Найти хранителя

Крис задумался.

На постоянную работу в отряд, конечно, сейчас он бы не пошёл.

Нужно искать хранителя и возвращаться на Корчер. Однако пару раз с друзьями слетать на осмотр границы или на поиск нарушителей он не отказался бы. Хотелось вспомнить это потрясающее чувство свободного парения на созданных собственной магией воздушных крыльях. Хотелось снова ощутить этот восторг полёта без защитной капли планелёта, свист ветра, прозрачную толщу воздуха внизу под собой и открывающийся до самого горизонта простор.

Гилней заметил этот мечтательно затуманившийся взгляд друга, улыбнулся, хлопнул по столу ладонью и сказал:

– Место тебе найдётся, – и, увидев отрицательный жест, быстро добавил: – Да я не о постоянной службе говорю. Только о том, что тебе вообще можно только на пару патрулей слетать. Права и обязанности патруля помнишь, служебная клятва у тебя никуда не делась, магия при тебе. А начальство тебя прекрасно помнит. Вон сегодня вы в коридоре как приветливо раскланялись с капитаном Бернаном. Думаю, он с удовольствием включит тебя ко мне напарником на пару дней. Работы, знаешь ли, последнее время прибавилось, и людей стало не хватать.

– Почему? Неужто соседи на конфликт нарываются? – удивился Крис.

– После эпидемии было тихо, а последнее время активизировались, нарушений стало больше. Буквально неделю назад мы догадались липучие сигналки на известных нам тропах ставить, чтобы понять, что нарушителей так привлекает и куда собственно они постоянно пытаются пробираться. Сам знаешь, сигналка магическая, невидимая, тонкая и липкая как паутина, прилипнет на одежду или обувь, не каждый маг заметит.

Так вот, пока наверняка сказать нельзя, но, судя по сработавшей сигнальной липучке, идут куда-то мимо Черенги. Чуть в сторону, куда-то к руслу Черы. Однако времени прошло мало, следим за перемещением маячка, но пока ничего непонятно.

– Может, к тому самому саркофагу, с которого всё началось?

– Этого исключать нельзя, направление, в основном, действительно совпадает. Но тогда пробираются они к пещере впустую. Скажу тебе по секрету – завалили ту обвалившуюся дыру, которая вела к саркофагу. Вот как с эпидемией разобрались, чуть больше двух лет назад, так и завалили. Мне мой двоюродный брат сказал, он в перевозке служит. Говорит, вызвали сильного мага – стихийника из столицы, подогнали несколько грузовых планелётов с галькой, так он магией земли там этот обвалившийся берег с помощью этой гальки и запечатал.

– Что, и саркофаг там внутри оставили?

– Да кто его знает, что там оставили, а что нет. Тяжести оттуда вроде не вывозили. Брат сказал бы.

Гилней разлил вино по кружкам и из-под рыжих ресниц оглядел друзей мгновенно погрустневшими глазами.

– Ну что, ребята, помянем друзей наших, которые эпидемию не пережили. Я так вообще не заболел.

– Да, помянем.

Они выпили и над столом водрузилось грустное молчание, которое нарушил Крис:

– Ребят, я ведь Эсми приехал искать. Или могилу, или её саму, – сказал он, подняв взгляд от кружки.

С Эсми его друзья были хорошо знакомы и прекрасно знали её статус в жизни Криса – невеста.

– С чего вдруг через три года-то после смерти?

– Да тут случайно покопался в архиве академии и внезапно оказалось, что её нет в списках умерших. А извещение об её смерти я тогда ещё получил. Вот сомнения меня и замучили.

– Да ты что, Крис, если б она выжила, мы бы знали! За три-то года заметили бы на улице, каким-нибудь образом проявилась бы, – воскликнул Гилней, удивлённо подняв рыжие брови.

– Но в списках умерших её тоже нет, Гил! Да и в списках отправленных ни в Ганчу, ни в столицу на лечение тоже нет.

– Ну и как ты собираешься узнавать, где она, раз столько лет прошло?

– Не знаю, – вздохнул Крис. – Буду расспрашивать лекарей. Она в сердечном отделении была перед исчезновением. Хотел с вами посоветоваться. Может, знаете кого из лекарей, кто там то время работал и сведёте меня? Пока другого пути я не вижу.

Друзья переглянулись.ы

– Сведём, конечно. Надо подумать, да поспрашивать. Знать бы поточнее хоть кто там работал тогда.

