Конец Антропоцена

Слушала спокойный голос инструктора, и сама наполнялась спокойствием. У нее все получится. Конечно, получится!

Услышав:

– Ты все поняла? – Арина коротко кивнула.

И Мирон улыбнулся довольно.

– Теперь слушай… На курок нажимаешь плавно, без рывков. Ты должна почувствовать оружие. Смотри, я заправлю твой пистолет боевыми патронами и покажу.

Он заправил обойму патронами. Медленно, как бы с задержкой, встал в боевую позицию, акцентируя внимание на важных моментах. И выстрелил. Он попал очень близко к центру мишени, но все же это был не идеальный выстрел.

– Все поняла? Теперь надеваешь наушники, иначе к концу своего времени ты просто оглохнешь. Но запомни, что все, кто пройдет отбор в роты и не попадет в отряды смертников, обязаны будут научиться стрелять без средств защиты. Никто в бою не будет ждать, пока ты наденешь наушники, чтобы не оглохнуть.

И он хохотнул.

– Давай, теперь стреляешь ты. Это тебе не тир. У тебя пять мишеней на расстоянии пятидесяти метров от тебя. Ты должна расстрелять всю обойму. Потом перезарядить. Во время стрельбы – еще два перезаряда, затем ты должна разрядить пистолет и отдать его мне. Это тоже очень важно. Это этап проверки, как ты сможешь перезарядить и отдать правильно мне пистолет. Запасные обоймы должны быть у тебя слева. Перезаряжаешь вот так. Показываю!

Перезарядив пистолет, он продолжил:

– Если мишени будут не сильно задеты, менять их перед следующим оружием не будем. Если сильно, а это, по нашим меркам, больше двух попаданий в центр, то мишени подлежат замене. В любом случае после расстрела обойм ты отдаешь оружие мне, а мой помощник смотрит на попадание по мишеням. Итак, удачи! Начинай.

Арина встала, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы справится с волнением. Затем встала в стойку, как вставала до этого. Аккуратно и медленно взяла пистолет. Еще несколько раз глубоко вздохнула. И после этого приступила к стрельбе. Не сразу, но она смогла правильно сфокусировать взгляд на мушке, которая, в свою очередь, уже находилась на мишени.

В голове пронеслось: «Ну, с богом!»

Арина выстрелила – отдача от пистолета ощущалась всем телом. Но Арина поняла, что необходимо просто привыкнуть к отдаче. И тогда можно приспособиться к стрельбе.

Первый выстрел поразил мишень с самого края – в правом нижнем углу. Немного скорректировав взгляд, Арина выстрелила второй раз. В этот раз пуля прошла чуть левее центра мишени, ближе к третьему кругу.

В голове пульсировала кровь.

Бах!

Третий выстрел попал точно в середину мишени. Арина улыбнулась. Но тут же убрала улыбку.

Никакой расслабленности или эйфории от удачи не должно быть!

Четвертая пуля прошла в сантиметре от третьей, но тоже оказалась в середине мишени.

Пора было переходить к следующей мишени.

В следующую цель Арина тоже выстрелила четыре раза. К отдаче она быстро приспособилась, и та уже не доставляла никаких проблем. Все четыре выстрела попали в центр. И теперь он представлял собой большую зияющую дыру.

Арина перезарядила пистолет. Теперь нужны выстрелы только в центр каждой из мишеней. Арина выстрелила в третью мишень.

Бам! Бам! Бам! Бам!

Опять все пули в середине.

Следующая мишень. Движения механические. Фокусировка взгляда на прицеле, прицел – на мишени. Выстрел! Отдача! Следующий!

Арина очнулась, когда последняя пуля достигла своей цели. Разрядила пистолет и отдала инструктору. Тот немного смущенно взял пистолет, все проверил и положил ствол и обойму отдельно.

– Ну что ж. Довольно быстро. Смотрим. Олег! К мишеням! – крикнул он.

Высокий русый парень побежал смотреть результаты стрельбы. Издалека жестами показал, что все пули достигли цели. И далее так же жестами спросил, снимать ли мишени. Мирон рубанул рукой – видимо, это означало, что мишень нужно заменить.

– Что ж. Ты отлично отстрелялась. Но дальше будет сложнее. Дальше у нас АК-74М. Стреляла из такого?

– В стрелковом клубе стреляла только из АК-47, старой модификации.

