Полная версия
Эпос. Невыдуманная story
Она кружилась перед зеркалом в красивом кружевном белье Cacharel, купленном по случаю их встречи, разглядывая своё стройное загорелое тело. То собирая волосы в пучок, то вновь распуская локоны по плечам, она не могла определиться ни с причёской, ни с нарядом. Как женщину ее мучили естественные вопросы: «Что надеть? Как вести себя, чтобы произвести желаемое впечатление? А вдруг он не такой, как ей казалось? Вдруг он другой? А возможно, он представлял её как-то иначе?». Ее вопросы были очевидны. Приложив к телу шелковое платье глубокого синего цвета с открытой спиной, она встала на высокие каблуки. И её без того длинные ноги в туфлях казались ещё длиннее. Оценив свой образ как вызывающе сексуальный, она отложила наряд.
Последние дни перед его приездом тянулись особенно долго. И все их разговоры касались только будущей встречи. Они вовсю обсуждали сценарии первого свидания. Со стороны это выглядело забавно и походило на желание двух школьников, втайне от родителей, встретиться в каком-нибудь укромном месте и совершить свой первый в жизни поцелуй. Эйфория обсуждения деталей встречи сменялась переживаниями, что что-то может пойти не так и их ВСТРЕЧА не состоится. Но, как ни странно, все шло по плану. То ли по придуманному ими плану, то ли по плану небесной канцелярии, где все расписано на столетия вперёд.
Человек с глазами цвета тёмного обсидиана в назначенный час сел в служебный УАЗ, ожидавший группу служащих для транспортировки. Автомобиль тронулся, оставляя позади чужие дома и поля. Бонд считал часы километрами пути, оставшимися до места встречи. И по мере приближения у него усиливалось сердцебиение и чувство предвкушения нарастающей волной накрывало его возбужденный разум. Долгожданная и желанная скоро окажется в его руках. Родные степи встретили закатом пьянящего апероли. Он достал из рюкзака фляжку с коньяком. Бонд обожал визави с этим благородным напитком. В компании он обычно не выпивал, поскольку для него терялся смысл вкушения утонченного благородства, растекавшегося по венам при первом глотке. Разговоры по душам с самим собой – вот что доставляло ему немыслимое наслаждение. Они умиротворяли, помогали найти гармонию, понять себя настоящего, простить, отпустить и обрести вектор дальнейшего движения. Он поднёс фляжку к лицу, сделал большой глоток, пронзительно всматриваясь вдаль, и в его глазах отразился древесный янтарь напитка. Окинув взглядом товарищей по службе, он погрузился в свои раздумья. Мысли хороводом кружили в его голове. Порядок, выработанный работой и жизненным укладом, был почти разрушен. Он боролся с собой, пытался вернуть себя в состояние равновесия, он думал о ней. О женщине, которую знал пока лишь виртуально. В жизнь которой он вторгся бесцеремонно, следуя порыву своего сердца. Сделав ещё глоток, он осмотрелся по сторонам, будто пытаясь оградиться от чужих глаз, способных прочесть его мысли и представил её на высоченных изящных шпильках в коротком шелковом платье цвета электрик с глубоким вырезом на спине. Вообразив, как шёлк платья ласкает ее нежную кожу, будто лепестки её любимых красных роз, Бонд почувствовал её запах. Он настолько тонко научился чувствовать её, что казалось, если бы сейчас с закрытыми глазами его попросили отыскать её среди многих, он безошибочно сделал бы это. Он боялся её. Боялся себя, отчётливо понимая всю сложность их ситуации: её несвободное положение и свой нетерпимый характер. Если бы она только знала, каких усилий стоило ему сохранять спокойствие, понимая что вынужден делить желанную женщину с другим мужчиной. Пусть пока лишь виртуально. Но когда их встреча случится в реальной жизни, сможет ли он переступить через себя? Он знал, если начнёт давить на неё и настаивать на выборе, она сделает выбор не в его пользу. Ведь как бы сильна не была их страсть, времени прошло слишком мало. А значит, нужно набраться терпения и ждать и при этом постараться не потерять себя в омуте своих разрушительных внутренних противоречий. Страх перед неизбежным накрывал его с головой, покрывая липким потом его лоб и окутывая вязким туманом всегда ясное сознание. В последнее время он спасался работой. Но каждую минуту он продолжал думать о ней и о непростой ситуации, в которой они оба оказались. Он писал ей, находясь в пути, с трудом подбирая слова, что было так не похоже на него, всегда блещущего красноречием. Бонд никак не мог собраться с мыслями, чтобы решить, как правильно начать диалог. Всерьёз опасаясь, что может ей не понравиться, он начинал терять самообладание. Сто пятьдесят граммов благородного напитка сделали своё дело, растекаясь теплом по телу. Тонущий корабль его сознания уже не сопротивлялся стихии, он медленно дрейфовал. И все его переживания отхлынули, потому что в очередном сообщении она написала, что выехала ему навстречу.
