Гнев Земли

Да, помощь пришла, но не для того, чтобы помогать. Одни прибыли, чтобы эвакуировать свои дипломатические миссии, другие просто – поглазеть. На официальном языке это называется «мониторить ситуацию». Кого здесь только не было. В море было не протолкнуться от французов, англичан, итальянцев, канадцев, австралийцев и египтян. Невесть откуда заявились шведы. Как же – великая морская держава Швеция не могла упустить такой случай и показать миру, что у нее еще завалялась парочка крейсеров, способных держаться на плаву. Турция – та вообще прибыла всем флотом – благо, что плыть недалеко. В мире и без того творилось настоящее безумие, а тут еще такое огромное сборище «миролюбивых» военных флотов. Достаточно было одной искры, чтобы вспыхнуло пламя, и эта искра появилась. Всем известно, что ничто в мире не может произойти без участия Америки. Конечно, куда без нее – в самый разгар заварухи посреди этого скопления ротозеев всплыла американская подлодка. Янки любят быть в центре событий. Знаете, эдакие шоумены. А тут такое представление и без них. Только в этот раз их подвела любимая технология «стелс».

– Их заметили раньше, чем они ожидали?

– Наоборот, их увидели в самый последний момент, когда они отвинтили крышку люка и вылезли подышать свежим воздухом. Их появление было похоже на то, будто сзади подошел кто-то большой и над самым ухом выкрикнул «Бу!»

– И что случилось?

– То, что случается с людьми, которых застали врасплох. Они сначала пугаются, а потом разворачиваются и бьют в морду. Что может произойти, когда такой шутник появляется в эпицентре событий, где ситуация и без того накалена до предела, нервы напряжены, антенны гудят от срочных сообщений, а орудия готовятся дать залп? Одна искра и «Ба-бах!» Как только янки появились над водой их мгновенно взяли на прицел. Но американцы – короли мира. Вместо того, чтобы поднять флаг и представиться по полной форме морского устава, они полезли купаться. Только представьте себе – неопознанная подводная лодка в самой гуще нескольких иностранных флотов. Кто выстрелил в них первым, так и не разобрались, а потом и некогда было разбираться. Такая катавасия началась. Надевая на ходу штаны, американцы посыпались обратно в люк и погрузились. Вроде бы они получили две пробоины – небольшие, но в самый нос – туда, где находились их ракетные установки. Уже из подводного положения был произведен пуск. Две «стрелы» ушли в небо.

– В кого они стреляли?

– На послевоенном Трибунале американцы объясняли это попыткой предотвратить детонацию ракет внутри лодки, но это было уже не важно – пуск был зафиксирован. Ракеты взлетели из самой горячей точки планеты, из самой гущи противостояния, и кто их запустил, решать было некогда. В российский Генштаб и в Штаб американского командования полетели донесения. В войска отдавались приказы. У обеих сторон было всего несколько минут, чтобы понять, что происходит. На двадцатой минуте полета ракеты самоуничтожились, но было поздно, слишком поздно, для того чтобы предотвратить катастрофу. Маховик войны провернулся, а точка невозврата была пройдена. Многотонные бронированные люки шахт отстреливались и из них вылетали огнедышащие колоссы с ядерными боеголовками. Война уже шла, и теперь никто в мире не смог бы ее остановить.

Ракеты с обоих полушарий поднялись почти одновременно. Пока они летели, на дистанцию залпа выходили самолеты дальней авиации и подводные лодки. Взрывы создали в атмосфере такое возмущение, что некоторое время у Земли было несколько магнитных полюсов. К тому же мощность первых взрывов сдвинула ось планеты. Я помню то ощущение. В животе появилось чувство, будто едешь на американских горках и после головокружительного спуска уходишь в петлю.

Как это ни странно звучит, но сдвиг земной оси спас человечество. Расчеты траекторий, баллистические кривые и прочая ерунда оказались никчемными. Благодаря непредвиденному сдвигу Земли вторая волна ракет не достигла своей цели, и это сохранило многие жизни, которым предназначалась своя порция урана и плутония. Часть ракет упала в океан, но «поведение» других оказалось совершенно необъяснимым. По какой-то неведомой причине они изменили свое направление, и повернули кто на север, а кто – на юг. В результате почти два десятка боеголовок – американских и наших взорвались в Антарктиде.

