Отголоски забытого мира

Гостиный стол был уже накрыт: две глиняные миски с перловой кашей. В каждой по небольшому кусочку мяса. Рядом нарезанный ломтиками хлеб и два стакана молока. Завтрак для чемпионов. Живот немедленно отреагировал на эту картину и требовательно заурчал.

– Давай-ка освежись, а затем уже сядем кушать.

Парень нехотя оторвал голодный взгляд от стола и посмотрел на маму. Женщина ответила понимающей улыбкой и слегка подтолкнула его вперед. Она права: тянуть резину нет смысла. Чем раньше он умоется, тем быстрее доберется до еды. Так что юноша тут же шмыгнул во двор. Однако вскоре пришлось поумерить свой пыл. Возле умывальника стояло ведро, полное свежей воды из колодца. Практически ледяной. Как же не хотелось в нее лезть. Б-р-р. Оливер наклонился и заглянул в ровную водяную гладь, пытаясь решиться засунуть туда руки. Из отражения на него глядел мальчишка пятнадцати лет с густыми бровями, зелеными глазами, да и вообще немного грубоватыми и резкими чертами. Сейчас его лицо было сосредоточенным и от того имело немного устрашающий вид. Эта мысль невольно вызвала улыбку. Все говорили парню, что нужно побольше улыбаться. Вот и отражение в ведре усмехнулось, выставив напоказ ровные зубы. Да, если он хочет понравиться Эйприл, нужно светить именно такой настоящей улыбкой, а не дуться как бука. Только без фанатизма. Скалиться как дурачок – это тоже не вариант. Удивительно, но короткие черные волосы (цвета точно как у мамы) были растрепаны. Добиться такого состояния на голове было нелегко. Это все последствия ночного заплыва через кровать. Так что юноша уложил их свободной рукой, после чего вздохнул и опустил, наконец, руки в ведро. Вода оказалась более чем прохладной. В пальцы точно иглами впился холод. Отражение зарябило и вскоре исчезло.

Спустя пять минут семейство собралось за столом, и Оливер уплетал за обе щеки свой нехитрый завтрак. Матушка наоборот не спешила: ела медленно, будто у нее в запасе был целый день.

– Классная сегодня погодка. Практически летняя. Так что тебе не будет в тягость выполнить несколько поручений. Пробежишься по деревне, а заодно и аппетит нагуляешь перед обедом.

– Ха-а-со! – попытался ответить юноша с до предела набитым ртом. Кусочки каши полетели во все стороны. Однако увидев неодобрительный взгляд Марии, он сделал могучее глотательное движение и уже отчетливо повторил:

– Хорошо, мам!

– Итак, по порядку. Сначала заскочишь к крестному и передашь вот это, – она указала на несколько запечатанных писем, которые лежали рядом на столе. – А после загляни в паб к Сэму. Его ждет кувшин кваса, который он просил.

– А почему ты не поделишься с ним рецептом?

– Сам-то ты как думаешь?

– Ну даже не знаю, хотя, – Оливер поднял вверх деревянную ложку, словно его осенило, – может быть, чтобы не продавал чудный напиток направо и налево.

– Нет, – улыбнулась женщина, – все немного проще. Мы с трактирщиком заключили пари, что он распознает все ингредиенты за две дюжины кувшинов.

– Кстати, давно хотел спросить, – парень вернулся к еде. – Где ты научилась его готовить? Этот квас просто суперский. А кроме тебя его здесь и делать-то никто не умеет, даже не слыхали о подобном питье.

– Были раньше деньки…

– Мам, опять эти туманные намеки? Ну сколько можно?

– Не переживай. Придет время, и я все тебе расскажу.

Оливер открыл рот, но взглянул на матушку и спустя пару секунд закрыл, а затем вновь принялся за еду. Она явно не намерена сейчас спорить об этом.

– Дела несложные, но ты постарайся нигде не задерживаться и вернуться домой к двум часам. Я-то знаю, какой ты любопытный. Опять застрянешь где-то на полпути. А после обеда займемся жеребятами.

Примерно через полчаса Оливер вышел из дома, осторожно поддерживая одной рукой глиняный кувшин с драгоценным квасом, и направился в сторону центральной площади. И почему мама так суетится: до обеда ведь еще куча времени. Так что можно особенно не торопиться и насладиться прогулкой этим чудесным солнечным днем. Дом Хьюго, куда юноша сейчас направлялся, находился в другом конце деревушки в небольшом рабочем районе. В той же стороне была и школа, куда он бегал буквально каждый день. Идти конечно было далековато, ведь родное ранчо находилось на юго-западной окраине поселка, но с зато вокруг никогда не было всей этой нервной суеты и шумихи. Что очень нравилось ему, маме, да и лошадям тоже. Поэтому, пройдя еще немного по улице Мира, которая вела на центральную площадь, ноги автоматически свернули на улочку поменьше.

