со сметаной. Еще на нем было много овощей и зелени, а так же запотевший графин с холодным квасом. Это был явно не простой стол, а если у них такой ужин каждый день, то остается им только позавидовать.

Насладившись прохладным душем, Вова как можно быстрее вернулся к столу, уж очень он был голоден, да и таких деликатесов, как черная икра, вряд ли он когда еще попробует.

– Да ты кушай, милок, не стесняйся. – Видя робость Владимира, приговаривала хозяйка, пододвигая к нему поближе икорку, да балычок. – Все свое, без всяких химикатов.

– Спасибо, хозяюшка, ни разу меня еще так не угощали на работе. – Прямо с набитым ртом промямлил Володя и улыбнулся. – А я, дурак, ехать к вам не хотел.

Дверь со скрипом открылась, и в ее просвете появился горбун. Только в свете люстры Вова смог разглядеть его. Черные штаны с серебряными лампасами, футболка того же цвета и кирзовые сапоги.

– Приятного аппетита, Володя. Ребята работают, все в порядке. – Горбун присел рядом с Владимиром, и хозяйка сразу же налила ему стакан бодрящего кваса. – Ты кушай, кушай, а потом спать ложись. Ребята у меня добротные, запакуют все по высшему разряду.

– А что везем, дядька? Документы будут?

– Все будет, не переживай, никто на дороге не докопается. – Горбун широко улыбнулся, во все свои тридцать два пожелтевших зуба. – Корзины с овощами, мешки с зерном, утварь всякая. В общем, ничего незаконного нет.

Вова согласно закивал головой, продолжая уплетать наваристую уху за обе щеки.

– Так что как поужинаешь, жинка моя тебя спать отведет, а завтра поутру и в путь.

Горбун осушил стакан и, похлопав Володю по спине, опять вышел во двор.

Закончив набивать себе живот необычайно вкусной едой, Вова пошел спать. Постелили ему на мягкой пуховой перине, в спальне тоже был кондиционер, так что спалось очень удобно и комфортно. Разбудили его петухи, за которыми залаяли собаки и заблеяли овцы. Вова встал и, одевшись, вышел в гостиную. Там, на столе, уже стоял завтрак. Аромат крепкого кофе, заставлял забыть обо всем и усесться за стол, а свежеиспеченные блины, по которым растекался таявший от их жара мед, наполняли рот Владимира слюной.

Когда завтрак подошел к концу, и на тарелке не осталось ни одного блина, в дом вошел горбун.

– Позавтракал уже? Молодец. – Он протянул Володе черную папку с серебряным кантом и клеймом в виде круга и уголка справа от него. – Это твои документы, машина уже загружена и даже помыта. Как закончишь пить кофе, можешь выдвигаться в путь.

От подобного гостеприимства у Володи снесло крышу. Выйдя на крыльцо, он увидел свой Камаз блистающим в лучах восходящего солнца. Вокруг него суетилось несколько человек, все они, так же как и хозяин, были горбаты и одеты в черные запыленные робы, но Владимир и этому не придал никакого значения.

– Ну спасибо, уважаемый, я эту погрузку никогда не забуду. – Владимир громко хлопнул в ладони и начал от нетерпения тереть их друг об друга.

– Не сомневайся, милок, не забудешь. – Хитро улыбнулся горбун и жестом руки, предложил Володе осмотреть машину. – Даже пломбу повесили, так что езжай, ни о чем не думай.

Камаз был начисто отмыт от степной пыли, даже колеса чернели так, будто только с конвейера сошли. Осматривая его, Вова пытался скрыть свое изумление, но надо сказать, что артист из него был плохой. Еще раз поблагодарив хозяев за гостеприимство, Володя завел Камаз и включил навигатор. На мониторе сразу же отобразился маршрут и расстояние. Все было верно и даже не торопясь, к субботе он будет в Сочи.

Камаз попрощался громким, гулким сигналом и, поднимая клубы пыли, покинул дом горбуна.

Дорога в Сочи была Владимиру хорошо знакома, и он не особо слушал подсказки навигатора. Астраханские степи сменились песками Калмыкии, а их, в свою очередь, сменили поля Ставрополья. Переночевать Владимир решил на стоянке в Кропоткине, здесь он бывал частенько и всех знал.

