Лепреконы

– Слушаю я ваши речи, и сердце моё разрывается от жалости, – сказал он, подойдя ближе. – Какой же я после этого лепрекон?..

– Самый лучший, – взглянула на него Лалиса.

– Я не заслужил этих слов, – смутился карлик и смахнул слезу.

Принцесса опустилась рядом с ним на колени и обняла его:

– Ты хотел помочь мне, как умел…

– Даже сейчас вы слишком добры ко мне, принцесса.

– Ты ведь пришёл не просто так? – с надеждой спросила Лалиса.

Лепрекон перестал разгонять палкой мелкие камешки перед собой и признался:

– Мне нужно поскорее выпроводить вас из Лепрандии, или лепреконы выгонят меня самого…

– Выгонят? За что?

– Я теряю магию… Становлюсь похожим на человека. А здесь мир лепреконов, которые думают лишь о золоте…

Лепрекону сочувствовала только принцесса. Роланд не дослушал его признания и воскликнул:

– Значит, есть другой способ убраться отсюда!

– Способ остаётся только один. Но я знаю хитрость, до которой вы не додумались… Магия радужного холма защищает наши сокровища от грабителей. Раньше люди часто ловили лепреконов и требовали перенести сюда, чтобы завладеть золотом. Они не знали, что вернуться обычным способом невозможно, – карлик погрустнел и продолжил: – Я тоже был когда-то человеком, как и многие лепреконы, которых вы тут видели. Если бы не моя слабость, то ваша участь была бы такой же…

– Всё это, конечно, интересно, но как нам покинуть Лепрандию? – нетерпеливо перебил его Ансельм.

– Годы можно сложить, если держаться вместе, шагая по ступеням…

Других объяснений не потребовалось. Принц протянул руку Лалисе, а она – Ансельму.

– У меня вопрос, – всё же остановился Ансельм и крепко сжал в кармане портрет Орхелии. – Когда радуга вернёт нас в королевство, нам будет по полсотни лет?

Принц и принцесса настороженно переглянулись. Ни у кого и мысли не возникло о такой плате за возвращение домой. Из серой гущи тумана выросла фигура Эйхвы.

– Останетесь вы здесь или вернётесь – чудеса имеют свою цену, – прошипела она.

Тройка замерла на ступеньках, обдумывая её слова. Тогда лепрекон подошёл к призраку и сказал:

– Вспомни о том, что ты была феей, и сделай чудо для меня. Помоги им вернуться такими, как сейчас.

– И ты перестанешь от меня бегать?

Лепрекон покорно склонил голову. Крылышки Эйхвы радостно затрепетали:

– Я сделаю всё, что смогу…

Эйхва вытянула ручищи к ступеням, её костлявые пальцы словно начали играть на невидимых струнах.

– Ступайте! Смелее…

Роланд, Лалиса и Ансельм плечом к плечу зашагали к вершине холма. Втроём они скоро добрались до последней ступеньки и встали под радужное сияние. Ещё мгновение, и магия Лепрандии подняла их над землёй и увлекла к облакам. Лепрекон не шелохнулся, глядя на принцессу, исчезающую в радужном сиянии.

Когда Лалиса вернулась домой, над лепреконом нависла тень. Призрак не исчез, он выжидал.

– Почему ты не оставил её себе? – спросила Эйхва. – Ещё немного, и Лалиса…

– Я бы её потерял всё равно… Стань она лепреконом, это была бы уже не моя добрая принцесса… Она ведь не вернётся постаревшей?

– Ступени отняли их годы, но моя радуга сохранила им юность… А теперь иди ко мне. Готов отдать то, что в твоём сердце?

– Да, – кивнул лепрекон. – Забери всё… Мне так больно…

– С превеликим удовольствием, – прошипела Эйхва и раскрыла перед карликом паучьи объятья.