Конечно, логичнее сначала было бы закинуть драгоценный груз Сэму, трактир которого как раз расположился в главном «месте встреч», но Оливер решил в первую очередь разделаться с более нервным вопросом.

Юноша топал по «Весенней». И под стать этому названию вокруг стояла такая же благодать. Хорошо, что близится лето. Все здесь прямо цветет и пахнет: сочная зеленая трава, полевые цветы, речка скоро потеплеет. Они с друзьями уже открыли сезон купания, однако долго в воде пока никто не сидел. Свежо пока все-таки. Но ничего. Сейчас ведь только середина апреля. И подходит к концу вторая неделя каникул. Все еще впереди. В полдень уже порядочно припекает, и даже немного жаль, что сезон дождей подходит к концу. Уже совсем скоро накатит настоящий зной, и односельчане будут непрерывно на это сетовать, а еще молить небо о прохладном ливне. Правда Оливера, как и большинство молодежи, это никогда сильно не заботило. Они хорошо переносят жару, в отличие от многих взрослых, которые от нее прямо-таки изнывают, опустошая колодцы или принося дополнительный доход в копилочку дяди Сэма.

Скрип-скрип. Это крутятся крылья мельницы. Вот она, возвышается за забором на небольшом холме, чтобы лучше улавливать ветер. А тем временем внутри без остановки вращаются жернова, перемалывая пшеницу. Мешок за мешком. Друг Томми, сын мельника Томаса, как-то тайком провел их с Сидом внутрь и устроил небольшую экскурсию. Это было круто. Наблюдать за тем, как огромные шестерни и механизмы перемалывают золотистые зерна. И все это без участия человека. Вот это крутизна: мощь современной инженерии во всей красе. Во всяком случае, юноша никогда не видел ничего подобного. Ну а Томми, который наблюдал эту симфонию каждый день, именно такой реакции и ожидал. И даже начал над ним немного подтрунивать, но Оливер не обижался. Наверное, сын мельника и сейчас внутри. Следит за процессом, подсыпает пшеничку, и подставляет мешки для новой партии муки.

А по правую руку один за другим проносятся одноэтажные деревянные домики, все как на подбор одинаковые. Но Оливеру они нравились. Было в бревнах что-то особенное. Они будто дышат. А сама обитель при этом наполняется теплом и уютом. Которых гораздо сложнее достичь внутри каменной холодной коробки. Серой и невзрачной. В этом юноша был солидарен с большинством жителей деревни.

Что до этого строительного материала, люди имеют с ним дело уже очень давно. Несколько раз даже приезжали инженеры из самого Арктауна, предлагали перестроить жилые районы. А все потому, что камень якобы надежнее и долговечнее. Но местные всегда отказывались. Привыкли уже к своим домам. Ну его к черту, этот прогресс. Так что в их деревушке таких новомодных построек было всего несколько: ратуша, находящаяся прямо на центральной площади и знатно выпирающая из общей эстетики, да несколько кузниц, которые просто должны быть каменными из соображений безопасности. В них, наверное, сейчас и днем, и ночью не утихает работа. А в этой части поселка все идет своим чередом. Вот и некоторые хозяева на «Весенней» спокойно возятся в своих садах, поливая деревья, засаживая овощи, и ни о чем таком не волнуются. Оливер махал им свободной рукой в знак приветствия.

Вскоре жилые коттеджики с уютными двориками остались позади, уступив место широкой спортивной площадке с футбольным полем, шведскими лестницами и прочими оздоровительными снарядами. А впереди уже маячила и сама школа. Юноша улыбнулся. Хорошо, что сейчас каникулы, а там и выпускной не за горами. Правда, перед ним еще три адских недели выпускных экзаменов… Как и любой подросток, Оливер не очень любил уроки. Они с Сидом разве что жадно ловили любые крохи информации, касающиеся Катаклизма и старого мира. Однако в этом плане от педагогов много не добиться. Единственной отрадой была физкультура, на которой их мальчишеский коллектив отрывался на полную. Более того, ребята частенько оставались здесь и после уроков, играя в футбол, волейбол или просто болтаясь на турниках и брусьях.

