Серебряный век: Часть первая

В комнату ворвались солнечные лучи и принялись скользить по мебели, словно лыжники по горному склону. Наблюдая за ними, можно было заметить крошечные пылинки, похожие на частички тишины.

За столом вновь сидел человек, но в этот раз он работал, работал не покладая рук. Его глаза заметно перекрасились в алый цвет, кожа отдавала белизной, а губы и вовсе, как будто исчезли. Человек без конца что-то бормотал себе под нос, будто проклятый. И вдруг он застыл. С ним застыло и все остальное, даже часы, казалось, замерли. Он поднял на уровень своих глаз странный предмет. Пока не было ясно, что именно находилось в его руках, но точно можно было назвать это дорогим, потому что на эту треклятую вещицу у создателя ушла уйма сил и терпения.

– Нобель, – Джерри бесшумно пролетел сквозь дверной проем и остановился в метре от своего друга. Было такое ощущение, что за ним кто-то следил или же даже гнался. – Ну, что?

– Готово, – устало ответил Нобель, любуясь своим созданием.

– Нужно торопиться, дорогой друг, – запыхавшись, произнес Джерри. – Они видели, как я ходил по коридорам.

– Да-да, иду, – Нобель не мог оторвать глаз от вещицы.

– Нобель, – серьезно сказал Джерри. – Эта штуковина может либо навредить человечеству, либо помочь. Но лишь один факт остается неизменным. Она дает власть, много власти, а человек от нее слепнет. Убери ее в коробку, Нобель.

Нобель наконец перевел взгляд на Джерри и, тяжело вздохнув, посмотрел ему в глаза. Затем он положил вещицу в большую коробку, прикрыл полотенцем, напихал много всякой всячины, дабы никто не заподозрил, что внутри, и присел. Он понимал, что это его последние минуты жизни…

Через пару секунд Джерри и Нобель вышли из комнаты и попали в длинный коридор. Они двигались бесшумно, почти не дыша. Оба старались сохранять непоколебимое спокойствие, но непрестанный стук сердца выдавал их. Они дошли до почтового отделения, которое, к счастью, находилось неподалеку, через несколько минут. Джерри остался у дверей, чтобы караулить охрану, а Нобель исчез в зале ожидания.

В этот самый момент, в комнату, из которой друзья минутами ранее ушли, вошел Бонзе с, как минимум, шестью людьми. Они были одеты в военную форму: черные штаны, черная куртка и кожаные сапоги такого же цвета.

Бонзе же был, как всегда, в темно-синем пиджаке, белой рубашке, парадных лакированных туфлях и темно-серых штанах. На шею он повязал кроваво-красный галстук, делавший его еще страшнее. Он зашел в комнату первым, осмотрелся, ехидно улыбнулся и серьезно произнес:

– Найти его.

В это время Нобель отдавал посылку. Он весь дрожал от страха. По лбу тек пот, а губы онемели.

– Вам подарочная упаковка нужна? – монотонно спросил паренек в синей кепке.

– Н-нет, – раздался в ответ дрожащий голос.

– Может открытка?

– Н-нет. Давайте быстрее! – Нобель выходил из себя.

Джерри вел себя намного спокойней. Он стоял у дверей и притоптывал ногой какую-то знакомую мелодию, когда из-за угла показалось шесть чуть ли не одинаковых охранников. Отличался лишь один. Его звали Балисонг или же просто Киллер. У него на поясе висела пушка, и Джерри понял, что умрет он в этот славный денек от пули…

– Где Нобель, Джерри? – спросил Киллер, направляясь прямо на инженера.

– Катись в Подземку, Балисонг, – неожиданно осмелев, ответил Джерри.

– Встретимся в аду!

Киллер остановился у стены, а на Джерри побежали остальные пять солдат. В маленького пухлого мужчину полетела огромная, мускулистая рука. Джерри ловко прогнулся назад, а затем, взмыв вверх, со всей силы ударил первого попавшего соперника в лицо. На нем осталась небольшая вмятина, и он полетел вниз.

