Время на исходе

Колосов Игорь

Время на исходе

1

Время на исходе.

За ним следили – он почувствовал это. Станция метро бурлила народом. Он пробирался в скоплении людей, как меж валунов горной речки: толчок, увильнул, касание, увильнул, толчок. Он спешил – иначе нельзя. Заметить опасность можно лишь в последний момент. Так же, как и найти того, кого он ищет. Времени на подготовку не останется, надо действовать сразу, не задумываясь. Другого шанса не будет.

Ему мешала внутренняя дрожь. Это был страх – только не страх быть пойманным. Он опасался, что не вспомнит лицо того, за кем охотился. Секундное замешательство, но в мозг уже вонзились иголки-мысли, что провал его ждет из-за такой глупости. Он суматошно вытащил зеркальце из кармана куртки, сжимая его, чтобы, не приведи Господи, не выронить после очередного толчка или касания чьей-то руки. Он замер, всмотрелся.

Лицо человека лет под сорок, приятная, но ни чем не примечательная внешность. Короткая стрижка, большой лоб, карие глаза. Маленькая родинка под левым глазом.

Ему полегчало. Он постарался больше ни о чем не думать, крепче ухватился за одну-единственную мысль: уничтожить человека с таким же лицом. Неважно, кто это, зачем все это, неважно. Действовать! Он где-то здесь – ждет, как и было уговорено. И это – единственная возможность остановить катастрофу.

Он застыл, как напоровшись на неодолимую преграду. Тот, кого он искал, стоял спиной к нему в считанных метрах, среди ожидающих прибытия электрички. То, что надо. Нужно лишь затаиться, выждать. Поезд вот-вот появится – его единственное оружие.

Человек оглядывался. Он тоже высматривал его. Пришлось попятиться, отвернуться. Что-то смутило его во внешности жертвы, какая-то мелочь, но понять, что именно, он не успел. Сделав пару шагов назад, он замер, почувствовал чей-то взгляд. Медленно повернул голову. Точно. Мужчина в костюме смотрел на него в упор. Их взгляды встретились, и Костюм пошел ему навстречу. Ускоряя шаг. Преследователи! Как же без них!

Он рванулся прочь, краем глаза уловив еще одного в костюме. Костюм 2 не мешкал, помчался за ним в открытую. Проклятье! Его отгонят от жертвы, он попросту не успеет. Он лавировал между людей, оттягивая неизбежное, надеясь, что шумиха и бегство останется для жертвы незамеченным, что позволит вернуться и довести задуманное до конца.

Костюм бросился за ним. Расстояние сокращалась, как и свободное пространство для отхода. Слева к платформе подошла электричка, распахнулись двери, выплеснув людской поток. Вовремя. Он рванул внутрь ближайшего вагона, расталкивая пассажиров, не обращая внимания на ответные тычки и восклицания, набиравшие обороты. Костюм последовал за ним, и он тоже не церемонился.

Беглец пробирался к следующей двери, но оттуда появился Костюм 2. Он уже протягивал руку в надежде схватить беглеца, и тот толкнул на него девушку, проскользнул дальше. Стыдиться он будет позже, не до того. Он рванулся к следующей двери. Если двери закроются, и он не успеет, его план не удастся. Жертва, не дождавшись его, уедет.

Кто-то из пассажиров ударил его, боль пронзила ребра, но не остановила его. Дверь уже близко. Однако в ней возник Костюм 3. Этот был крупнее, выглядел опасней. Секундное замешательство, и беглец выхватил у ближайшего пассажира ноутбук, запустил им в Костюма 3. Пока тот секунду приходил в себя, беглец шагнул за пассажира, обхватил его, вместе с ним наваливаясь на Костюма 3. Тот отмахнулся, но удар пришелся в живой щит беглеца – в лицо пассажира. Несчастный взвыл. Беглец нанес удар ногой, попал Костюму 3 в колено. Тот согнулся. Беглец пихнул на него пассажира, они оба повалились.

Беглец выскочил на платформу, за спиной сошлись двери. Краем глаза он заметил в вагоне Костюма 2 – угодил в мышеловку. Улыбка растянула губы беглеца, но тут же исчезла – перед ним был Костюм. Успел выскочить из вагона. Беглец резко остановился, рванул в сторону, к противоположной платформе. Костюм выхватил пистолет, дуло длинное – глушитель. Кто-то из находившихся рядом заметил это, кто-то нет. Реакция людей была замедленная. Кто-то останавливался, кто-то рассматривал оружие, не снижая шага, но никто не кричал. Для этого нужно больше времени.