– Эй, Оливер!

Из боковой улочки, сворачивающей прямо за школой, показалась знакомая фигура. Вскоре оная приблизилась и перед парнем предстала еще и знакомая физиономия. Его лучший друг и по совместительству дамский угодник. Слегка растрепанная копна соломенных волос, пронзительные голубые глаза, острые черты лица, тонкие губы и нос с небольшой горбинкой. Да, это определенно любимый женский типаж. Оливер вновь улыбнулся. Он никогда не обижался на светловолосого из-за избытка женского внимания, да и сам друг особо не давал поводов: никогда не зазнавался на этот счет, разве что в шутку. С самого детства ребята были «не разлей вода», такими остались и сейчас, хоть и постоянно друг над другом подшучивали.

– Привет! Ты чего лыбу тянешь?

– Здоров! Да вот твою запыхавшуюся морду увидел и весело стало. Как жизнь?

Сид тем временем отвечать не торопился. Лишь стоял, опустив голову, и тяжело отдувался. Наконец, немного переведя дух, он сообщил:

– Фух, да не очень. Предки опять работой нагрузили, пропади она пропадом. Вот тебе и каникулы.

– Да я вот тоже не скучаю: выполняю мамины поручения. Сначала к крестному, потом в трактир, после обеда, похоже, лошадьми займемся.

– К старику Хьюго? – переспросил светловолосый.

– Да не старик он вовсе, чего вы все заладили!

– Ладно-ладно, остынь, – поднял руку друг, – я ж просто так ляпнул. К слову, у Сэма сегодня куры не клюют. Народу навалом. Говорят, заглянул чужеземец. Некий философ с севера. Новости кое-какие поведал, правда насчет их содержания я не уверен. Ты же знаешь этих работяг, после пинты такое рассказывать начинают.

– В любом случае их развязанные языки и до нас крупицы информации из того трактира доносят, – усмехнулся Оливер.

– Если ты про тот случай с утками, то лучше не вспоминай, – отмахнулся Сид. – Слушай, а давай завтра на рыбалку смотаемся. Суббота же.

– Хорошая мысль, дружище! Всю неделю отпахали – имеем право на небольшой отдых.

– Чудно, тогда завтра к девяти готовь удочки и жди меня.

– Добро!

Ребята пожали друг другу руки. Сид мгновенно унесся дальше. Иногда у курьеров действительно много работы. А его друг так и вовсе носился по этим улицам с самого раннего детства.

Тем временем Оливер двинулся на запад по «Первомайской». А дальше предстояло снова свернуть на север, где на улице Рабочей находился дом его крестного Хьюго. Вскоре и школа осталась позади. Но ничего, еще будет проходить мимо нее на обратном пути в трактир. А дальше по «Мира» сможет снова вернуться домой.

Что-что, а насчет Хьюго в деревушке ходило много разных слухов. И не без причины. Мужик он действительно странный. Это признавал даже Оливер. До ужаса замкнутый: на людях не показывается, практически ни с кем не общается. А это трудновато делать, если твой дом находится прямо в центре рабочего района. Не самое удачное место для подобного образа жизни. Чего только о нем не рассказывают, но некоторые говорят, что в юности Хьюго был славным малым. Таким как все: веселым и общительным. Затем, так уж случилось, вместе с родителями перебрался в Кейптаун, а вернувшись спустя почти тридцать лет, стал нелюдимым затворником. Кто знает, что с ним приключилось за эти годы…

По его, Оливера, мнению, они с крестным неплохо ладили. Во всяком случае, мужчина не начинал сыпать оскорблениями при первой же возможности.

Вот и жилище Хьюго. Старое. Обветшалое. Дерево почернело от времени. Во многих местах по стенам протянулся густой плющ. По сравнению с ним даже потертые домишки мастерских дальше по «Рабочей» казались чистыми и ухоженными, словно операционная в лазарете.

Юноша глубоко вздохнул, открыл скрипучую калитку и зашел в неухоженный, поросший сорняками двор. Оказавшись на пороге, он вежливо постучал. Ждать пришлось несколько минут. Парень уже собирался повторить попытку, как вдруг услышал за дверью приглушенные вопли.

– Кто там? Проваливайте! Я не жду гостей.

– Дядя Хьюго, это Оливер. Мама просила передать вам несколько писем.

Ворчливый голос неожиданно смолк, однако в ушах по-прежнему отдавался легким силуэтом. Из дома никто не отзывался несколько минут. Юноша уже подумал бросить это дело и уходить, как наконец услышал хриплый ответ:

– Раз так, тогда ладно. Давно уже пора. Подожди, я сейчас открою.