– Минус один! – победоносно вскрикнул Джерри.

На него вновь полетели руки, на этот раз две пары. Но это Джерри не особо испугало. Он пошел в атаку: левой, правой, головой! Удар головой сработал особенно хорошо, и один из нападавших без сознания грохнулся на пол, а затем на него свалился и второй от смачной пощечины. Оставалось всего двое, но Джерри был полон сил. Он даже начал надеяться на победу…

Но вдруг Балисонг отошел от стены, достал пистолет и направил его прямо на Джерри. Тот спокойно улыбнулся, и раздался выстрел. По полу потекла кровь, но улыбка осталась целой. Джерри посмотрел на Киллера и тихо произнес: «Встретимся в аду»…

Дверь в почтовое отделение распахнулась, а там стоял Нобель. Он успел отправить посылку, и она была уже на пути в низший район, к его племяннику. Нобель осмотрел Балисонга, двух оставшихся солдат, а затем заметил лужу крови в коридоре. Его перекосило. Он начал шататься из стороны в сторону, словно маятник, но Киллер это остановил. Раздался еще один выстрел, и Нобель склонился. Он не упал, он лишь схватился за живот и жалобно взвыл. А затем, исподлобья взглянув на Балисонга, прохрипел: «Я умер от руки Киллера, а ваши жизни в руках подростков»…

И прозвучал последний выстрел.

Глава пятая

Я встал с пола, покачнулся, и прилип спиной к стене. В сердце кололо. Честно говоря, я не особо понимал, что чувствовать в данный момент. Меня разрывало на две составляющие части. Первая, самая жестокая, хотела отрубить Пеплу голову или же сжечь на костре. Вторая, более спокойная, хотела просто мирно поговорить и разъяснить ситуацию. К сожалению, первая часть была куда более настойчивой.

Я не сразу ринулся бежать к Дику, дабы спасти ему жизнь, хотя прекрасно знал, что в течение последующих пяти минут смогу встретиться с Пеплом лицом к лицу и либо сгореть от стыда, либо ввязаться в драку. Мне вдруг приспичило стать сильнее и, может быть, даже старше, но, очевидно, это желание было не исполнимо.

Я перевел дыхание и пулей полетел в «Лозгуд». В моей голове крутились разные варианты развития событий, но нужно было лишь защитить друга. И это я прекрасно понимал. Я чуть ли не падал от переизбытка эмоций, но все же добрался до бара.

– Дик! – крикнул я.

Дик стоял все на том же месте, целый и невредимый. Он посмотрел на меня, как на чокнутого, и, ничего не ответив, продолжил вытирать стол.

– Дик! – вновь закричал я, постепенно приближаясь к барной стойке.

– Да что тебе, ходячая сирена? – сорвался он.

Я понимал, что он еще ничего не знает, но все равно чувствовал, что мне здесь не рады, да и вообще, лучше бы я провалился сквозь землю и больше никогда в «Лозгуде» не появлялся. Я отдышался, сел за стол и принял решение подождать Пепла. Ждать долго не пришлось…

Пепел через пару минут в полном спокойствии зашел в бар. Он не кричал так, как я, он не рылся в рюкзаке в поисках пистолета. Он просто зашел.

А вот я, напротив, был полон злости:

– Ах ты, сволочь! – вскочил я из-за стола и встал напротив Пепла.

Все чего-то ожидали, видимо, драки. Пепел же онемел от неожиданности и уставился на меня. Он не понимал, что я так взъелся, да и сам я, в глубине души, тоже…

– Что на тебя нашло, дружище?

Это «дружище» моментально сожгло во мне все спокойствие и рассудительность.

– Я не дам тебе его убить! – я тыкнул в Пепла пальцем.