02. 01. 21

Артур Коури – Шемрок

Маленькая заводная рыжеволосая Аеринн с россыпью веснушек на симпатичной мордашке гостившая у бабушки Орлэйт той весною, обещала ей не ходить в таинственный древний кельтский лес, о котором ширилось много разных слухов. Но больше всего бабушка пугала её рассказом о деревенской девушке, которая когда-то ушла в лес за цветами или ягодами и не вернулась обратно. Может быть конечно попалась в лапы диким зверям и те её растерзали, или просто-напросто заблудились. Лес-то тянулся на сорок миль, по меньшей мере. Знаете, иногда в людном городе таких размеров легко потеряться, хоть там и множество ориентиров, а когда вокруг вас куда не посмотри одни только деревья? Но Аеринн не собиралась углубляться. Ей вообще и в саду нравилось. Иногда приходилось скучать, потому что проводила время без подруг. Здесь кроме неё больше не осталось детей. Деревня практически опустела. А несколько ветхих уже перекосившихся от старости домов стояли друг от друга так далеко, что не каждый день приходилось видеть соседей. Электричества в домах не было, освещали их ночью керосиновыми лампами, а готовили кушать в печи. Но Аеринн не жаловалась, пища с ароматом дыма казалась намного вкуснее обычной, а обстановка её комнаты в тусклом пламени очень даже романтичной. И вот однажды, когда бабушка ушла к Мэйгдлин, в лавку, к местной торговке в другом конце долины, девочка бесцельно каталась в гамаке, напевая от всей души любимую песенку. И не смотря на то, что пела громко, всё равно её никто не слышал. Она пела раскачивалась, а затем слетела с гамака прямо в густую и мягкую траву. Рассмеялась. А встав, поправила платье и всмотрелась вдаль. Лес в отличии от неё казался таким спокойным, умиротворённым, тихим. И конечно же манил своей загадочностью. Девочка не боялась. Та несчастная заблудилась в нём так давно, что уже имени её не помнили. Другое дело обещание. Аеринн не хотела, чтобы бабушка Орлэйт расстроилась и перестала доверять ей. Тем не менее мимовольно оказалась на запретной территории. Сначала она увидела кролика, который точил на грядке морковку. Сколько бабушка не заграждала участок, а вредный кролик то и дело находил способ пробраться и утащить самые крупные, самые сочные корнеплоды, оставив на грядке только хвостики.

– Вот паразит, – прошептала Аеринн, прищурившись. И начала размышлять, как бы поймать мерзавца. Девочка сначала сняла сандали, чтобы бесшумно проникнуть в сарай за сачком. Она решила кролик так увлечён вкусняшками, что не услышит её. Она оставила сандали возле гамака, и свои белоснежные носки. Мягкая и густая трава приятно щекоталась.

– Какой толстый! – девочка рассмеялась прикрыв рот ладошкой. – Его наверное и руками можно поймать, – но всё таки взяла сачок. И начала красться к грядке. – Погоди, погоди. Сейчас я тебя достану.

Но не успела Аеринн даже приблизиться к заграждению, как повешенные от удовольствия длинные уши паразита стали торчком, а сам кролик испугавшись осмотрелся по сторонам. Увидев девочку с сачком кролик на мгновение застыл с глазами на выкате и приоткрытым ртом. А затем бросил морковку и начал убегать.

– Ах так! – девочка бросилась вдогонку. Не смотря на свои габариты, скакал мерзавец очень быстро. Только уши торчком то и дело выныривали и тонули в густой траве.

Добравшись к лесной опушке он снова осмотрелся, надеясь, что здесь в безопасности и дальше его не станут преследовать. Однако Аеринн не собиралась останавливаться.

– От меня не уйдёшь! Догоню-догоню! – громко и звонко смеялась она.

Погоня продолжилась. Девочка, казалось, не чувствовала усталости, пока видела длинные уши. А затем кролик внезапно скрылся с какой-то норе и всё. Оттуда его и сачком не вытянешь.

– Ух, какой! – она бросила своё орудие и упёршись ладошками в колени нагнулась, чтобы отдышаться, а затем вытерла со лба пот. – Ладно, – сказала она, – поймаю в следующий раз. Точно поймаю! – и развернувшись собралась возвращаться. Однако радость-веселье с неё как рукой сняло когда вместо ожидаемого просвета между деревьями, в котором должен проглядываться бабушкин дом на лужайке, стояла такая же стена деревьев что и впереди. К горлу подкатил ком.

– Ой, – она потёрла одной босой ступнёй вторую. – Как это я? Ой. – Но плакать и звать на помощь она не собиралась. По крайней мере с самого начала. Ну углубилась немного. Ничего. Сколько она играла с кроликом, минут двадцать? Значит очень скоро можно вернуться обратно. Бабушки всё равно ещё нету. Съест кусочек пирога, выпьет стакан сока, возьмёт любимую книгу, пойдёт на гамак. Скажет бабушке, что весь день читала. А если та спросит, где ноги поцарапала, соврёт, что играла с кошкой. Вот. Всё просто. Подумаешь, немного увлеклась.