– Я знаю все фамилии, – произнёс Тресар в голове Криса. – Знаю из кристаллов архива. Там были списки сотрудников по датам. Я продиктую.

Крис встрепенулся и повернулся к друзьям:

– Я скажу, кто там работал тогда. Можно записать, если нужно.

Он стал один за другим озвучивать имена, которые мысленно подсказывал ему Тресар.

Гилней извлёк из кармана исписанный замусоленный карандаш, почти исчезнувший в его больших руках, маленькую потрёпанную записную книжечку и стал записывать, поглядывая на склонившихся к нему друзей.

– Так, этого я знаю лично, вот об этом слышал.

– А этот живёт от меня недалеко, наши дети вместе учатся.

– Так, – через некоторое время откинулся на стуле Гилней и провёл большой пятернёй по рыжей шевелюре, – первичный список составлен. Завтра тебя представим кому сможем, и начнёшь свой опрос. Глядишь, чем-нибудь помогут и что-то прояснится.

Они ещё немного посидели, однако не стали засиживаться долго. Всех, кроме Криса, ждали семьи. Договорились, что завтра с утра Гилней составит приблизительный план знакомств и пришлёт вестник.

Когда Крис вернулся в гостиницу, там его ждала записка от нового хозяина дома Эсми.

«Дом продан господином Граном Шейни, лекарем из Ганчи такого-то числа. Все документы на право его законного владения домом были представлены. Подпись.»

Крис задумался. Дата продажи приходилась на тот период, когда он был в санатории, уже позже того как он получил извещение о смерти Эсми. Получается, что этот неизвестный господин Гран Шейни получил дом в наследство?

Медленным шагом он прошёл по коридору и зашёл к себе в комнату.

– А ты обратил внимание, что за тобой следили? – произнёс Тресар уже в комнате.

– Нет.

– Зато я прекрасно это заметил.

– Как? Мы же смотрим одними глазами и видим одно и то же.

– В этом вопросе главное – внимание. Ты в мыслях об Эсми порой вообще ничего не видишь, хотя глаза и уши исправно работают, и память всё послушно укладывает в свои ячейки. В эти моменты так и хочется перехватить управление телом, всё равно от тебя мало толку. Я бы тогда получше осмотрелся. Тебе же не нужны ноги, руки, голова, когда ты полностью погружаешься в размышления и переживания? А мне нужны. Может, так завтра и поступим? Когда ты будешь общаться со знакомыми – управляешь телом ты. Когда беседуем с незнакомыми – управляю, а значит, вопросы задаю и осматриваюсь я. Заодно и эмоции чужие почувствуешь.

Крис хмыкнул. Мысль хорошая, но как-то страшно.

– Да не бойся, – в голосе Тресара чувствовалась улыбка, – захватывать навсегда твоё тело не буду. Только на время разговора и с твоего разрешения, как договорились. Поверь, хотел бы – уже давно захватил бы. Ты бы даже не почувствовал. Очнулся бы у кристалла, опять хозяин своего тела. Или вообще не очнулся. Так тоже можно.

Опять же, не жадничай, дай мне почувствовать себя человеком хотя бы на время! – в голосе, звучащем в голове Криса, проскочили жалобные нотки. – Мне же скоро обратно в кристалл возвращаться!

– Это действительно серьёзный аргумент, – усмехнулся маг. – Хорошо, я подумаю. Завтра решим.

Следующие три дня пролетели в непрерывных встречах с людьми, имеющими отношение к отделению кардиологии в период эпидемии. Тресар в этих встречах брал управление на себя. Крису приходилось признать, что вести расспросы у хранителя получается намного лучше. Он не терял нить разговора, не отвлекался на уводящие в сторону всплывающие в процессе разговора темы, при этом хорошо чувствовал чужие эмоции. Это помогало ему нащупать правильные интонации и вытянуть из собеседника даже неприятные воспоминания.

Картина прояснилась, но пока не до конца.

Получалось, что эпидемия действительно началась с заболевания в археологической экспедиции. Энерис Бентер был в первой тройке заболевших и попал в лечебницу почему-то уже в бессознательном состоянии. Вся мощь первоначального ошибочного неправильного подхода в лечении пала на его бедную голову. На короткий период ему стало легче. Видимо, именно тогда в лечебнице Крис и услышал его имя, когда их кровати стояли рядом.