– Я не собираюсь его убивать, Рыжий, – Пепел начал потихоньку осознавать причину моей злости.

– Тогда, почему ты сказал, что застрелишь кого угодно, чтобы попасть к своему обожаемому дяде, а? – сдуру ляпнул я.

– Подслушивал значит…

Все, кто находился в баре, явно прибывали в шоке, особенно Дик. Он застыл, словно изваяние, и огромными голубыми глазами пялился то на меня, то на Пепла.

– Да как ты мог? – моя злость постепенно перерастала в слезы и душевную боль. Я чувствовал лишь то, что теряю друга. И не из-за того, что он, якобы, собирался в тайне сбежать, а из-за того, что я его в этом осуждаю.

– Знаешь, да, – тихо ответил Пепел. – Я собирался уехать наверх, но, услышав цену, я отказался, потому что друзья для меня важнее всего, – голос его стал тверже. – И то, что ты решил, что я могу убить одного из самых дорогих людей в моей жизни, даже не размышляя, бьет по мне намного сильнее, чем что-либо другое. И я уже молчу о том, что ты шпионил и подслушивал, – последние слова были на пути к крику.

Я заплакал.

Вокруг стояли люди, смотрели на нас, в частности на меня. Скорее всего, они считали меня трусом, но почему? Потому что я шпионил, или потому что заплакал? Я не знал, что мне делать. Количество осуждающих взглядов с Пеплом во главе сдавливали всю мою уверенность в себе.

Я со слезами на глазах взглянул на Пепла и тут же исчез в дверях. Я не знаю, что подумал в этот момент Пепел или Дик, или же другие люди. Единственное, что было понятно, так это то, что я трус, трус на все четыре стороны…

Я бежал так быстро, как мог. Мимо меня проносились многоэтажки, старые машины, люди. Они все смотрели на меня, смотрели прямо в душу. Я переставлял ноги, размышляя при каждом шаге: «А где мне будет спокойно?»

Через несколько минут я свернул в темный переулок. Затем сбавил обороты и медленно зашагал сквозь мрак. Потом на моем лице показались лучи закатного солнца, они резали глаза. Я, обняв себя, направился вперед. Сильный ветер сбивал с ног, добирался до костей и проходил сквозь ноющее сердце. Вскоре я подошел к маленькому камню.

– Простите меня.

Слезы полились дождем, и я упал. Я лежал посреди единственного в своем роде, оставшегося поля. Оно было покрыто высохшей травой. Здесь было тихо и спокойно, правда, холодно. Ветер гонял в вихрях листья старого дуба, колосья что-то негромко напевали. Земля дрожала подо мной, но это было не страшно.

– Я сделал не очень хорошую вещь, – шепнул я.

Рядом со мной находилось надгробье, надгробье моих родителей.

Когда-то очень давно я жил не один. Это были прекрасные десять лет. Конечно, назвать их счастьем для кого-то будет трудно, но точно не для меня. У меня были чудесные родители, правда, когда ты ребенок, ценить их бывает сложнее. Всему меня учила мама. Ей было не больше тридцати лет, а выглядела она и вовсе на двадцать. Она читала мне по ночам сказки, готовила еду вечерами, а днем мы гуляли по улицам. Улицы не особо изменились за пять лет, но изменился я.

Мама рассказывала, как все устроено в мире: «Люди живут в квартирах. Квартир в низшем районе мало, но вполне достаточно. В магазины завозиться еда, но выдается лишь зарегистрированным семьям, то есть таким, как мы. По началу кажется, что наша жизнь несправедлива, но это только кажется. Запомни, Сэми, всегда цени то, что имеешь. Да, наши улицы не заставлены деревьями, воздух не пропитан запахом сирени. Но надо во всем искать хорошее…»

