И пришел жнец. Альфарг

– Кайетан, ты очень оскорбляешь меня, сравнивая с такими идиотами, как Шило, или его дружками. Совсем нет. Мне не нужно, чтобы ты кого-то убивал. Наоборот, я хочу, чтобы ты остановил убийства. Это большая разница, согласись.

– Наливай еще по одной, и тогда соглашусь.

– Идет. Давай рюмку.

– Так вот, Кайетан, мне нужен специалист, который разбирается в убийствах и травмах. Мне нужен ученик смерти, – сказал Эрмегис, когда рюмки опустели еще раз, и над столиком поплыли облачка дыма, – В этом городе творится нечто очень необычное и интересное. И интересное, не только для чародея. Для жнеца тоже.

– Нельзя ли яснее? Я не привык читать мысли, как принято в ваших гильдиях.

– Можно и яснее, – согласился Эрмегис, – Вот скажи мне, Кайетан, что тебе известно о магической школе созидания?

– Кхм, я думал, что ты спросишь меня о энтропической магии, вроде некроэнергии, ну ладно. Что я знаю о созидании? Это чары направленные на исцеление и лечение всевозможных недугов. Начиная от ран и переломов, и заканчивая сыпью, импотенцией и заворотом кишок. Выбор таких печатей очень велик. Жнецы, солдаты, даже крестьяне, чего уж там, могут использовать эти одноразовые заклинания, потому что они не требуют никакой особенной магической подготовки. Чаще всего такими рунами пользуются в бою, ибо они приносят мгновенный эффект. Правда, иногда, в случае серьезной травмы, даже самые могущественные из заклинаний попросту не способны помочь. Тогда используются магические эликсиры, но к школе созидания, они не имеют никакого отношения. Верно?

– Отчасти да. Но суть верная, – согласился Эрмегис, посмотрел на меня, медленно кивнул, – Каждое заклинание действует через руну, которая изготавливается чародеем из кости, металла, дерева или камня. Чем «живее» материал для заклинания, тем оно сильнее. К примеру, если сделать руну на коже и стекле, эффект кожаной руны будет больше. Это логично. Заклинание не может быть наложено только на словах. Мы не в сказке живем.

– Что-то я не совсем понимаю, как школа лечения связана с убийствами, и как это все вяжется с тобой.

– На самом деле, Кайетан, все очень и очень просто, – помрачнев проговорил чародей, наклоняясь вперед, – В Аинарде начали происходить очень мрачные и непонятные события с недавних пор. И я сейчас не про мор говорю. Я говорю о том, что магическая сила больше не подчиняется нам, колдунам. Никто больше не несет ответственности за наложение заклинаний. Кто-то перегорает, кто-то теряет свой колдовской потенциал, а кто-то… напротив, приобретает его в самом непозволительном виде.

Совсем недавно нам стало известно об одном пареньке, по имени Верьез из далекой, как ночь Равновесия деревеньки Синие Пеньки…

– Синие Пеньки? Что-то новенькое.

– Не суть в том, – отмахнулся Эрмегис, – Мы в гильдии, и сами, не знали об этом ничего. И не знали бы дальше, если бы этот паренек неожиданно не обрел некую необычную колдовскую мощь. При том такую, что нам и не снилась. Даже иерофантам.

– Угу, это интересно. А подробнее?

– В один ничем не примечательный летний день, когда пели птички и светило солнышко, Верьез смог исцелить от слепоты свою мать. Подумай сам. Малолетний недалекий крестьянский сын, ребенок прачки и, прости Равновесие, какого-то дурака, которого в детстве уронила лошадь, смог взять, и исцелить то, что не подвластно даже самым именитым чародеям. Сам. Один. Даже без обучения и помощи.

– И как он это сделал?

– Хороший вопрос, жнец. Это мне не известно. Он не просто исцелил ее. Он вылечил слепоту словом, не накладывая заклинаний и рун, ибо даже писать их не умеет. Скажу больше, он вообще не умеет читать и писать. Откуда у него такие знания о чародействе – другой вопрос. Руны ему ни к чему. Щелкнул пальцами – и вся недолга. После этого, схожим образом, ему удалось поставить на ноги местных калек с войны, изрубленных северянами, прихворнувших детей и даже направить на путь истинный пару-тройку тамошних алкашей. И все без помощи рун или надписей, как нам известно.

– Примечательный случай, – согласился я, – Но только что плохого в том, что у парня открылся такой дар? Что плохого в лечении? Было бы скверно, если бы он оживлял мертвых, или зомбировал своих соседей, или… Вас заботит не сам факт исцеления неофитом, верно? Вам нужно знать, как он сделал это, не используя руны?

– Именно, – хмуро подтвердил Эрмегис, – Ты понимаешь, что это ставит под удар все, чему учат чародеев? Если раньше в захолустье объявлялся некий талант, предрасположенный к магии с рождения, это нас не волновало особо, ибо все он делал по правилам, пусть даже и неосознанно. Инстинктивно рисовал первые руны на стенах, превращая мать или отца в жабу. Или чертил символы на камне, чтобы отвадить местных хулиганов ядовитыми змеями. Но то, что произошло в Синих Пеньках…

– Ты сам-то видел, как он исцеляет?

– Нет, не видел. Но видели мои информаторы, а я им доверяю. Это еще не все, Кайетан. Дальше будет интереснее. Для тебя, как для специалиста. После того, как Верьез стал новым мессией, а слава о его божественном прикосновении пошла дальше, на поклон к нему, а следовательно, и на исцеление, стали стягиваться все новые и новые люди, точно, как мухи на навоз.

– Это логично, и?

– И тогда в Синих Пеньках стали происходить странные события. Сперва протухла и скисла вся чистая вода. Потом, местные рыбаки нашли заводь, полную дохлой рыбы. Дальше смолокуры натолкнулись на поляну, из которой некая сила вытянула все цвета. Я был на этой поляне. Огромная, черная, словно выжженная изнутри. Деревья перекручены, ни одной травинки. Абсолютно мертвая и пустая. Словно…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.