Служебный УАЗ встал, как вкопанный по его команде на загородной трассе в двадцати метрах от ее припаркованного на обочине автомобиля премиум класса. Ещё в первые дни их общения на сайте, когда она дала ему почётное имя – Бонд, Джеймс Бонд, он же агент 007, проведя аналогию с известным агентом британской разведки, она с иронией спросила:
– А автомобиль у тебя, видимо, Aston Martin?
И тогда он рассказал ей про Монику. Это имя, данное в честь его любимой актрисы Моники Белуччи, гордо носил небольшой японский автомобиль фирмы Nissan.
– Белуччи?– рассмеялась она, – скорее твоему авто подойдёт имя Моники Левински!
– А как зовут твою машину?– поинтересовался он.
Давать имя машине? Она никогда не задумывалась об этом. Но он заверил, что во всем на этой планете живет душа, а значит должно быть и имя. Она растерялась. Опыта придумывать имена автомобилям у неё не было. Хотя хорошо получалось давать прозвища людям, чётко отражающие их суть и характер, которые оставались с ними на всю жизнь. Она вспомнила, как дед во времена её детства называл свой автомобиль ласково – моя Ласточка.
– Ласточка!– после недолгого раздумья ответила она, – пусть будет Ласточка! Она такая же чёрная и быстрая.
Перекинув через плечо большую спортивную сумку с вещами, он вышел из служебной машины и быстрым шагом направился к припаркованной Ласточке, за рулём которой сидела она. Он заметил лицо в больших солнцезащитных очках. Она улыбалась, глядя на него через лобовое стекло. Милые черты, известные только по фотографиям. У него сбилось дыхание, все перевернулось внутри и чувство волнения накрыло очередной разрушительной волной.
Она вышла из автомобиля и суховей принялся трепать полы ее длинного струящегося сарафана, который она приняла решение надеть в последний момент после долгих попыток подобрать подходящий наряд для первой встречи с ним. И не ошиблась. Своей цветочной палитрой он органично вписался в красочную картину майского заката, а она сама напоминала в нем нежный степной мак. И он запечатлел этот образ в своём сознании, чтобы в дни разлуки вспоминать её именно такой.
Расстояние между ними неумолимо сокращалось и вот он уже стоял рядом с той, к которой так долго стремился, о которой мечтал, и встречи с которой ожидал как чуда. Они стояли друг напротив друга смущаясь, отводя глаза, такие близкие и совершенно незнакомые люди. Она растерялась, забыв открыть багажник для его большой спортивной сумки, которую даже не заметила, так как всё её внимание было обращено к нему. Да будь он тогда в окружении сотни людей, она бы и их не заметила. В её глазах отражался только он. А он любовался её необыкновенными зелёными глазами и мечтал лишь о том, чтобы бесконечно тлеть в них лучиной на фоне безумно яркого аперолевого заката, рухнувшего на них с обетованных небес.