Припарковавшись, он привычной дорожкой направился в до боли знакомое кафе, в котором заведовала тетя Валя. Он любил бывать у нее, уж очень хорош был ее борщ, но на пути в кафе его остановил монах. Полноватый мужчина преклонных лет был одет в монашескую рясу, на шее на голубой ленте висел золотой крест, из-под серой шапки торчала пышная копна седых волос, плавно переходящая в бороду, свисающую до груди.

– Доброго вечера тебе, сын мой, не уделишь старому попу пару минут?

– Конечно, святой отец. – Владимир всегда с особым пиететом относился к священнослужителям, хоть особо верующим он и не был. – Чем могу помочь?

– Да путь я держу в один монастырь на побережье, недалеко от Туапсе, вот и ищу, кто бы меня туда подбросил.

– В монастырь? Я как раз в Сочи еду, так что могу подвезти, без проблем. – Пожав плечами и практически не задумавшись, ответил Владимир. – Пойдем, отец, угощу тебя ужином, а утром тронемся.

– Храни тебя господь, сын мой. – Монах перекрестил Владимира и взяв его под руку, пошел вместе с ним в кафе тети Вали. – Только ужином я тебя угощу, и не смей отказываться.

– Но…

– И даже слушать ничего не хочу, сынок. Ты мне, я тебе.

Спорить Владимир не стал и позволил монаху оплатить свой ужин. Спать пришлось в кабине вдвоем, а так как спальник был один, Володя вежливо уступил его монаху, а сам скрючился на сиденье.

Спать было неудобно и с первыми лучами солнца, Володя тронулся в путь, почти сразу проснулся и поп.

– А чего везешь в Сочи, сынок? – Попивая чай и закусывая его баранкой, спросил монах.

– Да продукты разные, я толком и не знаю. – Не сводя глаз с дороги, ответил Владимир. – Тебе действительно интересно, или так, для разговора?

– Ну, дорога длинная, день только начался, так что да, для разговора. – Улыбнулся старик, предложив баранку Вове. – Интересная, наверное, у вас жизнь, у дальнобойщиков? Везде бываете, все знаете.

– Есть такое дело, отец Ануфрий. – Закурив, ответил Владимир. – Кому-то такая кочевая жизнь по душе, а кто-то не понимает в чем соль.

– Так в чем же соль, Вова?

– А соль, отец, в том, что ты, либо любишь это, либо нет. Вот смотри, я простой человек, денег и времени на путешествия нет. А тут и путешествия и денег платить не надо, я за баранкой всего пару лет, а уже всю Россию объездил. – Вова говорил долго и рассудительно, рассказывая отцу Ануфрию о своих странствиях и всевозможных приключениях в дороге. – Опять же, дорожное братство. Случись чего, в рацию крикнешь, обязательно кто-то да откликнется.

– И не страшно?

– А чего бояться, отец. Ты вот, тоже кочуешь по святым местам. Раз тебе не страшно, чего мне бояться?

– Ну, на старого монаха мало кто позарится. Чего с меня взять-то. – Допив чай и поудобней развалившись в кресле, промямлил Ануфрий. – Я святой человек, кто меня обидит, гореть тому в аду, так и живем.

– Если ты про это, так за мной глаз всевидящий смотрит. – Вова ткнул пальцем в навигатор. – Все эта жестянка знает. Куда еду, зачем еду, когда еду. Остановлюсь не там где нужно, сразу звонок. Сверну не на том повороте, опять звонок. За тобой господь присматривает, а за мной спутник.

– Ну раз так, то действительно страшиться нечего. А на погрузках не обманывают? Вот, например, на той где ты только что грузился, не обманули?

– На этой точно нет. Такого радушия, я еще не встречал. – Не придав значения очередному интересу отца Ануфрия к этой поездке, выпалил Володя. – Накормили, напоили, спать уложили, так бы каждый раз и зарплата не нужна тогда.

– Смотри, Володя, в тихом омуте черти водятся, слыхал? – С хитрым прищуром прошептал Ануфрий. – Может они так тебе мозги пудрили, что бы ты про груз особо нечего не расспрашивал?