– Про это я знаю. Девятнадцать зарядов общей мощностью пятьсот семьдесят мегатонн в тротиловом эквиваленте. Их взрывы растопили ледники, вода которых мгновенно испарилась в атмосферу. Говорят, грозовые облака в те годы были такими большими, что не умещались в небе и стелились по земле.

– Было и такое, но это могли видеть только те, кто в следующую минуту умирал от лучевой болезни. Взрывы над Антарктидой были ударом ниже пояса. Мирное южное полушарие всегда оставалось в стороне от наших разборок с американцами, европейцами, японцами и прочими. Никто из живших по ту сторону экватора не думал, что ядерное безумие ворвется в их жизнь, но этот день настал. Как круги от брошенного в воду камня, невиданное цунами понеслось от берегов Южного континента на север. На его фоне легендарный всемирный потоп был детской забавой. Рокочущий вал воды вздымался на высоту шестидесятиэтажного здания.

Через полчаса он обрушился на Новую Зеландию. Цветущая страна в один миг погрузилась в водяной водоворот. Удары волн разбудили неспокойные новозеландские вулканы. В воздух поднялись клубы дыма, оповещая о надвигавшейся катастрофе.

Всего через две минуты гигантская волна обрушилась на Австралию. Знаменитая Сиднейская опера перестала существовать, оставшись лишь в воспоминаниях выживших и на старых фотографиях. Миллионный мегаполис исчез, не успев понять, что случилось.

Подобная судьба выпала его собрату по несчастью – южноафриканскому Кейптауну. Да, что там говорить, даже Столовая гора, у подножия которой стоял этот город, раскололась и обрушилась в море. Океанские валы, как чудовищные жернова, прокатились вглубь африканского континента, уничтожая на своем пути все – от ветхих лачуг до небоскребов. Не было такого места, где можно было бы укрыться. После того как вода ушла, десятки километров пустыни были усыпаны яхтами, рыболовецкими судами, покореженными автомобилями и мертвой рыбой. Та же участь постигла Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро и многие другие прибрежные города.

Спустя полчаса после антарктической катастрофы перестали существовать Сейшелы и Маврикий. Каменные статуи острова Пасхи разлетелись по бурному морю словно кегли. Не заметив гибель райских Мальдив, волна обрушилась на Шри-Ланку и Индию. Каким-то чудом жители этих стран были извещены о приближавшейся опасности. Началась эвакуация, которая скоро превратилась в панику. Мировые телеканалы передавали кадры гибели многомиллионного Бомбея – падающие как кости домино небоскребы, бурлящая по проспектам пенная смерть и люди… множество людей, хватающихся за все, что держится на плаву. Их проносило мимо окон домов, из-за стекол которых на них, как из аквариумов смотрели другие люди, которые еще не догадывались, что произошло.

Когда цунами достигло берегов Северной Америки, его сила несколько уменьшилась, но опасность, исходящая от гигантских волн, все еще была велика. Для защиты Нью-Йорка и других приморских городов правительство США вновь использовало ядерное оружие. Встречная волна нейтрализовала удар стихии. Атлантическое побережье было спасено, чего не скажешь о западном – тихоокеанском. Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Сиэтл, Ванкувер – если там кто-то выжил, то их было немного, и вскоре они должны были позавидовать умершим.

Что в это время происходило в России? Само собой разумеется, что основной ракетный удар был направлен на Москву. Там находились президент, правительство, генштаб, и поэтому наша столица была защищена лучше всего. Точнее, она одна и была защищена. Нужно отметить, что ПВОшники сработали на совесть. Ни одна боеголовка не приблизилась к Москве ближе тысячи километров.

– Но ведь от старой столицы ничего не осталось. Как такое могло произойти?

– Не торопитесь – всему свое время. Увидев, что Москва недосягаема, американцы пошли на хитрость – пустили в ход секретное оружие, хотя до тех пор с пеной у рта доказывали, что такового у них нет.

– А что это за оружие?

Богомолов посмотрел на Михаила.

– Вы когда-нибудь слышали о климатическом оружии?

