Искусство. Сборник рассказов

– Ну изменила и изменила. Забудь. Зачем тебе нужна шалава эта? Нормальную… – мужчина не успел договорить, как в долю секунды оказался скручен бойцовским захватом. Глядя в безумные глаза солдата, он почувствовал, как холодный приклад автомата упирается в горло.

– Не смей так! Я люблю ее! Люблю, понял? – прошипел сквозь зубы парень. Жилки на висках вздулись, и стали заметны запекшиеся струйки крови, стекавшие из-под фуражки.

– У, браток, да ты ж контуженный… – протянул собеседник. – Всё, всё, успокойся, не хотел обидеть я твою даму сердца. Слушай, а оружие откуда? Пронёс как-то?

Парень, отодвигаясь, посмотрел на автомат так, будто впервые видел его, и снова неопределенно пожал плечами.

– Мда, всё ясно с тобой. Может, хоть расскажешь, куда ты сегодня исчезал? Или вчера… Черт знает, ни окон, ни часов, я уже совершенно не представляю, сколько времени мы здесь находимся…

– Ну так к ней. Потому что снова изменяет… – парень обхватил голову руками и застонал, как от зубной боли.

– А ты откуда знаешь?

Солдат недоуменно посмотрел на собеседника, будто тот спросил его о каких-то столь очевидных вещах, как то – откуда он знает, что нужно открывать глаза, когда просыпаешься.

– Ну как… Знаю и всё…

– Хорошо, допустим. Но объясни, как ты отсюда выбираешься? У меня, знаешь ли, тоже снаружи дела есть, и очень меня этот момент интересует!

– Я… Я не знаю… – казалось, все эти вопросы доставляют парню физический дискомфорт. – Мне просто надо к ней и всё. И чтоб не изменяла. Я ее люблю, понимаешь?

Мужчина досадливо махнул на него рукой и отвернулся к стенке. Разговор в несчетный раз пошел по кругу.

* * *

– Ой, Сереж, не связывался бы ты с Маринкой этой… – сестра, хмурясь, собирала на стол и явно была не намерена отступать от темы.

– Ирина, перестань. Не верю я в эти ваши деревенские байки, сколько раз повторять? – мужчина пододвинул к себе тарелку. – Потрясающие грибы! Это у вас тут растут такие? Я бы за ними сходил!

– Сходишь. Если про Маринку забудешь. А если продолжишь к ней бегать, то никуда уже не сходишь… – Из глаз Ирины одна за одной покатились крупные слёзы. – Сереж, я же не придумываю. Ну неужто тебе женщин мало там в городе? Езжай обратно, да найди себе – покрасивей, помоложе… Ну что она тебе? Ей за сорок уже, и приданого – дом разваливающийся да тощая корова…

– Ну так я ей дом и починю! – Сергей весело подмигнул. – А ты не кисни и поменьше о суевериях думай! А то, что мужики погибали, кто за ней ухаживал – так в вашей деревне одни алкаши живут, ничего удивительного, что во цвете лет себе головы поразбивали все!

– Да проклятье на ней, говорю тебе! Это всё мать Валеркина… Молодые были еще, пожениться хотели, а Валерку в армию забрали. Вот мать его и воспользовалась моментом: написала, что Маринка тут изменяет ему – никогда она ей не нравилась, хотела для сына получше невесту. Да только не вышло по ее задумке. Похоронка пришла – застрелился Валерка. Бегала она тут по деревне, волосы на себе рвала, да Маринку проклинала, на чем свет стоит. Так и не смогла вину свою признать до самой смерти. А проклятье сработало – кто к Маринке ходить начинает, через какое-то время в овраге с разбитой головой оказывается… И так уже двадцать лет почти… Так что не ходил бы ты к ней, а, Сереж? – Ирина умоляюще заглянула брату в глаза.

Сергей вздохнул и покачал головой:

– Совсем вы тут в старообрядцев превратились. Какие проклятья? Двадцать первый век на дворе! Увозить надо Марину отсюда, от вас подальше… Ладно, спасибо за ужин, пойду я. И не забивай больше голову этими глупостями ни себе, ни мне.

* * *

Сергей улыбался, приближаясь к ветхому домишке и окидывая его взглядом. Да, незачем чинить его, лучше и правда вернуться в город. Вместе с новой женой. Неторопливый ход мыслей прервал резкий свист. Мужчина обернулся и увидел в сумерках силуэт парня в солдатской форме и с автоматом на перевес.

– Это с тобой, что ли?.. – прохрипел солдат.

– Что, простите?

– С тобой она мне изменяет? – Парень оценивающе осматривал Сергея с головы до ног. – Ну ничего, теперь не будет…

Солдат одной рукой направил на него дуло автомата, а другой снял фуражку и вытер ей пот со лба.

– Давай, к оврагу двигай. Вон туда. – И он махнул головой вправо, указывая на заросли кустов. На затылке у парня зияла кровавая рана, почти наполовину обнажая содержимое черепа.

Напоследок солдат добавил:

– Она моя. Я люблю ее, понимаешь?

Должники

Сегодня. Всё случится сегодня. О боги, как долго я ждала этого дня… Из жизни в жизнь, из воплощения в воплощение, заново собирая себя по кускам, вспоминая, кто я, зачем я… Почти пять веков, тянущихся, словно головная боль… Но теперь вы ответите за мои мучения!

Доктор. Это ты тогда не смог поставить диагноз и по глупости своей решил, что дети околдованы ведьмой. Забавно, в этой жизни ты снова студент-медик. Вот неугомонный, никак не примешь того, что нет у тебя таланта к этой науке. Хотел поступать в своем городе, но пришлось нашептать тебе, что твой гений достоин большего и нужно непременно ехать в именитый вуз. О, твое эго с радостью согласилось, и вот ты здесь. Сегодня тебе на учебу. Ты выйдешь из дома в 8:30. Поторопись.

Отец. Что ж, с одной стороны, как отца тебя понять можно, ты волновался за своих детей… Но как же ты мог быть столь слеп, что не видел очевидного? Почему верил всем, не думая собственной головой? Впрочем, жизнь уже посмеялась надо тобой. В очередной раз ты родился слепцом. К этому воплощению ты уже настолько устал от своей ущербности, что перестал бороться. Когда-то ты был богачом. Теперь ты нищий, опустившийся на самое дно. Ты проснешься в подворотне, когда услышишь, как город с шумом просыпается и люди начинают новый день. Отдав дань контролеру, ты спустишься под землю и поставишь перед собой тарелку для медяков. Все, что мне пришлось сделать – это договориться, чтобы тебя выгнали с одной станции и допустили на ту, которая мне удобна. Остальное ты сделал сам. Благодарю.

Судья. О, вот кого помотало так помотало. На твоей совести было столько несправедливых судов, столько загубленных судеб, взяток, лицемерия, лжи… Из жизни в жизнь ты теперь расплачиваешься за это. Должна и я внести свою лепту. Отдельная шутка, пожалуй, заключается в том, что сейчас ты маленькая девчонка шести лет. Не могу смотреть на тебя без смеха. Пришлось сломать машину твоей матери. Примерно в 8:25 она обнаружит поломку, минут десять уйдет на гневные раздраженные звонки, потом она смирится, и около 8:40 спустится с тобой в метро. Что ж, тебе я, наверно, даже делаю одолжение, ведь твоя очередная жизнь была бы полна жестокости и насилия. Так что удачи… малышка!