Скорее всего, рядом они лежали недолго, потому что Энериса скрутил сердечный приступ, и он долгое время находился в медикаментозной коме. Его поместили в отдельную палату под особое наблюдение, где он и находился до самой своей смерти. После этого его отвезли в морг, а потом кремировали.

Тресар был уверен, что хранитель, пока находился в лечебнице, успел в кого-то перенести своё сознание. Но в кого? И почему этот некто с сознанием хранителя восьмого рода после выздоровления не направился прямиком на Корчер и не вернул хранителя в свой родной кристалл?

Эсми тоже в тот период находилась в лечебнице, в том же отделении, однако в его женском крыле, то есть, отдельно от Энериса.

Кто-то из лекарей, знакомых Гилнея, вспомнил её и подтвердил, что ей с каждым днём становилось хуже. Куда она исчезла из лечебницы – лекарь не помнит. Может, в другое отделение, а, может быть, и в морг. Почему произошла такая путаница с извещением и документами, этот лекарь сказать не мог. Ошибка, конечно, вполне возможна.

Крис мысленно зацепился за слово «морг». Даты смерти у них совпадали, они скончались в один день. Это явно имело какое-то очень важное значение! Какое?

Крис поёжился, вспоминая это страшное для всех посторонних посетителей место, подавляющее своей белизной. Там царили холод и полная безнадёжность.

Остаётся невыясненным вопрос – куда после этого делась Эсми? Где она, если её нет в списках умерших? Или она там есть? Извещение-то ему всё-таки пришло!

Через пару дней мага позвали на патрулирование. Для Криса этот патрульный полёт стал как глоток воздуха в душной комнате. Можно было наконец отвлечься от встреч, разговоров и мрачных мыслей.

Когда он привычным движением затянул ремни на ранце с воздушными крыльями и шагнул к краю взлётной площадки на стене крепости, по телу пробежала волна радостной дрожи.

Пространство перед ним просматривалось до самого горизонта. Казалось, этот прозрачный океан всё это время ждал его и сейчас был очень рад возвращению своего заблудшего сына.

Сердце в груди Криса сжалось от волнения, а потом встрепенулось и восторженно заколотилось, предвкушая полёт. Маг поймал понимающую улыбку Гилнея, кивнул и прыгнул вперёд, магией расправляя свои крылья. Ветер подхватил его и слегка качнул, устраивая в воздушных потоках поудобнее.

Почти сразу, с разницей в десяток секунд, с площадки прыгнул Гилней, который в их паре сегодня был за главного. Крис сделал небольшой круг, показывая, что с ним всё в порядке и полетел вслед за другом.

Они долго парили, перемещаясь из одного воздушного потока потока в другой, проверяя вверенную им территорию.

Крис в полёте расслабился и почти полностью забыл обо всех своих тревогах и страхах. Он словно вернулся в то беззаботное счастливое время, когда был молодым магом, только что закончившим столичную академию, для которого пограничное патрулирование было внове. Словно очутился в том далёком почти забытом времени, когда каждое дежурство он испытывал какое-то чистое незамутнённое счастье, скользя на магических воздушных крыльях.

– Внимание! – голосом Гилнея прогудел вестник, прикреплённый у Криса за ухом. – Где-то тут те нарушители затаились. Сигналка показывает на ту группу деревьев у холма. Делаем вид, что не заметили, Холм облетаем по дуге. Будь осторожнее, как бы не испугались и от страха огнём не плюнули.

Крис послушно встроился в поток, тянувший его в сторону от этого холма. Сильный маг – огневик может прицельно кинуть сгусток огня на десятки, а то и сотню метров. Этот огневой снаряд воздушным крыльям, конечно, ничего не сделает, а вот летуна может обжечь. Был случай, когда шар пережёг ремень на ранце, крылья отстегнулись и патрульный упал с большой высоты. Повезло, что был в сознании и успел воздушную подушку себе подставить, но всё равно сильно покалечился. В лечебницу его доставили всего переломанного и обожжённого.

Через полчаса Гилней объявил, что пора сделать перерыв и первым приземлился на закрытом от вера пятачке на вершине высокой скалы.

Крис прекрасно знал эту недоступную для посторонних, закрытую силовым куполом каменную площадку.