Послышался весьма продолжительный лязг отодвигаемых засовов и открываемых цепочек. Через несколько мгновений в деревянном косяке образовалась небольшая щель, и из-за нее выглянуло во двор хмурое подозрительное лицо Хьюго. Внимательно осмотрев пространство вокруг, оно нырнуло обратно в дом. Вскоре дверь приоткрылась чуть шире, и на улицу вышел его обладатель. Крестный был высок и статен, да и для своих лет очень хорошо слажен. Дохляком его назвать язык не повернется. А вот лицо – дело другое. Мужчина был небрит, под глазами залегли глубокие тени. Черные волосы до плеч были спутаны и немыты. Похоже, что он провел взаперти ни одну неделю.

– Здорово, Оливер, – пробасил Хьюго, вытянув руку. – Достали уже эти любопытные. Лезут и лезут. И чего им по своим домам не сидится? Все вынюхивают здесь что-то или просто позлить меня хотят. Так, ладно. Где там письма?

– Ах да, – встрепенулся Оливер и принялся лихорадочно рыться по карманам. – Вот. Держите.

– Спасибо, сынок. Передавай маме привет, а заодно скажи, что я наконец сдвинулся с мертвой точки. Ну, бывай здоров!

Крестный хлопнул мальчика по плечу, и прежде чем Оливер успел спросить, о чем идет речь, массивная деревянная дверь захлопнулась прямо перед его носом. Вновь залязгали замки и вскоре внутри все стихло.

Странный он все-таки, этот Хьюго. Раньше хотя бы не говорил загадками. А теперь вот здрасьте-приехали. Эксперименты что ли у себя дома какие-то проводит? Юноша взглянул на улицу через плечо. Прохожие односельчане уже бросали на него любопытные взгляды. Мало кто осмеливается вот так просто войти в этот неухоженный двор. Так, ладно. Нужно поскорее выбраться обратно, пока не поползли слухи.

До трактира было недалеко. Это питейное заведение с весьма трактирным названием «Перекресток» находилось на площади, прямо напротив нелюбимой всеми каменной ратуши. Сид говорил правду: народу сегодня у Сэма хоть отбавляй. Что для буднего дня, еще и такого времени совсем нехарактерно. Ведь только-только перевалило за полдень. С чего вдруг такой ажиотаж?

Вскоре юноша вошел внутрь. Народу здесь было даже больше, чем показалось с улицы: почти все столики этого уютного заведения были заняты зашедшими пропустить по стаканчику работягами. За барной стойкой так вообще не было ни одного свободного места. В трактире стоял веселый гомон, как на шумной гулянке. Не хватало только музыки. С другой стороны стойки тем временем стоял и сам хозяин: среднего роста мужичок с солидным животиком. Он был совершенно лыс, но зато с длинными закрученными вниз широкими усами, точно бравый моряк из детских сказок. Не хватало только тельняшки и татуировки якоря на плече, ну и может быть трубки. Вместо нее, мужчина был одет в черный фартук с фирменной нашивкой, накинутый поверх белоснежной футболки – его неизменный рабочий костюм. Именно так, по мнению Оливера, и должен был выглядеть настоящий трактирщик. Юноша не мог представить себе никого другого на месте Сэма, а когда представлял, какими бывают подобные заведения в крупных городах, за их стойкой непременно оказывался старый добрый Сэм: добродушный весельчак умеющий поддержать любую компанию, но также способный постоять за себя и заведение, если дело доходит до заварушек. Он подливал посетителям в стаканы какие-то напитки, поддерживал сразу несколько разговоров, а также раздавал указания официанткам, среди которых было много знакомых Оливера. К девчонкам на подмогу также прибыли его жена и дочка. Так что персонал то и дело сновал туда-сюда между столиков, разнося всякие вкусности и кружки с элем.

Кое-как Оливер протиснулся к барной стойке, держа кувшин с драгоценным напитком повыше, чтобы не пролить ни капли.

– Добрый день, дядя Сэм!

– И тебе привет! – машинально ответил хозяин, даже не взглянув в его сторону.

Парень не обиделся. Сколько раз в день мужчине приходилось здороваться и прощаться – не сосчитать. Так что он терпеливо ждал. Через несколько минут Сэм заподозрил неладное. Как это: посетитель поздоровался, но ничего не заказывает. Глаза мужчины оторвались от стакана, который он старательно тер белой тряпкой, и быстро пробежали по постояльцам:

– Оливер, мой мальчик! – Расплылся в улыбке трактирщик. – Как поживаешь?