А на следующий день мама с папой куда-то ушли. Они сказали мне, что вернуться, но не вернулись. Я ждал час, два часа, затем день. И вдруг дверь открылась, открылась ключами, и вошел незнакомый мужчина. У него были блондинистые волосы, голубые глаза. Он тихо произнес: «Теперь ты будешь жить со мной». Потом я узнал, что его зовут Дик, а своих родителей я больше не увижу, они погибли. Мы с Диком жили в отвратительном месте, в подвале какого-то бара, посреди винных бочек. А, когда мне исполнилось тринадцать, Дик сказал, что, если я хочу уйти, то он отпускает. А я хотел. И с тех пор жизнь моя стала похожа на ад, но я никогда не забываю слова мамы: «Цени то, что имеешь…»

Грустное прошлое порой настигает меня, как раз в те самые моменты, когда настоящее катиться к чертям. Но я ни о чем не жалею. За исключением, конечно, того, что наорал сегодня на друга. Я знаю, все образуется само собой. Не сегодня, так завтра, не завтра, так через неделю. Я знаю, что все будет хорошо.

Глава шестая

Я пролежал на поле до самой ночи, а потом мне стало настолько холодно, что онемели конечности. Затем я тихо поднялся, положил рядом с могилой родителей шестую по счету жестяную банку и направился в бар. Банки у нас служили цветами. Ведь растительности нигде не было, и приходилось как-то выкручиваться.

Когда я пришел, никого из посетителей уже не было. Да и вообще «Лозгуд» закрывался раньше остальных заведений. В середине помещения стоял стол, а над ним висела лампочка, освещая определенный отрезок пола тусклым светом. За соседним столом сидел Пепел. По его черным волосам не спеша стекала вода. По-видимому, пару минут назад он принял душ. Его глаза отливали каким-то желтоватым оттенком, скорее всего из-за лампочки, но выглядело это по истине красиво. Когда я появился в дверях, Пепел даже не взглянул в мою сторону. Он был занят важным делом – он раскладывал пасьянс.

Вскоре из подвала выглянуло уставшее лицо Дика. Он был одет в спортивные штаны, нежно-голубую рубашку и носки в полоску. Волосы его тоже были мокрыми. Походу, в этом баре были чистыми все, кроме меня…

Я сел за дальний столик и, стараясь не выделяться, начал вырезать на нем фигурки человечков. В это время у моих знакомых завязался весьма интригующий разговор:

– Ну, что там?

– Я пока не открывал. Коробка большая. Наверное, какой-нибудь складной робот…

– У тебя есть ножик?

– Нет, только пистолет.

– Ну, стрелять в такой поздний час мы точно не будем…

После этой фразы Пепел и Дик, явно на что-то намекая, взглянули на меня. Я знал, что им нужно что-то острое, а из нас троих у меня была самая большая коллекция режущего и колющего оружия. У Пепла обычно хранились лишь пушки. Наверное, потому что он не особо любил двигаться, предпочитая все делать медленно, не напрягаясь, но при этом добиваясь не меньшего результата. Ну, а Дик в основном заведовал теорией или же рукопашным боем. Он как-никак был больше и сильнее нас с Пеплом вместе взятых.

– Ладно, ладно, – устало произнес я и подошел к коробке.

Она и вправду была огромная и тяжелая.

– Да что они туда вообще напихали? – рыжие брови сами с собой сдвинулись, и я разрезал скотч.

– Это… инженерный мусор?… – содержимое посылки явно повергло Пепла в шок.

– Смотрите, там дальше полотенце, – заметил Дик.

– Зажигалка? – мои брови удивленно взмыли вверх. В руках у меня была маленькая вещица серебряного цвета с фиолетовыми и зелеными разводами, похожая на зажигалку по форме и размерам.

– Идиот. Это перочинный ножик, – обозвал меня Пепел и выхватил ножик из рук.

Мы все вместе уставились на странный предмет, стараясь понять, что в нем такого необычного.

– Ребятки, у меня плохие новости, – вдруг заявил Дик. – Это самый обычный перочинный ножик.