– Ок. Тогда ты, по идее, должна была запомнить отдачу, которая бывает у этого автомата. Это совсем другое, нежели отдача от пистолета. У тебя есть две минуты на отдых. Вот тебе вода. А пока мы переустановим мишени.

Он кинул ей бутылку воды, а сам отправился помогать Олегу.

Арина огляделась.

Слева от нее, на достаточном для безопасной стрельбы расстоянии, стояла девушка, которую Арина видела уже несколько раз. Кажется, девушку звали Женей.

Арина помнила ее надменной. Но в этот раз все было по-другому. Лицо Жени было испуганным и кажется, даже немного заплаканным. Инструктор что-то орал ей в лицо не переставая, показывал куда-то влево. Что там происходило, Арина не могла точно разобрать.

Там, вдалеке, на следующей площадке, толпился народ – человек пятнадцать. Среди них Арина разглядела несколько медиков. Они склонились над кем-то.

В этот момент из толпы выделился Ничипоренко и подошел к соседней стойке. Он что-то сказал соседнему инструктору и сделал жест, который означал «конец» или «закончить» – выдвинул вперед левую ладонь, приложил перпендикулярно к ней правую.

И Женя забилась, закричала протяжно:

– Не-е-ет!

Потом попыталась ухватить Ничипоренко за пуговицу. Инструктор, что работал с ней, успел схватить, удержать ее руку.

В этот момент Ничипоренко заметил Арину и направился к ней. Мирон, оставив Олега, также направился к Арине.

      Он успел. Подлетел и отдал честь Ничипоренко.

Тот сощурил глаза:

– Вольно! Как прошла стрельба?

Мирон ответил:

– Господин капитан, все отлично. Мы уже отстреляли пистолет. У нас отличные показатели. Сейчас заменяем мишени, и после этого Арина Григ пройдет инструктаж по автомату АК-74М. По первому испытанию у нас просто отличнейшие показатели.

– Хорошо!

Ничипоренко посмотрел Арине в глаза.

– Арина, желаю вам удачи, и будьте осторожны. Ваша соседка только что застрелила помощника инструктора из автомата Калашникова. У нее плохо прошла стрельба из пистолета, потому она решила показать, что из автомата у нее все получится. И в момент замены двух мишеней она нечаянно открыла огонь, когда взяла в руки автомат. Разбирательство еще предстоит, и, скорее всего, инструктор пойдет под трибунал, но тем не менее факт остается фактом: у нас имеется смертельный случай из-за чудовищной… глупой ошибки женщины и инструктора.

Он еще раз взглянул на молодую женщину, потом – на инструктора. Кивнул:

– Что ж, а вы продолжайте.

И Ничипоренко удалился.

Мирон и Арина, не сговариваясь, посмотрели в сторону тела, лежавшего на земле.

В этот момент подошел Олег:

– Помощнику было двадцать лет, – качнул он головой, потом рассмеялся нервно:

– Вы уж меня не убейте.

Арина и Мирон так же одновременно перевели взгляд на Олега, посмотрели на него с укором.

Мирон сказал:

– Знаешь, Олеж, а ведь ничего смешного нет! Арина, давай продолжим.

Он взял автомат, разрядил обойму. Потом взял еще один автомат, уже разряженный, подошел к Арине, протянул ей и сказал:

– Будем делать синхронно. Если ты посмотришь на мишени, то увидишь, что мы их заменили. Во-первых, часть из них более широкая в середине, чем стандартные мишени, а во-вторых, остальные мишени выполнены в виде верха туловища человека. Тебе предстоит стрелять в двух режимах: в режиме автомата, то есть в режиме очередей, и в одиночном режиме. Имей ввиду, что стрельба одиночными у нашего АК не самый точная. Но при стрельбе очередями он более точен, чем иностранные аналоги. Ты должна помнить эти особенности, особенно в бою, и использовать их по своему усмотрению. Если необходим точный выстрел, при возможности замены автомата на пистолет – меняй. При необходимости стрельбы по большому количеству противников, не задумываясь, бери автомат.

Он махнул рукой, призывая ее следовать его указаниям.