Их любование друг другом было прервано резким порывом ветра. Собирался дождь. Они сели в Ласточку. Она вдыхала его запах. Его улыбка обезоруживала её, лишая дара речи. Она смущалась как девчонка, боясь встретиться с ним взглядом, будто и не было между ними тех откровений, что они пережили виртуально. Алёна вела машину молча, впиваясь пальцами в кожу руля, пытаясь снять таким образом сковавшее её тело напряжение. А к нему неожиданно вернулся дар красноречия. И он говорил не останавливаясь обо всем на свете, кроме них самих. Существенная доля крепкого алкоголя, принятая им незадолго до этого, придавала его облику некий забавный шарм. Для себя она отметила, что в реальной жизни он выглядит гораздо приятнее. И ни одно фото не передаёт его истинный образ. Они мчались по направлению к городу и каждый из них думал о том, когда представится возможность сократить расстояние интимной зоны и соединиться в объятиях и поцелуях. Всю гамму пережитых эмоций за время пути сложно описать словами. Бонду хотелось ущипнуть себя, чтобы лишний раз убедиться, что это не сладкий и волшебный сон. Он пристально смотрел на нее, будто пытался рассмотреть каждую клеточку ее тела, а на лице его сияла неподражаемая улыбка, которая покорила её с первого взгляда.
Внезапно она съехала на обочину и остановилась. Ей вдруг так сильно, со звериной жадностью, захотелось ощутить его вкус. Резко повернувшись к нему, она принялась страстно целовать его губы. Для него это было так неожиданно приятно, что он растерялся как юнец, впервые испытавший страсть женских поцелуев. Жар ее губ и неповторимый естественный вкус сводили с ума, пробуждая животную страсть и непреодолимое сексуальное влечение. Он мог взять её прямо там, но в силу того, что не хотел показаться голодным маньяком, жаждущим женской плоти после долгого воздержания, не стал предпринимать активных действий. Этот поцелуй продлился недолго, но оставил массу новых впечатлений. Это был их первый незабываемый поцелуй.
Она нажала на педаль газа и Ласточка резво рванула вперёд. Весь остаток пути они проехали молча, сдерживая в себе непреодолимое желание овладеть друг другом. Было уже около девяти вечера, когда она притормозила у его дома, где за накрытым столом ждали родственники и супруга, не терявшая надежду на примирение.
– Когда увидимся?– спросила Алёна, взяв инициативу в свои руки. После поцелуя она осмелела и вжилась в образ роковой красотки, управляющей миром.
– Завтра, зайка! И только попробуй не прийти!
Он вышел из машины и подойдя к месту водителя, приоткрыл дверь автомобиля. Обхватив её левой рукой за шею, теперь уже он долго целовал её, не в силах сдержать свои эмоции. На какое-то время вокруг воцарилась полная тишина. И только стук их сердец в ритме мелодии, доносившейся из автомагнитолы системы Mark Levinson, да звуки изредка проезжавших мимо автомобилей нарушали её.
Вечер того дня был полон впечатлений о первом, пусть даже таком кратковременном, свидании. Единственным его желанием было, чтобы гости поскорее разошлись и он, оставшись наедине со своими мечтами и ее запахом, предался сну. Мыслями он был с ней. Его номинальное нахождение за праздничным столом и рассеянные ответы на вопросы, стали сигналом для гостей, что пора бы и честь знать. Сославшись супруге на усталость, он уединился в спальне и лёг в кровать. Прикрыв глаза, кончиками пальцев он касался носа – на них он отчетливо обонял её запах. Он намеренно не принял душ, чтобы уснуть с ощущением её присутствия. С каждой минутой он все больше осознавал произошедшее. Их встреча, такая долгожданная на протяжении длительного времени, состоялась. Они, наконец, увидели друг друга в реальности без компьютерных мониторов и экранов мобильных телефонов.
«Мы даже целовались с ней»,– подумал он.
Его размышления прервала вошедшая в спальню супруга. Она скинула шёлковый халатик и совершенно нагая стояла перед ним.
– Мой герой скучал?– спросила она игриво.
– Спокойной ночи, – бросил он холодно в ответ и повернувшись на бок, притворился спящим.