– Да ну?

– Ну, да, – ответил Дик, а затем радостно вскрикнул: Записка!

– Читай.

«Дорогой Джо, это я, твой дядя. Пишу я на скорую руку, в связи с чем, буду предельно краток. Не обращай внимание на мусор поверх полотенца. Возьми лучше перочинный ножик и никому его не отдавай. Носи везде с собой. Это очень важная вещь. Ты не поверишь, на что она способна. Это штука может отключать или же включать существующие порталы. С помощью нее ты сможешь контролировать все входы и выходы из города, из районов. Этот перочинный ножик не может создавать порталы, в отличие от двух ручек, которые я тебе прислал. При соприкосновении их друг с другом будет образовываться огромная дыра, куда сможет проехать даже автомобиль. Эти порталы рассчитаны на перемещение в пространстве, но не во времени, к сожалению. Береги себя и не позволь Бонзе добраться до перочинного ножа!»

– Вот это да… – протянул вдруг Дик после минутной паузы.

– Что это, черт возьми, такое?! – сорвался вдруг Пепел. – Я не смогу это сохранить. Я носки по городу теряю, а тут этот чертов перочинный ножик! Да он выскользнет из кармана, и поминай лихом спокойную жизнь! – произнес он и скрылся за дверями бара.

Мы с Диком переглянулись.

– Иди, – намекнул мне Дик.

– Куда? – не въехал я.

– Иди, успокой его.

– Я?

– Ага.

Я в жизни никого не успокаивал. Скорее мне самому нужен был такой человек. Да во мне столько эмоций бушует, что я только разозлю Пепла. Ладно, была, не была. Я вышел из «Лозгуда», а затем на главный проспект. На одной из разбитых машин сидел Пепел. Он грустно смотрел на звезды, небо сегодня было необычайно красивым…

– Пепел, – начал я. Мне хотелось сказать много всего, но вылетело лишь: Прости меня.

Он взглянул на меня печальным, усталым взглядом. Я бы мог с легкостью прочитать все его мысли по глазам, но не стал этого делать только потому, что то, что находится в голове, порой значит намного меньше, чем слова, произнесенные вживую. Пепел криво, но искренне улыбнулся:

– Я не злюсь на тебя, Сэм.

– Но ты все равно хотел услышать мои извинения, не так ли?

– Что правда, то правда. Твои слова многое значат для меня, – он взглянул в мои глаза, в мои темно-карие глаза. – Ты мне очень дорог, Рыжий, чего бы ты не сделал.

– Значит, прощаешь? – с надеждой спросил я.

А он засмеялся.

– Конечно.

Пару минут мы сидели в тишине, смотря то на звезды, то друг на друга. Пепел думал о чем-то, а я думал о нем. Что было бы, живи я без него? Наверное, я б скончался на второй неделе. Друг – это важная составляющая каждого человека. Никто из нас не может существовать совсем один. Пепел был частью меня, а я, по-видимому, являлся одной из многочисленных составляющих Пепла.

– Знаешь, – ни с того ни сего хриплым голосом произнес он, достав перочинный ножик из кармана. – Это твоя вещь.

– Ты что? – я был, так сказать, в шоке. – Джон прислал это тебе.

– А ты мой друг.

Я стал похож на большой и красный помидор от смущения. Мне было приятно, что Пепел дорожил мною так же, как и я им.

– Но… – мне не хотелось брать чужую вещь, тем более, такую дорогую.

– Сэм, – Пепел сделал долгую паузу. – Возьми.

– Хорошо, но тогда ты обещай мне, что никогда меня не бросишь.

– «Никогда» – понятие растяжимое, захватывает огромное количество времени, но, во всяком случае, я постараюсь.