– Читал в фантастическом романе. У нас в университете была большая библиотека.

– Если бы это было фантастикой, мы бы сейчас не считали, сколько стоит куб воздуха, а гуляли бы в лесах Подмосковья и собирали грибы. Может быть, вам и про Чернобыль ничего не известно?

– Про Чернобыльскую аварию я писал реферат. Про нее я знаю все.

– Интересно послушать. Расскажите. Только самую суть.

– Если коротко, то на 25 апреля 1986 года на Чернобыльской атомной электростанции был назначен плановый ремонт. Для этого была остановлена работа четвертого энергоблока. Помимо ремонта планировались испытания нового оборудования. Все шло в штатном режиме, но неожиданно мощность реактора подскочила до критической отметки, и прогремел взрыв, за ним – второй. Здание энергоблока разрушилось, в результате чего радиоактивному заражению подверглись большие территории. Сначала в катастрофе обвинили персонал станции, но потом основной версией трагедии стала некачественная конструкция реактора.

– Весьма четко и лаконично, – похвалил профессор. – Уверен, что за реферат вы получили «отлично», но все же это была официальная версия. А вот, что случилось на самом деле, знали немногие. Действительно конструкция реактора оказалась с дефектами, но они возникли не по вине конструкторов, а вследствие подземного удара, проще говоря, землетрясения. Его эпицентр был зафиксирован в трех километрах под основанием станции. Это и было основной причиной трагедии, но я скажу вам больше – чернобыльское землетрясение было искусственным.

– То есть как искусственным?

– А вот так. Оно было порождено системой HAARP – первым климатическим оружием на земле, от которого до сих пор открещиваются наши американские «друзья». Правда, их настоящей целью была отнюдь не атомная станция, а то, что должно было получать от нее энергию – объект под кодовым обозначением 5Н32. Военные называли его просто – «Дуга».

– Об этом я ничего не знаю.

– И не мудрено. «Дуга» была мощнейшей и секретнейшей на то время радиолокационной станцией. Она могла фиксировать пуски межконтинентальных ракет за тысячи километров от наших границ, засекала любой летательный аппарат в любой точке европейского континента. «Дугу» так и называли – «Заглядывающая за горизонт». От ее «взгляда» не могло укрыться ничто – будь то легкий одноместный самолет или стая гусей. Во время работы 5Н32 испускала такое излучение, что эфир Европы трещал от сильнейших помех. Они нарушали работу навигационных приборов и могли привести к авариям на транспорте. По просьбам европейских коллег мощность станции была уменьшена, но это никак не устраивало США. «Дуга» стала костью в горле американцев. Они попросту не могли смириться с существованием подобного «всевидящего ока» и развязка не заставила себя долго ждать. Удар был нанесен не по самой антенне – это было бы слишком явно, и вызвало бы подозрения, а по Чернобыльской АЭС. Как они все обыграли! Никаких бомб, никаких ракет и снарядов, вообще никакой военной техники… Вот так было впервые в истории применено климатическое оружие.

– И как оно работало?

– Принцип работы HAARP достаточно прост. На Аляске, в Норвегии и Турции были построены мощные антенные комплексы. Не нужно быть великим мыслителем, чтобы понять, против кого они были направлены. Испуская волны определенной частоты, HAARP могло создавать атмосферные фронты, вихри и ураганы, сушь и проливные дожди. Там, где фокусировались лучи трех станций, можно было вызвать сходы лавин, оползни и уже упомянутые мною землетрясения. Не удивительно, что вскоре после введения в строй «Дуги» около нее произошел разлом земной коры. И это в том месте, где тысячелетиями не происходило ничего подобного! Все это были звенья одной цепи.

Позже климатическое оружие не раз посягало на территорию нашей страны. Начиная с 2010 года для европейской части России стали привычными иссушающие летние месяцы и невероятно морозные зимы. Неведомые силы словно раскачивали природу, чтобы однажды пустить ее под откос. Вокруг Москвы и далеко за ее пределами горели леса, дымили торфяники. С июня по август столица окутывалась плотной завесой смога. Циклон, застряв над Москвой, оставался над ней до конца лета, не сдвигаясь ни на сантиметр. Как огромное увеличительное стекло, он выжигал под собой все – от лесов до засеянных полей. Зато зимой морозы были столь велики, что их не выдерживали не только деревья, но и железобетонные столбы, которые лопались и крошились как стекло.