Прошло ещё двадцать минут, а желанный просвет между деревьёв она не нашла. Зато захотелось писать, что создало дополнительную проблему: хоть вокруг ни живой души, ей было неприятно делать это вот так, на улице. Пришлось немного потерпеть, а затем спустить трусики, сесть под деревом и помочиться прямо на ковёр из листьев-иголок. Облегчившись, она продолжила путь. Стараясь ни о чём плохом не думать и всё мысленно рисовала на горизонте просвет.

Когда от непрерывной ходьбы ноги начали гудеть, наступал вечер. Стало намного прохладнее. Хоть в лесу и темнеет намного раньше, особенно таком густом, Аеринн понимала, что прошло уже несколько часов. Она скорее всего заблудилась. Очень устала. Проголодалась. И начинала паниковать при мысли, что придётся провести здесь ночь. Поджав пальчики на ногах и растирая плечи ладошками скрещённых на груди рук, она заплакала. Осознав наконец то во что сначала не хотелось верить. Она оказалась в безнадёжной ситуации. Вот глупая. Ну начнёт сейчас звать на помощь, а кто её услышит? Разве что звери, которые скоро выйдут на охоту. Слёзы покатились по лицу. Она начала всхлипывать, сев под ближайшим деревом и опустив голову на олени, когда за спиною заскрипела дверь. Но как? Разве такое возможно? Разве в этой глуши живут люди? Вскочив она вытерла слёзы и прислушалась.

– Ты чего?

Она сначала никого не заметила, пока тот кто окликнул её не закурил трубку. Не заметила, потому что человечек хоть внешне и выглядел очень взрослым, был намного ниже её.

В зелёных штанишках, зелёном камзоле поверх желтой рубашки с оранжевой бабочкой. С пряжками на ботинках, ремне, и зелёном колпаке. С рыжей бородою и тростью перед ней стоял гном!

– Ой! – она прижала к груди сачок.

– Не плачь. Не бойся.

– Хорошо.

– Пойдём со мной.

– А кто вы?!

Гном выпустил несколько колец дыма. На круглом лице появилась добрая ухмылка.

– Угадай.

– Вы лепрекон?

– А похож?

– Точно как на картинках в книжке!

– Что ж. Надеюсь ты здесь не затем, чтобы поймать меня?

– Нет. Я…, я гналась за кроликом. Он воровал у бабушки морковку.

И тут девочка вспомнила, что говорилось в книгах о лепреконах: если их поймать, они исполнят любое желание! Сказки конечно. Но даже если бы она верила в них, разве можно посреди такой глуши набросить сачок на единственного друга-спасителя?

– Давай угощу тебя чем-нибудь. Сто лет уже здесь в хижине не было гостей. Веришь? – лепрекон подмигнул ей и снова затянулся.

– Сто лет?!

– А то! Мы ведь почти бессмертные. Появились на Изумрудном острове ещё задолго до кельтов. Поэтому их духи так благосклонны к нам. Сначала обитали в маленьких пещерах… Но, мой дед построил себе здесь дом. И он остался мне… по наследству.

– А где ваш дед?

– Уже ушел. Я здесь сам по себе.

Они приблизились к сказочному домику посреди заросшей клевером лужайке, на приоткрытой двери которого красовалась перевёрнутая золотая подкова.

– Уже и феи не залетают…

– Феи?! Разве они существуют?!

– Конечно. Только где-то в другом месте. Тебя как зовут?

– Аеринн.

– А меня Шемрок.

– Чем вы занимаетесь здесь?

– Сейчас особо ничем. Присматриваю за деревьями, за зверьми. Эльфов ведь здесь тоже нету. А раньше с дедушкой мастерили обувь для них…

– А где дедушка?

– Он был очень-очень старым.

На мгновение обоим стало очень грустно, но лепрекон снова улыбнулся, оценив маленькие босые ступни девочки.

– А тебе башмаки ведь тоже не помешают?

– Не откажусь.

– Сейчас подберём что-нибудь. – Лепрекон открыл один из обувных шкафчиков, где хранил по меньшей мере сотню миниатюрных туфелёк, сандалей и сапожек. – А ну-ка примерь вот эти.