Он упал за мгновение до первого выстрела. Легкий шорох пули, выбившей осколки плитки у его ног. Беглец перекатился, вскочил, прыгнул в сторону, пытаясь, чтобы его закрыли посторонние. Костюм стрелял, не  таясь. К нему присоединился Костюм 3. Беглец падал, перекатывался, вскакивал, прыгал в сторону, прятался за прохожих. Люди разбегались, кто-то закричал. Шансы беглеца остаться невредимым уменьшались с каждой секундой. Он уже получил два легких ранения – плечо и бедро, затылок обожгло пулей.

Внезапно беглец увидел свою жертву и замер – он удивился: ему показалось, что он сильно отклонился в сторону. Человек, так похожий на него, оглянулся. Случилось еще кое-что. У Костюма выбили пистолет. Пистолет Костюма 3 заклинило. Из тоннеля вылетела электричка. Она стремилась в их сторону, как рок, как злая Судьба.

Беглец понял, что у него остались секунды.

– Алекс? Ты? – спросил человек, так похожий на него.

Он вскричал, бросился на жертву. Электричка приближалась слева. Все верно: упавший на рельсы уже не выберется. Беглец выставил руки и уже видел, как жертва отлетает от него, но произошло нечто иное.

Человек, так похожий на него, увернулся, как если бы был тенью. Подножка – и нападавший полетел на рельсы.

Мимо прогрохотала замедлявшая ход электричка.

2

Он забрался в этот темный закуток, прикрыл за собой дверку. По правилам он должен находиться в темноте, чтобы ничто не отвлекало его, не мешало ответам на вопросы теста.

Голос снаружи казался механическим. Или так лишь казалось из-за прикрытой дверки?

– Начнем. Первая часть теста. Называйте слова, которые сразу приходят на ум, как только вы услышите слова, которые произношу я. Готовы?

– Да, – собственный голос показался слабым, измученным.

– Только отвечайте быстро. Не задумываясь. Итак: начали. Ветер?

– Скорость.

– Яблоко?

– Тыква.

– Боль?

– Ненависть.

– Снегопад?

– Деньги.

– Дом?

– Дочка.

– Поезд?

– Ветер.

– Отлично. Теперь переходим ко второй части теста. Готовы? Начали. Книга?

– Мудрость.

– Война?

– Стрельба.

– Пещера?

– Дом.

– Красавец?

– Дочка.

– Сыр?

– Мыши.

– Вода?

– Дочка.

– Очень хорошо. Переходим к третьей части теста. Поехали. Гора?

– Дочка.

– Огонь?

– Дочка.

– Мать?

– Дочка.

– Орел?

– Дочка.

– Жизнь?

– Дочка.

– Смерть?

– Дочка.

– Мои поздравления. Вы прошли тест. Теперь у вас есть точка отсчета. 

1. ЗАТВОРНИК. ФОТОГРАФИЯ. КОЛЛЕГА

1

Алекс расхохотался. Кирилл поливал фортепьяно пивом, и Алекса уже трясло. Он мог обмочиться, настолько не контролировал себя, лишь эта мысль помогла немного успокоиться. Алекс откинулся на спинку дивана, покосился на свою бутылку пива, но не дотронулся до нее – расхотелось.

Кирилл, довольный выходкой, отдуваясь, как после тяжелой работы, повалился в кресло. Он смотрел на друга, улыбался. В глазах был вопрос: как Алекс оценит увиденное?

– Ну, ты даешь, – Алекс покачал головой.

Улыбка Кирилла стала шире.

– Да что тут такого? Мелочи…

– Конечно, конечно. Не жалко вещь?

– С ней ничего не случится, поверь.

Они замолчали. Пик веселья проходил. Кирилл пошел в туалет, и Алекс, осмотревшись, помрачнел. Странно: они сидят вдвоем давно, и недолгое одиночество, так привычное в его повседневной жизни, показалось чем-то далеким и… пугающим?

Алекс тяжело поднялся. Пора домой. Сегодня – явный перебор. С тем же пивом. Быть может, хорошо вот так поболтать, побеситься, но… Пора домой.

Вернулся Кирилл.

– Уходишь?

Алекс кивнул, отвернувшись – почувствовал странную неловкость.