Тут было оборудовано место отдыха для патрульных. Под хорошо укреплённом невидимом снизу навесом от дождя здесь лежал настил и было устроено лежбище. Костёр разводить здесь запрещалось, чтобы не привлекать внимания к скале, однако летунам было можно полежать, отдохнуть и перекусить.

Гилней довольно растянулся на матрасе под навесом, засунул руку в поясную сумку, вытащил пару бутербродов и протянул их напарнику.

Крис сел рядом, улыбнулся и протянул другу свои припасы. Ничего не изменилось. Всё было как и раньше, три года назад.

– А ведь ты прав насчет направления, – Гилней, сел и жуя, склонился над картой. – Наши ещё сигнальных липучек на тропы понавешали и, судя по перемещению этих маячков, похоже, что нарушители тянутся к тому саркофагу. Глянь, отмечено, что они почти кругом вокруг пещеры с саркофагом перемещаются, однако близко не подходят. Может чего-то выжидают? Сегодня ещё один прошёл по тропе от соседей. Уже шесть групп! По одной тянутся. Вовремя мы эту пещеру галькой запечатали. Их ждёт большое разочарование!

– А точно всё запечатали? Может, ещё какая неизвестная нам щель осталась?

– Ну, мне-то не докладывали. Археологи должны были знать, если успели эту подземную пещеру как следует исследовать.

– Так вроде бы они были в первых рядах, кто заболел, и эта эпидемия выкосила экспедицию полностью?

– Не знаю. Мне кажется, кто-то всё-таки остался, – пожал плечами Гилней.

– Остался, – произнёс хранитель у Криса в голове. – В инфокристалле в списке выписанных был один с пометкой – из археологической экспедиции.

– Где он сейчас?

– Не знаю, три года прошло, – хмыкнул в ответ Тресар. – Мог уехать куда угодно. Откуда прибыл в экспедицию – тоже пока непонятно.

– А имя у него есть?

– Есть. Эльт Драгор.

– Отлично. Найдём по имени. Нам же ещё того лекаря, что продал дом найти нужно. Тоже неясно, где он сейчас. Обратимся к тем самым «надёжным людям» ройна в Ганче. Горх ведь сказал, что можно к ним обратиться в случае затруднений.

– Хотя, конечно, если осталась щель – то совсем другая картина вырисовывается, – продолжал свои размышления Гилней, не слышавший этих мысленных переговоров. – Получается, что если эта шестёрка знает второй неизвестный достаточно широкий проход в ту пещеру, то и саркофаг вытянуть и увезти может? Главной проблемой для них станет вес саркофага, тяжело будет вытащить его на поверхность, а вот подогнать скоростной грузовой планелёт, зацепить и вывезти – дело получаса. Граница-то рядом, всего сотня километров. Всего десять минут полёта, руку протяни. Мы их даже если и увидим, но задержать не успеем. Интересно, как они собираются вытащить эту тяжесть, если наши власти от этого отказались?

Он решительно повернулся к Крису.

– Я сообщу капитану о твоих подозрениях. Наверное, он организует что-то для дополнительного наблюдения за этим местом. Ты-то сам ещё в патруль со мной полетишь?

– С тобой – полечу. Только не завтра, и не послезавтра. Мне в Ганчу надо съездить. Вот завтра с утра и отправлюсь. К вечеру буду там.

– Зачем? Ройн твой тебя требует?

– Да пока нет. Только следы Эсми отсюда в Ганчу сейчас ведут. Тот, кто дом продал, лекарь из Ганчи. Наверное, там и живёт до сих пор. Найду, попробую его разговорить. Он-то наверняка знает причину, по которой ему дом матери Эсми достался. Хотя… Мог за три года и уехать из Ганчи, конечно.

Крис тряхнул головой.

– Разберёмся. Я вестник тебе пошлю. Не знаю почему, но мне кажется, что через неделю я снова вернусь в Черенгу и пару раз успею помочь тебе патрулировать до моего возвращения на остров. Может быть, это просто так проявляется моё подсознательное желание вернуться в то спокойное время до эпидемии?

– Возможно, – кивнул рыжей головой Гилней. – Хотя и я в предчувствия верю тоже. Будущее иногда на нас накатывает, а мы упорно не хотим ему верить.

– Спасибо тебе за то, что попросил за меня капитана.