Впрочем, природа не терпит перекосов. Через два года необычной суши над Россией, США подверглись удару невиданного по силе супер-урагана Сэнди. Все дожди, которые не пролились над нашей страной, низверглись на восточное побережье Америки. Это было поистине ужасно. Небо вернуло земле все, что от него ждали. Если бы последствия урагана можно было выразить в цифрах бухгалтерии, то итог оказался бы таков – пятьдесят миллиардов долларов ущерба. Не правда ли, большая цена за шутки с матушкой-природой? После этого проект климатического оружия на некоторое время заморозили.

Профессор перевел дыхание.

– И его больше не применяли? – спросил Михаил.

– Я думаю, до поры, до времени его боялись применять, но события первых дней Войны и особенно безуспешные попытки добраться до Москвы взбесили американцев, и, вопреки здравому смыслу и чувству самосохранения, они пошли на риск. Для начала они опоясали Москву ядерными взрывами. Одновременно с ними заработали антенны HAARP. Их «лучи» скрестились над российской столицей, закручивая вокруг нее гигантский смерч. Он вобрал в себя ядерные грибы и сжимал свое гибельное кольцо до тех пор, пока не достиг МКАДа. В столице в этот день была солнечная погода, ни ветерка. Обычным москвичам могло показаться, что в мире царит полный покой. До них не доходили новости о цунами, о войне и о миллионах погибших. Радиопомехи окружили город, отрезав его от остального мира. И в это самое время огненный вихрь вошел в пределы столицы, сметая один за одним районы города. Москва наполнилась писком дозиметров – в то время они были обычны для любой городской квартиры, как термометр или телевизор. Объятия смерча сжимались до тех пор, пока на закате небо над городом не озарилось вспышкой. Раздался взрыв, после которого на месте столицы осталась только отравленная радиацией пустыня. Людей не спасли ни глубокие бункеры, ни бомбоубежища. Земля была насквозь прокалена. В ней не осталось ничего живого.

– Если никто не выжил, то кто продолжил войну после гибели Москвы?

– В любом развитии событий, особенно в планировании войны, необходимо иметь запасной вариант. Когда связь с Москвой была потеряна, командование войсками перешло ко второму штабу, который находился под Новосибирском. Началось выполнение плана Б. В его основе лежало использование новейшего оружия России под названием Озоновый Возбудитель Оперативный Длинноволновый или ОВОД.

ОВОД работал по схожему, но несколько иному принципу, нежели американский HAARP. Он имел одну дислокацию, но был способен фокусировать излучение практически в любой точке земного шара. Вкратце его работу можно описать так – антенна состояла из трех частей. Каждая из них испускала длинные волны. Попеременно отражаясь от поверхности земли и от нижних слоев атмосферы, они могли огибать земной шар. Встречаясь в заданной точке, лучи создавали эффект «выжигателя», проще говоря, лазера. Его точность в отдельных случаях достигала удивительных значений – пяти-шести метров.

С первых минут работы ОВОД показал, что он способен на многое. Его лучи, как тончайшие уколы скакали по Северному Американскому континенту, уничтожая военные объекты, базы, летевшие в сторону нашей страны ракеты. ОВОД работал как ювелир, но не учел одно обстоятельство – возмущения в атмосфере, вызванные ядерными взрывами. Они расшатали ионосферу Земли, и луч стал «плясать». По роковой случайности он испепелил небольшой городок Москва в штате Колорадо, пересек знаменитый каньон, наделал много бед в районе Сан-Франциско, хотя в сам город не «вошел». До того, как в бункерах Сибири заподозрили неладное, луч успел «сбегать» в Тихий океан, возвратился на материк через Ванкувер, устроил пожары в лесах Канады и, вернувшись в Северные Штаты, наделал еще немало бед. Он резал железнодорожные дороги, автобаны, линии электропередач и трубопроводы. Его «роспись» до сих пор видна на спутниковых снимках – черные прямые линии по иронии похожие на американский флаг.