Новая обувь Аеринн подошла и понравилась. Лепрекон же тем временем уже нёс к столу печенье, а за ним травяной чай.

Насытившись, девочка довольно размахивала ногами под столом, рассматривая обстановку дома и радуясь тому, что снова в безопасности.

– А это правда, что вы храните сокровища, в этом, как его. Золото в кувшине.

– Не только храним. Раньше мы занимались поиском сокровищ. А затем начали искать нас, всякие проходимцы, и кувшины с золотом пришлось прятать.

– Хм, – девочке не было никакого дела до богатств, но разговор с лепреконом нравился.

– А правда, что ваше золото заколдовано?

– Конечно. Чтобы не досталось подлецам. Даже если кто-то и найдёт его, с целью лёгкой наживы, да набьет карманы тяжелыми монетами, те с каждым шагом будут становиться всё легче, пока засунув руки в карманы, чтобы убедиться в целостности сокровищ, вор не обнаружит вместо драгоценных слитков просто лозу, сухое листья, кору, а то и вовсе – пепел.

Девочка рассмеялась, представив, как тот самый вор удивился бы, обнаружив вместо золота пепел.

– Хорошо здесь. Но мне пора возвращаться. Покажете мне путь домой?

– Это мы мигом.

– Но как?

– Сама увидишь.

Аеринн взяла с собою сачок.

Оказавшись снова во дворе, на лужайке клевера лепрекон поднял трость. Та оказалась волшебной. Она начал ею размахивать, а затем неожиданно из-под земли поднялся широкий разноцветный луч и стремительно начал подниматься ввысь, загибаясь.

– Садись. Держись по крепче.

Радуга, словно лифт, прямо от домика лепрекона, быстро доставила их в сад бабушки Орлэйт.

– Ну. Бабушка скоро вернётся. Мне пора.

– Стой.

– Что?

Аеринн мгновение сомневалась, а затем поймала Шемрока.

– Ей! Ты чего? Отпусти!

– Исполнишь желания?

Шемрок выругался, заворчал. Но что ему ещё оставалось?

– Исполню…

– Тогда… Хочу…, чтобы твой дедушка вернулся! А ещё феи и эльфы.

– Так ведь это мои желания. Ты уверена?

– Да.

В лесу зазвенели колокольчики.

Аеринн опустила сачок на землю. Шемрок выплутался из сетки и очень крепко обнял девочку.

– Ты не представляешь…, ты только что вдохнула жизнь в лес ещё на целую тысячу лет!

– Хм, – девочка пожала плечами. Для неё всё это казалось просто игрой.

– Возьми вот, – он протянул ей потёртый серебряный шиллинг, – на него много не купишь, но он всегда будет возвращаться к тебе, снова и снова.

– Хм. А в пепел не превратиться?

Лепрекон засмеялся.

– Мне пора. Но мы скоро встретимся снова.

Надежда Гамильнот – Танцующий лепрекон

В магазине игрушек, на верхней полке, стоял лепрекон. Рыжеволосый, в зеленой одежде. Пухлые тряпичные пальцы были заложены за ремень. Из одного кармана высовывался блестящий полумесяц серебряной монеты. Из другого – золотой. Макс присвистнул и встал на цыпочки – лица игрушки было не разглядеть.

– Что-то присмотрели, молодой человек?

Продавщица улыбнулась ободряюще. От уголков её губ разбежались морщинки. На носу сидела внушительная бородавка. Макс почувствовал себя почти взрослым и приосанился.

– Можно посмотреть лепрекона?

– Конечно.

Вблизи игрушка была восхитительна. Лепрекон шкодливо ухмылялся, зубы белели в свете электрических ламп. «Как живой», – Макс смотрел, затаив дыхание.

– Он ещё танцевать умеет, – продавщица надавила на плюшевый живот, и лепрекон двинулся по прилавку, высоко поднимая коленки. Внутри что-то жужжало и щёлкало. Чудо, да и только.

Щеки Макса раскраснелись, на улице заметала вьюга, через пять дней наступит Новый год – и мальчик с оглушительной ясностью понял, что без лепрекона отсюда не уйдёт. Его шкаф ломился от книг, полных фантазий, драконов и магических существ. На компьютерном столе фигурка Гэндальфа соседствовала с плюшевым Хагридом. Подушка в виде тыквы насылала волшебные сны. Макс сглотнул и спросил как можно более небрежно:

– Сколько стоит?

