Б я ш к а. У овец, Даша, есть причина сомневаться. Я тебе верю. Но и ты подумай, волки могут притворяться очень добрыми. Разве ты не читала сказку «Волк и семеро козлят»? Там волк тоже претворился очень добрым, и чем это дело кончилось? А в сказке про Красную шапочку… Ты, что не помнишь, как серый разбойник оделся бабушкой и обманул Красную шапочку и бабушку? Этого, дорогая, забывать нельзя. Для этого и книжки пишут, чтобы мы учились, вот. А если б мы не учились, то нас бы давно съели. Так-то милая. Не сердись на стадо. Опыт коллектива многого стоит.

Д а ш а. А если овцы ошибаются? Ведь бывают же в жизни исключения!

Э м м а (вступает в разговор). Похоже, что это ты у нас исключение, дорогая Даша. Тебе что молодых барашков в стаде мало? Вон Курчавый с тебя глаз не сводит. (Обнимает Дашу, говорит ласково, успокаивающе.) Он тебя любит. Женитесь. А мы всем стадом такую свадьбу закатим. Потом у вас появятся детки. И они будут резвиться на поляне с самой сочной и вкусной травкой. Вожак не велит ни одной овце туда заходить, бережёт эту травку для малышей.

(В стадо вбегает Скалолаз. Он возбуждён. Овцы спрашивают, что случилось?).

С к а л о л а з. Ой! Что я сейчас видел и слышал. Глазам и ушам не поверишь!!

Э м м а. Да говори ты толком, а то ни «бе», ни «ме» ни «ку-ка-ре?-ку».

С к а л о л а з. Я днём обронил колокольльчик, а к вечеру пошёл его искать. Какой же я козёл без колокольчика? Как отару с поля вести? Без колокольчика овцы разбредутся кто куда.

Б я ш к а. Говори ты толком.

С к а л о л а з. Дохожу я до копны сена, до той, что на краю поля стоит и – и – и …

Э м м а. Что «и»…? Да говори ты…

С к а л о л а з. А там волки… (Пауза.)

Б я ш к а. Как же они тебя не съели?

С к а л о л а з. Съели бы, как пить дать, съели. Только им не до меня было, они шпиона допрашивали.

Д а ш а (порываясь к козлу). Какого шпиона?

С к а л о л а з. Да нашего глиняного волчонка и допрашивали. Они его за шпиона приняли, он в копне прятался.

Б я ш к а. Как за шпиона? Он же волчонок, стало быть, их породы.

Д а ш а. Да не их породы! Не их,… он обыкновенная глиняная игрушка. Я же вам говорила… (Плачущим голосом.) Они его съедят.

Э м м а. Как же они его съедят, когда он глиняный?

Д а ш а. Тогда разгрызут.

С к а л о л а з. Они хотели его сначала в воду бросить, чтоб размок.

Э м м а. Ах, как это мокро! Мы овцы не любим воду… И что же?

С к а л о л а з. Не бросили. Потащили в костёр, что на опушке леса горел. Люди, как следует не затушили, вот угли и остались (Даша охает и падает в обморок.)

Б я ш к а. (укоризненно, обращаясь к Скололазу и показывая на Дашу). Нашёл о чём сказать. Ну, придумал бы что- нибудь… Дескать, он вырвался… убежал, или лучше вообще ничего бы не говорил… Экие вы козлы. У вас одна извилина в мозгах и то прямая, а ещё про овец говорят, что мы безмозглые.

С к а л о л а з (уходя). Не пойму я этих овец – то волчонка прогоняют, то по нему же слёзы льют, да ещё меня упрекают? Нашли козла отпущенья.

Сцена шестая

Сумерки. Волки носят для костра ветки.

Явление первое

С к у д я (притворно кричит). Не надо в костёр, лучше в воду!

Б е л о е б р ю х о. Ты шпион и предатель волчьего рода. А шпионов и предателей мы поджариваем в костре.