– Итак, стойка в положении стоя. Сначала мы установим правильно ноги: сначала ставим ноги на ширину плеч, затем левую чуть вперед, правую – назад. Носки немного заведены внутрь. Знаешь, как в боксе, если видела… небольшая косолапость. Так и тут. Так тебе проще устоять при стрельбе. Левая рука у тебя локтем находится на подвздошной области. Она упирается тебе в живот – вот так, никаких зазоров между локтем и животом. Левой ладонью обхватываешь и удерживаешь магазин. Концом приклада упираешься в правое плечо. А правой рукой ты стреляешь. Вся ладонь и пальцы на рукоятке, вся первая фаланга указательного пальца на спусковом крючке. Прицелилась! Теперь у тебя есть прицел. Целься так же, как и при стрельбе из пистолета, но используй дополнительные возможности автомата и прицела. Сейчас, мы используем пули 7Н6, со стальным сердечником. Это бронебойные пули, и чем ближе ты к цели, тем выше ее бронебойность. Если, например, у тебя цель – проникнуть в кирпичное строение, и при этом нет никаких видимых возможностей сделать это через двери, ты можешь стрелять в кирпич. На десять-двенадцать сантиметров ты пробьешь этот кирпич с расстояния в сто метров. А на заданиях, у вас в магазинах будут более совершенные пули – с сердечником повышенной твердости, так что с пятидесяти метров ты пробьешь даже бронежилет. Ну, не любой, конечно. Но стандартный броник пробить реально с этих пятидесяти. Поэтому всегда пробуй просчитывать наперед свои действия в бою.

Мирон ухмыльнулся:

– Понимаю, женщинам это сложнее делать, а порой и невозможно.

Арина на эту тираду не повела и бровью, она тренировала стойку.

Она несколько раз ездила с мужем на стрельбище и более или менее знала, что из себя представляет оружие. Но из автомата очередями она до этого никогда не стреляла. Впрочем, это ее не очень волновало. Больше ее беспокоило следующее оружие – снайперская винтовка. Когда-то она стреляла из старой советской снайперки. Взяла сразу тридцать выстрелов и где-то на двадцатом выстреле поняла, что это многовато для первого раза. Отдача была просто сумасшедшей. Все плечо и предплечье болели нестерпимо, но показать слабость тогда и отказаться от десятка выстрелов она не захотела. Поэтому через пару дней на плече и предплечье с правой стороны красовался огромный синяк, который сходил около двух недель.

«Ладно, как говорила Скарлет: подумаем об этом завтра. Ну, не совсем завтра. Но все же будем решать проблемы по мере их поступления», – решила Арина.

– Итак, Арина, смотри, мне тут подсказали, что можно и из положения сидя пострелять. Это принимается. Сначала давай сделаем десять выстрелов одиночных. Если все пройдет отлично, то затем – тридцать выстрелов автоматной очередью. Если все получится, это и тебе лишний бонус, и мне галочка. Ок? – спросил Мирон.

– Ок. Ок, – вздохнула Арина.

Олег и Мирон принесли стол и выставили опору для автомата и снайперки. Мирон сделал несколько завершающих замечаний по поводу автомата. И она прицелилась.

Первый выстрел получился по мишени, но он ушел в правый верхний ее угол. Арина скорректировала стрельбу. Отдача была несильной, поэтому после корректировки все выстрелы были в пределах первого-второго кольца на мишенях. Довольный Мирон пошел к офицерам подать заявку на стрельбу автоматными очередями. К Арине подошел Олег:

– У тебя отлично все получается. Ты из семьи военных? Или просто увлекаешься стрельбой?

– Не совсем, я просто пару раз пробовала пострелять и много об этом читала, – сказала Арина. – Ну, и если слушать инструктора и корректировать свои действия, то все может получиться. Скажи, пожалуйста, какая отдача у снайперских винтовок последнего поколения? Я стреляла только из советской. Там отдача была очень жесткая.

– Отдача есть, но не очень сильная. Она, конечно, сильнее, чем у калаша или карабинов, но не такая, как в советских снайперках. Так что будет проще. Ты уже выбрала, к кому хотела бы записаться в роту?

Арина, ничем не выдав себя, намеренно легкомысленно пожала плечами:

– Нет вроде. Все же хорошие?

И она широко улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.

– Я ничего не буду говорить, но поспрашивай у девчонок с кухни, к кому лучше идти. Я слышал, что у кого-то лучше служить, у кого-то хуже, но сам не знаю. А они разговорчивые очень. Особенно, если у тебя есть косметика на подгон им.

И Олег подмигнул.