– Надо нам почаще так сидеть, – Кирилл провел рукой по клавишам, и фортепьяно отозвалось, будто подтверждая его слова: мини-мелодия, одновременно грустная и задорная.

Алекс глянул на Кирилла.

– Надо.

– Мы с тобой, как отшельники: вообще ни с кем не общаемся. Как будто людей боимся.

– Страх тут ни при чем. Просто делом надо заниматься. Всю жизнь не прогуляешь.

Они помолчали. Кирилл хотел сказать что-то еще, немало сказать. Не просто сказать – возразить. Алекс не уходил даже вопреки собственному желанию. Любопытство? Он не знал.

– Ты когда в последний раз вот так сидел, у кого-нибудь? – спросил Кирилл.

Алекс развел руками.

– Не помню. Давненько это было. И что с того?

– Не знаю… – Кирилл опустился на диван, на друга не смотрел. – Я понимаю, иногда на людей тошно смотреть. Мне тоже… по сути, никто не нужен, но… Постоянно видеть кого-то по скайпу только по работе? И все время торчать одному?

Алекс усмехнулся. Усмешка вышла искусственной, натянутой.

– Что на тебя нашло?

Кирилл покачал головой, но промолчал. Алекс присел в кресло напротив.

– Мне хватает болтовни по работе. По скайпу она или не по скайпу – какая к черту разница? Тебе обязательно похлопать кого-то по плечу, чтобы слышать, что он говорит, видеть, доволен он разговором или нет? Мы же не дети, у всех – работа.

– Кроме друзей-товарищей есть другие люди.

– Родители? Нет уж, уволь – мне достаточно видеть их на мониторе. Мать не станет выяснять, какие на мне штаны, не хочу ли я угоститься вон той булочкой с изюмом и так далее. Мне хватило предков в юности.

– А женщины? Рита, например?

– Рита? Причем тут она? Она такой же деловой партнер, как и любой мужик.

– Уверен? Кто-то говорил, что она к тебе неравнодушна, и что ты тоже…

– Кто говорил?

Кирилл отвернулся.

– Забудь.

– Кто говорил? Начал – выкладывай.

– Алекс, я не помню, серьезно. Сам подумай, сколько у меня каждый день болтовни. Что тут упомнишь?

Алекс поколебался, но не стал продолжать. Они попрощались, и он вышел. Странный был осадок. Посидели хорошо, просто замечательно, но болтовня напоследок лишила спокойствия.

Алекс вышел из подъезда длинного дома, осмотрелся. Он жил в соседнем подъезде – идти метров пятнадцать, не больше. Вдалеке, за их районом, готовился ко сну мегаполис. Все меньше движение по проспектам, звуки слабеют. Красноватое зарево освещало половину неба. Как большое уставшее животное, мегаполис затихает. Алекс остановился, глядя вдаль.

Когда он последний раз куда-то выходил? Вспоминалось с трудом. Одним слово – давно. И, похоже, он не жалел об этом. Пока не поговорил с Кириллом.

Что на него нашло? Он помнил, как напрягали его люди, когда по молодости он работал в офисе. Всего лишь лет десять-пятнадцать назад эти муравейники на заводах, в офисах и конторах были обычным явлением. С тех пор цивилизация здорово шагнула вперед. Этот бедлам, к счастью, закончился. Выдохся в течение считанных лет. Зачем куда-то идти, ехать, если ту же работу человек может выполнить дома? Зачем платить аренду работодателю? Зачем толкаться в метро работнику, искать подходящую одежду, брать еду на день, если можно обойтись без этого?

Раньше этого не было только потому, что не было Инета, скайпа и других подобных вещей. Сейчас даже рабочие, которым необходим станок – если таковые еще остались, – приобретают необходимое и устраиваются у себя дома. Многое на себя взяли курьеры, но это мелочь: увидел, передал, снова остался один – не то же самое, что торчать в одном помещении с одним и тем же человеком днями, неделями, месяцами. Удивительно, что так называемая работа на дому не сразу изменила весь привычный мир.

Алекс прошел к своему подъезду, задержался, глядя на горизонт. Съездить куда-нибудь? Не лучшая идея. Что он там не видел, в городе? Болтаться среди народа лишь потому, что Кирилл навел на него непонятную тоску? У него давно все устаканилось, и менять что-то – лишь нарываться на неприятные сюрпризы.