(Вбивают в костёр с тлеющими углями кол, привязывают к нему Скудю, обкладывает Скудю ветками и дуют на угли, чтоб разгорелись. При этом Белое брюхо обжигает немного лапу. Трясёт лапой, прыгает, воет.)

П а л ё н а я ш к у р а. Что, лапу обжёг? Теперь ты у нас будешь не Белое брюхо, а «Палёная лапа». Ха-ха-ха.

Б е л о е б р ю х о. Посмейся мне, а то быстро сменишь имя и будут тебя называть не «Палёная шкура», а «Выдранный хвост» или «Откушенное ухо».

П а л ё н а я ш к у р а. Пошутить нельзя, сразу и драться. (Костёр разгорается.)

К о г т и с т а я л а п а. А ты, Палёная шкура, знай, как шутить. Шутки шуткам рознь. Над одними шутками смеются, а за другие и по зубам дают. А перед охотой, чтоб была удача споём нашу. Запевай, Белое брюхо. (Белое брюхо снимает гитару со спины, играет и поёт, волки подтягивают.)

Мы волки – следуем удаче;

Мы волки – любим есть и пить,

А не своруешь, как иначе?

А не своруешь, как ина-а-че?

Ну, надо же на свете жить.

На свете мы живём с оглядкой,

И своего не отдадим;

Со смертью мы играем в прятки,

Со смертью мы играем в пря-а-тки,

А волк – есть волк, хоть и один.

Волк в поле воин, хоть и одиночка;

Овец пускаем мы на шашлыки

И смерть нам выдаёт отсрочку,

И смерть нам выдаёт отсрочку-у,

Когда во рту горят клыки.

Л а р а (перебивает). Стоп, ребята! У меня идея. (Звучание гитары обрывается).

П а л ё н а я ш к у р а (недовольно). Обязательно тебе, Лара, надо песню испортить. Могла бы и подождать.

Л а р а. Идея не может ждать. Это песню мы можем допеть, а идея она (поднимает глубокомысленно лапу вверх) есть и-де-я-я,.., дурак.

К о г т и с т а я л а п а. Говори, Лара, толком. Сама знаешь – прерывать волчий гимн нельзя, это святое.

Л а р а. Давайте не будем ждать, когда овцы подойдут завтра к копне, а обвяжемся сеном, и сами подойдём к овечьему стаду, а там уж мы с ними посчитаемся.

К о г т и с т а я л а п а. Очень умное предложение. Ты слышишь Скудя? (обращается к привязанному волчонку, тот задыхается в дыму) Завтра от твоих овец останутся рожки да ножки. Они даже и не поймут, как это всё произошло. Ай, да Лара… (Громко.) Волки! Предложение Лары – стопроцентная удача. Ради такого предложения можно и гимн прервать. Давай, Белое брюхо, продолжай (Белое брюхо снова играет, волки поют с особым настроем, воодушевлённо.)

И вот погоня – всё слилось в едино,

Чему не миновать, тому и быть

И если сорвалась с зубов скотина

И если сорвалась с зубов скоти-и-на,

Нам хочется по-волчьи так завыть.

Завыть, чтоб дрожь пронзала тело

И стыла кровь от звуков ледяных;

Мы на одностволку идём смело,

Мы на одностволку идём смело-о,

Убьют ведь одного, а не двоих.

Своих подранков в поле не бросаем,

Укроют дебри нас наверняка,

А в дебрях раненых съедаем,

А в дебрях ранены-ы-х съедаем,

Чтоб выжить стае и наверняка.

К о г т и с т а я л а п а (встаёт). Довольно… Завтра трудный день. Пошли, братцы. А ты жарься – овечий шпион. Мы жареное мясо, если ты не глиняный, тоже очень уважаем. Позавтракаем тобой и на охоту, овец драть (уходят).

С к у д я стоит среди пламени, мучается, пытается отвязаться от кола, но у него ничего не выходит.

С к у д я. Как же мне предупредить овец!? Ах, Даша… Даша… Как я устал. ( Обвисает на верёвке, склонив голову.)