Он улыбнулся, а когда он улыбался, мне хотелось взвыть от счастья. Мы крепко обнялись и сошлись во мнениях, что пора бы двигаться ко сну. Ведь была глубокая ночь. К счастью, под нами находилась пустая и очень даже удобная машина. Мы медленно сползли на асфальт, а затем через открытые окна залезли внутрь. Сиденья были сделаны из кожи, но от нее мало что осталось. С Пеплом мне было удобно везде, он создавал уют. Я переполз на заднее сидение и вскоре задремал. На меня еще долго кто-то смотрел и вел сам с собой информативный диалог, а потом я провалился окончательно. День ведь был, как не крути, полным неожиданностей…

Глава седьмая

– Ребятки, подъем, – раздался вдруг чей-то взволнованный голос. Я узнал в нем Дика.

– Что случилось? – сонно спросил я, разделяя на голове слипшиеся кудрявые волоски своей рыжей шевелюры.

– Кажись, мы влипли…

И как раз на этом моменте мы с Пепелом одновременно взмыли вверх и со всей силы стукнулись лбами о потолок машины. Раздался смачный треск и громкое «ай». Пепел, по-моему, впервые по-настоящему испугался. Ведь проблемы теперь касались его напрямую:

– И когда же нас найдут? – спросил он. – Или вернее спросить, когда нас убьют?

– Мы обязаны сохранять спокойствие, – ответил Дик, заглядывая в окно машины. – Я пока не знаю, что нам делать с той огромной проблемой, которую прислал нам твой дядя, Пепел, но нужно как можно скорее это решить. Около часа назад появилась новость, что в нижний район отправляют отряд во главе с Балисонгом, а он, насколько мне известно, застрелил уже очень много людей…

– Да знаю я, кто такой Балисонг! – вскрикнул Пепел. Я видел, как он искренне мечтал поскорее раствориться или же исчезнуть. Пепел не любил ввязываться во что-то, что касалось правительства, а еще больше он не любил нарушать закон без необходимости.

– Так, – я решил взять ситуацию в свои руки, ведь окончательно понял, что эти двое без меня не справятся. – Давайте поступим так. Сейчас мы все разбредемся по городу и соберем все, что может пригодится в пути. Вечером мы встретимся в баре, а потом отправимся в пригород. Там, по слухам, ситуация спокойней, чем здесь…

Друзья кивнули, и мы разошлись.

Пепел направился к себе домой, если конкретно, то на крышу одного невысокого здания. Там было всего три этажа, и, насколько, я понимал, это была заброшенная мини электростанция. С нее много веков назад поступала энергия в уличные фонари, и те освещали местность, а сейчас про нее просто все забыли.

Кроме Пепла там жило еще три человека. Эти трое были совершенно одинаковыми мужчинами. Они заведовали известной компанией по производству машин для передвижения по низшему району. Ходили слухи, что они имели доступ даже к высшему району! Дори, Дери и Дак не раз меня выручали, отдавали мне лишние запчасти, даже делились едой во времена голода. Им было лет за сорок, но выглядели они на все двадцать пять. Я любил их юмор. Он порой переходил границы приличия, но никогда не оставлял собеседника серьезным.

Дик не любил наших с Пеплом друзей. Он считал их чересчур позитивными мечтателями, которые оторваны от реальности и не осознают всех проблем человечества. Я напротив, считал это качество, этот оптимизм, самым главным плюсом, которого никому из нас не хватало.

Дик, как всегда, исчез в баре, а я отправился в более интересное место, туда, где мне были рады.