Испугавшись, что на Земле произойдут необратимые климатические изменения, обе стороны прекратили использовать сверхновое оружие и стали подсчитывать прибыли и убытки двадцатичасовой войны, впоследствии названной Третьей мировой.

Итоги были неутешительны. Около года планета скрывалась под плотным покровом облаков. Весомую роль в этом сыграли разбуженные вулканы. Они опоясали землю огненным кольцом, из которого вздымали в небо тучи пепла.

Чего стоил один Йеллоустонский вулкан в Скалистых горах. Говорят, его обломки разлетелись в радиусе тысячи километров. Взрыв был так силен, что Америка едва не раскололась на западную и восточную. Когда над Йеллоустоном взметнулись столбы лавы, в домах Европы звенела посуда. Теперь было не до войны – нужно было выживать.

Из-за недостатка солнечного света погибли многие растения. Следом за ними не досчитались внушительной части фауны. Затяжные дожди возвратили земле воду антарктических ледников, и это привело к повышению уровня мирового океана. За первые полгода он поднялся на десять, а где-то на пятнадцать, метров и продолжает расти и поныне, хотя не так быстро.

В результате использования ядерного и климатического оружия выгорела большая часть атмосферы. Особенно сильно пострадал озоновый слой. Поэтому тот день, когда солнце вновь пробилось к многострадальной земле, не был для человечества счастливым. Солнечная радиация убивала все то, что осталось после опустошительных пожаров и ядерной зимы.

Как я уже говорил, ось планеты сместилась. Кое-какие горячие головы предлагали сделать серию направленных взрывов и вернуть планету в прежнее положение, но их идею не поддержали. Человечество и без того было по горло сыто всем, что касалось ядерного оружия.

С исчезновением растений возник недостаток кислорода. Люди стали задыхаться, и прямо на улице падали в обморок. В странах с высоким развитием техники сумели наладить производство кислородных масок и «дыхательных смесей». Как я уже говорил, в России научились синтезировать озон. Города накрыли куполами, которые были прозрачны для света и защищали от солнечной радиации. Благодаря им на Земле не только сохранилась жизнь, но и появилась надежда, что когда-нибудь все станет как прежде.

Но даже такое незавидное житье под колпаком оказалось заоблачной мечтой для тех, кому была не по карману «озоновая технология». Страдающие от губительного солнечного излучения, народы Земли вымирали десятками. Количество людей, ежедневно погибавших от удушья, лучевой болезни и жесткого ультрафиолета было в разы больше, чем от ядерных бомбардировок. В мире, где вода и воздух стали непозволительной роскошью, началось новое Великое переселение народов. Отсталые и умирающие окраины двинулись к центрам жизни, в города. Если смотреть в мировом масштабе, то бедные народы, невзирая на рубежи и кордоны, потянулись на огонек более удачливых и богатых соседей. Когда на улицах перенаселенных мегаполисов стало не протолкнуться от «лимиты», правители всерьез задумались о своем выживании. На пути беженцев встали заслоны.

Ощетинившись стволами автоматов, благополучные страны, а по сути, отдельные города сдерживали натиск стремившихся под их купол чужеземцев. На границах бывших государств послышались выстрелы. Вскоре они переросли в кровопролитные бои, больше напоминавшие бойню. Менее удачливые, но агрессивные шли стеной на развитых и сумевших приспособиться к новому мироустройству, но были обречены. Хватая ртами разреженный воздух, с пустыми флягами на ремнях, с ничего невидящими глазами солдаты в полный рост шагали на огненный смерч. Следом за ними шли матери с поднятыми над головами детьми и их тоже убивали. Кому в новом «цивилизованном» мире были нужны лишние рты? Правильно, никому.

В результате мы получили то, что видим сейчас. Человеческую цивилизацию разбросало по уголкам планеты. Она жадно присосалась к воздушной трубке и не смеет выглянуть за пределы своего «колпака». Скажите, вам когда-нибудь доводилось испытать кислородное голодание?