В этот момент вернулся Мирон:

– Ну что ж, я обо всем договорился. Но! Времени мало. Смотри. Одиночные выстрелы у тебя получились просто превосходно. Все супер. Если автоматная очередь получится, то будет вообще зашибись. Тогда считай, что ты уже одной ногой в какой-либо из рот. И это даже если снайперская стрельба у тебя не сильно задастся, потому что стрелять из снайперки дано не всем. В общем, смотри! Твоя задача – удержать автомат, принять на себя отдачу и ни в коем случае не отпускать автомат и не допустить, чтобы его повело в сторону. Твои руки ведут стрельбу, а никак не автомат ведет руки. Запомнила? Можно разбить на три очереди по десять выстрелов. Наверное, так будет проще. Давай, начинаем. Очень надеюсь, что у тебя все получится, иначе меня обвинят в лишней растрате запасов. А если получится, и плюсик к премии мне, и лишний паек тебе. Давай, я с тобой. Мысленно.

И Мирон расплылся в широкой улыбке.

Арина несколько секунд смотрела на него. Ей вдруг нестерпимо захотелось плюнуть в лицо этому эгоистичному, еще довольно молодому, но уже изрядно заплывшему жиром человеку. Арина подумала, что, скорее всего, за пределы этой части Мирон ни разу и не выходил.

– Ну? Чего ты ждешь? – вскричал Мирон.

– Я прицеливаюсь. Все ради твоей премии, – подмигнула Арина.

Она прицелилась и нажала на спусковой крючок.

Уже через пять минут довольный Мирон забирал у Олега истерзанную мишень. Он был очень доволен и весело напевал себе под нос «Кукарачу», пританцовывая и похихикивая.

Арина потерла машинально плечо. Нет, синяка не будет. Было довольно забавно, а самое главное – несложно. Почти все пули вошли в мишень, а не мимо, и оценка от Мирона будет очень высокой. Это хорошо. Значит, есть шансы не попасть в группу смертников. Но нужно обязательно из снайперки хотя бы половину выстрелов сделать хорошо. Надо приготовиться. Арина сделала несколько приседаний и немного размяла руки.

Довольный Мирон припустился сдавать результаты начальству. На бегу он крикнул:

– Я зафиксирую результаты у начальства и вернусь. Можешь присесть или походить минуты три. Вернусь – продолжим с последним этапом! Людей много, так что решили только три испытания проводить.

Арина растянула губы в улыбке-гримасе. Мирон уже был далеко и не мог заметить сарказма, а вот Олег заметил и, проходя мимо, сказал:

– Ну, а что ты хочешь? Он сыном командира части всегда был. Он и сейчас думает только о повышениях, о денежках и о жратве. Кто-то там умирает? Да неинтересно, не здесь же это происходит. И не с ним.

Арина развернулась к Олегу:

– А ты чей сын?

– Ничей. Полгода пробыл на фронте, а потом мы с ротой попали под бомбардировку.

Он закатал левый рукав: от края запястья до начала локтя, как нарисованные, тянулись три толстые красные линии шрамов после операций.

Арину передернуло.

Олег криво усмехнулся:

– Я спас Мирону жизнь. Вытащил из одной мясорубки. Но это – другая история. А вот про руку получилось так… – он качнул головой. – В ту злополучную ночь мы попали под взрыв. Почти все, кто находился с той же стороны, что и я, погибли. Меня и одного парня накрыло ударной волной. Мы оказались теми, кто выжил, но у него была оторвана ступня, а у меня левая рука практически раздроблена. Ее собирали потом чуть ли не по кусочкам. Мы провалялись тогда в грязи без сознания почти сутки. Очнулись, поползли к своим. Ползли медленно, как могли. Нас заметили, но поздно. Ему ногу выше колена ампутировали. Теперь у него протез. А мне пришлось удалить часть сухожилий на левой руке. Ну и, учитывая, что родственников у меня не осталось… Мать с отцом погибли в аварии, когда мне было десять, брат сел за убийство, когда мне пятнадцать было, а бабка, которая была опекуном, бухала так, как не бухает рота солдат на увольнительной. В общем, в мои двадцать – и она померла. Короче говоря, никому я не был нужен. Меня хотели отправить в отряд смертников. Но Мирон и его отец вступились за меня. Мирон – единственный ребенок у родителей. Ты не смотри, что он эгоистичный. Это так, да. Но добро он помнит. И друзей – ценит и помнит. И лишнее слово при возможности всегда замолвит. И за тебя обязательно замолвит. Ты можешь ему премию принести. А если это случится, он не преминет тебя похвалить перед более успешными и высокопоставленными коллегами. Лишний плюсик тебе в карму не помешает, поверь мне. Мне вот он выбил хороший паек, свою каморку. Хоть там и влезает кровать да стул, но тем не менее я могу там заниматься: руку разрабатывать, насколько возможно. Там меня никто не тревожит. И почитать перед сном могу. Он, считай, тоже меня от смерти спас. Ибо сама представь, что ждало бы меня в отряде смертников. На большее я уже не был годен. Здоровые не все выживают, а тут калека.