Глава 11

Ольта долго в тот вечер смотрела Крису вслед, бездумно наблюдая, как он размашистым нервным шагом уходит и чувствовала себя… Да отвратительно себя чувствовала! Приходилось признаться к себе, что не так уж она и равнодушна к Крису, как старалась себя уверить. Из шалопая – студента он превратился в прекрасного заботливого ответственного мужчину. Может, он стал не так юн и красив как прежде, менее строен и мускулист, однако за эту неделю Ольта снова стала доверять ему и испытывать удовольствие от того, что он находится рядом.

Нет, она не желала зла этой внезапно появившейся тени Эсми. Но была же весомая причина, почему она сама его не нашла, если ещё жива? Значит, он ей не так уж и нужен?

Может, напротив, она стала инвалидом и решила таким благородным образом уйти из его жизни? Как-то не верится. Там такая сила воли нужна, чтобы спрятаться, ничего не объясняя. Опять же, почему жених получил извещение об её смерти? Не сама же она его написала!

Крис скрылся за корпусом общежития.

Ноги Ольту не держали. Она отошла и уселась на какую-то скамейку недалеко от входа в женское крыло.

Так, нужно встряхнуться и брать себя в руки. Скоро придёт её подопечная, нужно будет готовиться к завтрашнему первому учебному дню.

Даже эта чёртова слежка, которая в первый момент так напугала Ольту, на фоне появления этой ожившей невесты уже отошла на второй план. Сейчас стало казаться, что ничего страшного: следят и следят. Почему следят – скоро разъяснится.

Наверное, из-за того, что они побывали на этих развалинах. Может, подозревают, что вывезли оттуда что-то интересное. Надо быть настороже и всё.

За Теани тоже пока можно не волноваться, первокурсникам вообще выходить в город запрещено. На территории академии бояться было нечего, а выходить Ольте за защитный контур академии тоже было необязательно, по крайней мере в ближайшее время. Какие-то лавки с необходимыми товарами располагаются и здесь, у административного корпуса.

Охрана в академии хорошая, следящие и защитные артефакты работают без сбоев, всё-таки здесь учится немало отпрысков богатых и родовитых семей.

Более того, с сегодняшнего дня они с Теани живут на особом этаже, где обычно селятся богатые наследницы, где есть дополнительная охрана и присмотр.

Ольта сидела на скамейке и постепенно приходила в себя.

– Это меня так по чувствам ударило, а каково было Крису?– внезапно подумала она. – Весь бледный пришёл. А ведь он наверняка безо всякой вины ощутил себя подлецом и предателем, мол, он там её в Черенге беспомощную оставил и смылся.

Ей стало обидно за Криса, а потом грустно за себя.

Без сомнения, рано или поздно всё выяснится и встанет на свои места, да только после такого найдётся ли ей место в его жизни? Знакомиться с Эсми, а впоследствии изображать друга семьи и трепать по макушке их отпрысков решительно не хотелось.

– О небеса, пусть Эсми будет жива, но только пусть Крис останется со мной! – Ольта вздрогнула от собственной формулировки. – Со мной?!

Приходилось признаться, что эти искренние слова вылетели из самой глубины её сердца. Это что, значит, она уже готова к новым отношениям?

– Хватит врать самой себе! Готова! Этот мужчина мне дорог! Пора это принять! – Ольта прикрыла глаза. Тянущее сосущее чувство, которое она испытывала ещё на Корчере, когда издалека видела фигуру Криса, не замечающего её, снова по-хозяйски расположилось в груди.

Чтобы отвлечься, она вытянула из памяти вид своей подземной пещеры, усыпанной перемигивающимися кристаллами, и заставила себя думать о необходимых для погружения покупках. Буря эмоций стихла, затянутая в болото обдумывания рутинных дел. Стало немного легче.

Мысли медленно и неохотно потекли по конструктивному руслу, а потом и вовсе свернули на мечты.

Ольта начала строить грандиозные планы на будущее.

Путешествия! Дом поудобнее в хорошем месте! Надёжные магоаппараты для подводного плавания. Можно поступить учиться!

Если наплевать на возраст и косые взгляды, даже сюда в академию можно поступить! Только надо понять, а нужно ли ей это самой, ведь работать после окончания она не собирается.

Ольта встала со скамьи. Пора идти.

Уже вечером перед сном она поговорила с Теани, и они с ней к взаимному удовольствию смогли сформулировать свои отношения.