Когда он вошел в квартиру, перед глазами возникло лицо Риты. Есть другие люди, сказал Кирилл. В самом деле – почему? Алекс прошел в гостиную, присел на тахту, медленно осмотрелся.

Все необходимое под рукой. Удобно, что тут говорить. Спальня с нормальной кроватью, ванная. Комната, где стоят тренажеры, беговая дорожка, штанга, тут же – бар, заставленный очень и очень неплохо. Пить в одиночку – Алекс не считал это тупиком или чем-то неприличным. Как раз то, что нужно. Кажется, Кирилл сегодня перебрал. У трезвомыслящего человека, которому есть чем заняться, просто-напросто нет времени на всякую ерунду, на что-то незначительное. Кроме почти каждодневной тренировки Алекс постоянно что-то читает, и сколько еще надо одолеть! Еще есть фильмы, музыка. Или 3D-путешествия по малоизвестным странам, когда едва ли не физически ощущаешь, как поднимаешься в гору, пробираясь сквозь диковинные растения, чувствуешь камешки под ногами, влажную жару. Кроме того, Алекс занялся японским языком – эта часть рынка очень заманчива и перспективна, язык же нелегок. Одного японского хватит, чтобы кроме работы ничем больше не заниматься. Нет уж! Даже редкая вылазка с Кириллом – трата времени, пустая и никчемная.

И все-таки – Рита? В конце концов, люди как-то продолжают свой род. Скайпом здесь не обойдешься. Она… ему нравится? Дело же не в одиночестве?

Алекс прикрыл глаза, опустил голову. Что делать? Нет, больше он с Кириллом вживую сидеть не будет, не до того. Плохая была идея. Что было – то прошло, но лучше быть защищенным, нежели наоборот. В голове почему-то крутились образы предков: прабабушки, прадедушки. Они, в отличие он него, Алекса, не задумывались о подобных проблемах. Не таились, пытаясь обмануть.

Он посмотрел перед собой и увидел – на столике – фото в рамке. Алекс сфокусировал взгляд. Маленький Алекс с дедом. Оба смотрят в объектив. Дед, улыбаясь, треплет его по голове. Когда это было? И где? Странные ассоциации породили перед внутренним взором смутные и необъяснимые образы. Они скапливались, как безмолвные просители перед домом местного повелителя, разгонять их было бессмысленно – они все равно облепят ближайшие подступы.

Он увидел маленьким не себя… девочку рядом с собой взрослым. Она была на него похожа, он обнимал ее, и они, улыбаясь, смотрели в объектив. Что-то было в ней до боли знакомое, знакомое и родное. Дочка?

Но у него не было детей. Похоже, перепил и Алекс, не только Кирилл. Он покачал головой, прошел в ванную, открыл холодную воду. Выждал, пока она станет максимально ледяной, сунул под струю голову. Несколько раз отстранялся, когда начиналась боль от холода, чтобы тут же повторить.

Вытершись полотенцем, он вернулся в гостиную, опустился на диван. Вроде бы полегчало. Голова точно стала свежее. Холодная вода – это нечто. Алекс глянул на стол. Потер глаза, снова посмотрел.

Фотографии нигде не было.

Алекс пригнулся, заглянул под стол. Пусто. Он встал, осмотрелся, обошел стол, подошел к балкону, убедился, что дверь закрыта изнутри. Он проверил входную дверь: заперто, быстро прошел все комнаты. Нигде никого.

Однако фотографии в рамке не было.

2

С минуту Алекс сидел, ни о чем не думая. Из-за усталости и выпивки это получилось неплохо. Когда он снова взглянул на стол, уверенности, что фотография вообще была раньше в его квартире, не осталось.

Что с ним было? Галлюцинация? Если так, галлюцинация какая-то странная. Слишком реальная? Или галлюцинации такими и бывают?

Алекс подошел к ноутбуку, запустил, глянул на время. Поздно, но не слишком. Он нашел в «контактах» мать, быстро написал ей вопрос. Отправил, спросил, на связи ли она. Мать тут же отозвалась. Предложила поговорить голосом. Алекс поморщился, ответил, что не надо, он устал и сейчас ляжет спать. Так что насчет деда? Были у него когда-нибудь совместные с дедом фотографии?