Добравшись домой под покровом ночи, Алена как вор проскользнула в собственный дом. Ещё со двора она заметила, что в окнах темно. Значит, приготовленная заранее легенда о её местонахождении в период отсутствия дома не понадобится. Она не ошиблась, супруга дома не было. И сегодня это, скорее радовало, чем огорчало. Детей на майские праздники забрали её родители и она была предоставлена самой себе. Она быстро разделась и вошла в ванную комнату. Нужно было смыть «следы преступления». Ей казалось, что вся её одежда, кожа, волосы, все её естество хранили на себе его запах. Уже обнаженная, стоя в душе она подняла вверх руки и с наслаждением вдыхала его аромат со своих плеч. Ещё минута и тёплые струи воды ласкали её тело, смывая аромат его прикосновений.
Глава восемнадцатая. Первое свидание
Май 2008 года
Следующий день выдался по-майски солнечным. Всю ночь шёл дождь, а наутро от него не осталось и следа, кроме небольших лужиц, отражающих молодую зелень пробуждающейся весны. Бонд мчался к месту их ПЕРВОГО СВИДАНИЯ. Его лицо сияло улыбкой и ему казалось, что это неприкрытое счастье бросается в глаза прохожим. Ему вспоминались ситуации, когда он видел людей с безумным и счастливым взглядом, которые, суетясь, совершали покупки, громко говорили по телефону и не замечали никого вокруг. Сейчас ему было более чем понятно это состояние парения под-над пропастью предвкушения.
Ещё будучи в командировке он снял для их встреч пентхаус. Конечно, это было дорого и не совсем вписывалось в его бюджет, но разве мог он предложить королеве своего сердца иные условия? И сейчас, выбрав в цветочном магазине огромный букет самых свежих алых роз, он спешил к месту их встречи. Он представлял их первое свидание немного иначе: ресторан, красивая музыка, свечи – романтический вечер. Но прекрасно понимал, что в их маленьком городе в её несвободном положении им будет гораздо уютнее и спокойнее встретиться подальше от любопытных глаз. Зайдя во двор дома, в котором был арендован пентхаус, он заметил на парковке её Ласточку. Бонд вскинул руку с часами – было очевидно, она приехала раньше назначенного времени. Заметив его у входа в подъезд, как пантера в два прыжка, она оказалась рядом. «Девушка Бонда» осмотрелась по сторонам, пытаясь оценить нет ли за ними слежки. Романтика, пропитанная ощущением опасности, возбуждала ее.
– Какие красивые цветы,– улыбнулась она, – мои любимые!
Умиляясь её по – киношному наигранной осторожности, он подыграл – прилюдного поцелуя не было.
Они молча как незнакомцы поднялись на этаж и вошли в квартиру. Шикарный интерьер в два уровня со множеством комнат поражал своим убранством и масштабами.
– Эта та самая квартирка, о которой ты говорил?– она зажмурила глаза, – зачем так много? Решил покорить девушку широтой размаха?
– Здесь всего семь комнат, – отшутился он, – по одной на каждый день недели, чтобы ты не скучала.
– И с которой начнём? – поинтересовалась она.
– Я бы предпочёл начать с одной из спален, – улыбнулся он в ответ, – но как истинный джентельмен и офицер, приглашаю вас в столовую.
Длинный дубовый стол и свечи. Вино, фрукты, закуски. Гастрономическая прелюдия. Первый тост. Красное сухое вино. Он предложил выпить за их долгожданную встречу, которая, наконец, состоялась. Музыкальное сопровождение из его телефона: «Кайфуем, сегодня мы с тобой кайфуем, а я опять тебя целую и забываю обо всем…». Эта песня будто стала их гимном в последние дни и они оба постоянно слушали её на повторе. Собираясь в то утро на свидание к ней, он тоже слушал её, бреясь в ванной. Сзади подошла Азия:
– Что за пошлость? Как можно это слушать? Алия,– так звали их дочь,– тоже начала напевать эту песню! Ты прививаешь ребёнку дурной вкус!