Через минут двадцать непрерывной ходьбы я добрался до места назначения. Это был первый этаж какой-то многоэтажки. Ходили слухи, что на шестисотом этаже этого здания жил сам Бонзе, человек, отравлявший жизнь каждого из нас. Но речь сейчас не о нем. Зайдя внутрь, я попал в пустое, заброшенное помещение, где от стен отклеивались обои, а по полу играли в догонялки осколки стекла. Атмосфера здесь наводила ужас на каждого прохожего. Я отсчитал от входной двери ровно пять плиток и, шагнув на шестую, замер в ожидании. Затем на одной из стен промелькнуло очертание лица. И тут, откуда не возьмись, на меня полетел нож. Он был красивым, но, к сожалению, старым, века так-то двадцать четвертого. Время для меня замедлилось, и я смог разглядеть узор в виде лисы на рукоятке, а потом, хитро улыбнувшись, схватил нож, остановив его прямо перед левым глазом.

– Делаешь успехи, Ричард, – с ухмылкой произнес я.

В течение последующих пяти секунд из-за дверного проема выглянуло пухлое личико невысокого мужчины в теплой коричневой жилетке и маленькой фетровой шляпе. Он аж покраснел от моего комплимента. Этого мужчину звали Ричард. Он был другом моей семьи и моим учителем во всех областях, но, в основном, конечно, в боевых искусствах.

– Ты где пропадал?

– Дела были.

– Может, расскажешь старику?

– У меня есть не больше получаса, чтобы выбрать оружие.

– Все твое, Сэм.

Я оставил Ричарда в полном недоумении. Он был владельцем огромной коллекции старинных ножей, но так же имел небольшой магазинчик с новинками. Я частенько брал у него оружие. Метать ножи для меня было одно удовольствие, этому меня учил отец.

– Так что? – Ричард хотел знать все до мельчайших подробностей, но я понимал, что это опасно. Во-первых, для него. Во-вторых, для моих друзей.

– Что, что? – я мысленно разобрал все события последней недели и выбрал оттуда ничего не значащие: Пепел хотел сбежать наверх, я узнал об этом, да мы и поссорились. Вот вчера помирились.

По-видимому, Ричард меня не слушал…

– А что это у тебя в кармане?

«Вот черт! Перочинный ножик. Надо выкручиваться», – подумал я.

– Пепел подарил, в знак нашей дружбы. Обычный перочинный ножик, ничего интересного.

– Дай посмотреть, – Ричард чуял, что что-то было не так.

– Я… – я совсем не умел врать, тем более близким друзьям.

– Я знаю, что ты врешь, Сэм. Мы знакомы пятнадцать лет.

– Держи, – я достал из кармана ножик и, нервно тряся рукой, протянул его Ричарду.

Он резким движением схватил его и начал рассматривать со всех сторон, а затем тихо произнес:

– Сделан каким-то известным инженером…– протянул он. – Откуда это у Пепла?

– Я не знаю, – я занервничал еще больше и постарался забрать ножик обратно.

– Постой.

– Ричард, отдай мне нож, – серьезно прохрипел я и резким движением приблизился к старику.

Тот отлетел назад метра на два и, положив ножик во внутренний карман жилета, сложился пополам. На все помещение что-то громко хрустнуло, и на меня взглянули два багрово-красных зрачка. Существо быстрым шагом направилось ко мне. Единственное, что я понял в тот момент, так это то, что передо мной стоял совсем не Ричард…

Это был двойник, иначе говоря, роботизированный шпион правительства, который был явно запрограммирован меня убить. Я никогда не встречал киборгов вживую, но, как говорится, все надо делать впервые. Нечто, внешне схожее с Ричардом, вдруг вытянуло из правой руки острое лезвие и хотело было пронзить меня насквозь, но я вовремя отлетел в сторону, упав на плитку. Было больно, но не настолько, чтобы сдаться.

Существо забрало ножик, а это говорило о том, что у меня было две цели: забрать его назад и при этом, желательно, выжить. Двойник вновь понесся на меня, зигзагами перепрыгивая с плитки на плитку. Он яростно ударил меня правой рукой, то бишь лезвием, но я вдруг одумался и отразил атаку кинжалом с лисьей рукояткой. Двойник был сильнее раза в четыре, не меньше, и цель «выжить» стала тихонько понижать свои проценты на успех.