– Да нормально все там, отец. Вон, документы в папке, пломба на воротах, все по высшему разряду.

– Не возражаешь? – Отец Ануфрий посмотрел на черную папку, лежащую на полочке над сиденьем. – Красивая папочка.

– Да смотри ради бога, ничего в ней интересного нет, так, накладные разные, да путевые.

Монах взял папку и, положив ее на колени, нежно погладил. От папки веяло холодом, и старец даже чихнул. Он попытался открыть ее, но чихнул вновь, затем второй раз, третий. Ануфрий уронил папку и начал чихать без остановки. Вот только он был здоров как бык, а сейчас из носа полились сопли, в горле запершило, и поднялся сильный озноб.

– Ты чего это, отец? – Запаниковал Владимир, видя, как монаха начала трясти лихорадка. – Ты подожди, сейчас я тебя в больничку в миг доставлю.

Вова вдавил педаль газа в пол и Камаз, заревев, ускорился. Ближайшая деревенька была километрах в пяти, и уже через несколько минут Володя остановился у больницы. Все это время отца Ануфрия одолевала дикая лихорадка, он постоянно задыхался, чихал и кашлял. Его состояние не на шутку взволновало Владимира и когда монаха на носилках увезли, он продолжил стоять возле больницы. В ожидании известий о состоянии здоровья Ануфрия, Вова накручивал круги возле Камаза, куря одну сигарету за другой.

Через некоторое время, показавшееся Владимиру вечностью, из больницы вышла молодая медсестра в белоснежном халате, отороченном черной строчкой и серебряными пуговицами. Ее смоляные волосы были стянуты в тугой хвост, а губы накрашены яркой алой помадой.

– Это вы привезли священника? – Спросила она, подойдя к Володе. – Не волнуйтесь, худшее уже позади.

– А что случилось-то? Вроде сидел здоровый, а потом как начнется.

– У него случился анафилактический шок. Это хорошо, что вы так быстро среагировали, а то помер бы он в дороге, это я вам, как медик говорю.

– И что теперь? К нему можно?

– Нет, он сейчас в реанимации, но не беспокойтесь, его жизни уже ничего не угрожает. – Девушка достала руки из карманов и Владимиру бросились в глаза ее черные ногти с серебряными звездами. – Поезжайте, а если захотите увидеться, то на обратном пути можете заехать. Еще неделю точно, мы к нему никого не пустим.

– А деньги? Может денег оставить нужно? – Продолжал нервничать Володя. – Или купить чего? Лекарств там каких? Фруктов?

– Да не переживайте вы так. Успокойтесь. Ничего не нужно, мы всем его обеспечим, и едой, и медикаментами. Вы, вообще, ему кто?

– Да в принципе никто. – Пожал плечами Вова. – В попутчики он мне напросился и только.

– Ну и все. Езжайте, а мы о нем позаботимся. – Девушка протянула Володе визитку. – Здесь номер нашей больницы, звоните, врач расскажет вам о его самочувствии.

– Большое вам спасибо. Я обязательно заеду на обратном пути.

Девушка мило улыбнулась и помахала Вове на прощание рукой.

Всю дорогу до Сочи Володя, не переставая, думал об отце Ануфрие, неизвестно почему, но он так запал ему в душу, что Вова переживал за него, как за родного. Позади остались Краснодар и Туапсе и камаз начал вилять по серпантину, все ближе и ближе приближаясь к Сочи. Уже было довольно поздно, но до конечной точки маршрута оставалось не больше десяти километров, и Володя решил не останавливаться.

Внезапно звездное юное небо заволокли тучи, и на дорогу опустился густой туман. Володя сбавил скорость, но на ночлег так и не остановился. Навигатор показывал всего три километра до выгрузки, а значит, через полчаса можно будет вздохнуть с облегчением.

Камаз выхватывал фарами дорожную разметку и знаки. Странно, но на дороге не было ни одной машины, ни встречной, ни попутной. Вот, впереди показались огни тоннеля, Вова поднажал на педаль газа и его камаз въехал в него на полном ходу…