– Я не собираюсь лезть в твою жизнь, Теани. Моя задача следить, чтобы у тебя всё было в порядке и в учебном, и в бытовом планах. Однако это не значит, что я, как охранница, буду следовать за тобой как тень и, например, в столовой буду сидеть с тобой за одним столом, следить с кем ты дружишь и докладывать отцу. Ты будешь посещать занятия, жить своей жизнью, а если тебе нужна будет любая помощь – обращаться ко мне, будем решать бытовые вопросы. Думаю, с непривычки у тебя их будет много. Сама понимаешь, по учёбе помочь в полной мере я не смогу, но если надо – обсудим любой вопрос.

Однако ты должна иметь в виду, что каждый вечер я обязана, подчёркиваю, обязана послать правдивый отчёт твоему отцу. Пусть тебя не удивляет, что каждый день я буду появляться в вашем деканате и спрашивать секретаря о твоей посещаемости.

Ты – моя работа. С твоей стороны я жду уважительного отношения как к работнику, которого нанял твой отец. С моей стороны будет всесторонняя поддержка. Если захочешь, мы можем обсуждать какие-то личные вопросы. По себе знаю, выстраивать отношения в новом коллективе, где никого не знаешь сложно. Договорились?

Теани, которая в этот момент уже сидела в постели, прикрыв ноги одеялом, кивнула.

– Договорились.

– И ещё одна просьба. Если у тебя будут претензии – говори. Я не идеальна, сама знаю, да и взрослых девушек в подопечных у меня ещё не было.

Ольта улыбнулась девушке:

– Боишься новой жизни?

– Не так чтобы… Но… Волнуюсь, конечно, – Теани улыбнулась ей в ответ.

Первое утро учёбы, как и ожидалось, прошло в дикой суматохе, несмотря на то, что всю одежду Ольта приготовила с вечера. Она сто раз поблагодарила небеса, что у Теани есть отдельная ванная комната. Совершенно непонятно, как бы она успела к первому занятию в общей умывальной и без активной помощи Ольты. Они успели собраться вовремя и даже не пропустили завтрак.

Кормили и студентов, и преподавателей всех вместе в большом столовом зале с высокими окнами и длинными резными колоннами.

Руководство желало единения, чтобы все в академии чувствовали себя большим сообществом, знакомились и видели друг друга хотя бы в столовом зале.

Исключение составляли только лекари лечебного корпуса, у них было своё маленькое кафе. Однако студенты лечебного корпуса столовались вместе со всеми.

Безусловно имущественное разделение существовало и тут. В столовой кормили как бесплатными блюдами, вполне сытными и вкусными, так и для состоятельных студентов и преподавателей готовились и более изысканные платные.

Несмотря на условия для всеобщего единения, студенты всё равно разбивались на группы, а преподавательским столам был выделен угол, к которому студенты старались не приближаться.

Ольта тоже здесь была поставлена на бесплатное довольствие, а точнее, платное, но заранее оплаченное Горхом.

В столовой во время общего завтрака Ольта увидела всю компанию своих недавних спутников. Близнецов издалека можно было увидеть по золотым шевелюрам. Они как всегда находились в центре внимания. Напротив сидели Лагорт и Сента. С незнакомой обстановке ребята явно старались держаться вместе.

Когда они увидели Ольту и Теани, то приветственно замахали, предлагая присоединиться. Действительно, за их столом пустовали два стула.

– Интересно, это Лагорт подстроил так специально, втайне ожидая появления Теани, или само собой так вышло? – подумала Ольта, следуя за своей подопечной.

Девушка замедлила шаг. Она явно решала для себя вопрос: стоит ли идти к давнишним знакомым к их столу. Всё-таки по уровню высокородства она принадлежала к другому сословию.

Ольта замерла, не желая вмешиваться ни словом, ни взглядом. Это должно быть своё собственное решение Теани.

Женщина облегчённо вздохнула, когда её подопечная после колебаний решительно повернула к ребятам. Наследница рода Ленери, конечно, избалованная, но неплохая, по сути, девушка.

А может быть, всё проще, и на это безо всякого сомнения судьбоносное решение повлиял улыбающийся Тир, махавший ей рукой энергичнее всех?

– Какие на первый взгляд незначительные события определяют судьбу! – подумала тогда Ольта, направляясь за своей подопечной. – Если бы Теани сейчас задрала нос и прошла бы мимо, её пребывание в академии явно покатилось бы по другому пути. Да и вся линия жизни, наверное, потекла по совсем иному руслу.