Явление второе

Утро. К костру с почти сгоревшим колом и прогоревшими дровами подходит Скалолаз и овечка Даша. Пышет жаром от светящихся углей.

С к а л о л а з (показывает на костёр). Здесь волки привязали Скудю к вбитому колу и развели огонь. Видишь, кол почти сгорел, значит, сгорел и волчонок. Мы все виноваты, что не поверили Скуде, что он игрушка. У нас чёрствые сердца. Из-за нас он пошёл искать друзей среди волков, потому, что мы сказали, что раз ты волк и называешь себя волком, то иди и живи в стае. А он не волк, то есть волк, но в душе не волк.

Д а ш а (скорбным голосом). Прощай, мой друг… прощай, любимый. Ты был лучше всех на свете. Я никогда, никогда тебя не забуду (обращаясь к Скололазу). Давай соберём от костра пепел, положим в баночку и похороним то, что от него осталось.

С к а л о л а з. Мы это, милая Даша, обязательно сделаем, только не сегодня. Угли ещё очень раскалены. К обеду они догорят, остынут и уж тогда. Да и волки могут вернуться. Нам опасно здесь задерживаться…

Д а ш а (тихим голосом, слышатся всхлипы). Я останусь… Пусть они и меня съедят, как съел огонь моего Скудю.

С к а л о л а з. Так нельзя говорить. Пошли… пошли… посмотрела и хватит. А то ещё обожжёшься. Вот костёр остынет, и мы его похороним. (Берёт Дашу за руку и уводит. Идут медленно. Даша скорбным голосом поёт.)

Зачем я встретила тебя?

Твой голос был красив и звонок?

Жила б спокойно в стаде я

Ах, милый глиняный волчонок.

Волчонок, где же ты теперь?

Зачем оставил свою Дашу?

Не жить мне без тебя поверь,

Ведь не было тебя милей и краше.

Явление третье

После ухода Скололаза и Даши к костру подходит волчья стая.

П а л ё н а я ш к у р а. Интересно, хорошо ли зажарился овечий шпион?

Л а р а. Угли ещё очень горячие, можно обжечь лапы. Давайте сначала обвяжемся сеном и перебежками подберёмся к стаду. (Волки начинают маскироваться сеном, собираются в кучу, получилась живая копна).

К о г т и с т а я л а п а. Будем передвигаться короткими перебежками. Держаться кучнее. За мной, серые! (Волки, скучившись, в виде живой копны двигаются к овечьему стаду.)

Сцена седьмая

Явление первое

Овцы мирно пасутся, срывая травку.

Э м м а (обращаясь к Бяшке). Чудится мне что ли? Вроде копна с сеном дальше от нас стояла?

Б я ш к а. Конечно, чудится. Разве копны с сеном умеют ходить?

Э м м а. Конечно, не умеют. Только я смотрю, а она, вроде, опять ближе стала?

Б я ш к а. Долли, посмотри копна с сеном на том же месте стоит? а то Эмму что-то тревожит. (Овцы поднимают головы и смотрят на копну. Копна в это время не двигается.)

Явление второе

К о г т и с т а я л а п а (из копны). Ещё одна перебежка и мы у цели.

Л а р а. Эти вислоухие даже ни о чём не догадываются.

П а л ё н а я ш к у р а. Тише вы… Замерли… В нашу сторону смотрят.

Б е л о е б р ю х о. Как бы не догадались, давай, Когтистая лапа, подавай команду на абордаж. Первых, что ближе к нам, точно утащим.

П а л ё н а я ш к у р а. Я бы вон от той молоденькой овечки не отказался.

Б е л о е б р ю х о. Тут и постарше сойдут, лишь бы голод унять.

К о г т и с т а я л а п а. Помолчи, Брюхо. Надо всё стадо порезать. А вы делите шкуру не зарезанной овцы. Лучше подготовьтесь к последней перебежке. Как только овцы нагнут головы и станут рвать траву, сразу вперёд.

Л а р а. Молодая овечка, не нагибает голову и смотрит в нашу сторону, вот дрянь.