Глоток свежего воздуха

– Мне тогда было лет шесть, – ответил Михаил, вспоминая. – Наша школа стояла на северной окраине Новосибирска и была знаменита тем, что у нас во дворе росли три дерева. Тогда это было редкостью, ведь все деревья порубили на дрова и постройку жилищ. Посмотреть на наше «чудо» приезжали издалека – даже из других городов. С утра до вечера перед школьными воротами останавливались автобусы с паломниками. Они приезжали посмотреть на деревья, которые называли «деревами». Некоторые говорили что это «троица» и крестились. Весной на одном из деревьев поселилась семья птиц, и у них появились птенцы. После этого поло… туристов стало еще больше. Кое-кто из них жил неделями в палатках за школьным забором. И был среди них один… такой грязный и вечно нечесаный. Он подолгу сидел под деревьями, гладил и разговаривал с ними.

– О чем же он говорил?

– Этого я не знаю. Я видел его из окна, и не подходил близко – боялся. Он был оборванный и от него воняло.

– Вы же сказали, что не подходили к нему. Откуда тогда знаете, что от него плохо пахло?

– Мне так казалось. Когда я видел его, то чувствовал, что он рядом. Будто я слышу его слова, и он говорил не с деревьями.

– С кем же?

Михаил некоторое время молчал.

– Мне казалось, что он говорил со мной. Я не могу сказать наверняка, но однажды, когда у нас шел урок истории, я посмотрел в окно и увидел его. Он сидел на своем обычном месте и, глядя прямо на меня, произнес мое имя. А потом добавил: «Запомни, у каждого своя история». Потом он улыбнулся, и у него во рту не хватало зубов. Я испугался и отвернулся, а когда посмотрел снова, то его уже не было.

– Что же дальше?

– Мне как и другим тоже нравилось наблюдать за птицами, и однажды я решил проследить, куда они летают и где берут корм. Было утро воскресенья. Я встал до восхода солнца и вышел во двор. Все спали, но в птичьем гнезде уже слышалась возня. Только я подошел, как на ветке появилась птица. Она расправила крылья и сразу полетела прочь. Я побежал за ней. Птица перелетала с места на место, часто останавливалась и оглядывалась как будто ждала, когда я нагоню ее. Мы прошли мимо школьных огородов, обогнули лагерь беженцев и оказались на дороге ведущей в Мертвый лес.

По этой дороге с утра до вечера ездили лесовозы, но было воскресенье – выходной, и на ней было пусто. Мы пошли по дороге и добрались до забора с табличкой «Конец воздушной зоны. Проход запрещен». В школе нас предупреждали, что дальше идти опасно – можно задохнуться, но птица продолжала лететь и с ней ничего не случалось. Я шел следом – пробрался мимо сторожевой будки и протиснулся в ворота. Тут дышалось легко, как и в городе, и я быстро забыл о своих опасениях.

Так мы добрались до Мертвого леса – стены сухих деревьев, которые не рубили из-за их кривизны и трещин в стволе. Здесь я в первый раз почувствовал, что дыхания не хватает. В голове закружилось. Я немного отступил, и дышать снова стало легче. А птице было все нипочем. Она сидела на ветке в нескольких шагах от меня, и ее пение разлеталось по округе. Я наслаждался ее пением, смотрел на встающее солнце и вдруг услышал свое имя. Кто-то позвал меня. Я обернулся и замер. Рядом со мной сидел тот самый нищий па-лом-ник. Я правильно произнес это слово?

– Да, абсолютно.

– Он сидел рядом, но от него не воняло, как казалось мне раньше. Наоборот, от него пахло чем-то приятным. Он спросил: «Хорошо?». Я кивнул, потому что не мог сказать ни слова. «Вот и я думаю, что хорошо», – согласился он, кивая на птицу. – «Знаешь, как его зовут?» Я ответил, что нет. «Жаворонок», – ответил он. «Разве это имя?» – спросил я. «Да», – сказал он. – «И нет ничего лучше, чем его утренняя песня».

Потом он поднял руку и указал вдаль.

– Ты когда-нибудь был на той горе?

Я ответил, что не был – ведь над ней нет защитного купола, а значит, и воздуха.

– А хотел бы туда прогуляться?

– Я там задохнусь.

Он рассмеялся и снова кивнул на жаворонка. Тот кружил в небе и заливался веселым пением.

– Почему же он не задыхается?

Я пожал плечами.

– Наверно, птицам не обязательно дышать, им главное летать.

Человек взял меня за руку.