– Нормально. А вы?

– Да вот, сам видишь. Работа кипит, – он кивнул в сторону зала, а затем переклонился через стойку и едва слышно прошептал. – Ну что, принес?

Юноша кивнул и передал ему глиняный кувшин.

– Спасибо, сынок! Не уходи никуда, я мигом. Отдам сразу тару, а заодно и кое-что интересное для твоей мамы. Не все время же ей меня удивлять.

Мужчина скрылся за дверью на кухню, предоставив парня на несколько минут самому себе. А тем временем веселье в трактире все продолжалось. Никто не обращал внимания на появление мальчишки в питейном заведении, а ведь по неписаным законам деревни молодежь сюда попросту не пускали, разве что очень ненадолго и по неотложным делам. У Оливера было как раз такое, так что он не волновался. Но сейчас оставалось только ждать. От нечего делать юноша облокотился на отполированную поверхность и принялся изучать стоящие напротив стеклянные графины. Он знал, что внутри хранятся лучшие напитки трактирщика, ведь иначе Сэм не стал бы тратиться на очень дорогую нынче стеклянную тару. Рядом с каждой бутылочкой громоздилась деревянная дощечка с описанием. Ни одного знакомого названия. Да и откуда? Парень ведь ничего кроме медовухи в своей жизни не пробовал. А тут тебе и «Виски сорокалетней выдержки», и «Водка на стрючковом перце», и «Двадцатилетний ром с пряностями». Даже названия придуманы для эстетов. Он и слов-то таких не слышал.

От ближайшего к нему столика начали доноситься знакомые слова, так что Оливер отвлекся от изучения емкостей и весь превратился в слух, украдкой бросив взгляд на говорливых посетителей.

Там обосновались три кожевника, один из которых, судя по всему, только подошел и жаждал услышать последние новости. Мужчина как раз расстегивал кожаную жилетку и поманил к себе официантку Кару. Остальные сидели вразвалку и неспешно потягивали эль из своих кружек.

– Так откуда, ты говоришь, он взялся?

– Говорят, пришел с севера. Так и сказал, да.

– И что, точно философ?

– А кто его разберет. Сэм говорит, так представился. Имени не сообщил. Уставший был с дороги, зашел выпить лимонада. Сказал, что прибыл издалека.

– Дальше.

– Новости принес безрадостные. Просил всех предупредить. Говорил, что путникам стоит быть осторожнее: возле трактов обосновались разбойники, которые ночью нападают почти без опаски, грабят и все такое.

– Слыхал я подобное, – махнул рукой второй. – Знакомый коробейник на днях товары завозил в мастерскую. – Говорит, в Кейптауне что-то странное творится. Люди к семьям не возвращаются. Попросту исчезают. По-моему чушь это все.

– А что твой знакомый говорит на счет наших краев?

– По его словам это лихо бродит пока только в крупных селениях и их окрестностях, так что нам вроде бояться нечего – ближайший город-то вон как далеко.

– И откуда этот философ в курсе? – почесал затылок третий.

– В любом случае это нехорошо, – нахмурился только подошедший кожевник, которому как раз принесли кружку эля, – Я ведь и сам недавно в командировке был. К счастью без приключений. А по вашим словам выходит, что еще повезло. Раньше по трактам вообще можно было передвигаться безо всякой опаски хоть днем, хоть ночью, а тут такие известия. Тревожный знак.

– Я согласен с тобой, Арсен. Будем надеяться, что эта беда обойдет нас стороной, а в городах гвардейцы все уладят. Не зря же они, в конце концов, ставки свои получают.

– Да, а еще желательно, чтобы горожане заказывали побольше одежды, – зевнул второй. – А то ведь заскучаем скоро. Я работаю всего по 12 часов в сутки.

Все трое дружно засмеялись. Похоже что-что, а с заработком у них проблем не было. Арсен отхлебнул из кружки, и работяги заговорили о работе.

– Вот, Оливер.

Трактирщик вернулся с кухни с пустым глиняным кувшином в руках.

А это кое-что для вас, – он передал парню круглый сверток. – Маме покажи, а заодно и сам попробуй кусочек. Расскажешь потом какие ощущения.

– А что это, Сэм?

– О. У нас таких фруктов днем с огнем не сыщешь. Называется «апельсин». Приехал тут один незнакомец. Рассчитался ящиком… в общем сам на вкус оценишь. Бывай здоров, парень.