К о г т и с т а я л а п а. Главное не дать себя обнаружить раньше времени (смотрит пристально на Дашу). Ну, нагибайся же… кушай травку, кушай. Чего же ты не нагибаешься паршивка? Нагнись «милая», клыки тебе в брюхо…

Явление третье

Неожиданно к волкам сзади подбегает Скудя. В руках он держит горящую головню и сам цветом как раскалённые угли.

С к у д я (громко кричит размахивая головнёй). Овцы! Это я, Скудя! Копна – это не копна, а волки!

Овцы бросаются наутёк, а волки бросаются на Скудю, обжигают об него лапы, скулят, сено на них загорается, Скудя бьёт волков головнёй. Волки сбрасывают с себя горящее сено и убегают. Остаётся одна волчица Лара, которая не принимала участия в драке. Она не стала сбрасывать с себя маскировку, а просто легла на землю и притаилась.

(Скудя, думает, что он один.) Вот так, серые разбойники! Обожглись на игрушечном волчонке! Потому, что вы неучи и не знаете того, что глина от огня только крепче становится. Да и я этого не знал, пока в огонь не попал. (Садится на камень.)

Л а р а (вальяжно поднимается). Это ты палёных перехитрил, а не меня. Хе-хе-хе. Нет, дорогой, наши ожоги и бегство тебе дорого обойдутся. Теперь ты у нас поплаваешь. Прав был Когтистая лапа насчёт воды… Ты не волнуйся, мы тебя не глубоко утопим. (Трогает Скудю лапкой, не жжётся ли?) Кажется, ты уже достаточно остыл. (Связывает Скудю верёвкой и привязывает к его ногам камень.) Так надёжнее, в колодце совсем остынешь.

Толкает Скудю в колодец, потирает от удовольствия лапы. Оправившись от испуга, к Ларе подходят, поскуливая и зализывая ожоги, убежавшие волки.

Сцена восьмая

Овцы обсуждают случившееся.

С т а р ы й Р о г о. А этот игрушечный волчонок настоящий герой. Он спас наше стадо от истребления. Хитрую ловушку придумали серые разбойники.

Д а ш а. Хотелось бы это услышать не сейчас, а тогда… (Отворачивается, вытерает слёзы.) Теперь уже поздно его хвалить.

С т а р ы й Р о г о. Прости нас, Даша. Мы сильно перед ним и тобой виноваты.

Б я ш к а. Не грусти, милая Даша.

С т а р ы й Р о г о. У тебя, Даша, есть ещё жених, Курчавый. В стаде много и других молодых барашков.

Э м м а. И то, верно. Старый Рого тебе желает только добра и мы все тоже.

Д а ш а. Вот и выходите сами замуж за Курчавого, если он вам так нравится.

Э м м а. И непременно бы вышли, на твоём месте.

Д а ш а. Вот и выходите, а меня оставьте в покое. (Отворачивается, грустно поёт.)

Чего ко мне пристали вы?

Все в стаде мне добра желают.

Дают поесть молоденькой травы

И выдать за Курчавого мечтают.

Спасибо вам рогатая родня.

За доброту, за ласку, за заботу.

В чём виновата перед вами я?

Ах, лучше б дали нам свободу.

Сцена девятая

Явление первое

Волки подходят к колодцу, заглядывают в него.

П а л ё н а я ш к у р а (ехидно). Что, плаваешь? Тоже мне «я Саратовская игрушка… я Саратовская игрушка!»… удивил… Мы то здесь наверху, а ты там… И кому из нас смешнее?

Б е л о е б р ю х о. Не хвались, Палёная шкура. Было бы, чем хвалиться. Не твоя заслуга. Бежал от головни не тише нас. Лучше подёргай за верёвочку, должен уже от воды размокнуть. Вытяни верёвку, посмотрим на этого глиняного храбреца. (Палёная шкура тянет верёвку и вытаскивает мокрого, остывшего, но невредимого волчонка.)

К о г т и с т а я л а п а (удивлённо и зло). Опять осечка. Что же это такое?! Ни в огне не горит…ни в воде не размокает? Что же нам делать?