– Сущие пустяки! Сегодня как раз тридцатипроцентная скидка на весь ассортимент, – заворковала продавщица и назвала цену. Та была приемлемой, и Макс полез за кошельком.

Из магазина он выбежал, прижимая к груди пакет с лепреконом. Метель снегом бросалась в глаза, вокруг было белым-бело. Ветер выл, раскачивая деревья и фонари. Не помня себя от счастья, Макс рванул домой. Поднялся на дребезжащем лифте на пятый этаж, снял обувь, куртку, шапку, варежки – быстрей, быстрей в комнату, любоваться удивительной находкой.

Раньше магазина на Воронцовской улице Макс в упор не замечал. Но сегодня будто сама судьба повернула его шею, заставила разглядеть сквозь снег: «Мир потерянных игрушек». Хотя каких ещё потерянных? Скорее – потрясных. В такой снегопад ошибиться легче легкого. Макс вытащил лепрекона из пакета, и в голове не осталось ничего, кроме: «Вау».

Вот это да! Настоящее произведение искусства. Именно таким Макс себе и представлял лепрекона. Низкорослый, зеленоглазый, за спиной коричневый мешок, на штанах и рукавах нашивки в виде клевера. На голове – чёрный колпак. Максу показалось, что игрушка тоже его изучает. Настолько хорошо она была сделана. Он нажал на зеленый кафтан, и лепрекон зашагал вперед по столу. Макс счастливо рассмеялся. Играя с новым другом, он совсем позабыл о времени.

В дверь постучали, раздался папин голос:

– Максим, обедать.

Макс с неохотой оставил чудесную покупку и вышел из комнаты. За столом родители обсуждали работу, потом мама спросила:

– Поедем к дедушке на каникулах?

Грохочущий голос, бесконечные расспросы о том, как дела в школе… Потом – залихватские истории о дедовом прошлом. Потом – родители пьют наливку, закусывают солеными – натуральными! – огурцами, а Макс тоскливо ложится спать, потому что в захудалой деревеньке с забавным названием «Кротовка» совсем нечего делать.

У папы загорелись глаза, и – тут уж и ежу понятно – сопротивляться будущему стало бесполезно. Доев грибной суп, Макс ответил, что всё очень вкусно, слез со стула и побежал в комнату, где его ждал лепрекон.

* * *

Наутро кто-то сел на краешек кровати, дотронулся до лба Макса. «Мама», – решил он и улыбнулся сквозь полудрему. Ладонь зарылась в волосы, сжалась в кулак и дернула.

– Уй! – Макс распахнул глаза, оглянулся с возмущением.

Комната как комната. Вещи раскиданы в беспорядке. Папа обычно качал головой, когда оказывался во владениях сына, но сейчас вокруг были лишь книги, игрушки и привычные мелочи. Только почему-то внутри у Макса нарастало обидное ощущение, что кто-то решил над ним зло подшутить. Совершенно беспочвенное – понял он, вскочив и подергав за ручку. Дверь на ночь Макс закрыть не забыл. Значит, он стал заложником утреннего кошмара, только и всего.

Зеркало отразило заспанную физиономию, непослушные вихры и угловатую фигуру. Макс пощупал место на затылке, из которого, по ощущениям, клок волос выдрали; повертел головой и так и эдак, но визуально потери не обнаружил. Пожав плечами, он взял со стола лепрекона, и градус настроения пополз вверх.

Чудо, а не вещь. Фантастической удачей было её найти. Макс разглядывал лепрекона и вдруг заметил, что пальцы левой руки у игрушки не за поясом, а рядом с животом и крепко сжаты. Как же так? Он ведь четко помнил, как восхитился в магазине, увидев, что лепрекон заложил пальцы обеих рук за ремень. Получается, зрение обмануло его… Чтобы он принял желаемое за действительное – нда, давненько такого не было! Одиннадцать лет, не маленький уже.

Макс поставил лепрекона на место и отправился завтракать. За окном правила миром настоящая зимняя сказка. Деревья стояли в белых шубах, блестя покрытыми снегом ветвями. Четыре дня до Нового года… Солнце появилось на холодном ясном небе, по-праздничному улыбнулось миру. Сердце Макса забилось быстрее и сладостнее. Бросить бы ложку с кашей, убежать бы в зимний лес, кормить там белок, выискивать сорок и зайцев, танцевать по пояс в снегу, смеяться и носить зеленые наряды…