Он вздохнул. Посмотрев куда-то за спину Арины, сказал:

– Он возвращается. Все, что я рассказал, ты уж никому не говори. Это ни к чему. Ты это… постарайся отстреляться хорошо. Я тебе искренне желаю добра.

И Олег, развернувшись, пошел вешать последнюю мишень.

Подошел Мирон, улыбаясь во весь рот. Потирая руки и непрерывно пританцовывая, он произнес:

– Что ж, Арина, давай продолжим. Нам осталось совсем немного пройти этот путь вместе, и я надеюсь, результаты будут хорошими для нас обоих.

Арина коротко кивнула. Ей и самой очень хотелось быстрее пройти все эти испытания и посидеть где-нибудь в тишине. На плечи начинала наваливаться усталость. Арина быстро помотала головой, как будто пытаясь сбросить усталость прочь.

Мирон внимательно посмотрел ей в глаза и сказал:

– Я понимаю, что ты устала. Хотя и не на сто процентов, но… я понимаю, как тебе тяжело. Пока я готовился к принятию этого экзамена, я просмотрел дела тех, кто должен был попасть ко мне. В твоем деле все очень подробно рассказано о семье. Я знаю, что у тебя и родители там, и дети, и муж. Знаю, что двоих: сына и мужа, – доставили с фронта, прямо скажем, не в лучшем состоянии. И я мог бы на всю эту информацию наплевать. Но мне кажется, что у тебя все может получиться, и шансы вернуться к своей семье живой у тебя очень неплохие. Давай их используем?

Арина посмотрела на Мирона с удивлением, она увидела его сосредоточенный на ней взгляд. И тут на нее нахлынула такая волна решительности, что она мгновенно ощутила прилив сил. Едва улыбнувшись, она попросила:

– Расскажи-ка мне об отличиях этой снайперки от классической советской! Насколько сильная отдача и какие имеются нюансы?

Мирон одобрительно кивнул, потом тихонько похлопал Арину по плечу:

– Ты молодец! Давай я все расскажу, а потом и покажу.

Пока Мирон говорил, Арина очень внимательно его слушала. А он рассказывал детали, которые должны были помочь укротить отдачу от этого оружия, упростить попадание в цель и обрести такую нужную для них обоих победу над собой. В какой-то момент Арина украдкой взглянула на Олега. Он стоял около мишени и показывал ей большой палец правой руки: молодец!

Через десять минут Арина и Мирон уже шли в сторону начальства. Кто из них был более доволен, сразу было не разобрать. Мирон шел и открыто улыбался. Арина же шла четким шагом, и на ее душе было спокойно и как-то удивительно легко и тепло. В голове проносились мысли, что она справилась и осталось отстоять только завтрашнюю, последнюю проверку.

Они подошли к столам, за которыми сидело начальство. Все с интересом смотрели на Арину с Мироном.

Последний гордо заявил:

– У нас два в яблочко, еще пять в пределах двух колец и остальные не выходят за края мишени. Моя личная оценка и оценка помощника экзаменатора – твердая пятерка по всем трем испытаниям. Прошу ознакомиться с подписанным личным табелем данного претендента. Также прошу учесть мою оценку данного кандидата на принятие в состав рот. Экзаменуемая показала отличную стрессоустойчивость, хорошие показатели стрельбы, а еще отличное умение работать в команде. Очень прошу учесть все это.

Ничипоренко и Ковальский довольно улыбались. Ничипоренко сказал:

– Мирон, ты молодец, отличный результат. Я обязательно учту это во время рапорта.

Повернувшись к Арине, он продолжил:

– Я очень рад, что вы справились. Так держать. У вас остается всего лишь одно испытание. Сейчас вы можете быть свободны. Кстати, скажите своим товарищам, что все, кто отстрелялся, свободны. Результаты будут объявлены после ужина, в девять. Жду вас на месте в это время.

– Вас поняла, господин капитан, – ответила Арина.