Л а р а (зло). Давайте его разгрызём. Никогда и ничего не могло устоять против волчьих зубов…

Б е л о е б р ю х о. И то верно, Лара. Даже самые крепкие кости дробят наши клыки.

К о г т и с т а я л а п а. Палёная шкура, ты среди нас всех моложе и зубы у тебя острее. Разгрызи этого глиняного нахала. Ведь тебе приходилось грызть нечто подобное.

П а л ё н а я ш к у р а. Да, вожак, мне приходилось разгрызать самую крепкую и толстую бедренную кость. Я с удовольствием поквитаюсь с этим шпионишкой. Ни у кого нет теперь никаких сомнений, что это овечий шпион? ведь он спас овечье стадо. Мы все слышали, как он кричал и предупреждал овец об опасности. (Раскрывает пасть и кусает Скудю. Раздаётся звук «Крак». Палёная шкура хватается за щёку и выплёвывает зуб.) Мой знаменитый клык. Вау-вау-у!

Л а р а (испуганно). Он точно не глиняная игрушка, а оборотень, потому, как его ни огонь не попаляет, ни вода не растворяет, ни клык не берёт.

Б е л о е б р ю х о. Братцы! Если его шкуру клыки не берут, то каковы же у него зубы?!! Бежим братцы, пока он нас не пошинковал как капусту. Верно, это хитрость, что он пока этого не сделал.

К о г т и с т а я л а п а. Бежим в Пензенские леса! И расскажем тамошним волкам, что в Саратовских лесах появился волчонок – монстр.

П а л ё н а я ш к у р а (на бегу). Может быть сразу в Тамбовские леса когти рвать! Пензенские недалеко, он до них быстро доберётся! (Убегают.)

Явление второе

Овцы ищут Скудю. На переднем плане Старый Рого, овечка Даша и Бяшка.

Д а ш а. Мне бы его хоть один разок увидеть, хоть живого, хоть мёртвого.

С т а р ы й Р о г о. Мы тоже, девочка, все его очень любим, ведь он хоть и волчонок, хоть и игрушечный, но настоящий герой.

Б я ш к а. Я знаю волчьи клыки, ничего не может устоять против них. Мне и бабушка об этом говорила.

Д а ш а. Не говорите… не говорите… не говорите. (Закрывает уши.) Волчьи клыки… волчьи клыки. Только и твердят про эти волчьи клыки. А он жив-жив. Я в это верю…

Б я ш к а. Хотелось бы и мне верить, дорогая племянница, только жизненный опыт мне говорит о другом.

С т а р ы й Р о г о. Я, кажется, чего-то нашёл интересненькое.

Поднимает что-то, рассматривает. К нему подходят Бяшка и Даша.

Д а ш а. Что это такое Рого?

Б я ш к а. Вот сразу видно, что ты очень молодая. Это самый настоящий волчий клык, редкая находка, он украсит наш овечий музей.

Д а ш а (обрадовано). Значит, Скудя им оказался не по зубам. Я же говорила… говорила… говорила!! Мы его обязательно найдём!!

Б я ш к а. Может быть Скудю опять волки бросили в костёр?

С к а л о л а з. Нет, они про воду что-то тогда говорили.

Д а ш а. Давайте поищем у колодца.

Идут, подходят к колодцу и видят связанного мокрого Скудю. Даша сразу бросается к нему, ощупывает, цел ли?

Любимый мой, ненаглядный. Я всю ночь не сомкнула глаз, думая о тебе. Как ты себя чувствуешь? Что ты здесь делаешь? Разве ты не сгорел?!

Б я ш к а (кричит). Овцы! Мы нашли глиняного волчонка!! Идите сюда-а!

С к у д я. Милая Даша. Я жив и почти здоров. Этот волчий сын Палёная шкура очень сильно сдавил меня своими клыками. (Весело.) Я даже думал, что расколюсь пополам.

Д а ш а. Я умерла бы со страха. Как же ты выдержал?