Ответ: «Что ты, дедушка умер еще до твоего рождения. А что случилось? Ты нашел какое-то фото?». Алекс: «Нет, просто спросил. Задумался сегодня о предках, подумал, может, у родителей что-то завалялось?». Мать: «Нет-нет, ты не мог с ним сфотографироваться».

Алекс попрощался, выключил комп. Признаться, уверенность, что он ошибся, была хлипкой. Фотография… была? Где же она? Никто не мог войти в квартиру, чтобы забрать какое-то фото. Почему не что-то более ценное? Какой-то дурдом сегодня. Надо себя чем-то занять. Заснуть бы прямо сейчас, но сон вряд ли придет быстро.

Алекс взял в руки телефон. Прежде чем он осознал, что делает, понял, что ищет номер Риты. Кирилл прав? Алексу нужна – пусть иногда – не только болтовня по скайпу. Номер долго не находился – они чаще говорили в основном по скайпу, и пользоваться телефоном не было смысла.

Однако Алекс медлил, когда осталось лишь нажать кнопку. Что он ей скажет? В такое время, когда о работе все уже забыли? Он представил лицо Риты, вспомнились многочисленные переговоры по скайпу, когда они обсуждали, что делать с тем или иным заказом, либо с тем или иным заказчиком. Стоит признать, с ней – в отличие от многих других коллег – общаться ему было приятнее, веселее.

Она ему нравилась. Нравилась – сомнений не было. Но вживую они ни разу не встречались – поразительно. Зачем? По работе это не нужно, кроме работы их ничего не связывало.

Алекс набрал номер, сбросил. Дыхание участилось. То, что она ему нравится, ни о чем  не говорит. Давняя семейная жизнь виделась сейчас, как в тумане. Будто и не с ним это было. Зато до сих пор не забывались ощущения, сопровождавшие его год-полтора после развода. Смятение, внутренняя боль, обида. И некий своеобразный обет, данный самому себе: больше никогда, никогда! Не для него это – постоянно лавировать между своими потребностями и желаниями другого человека, даже просто его присутствием. Кто-то должен кого-то подавлять, а он этого не хотел. Один раз Алекс попробовал, уверенный, что у него-то получится, что у него будет полное и естественное равноправие. Наивный. Подавлять кого-то – то же самое, когда подавляют тебя, только с другим знаком, а энергии тратится столько же.

Наверняка и он вызывает у Риты симпатию. Вряд ли Алекс ошибается. Хотя откуда ему это известно? Быть может, она с любым из коллег общается так же мило, с улыбкой и без внутреннего напряжения?

И все же какой бы она ни была, пять-десять минут удовольствия в день – точнее раз в несколько дней – не стоят того, чтобы все остальное время, и уж точно все свободное, проводить, как при подготовке большого и бесконечного мероприятия, когда расслабление – лишь иллюзия. И чтобы все было на уровне, нужно что-то делать, просчитывать, предугадывать, стараться, беспокоиться и верить, что все это не напрасно. В молодом возрасте ради оргазма Алекс мог претерпеть не такое, но не сейчас. Так или иначе, все сведется к тому же самому: быт, обыденность, мелкие дрязги, обиды и тревоги – и все это постельным приятностям не одолеть.

Алекс услышал гудок – он уже нажал на вызов, приложил телефон к уху. Он поразился, когда это случилось – тело отреагировало быстрее его сознания. Или встретиться с Ритой разок и отвлечься – ничего страшного? В любом случае он лишний раз убедится в правоте собственной позиции.

– Да? – в ее голосе – легкое удивление.

– Привет, Рита.

Она усмехнулась.

– Мы уже здоровались сегодня. Что случилось? Ты почему не по скайпу?

– Решил по телефону.

– Какие-то вопросы по дизайну упаковки? Или по тексту?

– Работа тут ни при чем.

Пауза.

– И?

– Просто позвонил, думал… Ты же в соседнем доме живешь, если не ошибаюсь? – он выдавил смешок, но чувствовал себя невероятно неловко, как если бы пытался обмануть ребенка. – И никогда у меня в гостях не была. Зашла бы, посидели бы, выпили. Вот и с Кириллом недавно встречались, я к нему ходил. Весело получилось.

Рита молчала. Он лишь улавливал ее тихое дыхание. Он наверняка поставил ее в тупик, но уверенности в ее реакции не было. На мониторе он хотя бы видел ее лицо, по телефону он казался себе слепцом во тьме.

– Поздно уже… – сказала она. – Спасибо за приглашение, конечно.