Она развернулась и направилась в сторону своих новых друзей, что расположились на траве недалеко от рощи.

Чем дальше она удалялась от Ничипоренко, тем больше ощущала его направленный ей в спину взгляд. При разговоре с ним от нее не ускользнул тот факт, что Ничипоренко уже достаточно пьян. И что он своими сальными глазками буквально раздевал ее. Она вспомнила, как он несколько раз, уставившись на ее грудь, облизал свои белесые губы. Как он своими необычайно длинными и тонкими для мужчины и для его плотной комплекции пальцами с почти прозрачной кожей водил по карандашу, которым незадолго до этого делал какие-то записи. Он так поглаживал этот карандаш, как будто это был не карандаш, а его детородной орган. Его рот в это время был слегка приоткрыт, и он то и дело ёрзал на стуле, закусывая губу. Самое противное, что все эти мерзкие телодвижения видели и другие офицеры.

К горлу Арины подкатила волна тошноты. Арину передернуло так сильно, как будто по телу прошел электрический ток. Она подумала о том, как будут развиваться события, если Ничипоренко запишет ее в свою роту. В таком случае будет лучше сразу идти и записываться в отряд смертников. Она не была ханжой или праведницей и понимала, что теоретически на войне может случиться что угодно. Но сейчас явно были не те варианты, на которые она могла согласиться.

В Ничипоренко, помимо всего, что ей рассказала Наталья, было что-то еще… что-то темное, зловещее, что ужасно отталкивало Арину. Ей безумно хотелось, чтобы этот человек больше не появлялся в ее жизни никогда. Даже мысль о том, что ей сегодня еще раз предстоит увидеть его на объявлении предварительных результатов соревнований, внушала ей откровенное отвращение.

Герман увидел бредущую к ним Арину и вскочил на ноги:

– Арина, что случилось? Как ты отстрелялась? Почему такая грустная?

– Нет, я не грустная, все в порядке. Отстрелялась хорошо. Так хорошо, что дадут, наверное, пирожок или медальку. Шучу. Все нормально. Просто устала и думаю о завтрашнем дне.

Герман склонил голову набок. Арина посмотрела на него. И почему-то ей пришла в голову мысль, что сейчас Герман был похож на большую и красивую немецкую овчарку. Такую, которая служит в полиции, спасает людей. Эта овчарка будет твоим лучшим другом до конца своих дней, не предаст и не продаст тебя. И будет с тобой стоять бок о бок при любых обстоятельствах.

Она улыбнулась:

– Правда, не волнуйся, все хорошо.

Герман смешно насупился и спросил:

– Если что, ты же мне расскажешь? Я никому не дам тебя в обиду. Мы должны выстоять здесь и выжить там.

И он махнул головой в сторону горизонта. Скорее всего, туда, через овраг и речку, придется идти уже совсем скоро после завершения подготовки – и тем, кто будет записан в роты, и тем, кто окажется в отрядах смертников.

Остальные, сидевшие на траве, молчали. Каждый думал о своем и о том, что им вскоре предстоит.

– Ну что ж, вы как хотите, а я пойду вздремну хотя бы немного, – сказала Арина.

Герман, окинув взглядом всех, кто был рядом:

– Я тоже думаю вздремнуть. Кто с нами?

Алик криво ухмыльнулся:

– Предлагаешь устроить групповушку?

Иван отмахнулся от него:

– Блин, Алик, у тебя чешутся и писька, и язык одновременно? Что за вечные вбросы говна словесного?

Он подошел к Арине и сказал:

– Пойдем. Ты права, отдохнуть надо. Окажемся на фронте – может так статься, что неделю без сна будем. А Алик пусть со своей Анной остается.

Анна лежала, прислонившись к плечу Алика. Было видно, что девушка пьяна и спит. Алик сидел недовольный. Анна ему поднадоела, и он готов был найти новый объект желаний, но оставить девушку в момент, когда ее уже, скорее всего, записали в отряд смертников, он не мог.

Арина, Герман и Иван направились к казармам. Дойдя до своей казармы, они быстро вскипятили воду и выпили чаю с сахаром. А потом одновременно забрались на свои полки и задремали не раздеваясь.

В казарме они были не одни. Наверное, не меньше пятой части казармы решили воспользоваться возможностью немного поправить свои силы и отдохнуть. Тем более, что в этой части построек выстрелы со стрельбища хоть и доносились, но были слабыми и почти не мешали.