Он ничего не ответил. Сегодня ему меньше всего хотелось спорить с супругой.
Бокал из тонкого стекла в изящной руке Алёны. Глоток рубинового напитка оставил терпкий привкус на губах. Из её рассказов он знал, что она предпочитает именно терпкие сухие вина Чили и ЮАР и сегодня угощал её любимым вином Casillero del Diablo. Она почувствовала, как обмякла и легкая истома овладела ею. Он был рядом, она ощущала его дыхание, легкие случайные прикосновения. Тембр его голоса завораживал. Она продолжала познавать его: мимику, жесты, движения. Он что-то рассказывал, но она уже не слушала его. Допив бокал до дна, она прокручивала в голове сцены их первой близости. Ей безумно хотелось продолжения. Того момента, когда он просто возьмет ее. Хоть здесь, за кухонным столом, без предварительных ласк, жестко и бесцеремонно, так же, как ворвался в ее жизнь два месяца назад. Понимание, что в ближайшие минуты она сможет почувствовать его горячую плоть у себя внутри, сводило её с ума. Предвкушение его языка на своем теле, его поцелуев и ласк -всего, что он так красочно описывал все дни разлуки, приводило ее тело в оцепенение и оно содрогалось от будоражащих фантазий.
Он знал, она возбуждалась от его шепота. И он заговорщически шептал ей на ушко, обнимая со спины, хотя ничего не мешало ему говорить в полный голос. Наслаждаясь моментом, он намеренно оттягивал время их близости, дразня и соблазняя её. Он видел желание, которое предательски выдавали её глаза. Но если глаза она могла прятать, то её тело не оставляло ей шанса скрыть нарастающее возбуждение. Её соски напряглись и стали в буквальном смысле каменными. Он слышал, как она дышит, глубоко и учащенно, представлял, как ее сокровище обильно увлажнило сексуальное белье, специально надетое для него, чувствовал, какая энергия сосредоточена у нее внизу живота, ожидающая своего времени, чтобы вырваться наружу и освободить её тело через сладкий и сильный оргазм.
Бонд налил ещё вина. Приблизившись к ней на недопустимо опасное расстояние, подал ей бокал. Взяв со стола гроздь красного винограда, она оторвала большую сочную ягоду и принялась дразнить его, проводя ею по его пухлым губам.
– А ты знаешь, – спросила она,– если съесть ягоду винограда с чьей- то руки, то всю свою жизнь ты будешь любить этого человека?
– Покорми меня, – он приоткрыл рот и она, глядя в его пьянящие глаза, угостила его ягодой.
Зажав ягоду зубами он приблизился к ее губам, предлагая угоститься половиной. И они слились в продолжительном страстном поцелуе. Вскоре они уже обнаженные лежали рядом, даря друг другу ласки и еще больше погружались в удовольствие их первой интимной близости. В тот день они побывали во всех комнатах. Каждая кульминация очередной близости только добавляла ему сил. Ему не нужен был естественный отдых от наступившего расслабления и прилив нового возбуждения не заставлял себя ждать. Он не мог насытиться ею и при наступлении очередного семяизвержения ему хотелось еще. В то время, когда он должен был чувствовать естественное насыщение, он чувствовал голод. Занятия любовью значили для него очень много, посредством этого процесса он получал возможность самовыразиться и рассказать о своих чувствах языком тела. С присущей ему романтичностью, он уделял много времени прелюдии и созданию соответствующей атмосферы. И он получал колоссальное удовольствие изучая её. Каждый изгиб и контур, ее движения и взгляды. Она завораживала его и какой-то особенной магической силой притягивала к себе, руша все схемы в его голове и превращая их в одно большое желание. С каждой минутой он все больше погружался в этот сон, который был его настоящим – его реальностью. Он и она вместе. И больше никого. Состояние абсолютного счастья.