– Да, поздновато, – он сделал вид, что смотрит на часы, хотя она его и не видела. – Дело-то к полуночи приближается. Что это я? Может, тогда завтра?

– Не знаю… Посмотрим. Решим завтра.

– Ладно. Завтра.

Он хотел еще что-нибудь сказал, но слова улетучились. Рита трубку не клала, не прощалась. В ее молчании присутствовало какое-то недоверие. Что он наделал? Не будет ли им теперь неловко смотреть друг на друга, решая вопросы рекламы и клиентов?

– Рита?

– Да?

– Может, ты не хочешь увидеться? Ни завтра, ни послезавтра? К примеру, не любишь куда-то ходить, у тебя есть мужчина или по иной причине.

Она издала неопределенный звук.

– С чего ты вдруг об этом спрашиваешь? Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Бывает же что-то в первый раз. Я уже давно хотел об этом спросить.

– Я уже собиралась ложиться. Устала за сегодня, честно. Голова не варит. Завтра поговорим, ок?

Ему захотелось потребовать у нее обещание встретиться с ним завтра, но он удержался. Он и без того переборщил. Быть может, завтра он проснется с другими мыслями и еще пожалеет, что вообще затеял этот разговор с Ритой.

Они попрощались, Рита положила трубка. Он подошел к окну, выглянул. Город уже спал, как и его квартал.

Алекс обернулся, и на какой-то краткий миг ему почудилось, что он увидит фотографию на столике. Ощущение было каким-то осязаемым. Конечно, на столике ничего не было. Алекс покачал головой.

Ему тоже пора спать.

3

Он смотрел на молодую женщину на мониторе и не мог избавиться от мысли, что она совсем не та, с которой он разговаривал несколько часов назад по работе.

В какой-то момент ему показалось, что он вспомнил сон, приснившийся ему перед пробуждением. Другая женщина? Да, там, во сне, была другая женщина. И она укачивала на руках ребенка – девочку. Почему именно девочку, Алекс объяснить не мог, но думал о ребенке, как о девочке. Кто же была та женщина? Такая знакомая. Похожая на Риту. Но другая.

Дело не в прическе. Рита и без того часто выглядит иначе. Длинные каштановые волосы у нее хорошо вьются. Иногда она оставляет их свободными, как сейчас, чаще затягивает в тугой хвост. Может уложить по-разному, сделать хвостики или вообще спрятать их под тонкую шапочку. Она единственная, кто так часто меняется. Остальные – женщины в том числе – чаще одни и те же.

И все-таки сейчас она была другая. Причина – психологический подтекст происходящего. Сейчас он позвонил ей не для того, чтобы обсудить, как улучшить рекламный текст, которым недоволен клиент. Днем он едва удержался от упоминания о вчерашнем разговоре, и Рита тоже никак не показала, что держит все в голове. У него даже екнуло сердце: был ли вчерашний звонок? Звонок, конечно, был, но надо ли о нем говорить, если не будет продолжения?

Алекс не был уверен, что продолжение будет, он сомневался до самого вечера. Но позвонил. Иначе его предложение и требование о встрече, которое он сам же не выполнил, будет находиться между ними при каждом следующем разговоре, как посторонний человек, контролирующий любое их слово. Неловкость станет  мешать подобно камешку, попавшему в обувь и вызывающему непрекращающиеся неприятные ощущения.

Он позвонил и теперь рассматривал Риту, не зная, как вести разговор. Помехой была ее явная закрытость. По ее глазам Алекс догадался, что Рита вряд ли рада его звонку. Она не хотела говорить? Похоже на то.

Но как она выглядела! Непонятно, почему он раньше никогда не предлагал ей того, что хотел предложить сейчас? Он так давно ее знает! Что за ступор не позволял ему смотреть на Риту не только, как на коллегу по работе? Неужели прошлая семейная жизнь наложила такой отпечаток-табу на его мужские желания?

– Еще не поздно, если решим встретиться, – прервал паузу Алекс. – Ты как, закончила на сегодня дела?

Она нахмурилась, качнула головой.

– Я хотела позаниматься на беговой дорожке, но… даже на это сегодня нет времени. Надо добить дизайн для сегодняшнего клиента. Босс просил подготовить все завтра к полудню.

Алекс улыбнулся, рассчитывая, что улыбка не выглядит деревянной. Конечно, он все понимает, ничего страшного.