С к у д я. Милая моя Даша. Разве мог я погибнуть, когда у меня есть ты?

С т а р ы й Р о г о. Да развяжите вы его, глупые овцы.

Б я ш к а. И правда глупые. (Развязывают.) Ты такой мокрый, прямо пропитан водой?

С к у д я. Всё хорошо Даша. Мы вместе, опасности позади. (Гладит её по руке, поёт.)

Не будем вспоминать плохое,

Зачем нам в жизни этот негатив.

Ведь главное любимая – нас двое,

А волки это прошлого мотив.

Зачем нам думать о вчерашнем:

Про страх, голодный вой и суету,

Давай хранить очаг домашний

И в жизни воплощать свою мечту.

С о р о к а (подлетает, взмахивает крыльями и трещит). Я всё видела… я всё видела… я всё знаю. Тре-ке-ке… Он герой, он настоящий герой. И очень скромный… Его жгли – не сожгли, мочили в воде – не размочили, пробовали на зуб – поломали клыки. Я всё видела. Тре-ке-ке. Волки его называли «Овечьим шпионом» и от испуга дали дёру в Пензенские леса.

Б я ш к а. Ах, вот почему он мокрый – его опускали в колодец. Ну не мерзавцы же эти серые. (Скудю обступают овцы.)

Голоса. «Ему надо дать самой вкусной травки», «ему надо постелить самой мягкой шерсти, чтобы он на ней хорошо отдохнул и залечил свои раны», «Его надо напоить целебным козьим молоком».

С к у д я. Пожалуй я не откажусь только от козьего молока.

Д а ш а. Почему милый? Разве тебе не хочется полежать на мягкой тёплой шерсти?

С к у д я. Ты забываешь, что я, всё таки, самая настоящая глиняная игрушка, а глиняной игрушке мягкая постель не нужна.

С о р о к а. Игрушкам, которые побывают в огне, в игрушечном царстве присваивается титул – «Керамический». С этого дня, он не просто глиняная игрушка и не просто глиняный волк, а «керамический волк», звучит правда? И теперь он совсем-совсем не боится воды. После того, как Скудя побывал в огне, ему вода не страшна. Только вот баба Лена всегда игрушки, после изготовления, обливает молоком, после этого они становятся блестящими и не боятся пыли.

Д а ш а. У нас у овец пыли всегда хватает. Милый! Тебя, надо обязательно облить молоком. Я сейчас. (Собирается уходить.)

Б я ш к а. Не спеши, Даша, я о молоке уже позаботилась (показывает на бочонок). Скудю опускают в бочонок с молоком, затем вытаскивают. Скудя становится блестящим и ярким).

Д а ш а. Какой ты у меня стал интере-есный.

С к у д я. Как интересный?

Д а ш а. Такой важный. И эти на тебе штампиковые узоры раньше не так выделялись.

С к у д я. Они были мало заметны потому, что я не побывал в огне и закапанная в штампиковые углубления глина не стала от огня коричневой.

Э м м а (подходит). После молочной купели, цвета стали более сочными. Вы такие пригоженькие, что вас впору под венец (радостно улыбается). Какой же ты теперь Скудя? ты теперь не Скудя, а «ЗОЛОТКО», видишь какой у тебя цвет золотистый. Овцы! Давайте Скудю звать «Золотко»!

Д а ш а. (обращается к Скуде, с тревогой в голосе) Ты что так погрустнел?

С к у д я. Я вспомнил об игрушечнице бабе Лене? Она меня поставила сохнуть, а я сбежал без спроса, а это нехорошо. Мне стыдно за такой поступок. К ней надо пойти и попросить прощение. (Расстроен, прижимает платочек к глазам.) Она, наверное, меня ищет.

Э м м а (укоризненно). Разве герои плачут? (Обращается к стаду, с недоумением и иронией.)