– И вам того же, удачного дня!

– Спасибо, сынок, как видишь, он уже удачный, – мужчина махнул рукой на прощанье, а через секунду его отвлекли нетерпеливые клиенты.

Оливер тем временем поспешил покинуть трактир. Здорово здесь было, но сегодня как-то уж слишком шумно и душно.

Юноша шел домой и размышлял над случайно послушанным разговором. Странно все это. Не говоря уже о том, что совершенно неожиданно. Им то и дело повторяли в школе, точно прописные истины, что после Катаклизма люди стали жить в мире и помогать друг другу. Слишком малочисленно осталось человечество чтобы вот так разобщаться. И родная деревушка – живое тому подтверждение. Почти все в ней дружны в той или иной степени. Конечно, как говорят «в семье не без урода», но современное общество всегда искореняло любые признаки преступности. Все понимали, что для выживания необходимо сплотиться.

И тут с бухты-барахты такие вот вести. Конечно, это вполне могут быть домыслы, десятки раз перекрученные, прежде чем дойти до его ушей. С этим явлением «испорченного телефона» парень был знаком не понаслышке. Но все-таки появление философа… Здесь? В такой глуши? Где с роду не было ничего интересного. Это о чем-то, да говорит.

В одном кожевники правы. Гвардейцы в городах не зря свои зарплаты получают. Должны они со всем разобраться, и навести порядок на месте службы. Уж что-что, а эта напасть точно не дойдет до мирной деревушки на окраине.

Глава 3

ХОРОШИЙ УЛОВ

На следующее утро Оливер проснулся рано. Во всяком случае пораньше вчерашнего. К тому же комната была в чистоте и порядке. Да и все мамины поручения он выполнил, так что сегодня нет нужды вставать впопыхах. Несмотря на то, что половину прошлого дня юноша провел в конюшне, спать совершенно не хотелось. Совсем наоборот: он чувствовал себя бодрым отдохнувшим. Так что, потянувшись и сладко зевнув напоследок, парень поднялся с кровати и уже собирался распахнуть окно, чтобы впустить в комнату толику утренней весенней прохлады. Однако в последний момент остановился, вспомнив мамины нравоучения насчет стекла, и затем открыл его медленно и осторожно.

Как же сегодня здорово! День обещает быть просто чудесным, даже лучше чем вчера: несмотря на раннюю пору, солнце уже вовсю припекает, а на яркой синевы небе ни облачка – идеальные условия для отдыха у реки. С этими мыслями юноша двинулся в гостиную, плотно прикрыв за собой дверь.

На утренний туалет, завтрак и сборы ушло около часа. За это время светило поднялось уже высоко. Время рыбалки! Так что, надев любимые сандалии и прихватив свои удочки, Оливер вышел из дому. Сид уже был здесь. Подпирал ограду двора и насвистывал себе под нос какой-то веселый мотивчик.

– Долго ты что-то, – не оборачиваясь, бросил он. – Я уже собирался идти тебя будить.

– Коне-ечно. Небось подошел минуту назад, даже рюкзак не скинул, и теперь права тут качаешь.

– Может и так, а может и нет, – ухмыльнулся друг. – В следующий раз сам выходи заранее тогда и будешь возмущаться. Здоров!

Ребята пожали друг другу руки, после чего светловолосый с надменным видом большого специалиста осмотрел его удочки.

– Смотрю, идешь в ногу со временем. Поплавки повесил. Кто надоумил?

– Тебе скажи – тоже захочешь, – теперь ухмыльнулся Оливер. – Надо же мне было отыграться за наезды по поводу сна.

Они двинулись на запад по хорошо знакомому маршруту: к утесу, прочь от любимой деревушки. Вообще односельчане ходили к реке по этой тропке с завидным постоянством, однако она все равно оставалась узкой и неудобной. Ведь буквально через полтора десятка метров дорожка ныряла в степной лан, покрытый густой и высокой, почти по пояс травой. Так что это место скорее напоминало морскую пучину, хоть и зеленую, ведь здесь былье колышется под напором ветра ну точно как волны на воде. Иногда путникам встречались и другие тропинки, которыми широкий край был сплошь истоптан, правда те вскоре терялись в разноцветных зарослях. Некоторые выводили к укромным местам, где можно было запросто исчезнуть от любопытных глаз. Сид недавно посвятил много времени исследованию этого луга и нашел несколько штук. Зачем ему такая внеклассная работа догадаться было нетрудно. У друга одни девчонки на уме.