Когда она выходила за дверь пентхауса со словами «мне пора», он начинал безумно по ней скучать. Ожидание, пусть даже скорой встречи, казалось для него вечностью. С момента, когда она садилась в Ласточку, вырисовывая в воздухе сердечко и до момента, когда вновь переступала порог их тайного пристанища, он жил мыслями о ней. Он знал, пройдет несколько часов и она приедет вновь, но умирал как наркоман, испытывая ломки её отсутствия. Внутренние переживания не давали ему трезво оценивать ситуацию и адекватно воспринимать действительность. Он был одурманен ею. Она действовала на него как сильный наркотик. Но эта зависимость была настолько вожделенной, что он не хотел от нее избавляться. Его действия в этот период времени не поддавались никакой логике. У него пропадал аппетит, когда её не было рядом. Он не улыбался, если не видел и не слышал ее. Он хотел её и, казалось, медленно сходил с ума от своего желания. Ему хотелось её постоянного присутствия рядом. И не обязательно это должна была быть интимная близость. Достаточно было ощущения ее запаха и взаимных прикосновений. Он был серьёзно болен ею. А она пока еще не совсем осознавала, что происходит с ней и что эта встреча уготовила ей в будущем. Она просто наслаждалась мгновением, за которым близилось время очередной разлуки. Она все поймет позже. Наедине с собой и его фотографиями, наедине с воспоминаниями. Пройдет время и она напишет ему:
– Ласковый мой, ты так далеко и я безумно скучаю, но с другой стороны, испытываю при этом наслаждение, своеобразную сладостную муку. Ожидание нашей не совсем скорой встречи дает полёт моему воображению и как смена кадров в красочном фильме, вырисовываются картинки, на которых лишь ты и я! Как долго я шла к тебе, преодолевая совсем не нужные мне препятствия и свято веря, что вот оно то! Но это был обман! Просто судьба готовила меня к встрече с тобой, готовила к тому, чтобы во множестве лиц узнать твое и не забыть уже никогда! Теперь все не так, как раньше и прежнего уже не будет. Жизнь разделилась на до и после столкновения с желанной, непостижимой и самой загадочной планетой! Ты знаешь, как сильно я скучаю по тебе? Я просыпаюсь ночью от того, что тебя нет рядом, а во сне, вот только, ты был! И это было так реально! А ты знаешь, как мне с тобой сладко? Так, что хочется парить над землей и не замечать никого и ничего! И время летит незаметно! А когда ты далеко, каждая минута без тебя, как вечность! Я уже не представляю своей жизни без тебя. Я даже не представляю, как смогла бы прожить день не слыша твоего голоса, смеха, не видя твоей улыбки. И вспоминаю тебя улыбающимся. Если захочешь меня убить, просто пропади на день и будь уверен – я умру от тоски. Так сильно я привязана к тебе, так крепко ты пророс во мне. Я во многом и часто бываю не права и не справедлива по отношению к тебе…
«Бываю не справедлива» -это были не просто слова. И лишь он знал, какой несправедливой и жестокой может быть она по отношению к нему, зная кем для него является. Ссоры по телефону. Ничего более нелепого придумать невозможно. Но у них они случались. Причём односторонние, с её стороны. Она могла обидеться на фразу, сказанную им вскользь в разговоре и без объяснения причин исчезнуть из «эфира», игнорировать его, наказывая молчанием в сети. А он сходил с ума, не понимая её поведения. И он все терпел и каждый раз первым шёл на сближение. При этом она не помнила ни одного случая, когда он был инициатором конфликта. Он был терпим ко всему, что исходило от неё, пусть даже ему были неприятны некоторые моменты и откровенно обижали его. И именно за это она просила у него прощения, маскируя иными словами, но сохраняя суть. Поскольку просить прощения по-настоящему не умела. И никогда этого не делала. Она понимала, что часто бывает несправедлива к нему, но ничего не могла с собой поделать. Она вспыхивала как спичка при каждом раздражающем её женское самолюбие слове и так же быстро тухла, но дело было сделано и очередной удар в его сердце нанесён.
– Ты все сносишь, – продолжала она,– ты принимаешь меня такой, какая я есть… и за это я тебя очень k>
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