С т а р ы й Р о г о (громко). От стыда, Эмма, все плачут. Потому, что это душа плачет. И только из самых чёрствых душ слезу не выдавить. Волк никогда не заплачет, потому что погрязла его душа в злобе и нет в ней сострадания ни к слабым, ни к убогим. Теперь я верю, что Скудя, самая настоящая глиняная игрушка, потому что он умеет переживать. Главное в игрушке, что она умеет сострадать и принимать боль и сердечную тяжесть на себя и не важно, взрослый это или ребёнок, этим она всем и мила.

Овцы уходят, остаётся Бяшка, Скудя и Даша.

Д а ш а (поёт).

Какой же ты хороший,

Какой же ты красивый

Совсем, на волка не похож.

Ты даже очень милый

И ты совсем не серый

Ты, попросту, ты попросту пригож.

Ведь я тебя не знала,

Ни разу не встречала,

Теперь, совсем наоборот.

Ты наш теперь спаситель,

От серых избавитель,

Ты слышишь, как ликует наш народ?

С к у д я (поёт).

Ах, милая барашка,

Любимая рогашка,

С тобою будем мы всегда.

Куда б мы не попали,

Чего б не увидали,

Мы не поссоримся нигде и никогда.

Вместе:

Мы не поссоримся нигде и никогда! (Смеются.)

С к у д я (восторженно). Знаешь Даша! Я самая счастливая глиняная игрушка на свете!

Д а ш а. Почему, милый?

С к у д я. Потому, что у меня есть ты.

С к у д я обнимает Дашу и прижимает к себе. Бяшка накидывает влюблённым на плечи свой платок. Скудя и Даша медленно уходят

Б я ш к а (провожая их взглядом). Я же всегда говорила, что настоящая любовь ничего не боится: ни воды, ни огня, ни клыков, ни каких других напастей! (К ней подходит Старый Рого.)

С т а р ы й Р о г о. Мы все в этом теперь убедились, дорогая Бяша.

Б я ш к а. Счастливые они,.. я рада за них. (Улыбается, глядя им вслед.)

С т а р ы й Р о г о. Я тоже очень рад. Только и мы с тобой, Бяша, ни несчастные. Ты же знаешь, что я одинок и ты тоже. Давай выходи за меня замуж. Хоть мы уже и пожилые, да вместе всё веселее.

Стоят, смотрят друг на друга и не говоря ни слова, поворачиваются и, взявшись под руку, уходят следом за Скудей и Дашей.

Явление заключительное

Выходит игрушечница баба Лена, за ней ковыляет сорока.

Б а б а Л е н а. Вот все и разошлись, чуть-чуть не успела, куда ж мне старой до молодых… ( Переводит дыхание.) Я вот о чём подумала, когда шла: «А не завести ли мне овечек? Это я раньше боялась, шалили в округе серые. Так, наверное, и сделаю». (Уходит негромко напевает песенку.)

Овцы по полю гуляли,

Берегли своих ягнят,

Волки в Пензу убежали

Не воротятся назад.

С о р о к а (в зал). И как это она о глине ничего не сказала? Просто удивительно. Такого раньше никогда не было.

Б а б а Л е н а (останавливается). Вот старая – голова дырявая, забыла сказать. (В зал.)

Я вам вот чего советую – обязательно лепите из глины. Она для всякого здоровья полезная. Ещё я вам по секрету скажу, эту пьесу для вас написал тоже игрушечник, а он толк в глине знает. (Уходит, напевая.

Волки в Пензу убежали,

Не воротятся назад.

С о р о к а. А я чего говорила… (Разводит крыльями.). Вот теперь всё в порядке. А что касается овец. Знаю, как она их заведёт. Сейчас придёт, замесит глины и слепит их десяток, другой саратовских, ямчатых. Малым деткам на радость, а старикам на утеху. Вот теперь конец. Тре-ке-ке-ке!

Глиняный денщик

(пьеска для школьниковпо сказке «Глиняный денщик»)

Воинам 32-й Саратовской

краснознамённой стрелковой

дивизии посвящается

Действующие лица

Русские:

П о л к о в н и к – командир 32-й саратовской дивизии

Ф ё д ор – ординарец полковника, рядовой

С е р ж а н т

С о л д а т

<1 2 3 >