bannerbanner
Звездный странник – 4. Властелин душ
Звездный странник – 4. Властелин душ

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 7

В этот момент тихо звякнул его сотовый телефон – линкер по-местному. На маленьком экране появился Ларри.

– Извини, если помешал, – сказал он виновато. – Но ты сам просил… Бритый здесь.

– Все нормально, – ответил Сергей, торопливо собираясь, и в душе радуясь такой быстрой развязке.

Кэрол однако искренне удивилась его поспешным сборам. Попыталась удержать.

– Рано еще, – по-детски надувшись прошептала она, принимая позу по-соблазнительнее и сладко и приглашающе потянувшись. – Сережа, это же только начало. Сейчас отдохнем и я тебе такое покажу – будет что рассказать на старость лет глупой молодежи.

Сергей только улыбнулся.

– Мой тебе совет, – сказал он у порога. – Уходи отсюда быстрее. Обратно в бар. Толстяк очень не любит, когда ты долго отсутствуешь. А еще лучше – возвращайся к Толстяку. Иначе у тебя будут большие неприятности.

Он еще поймал ее презрительный взгляд и плотно прикрыл за собой дверь. Вышел, стараясь делать вид, что не замечает взгляда хозяйки в полуоткрытую дверь.

Наверное она считает, подумал Сергей про Кэрол, что ради нее все мужчины должны жертвовать буквально всем, в том числе и жизнью.


* * *


Сергей сидел возле перемазанного белой суспензией Крыса и смотрел. Зверек лежал с закрытыми глазами и тяжело, со свистом дышал. Было видно, что ему очень больно. Бока часто и с трудом вздымались.

Денег Сергея хватило только на три дозы.

Треть первой дозы он дал выпить Крысу как тонизирующее – исходя из пропорций веса человека и животного. Из остальной части навел сметанообразную суспензию и смазал все открытые раны, которых оказалось довольно много.

Две оставшиеся дозы он отложил на будущее, хотя, глядя на состояние Крыса, Сергей в душе понимал, что это все уже бессмысленно. Даже если порошок вдруг поможет, все равно животному нужен постоянный уход, который Сергей обеспечить не мог. Должен же ведь кто-то постоянно поить и в меру возможностей кормить Крыса?!

Впрочем, общее состояние животного не располагало к оптимизму. По его наблюдениям у Крыса были сломаны три левых ребра и перебиты две лапы.

Прерывистое свистящее дыхание Крыса сменилось вдруг хриплым клокотанием и Сергей погладил животное по еще уцелевшей части тела – по спине. Крыс притих. Глаза слегка приоткрылись.

Зверь неотрывно смотрел на Сергея и тому на душе было очень уж паршиво.

– Извини, – сказал Сергей в который уже раз, снова погладив Крыса. Но от этих извинений на душе легче не становилось.

В глаза зверю смотреть было больно, но Сергей не отводил, почему-то решив, что это будет предательством по отношению к умирающему – ведь он-то сам оставался жить! И этот взгляд – единственное, что он мог сделать уходящему навсегда из этого мира существу.

Так они и смотрели друг на друга. Не отрываясь и не мигая. Зверь и человек.

Наконец человек решительно встал.

Надо бы обустроить это логово, подумал Сергей, не на голом же полу лежать. Живет же пока, не умирает. Хоть как-то скрасить последние мгновения этой маленькой жизни. И также необходимо найти в этом хламе какую-нибудь посудину под еду и питье. И неплохо бы сделать что-нибудь, в чем можно было бы приносить сюда воду.


* * *


Сергей, обследовав тонкую полоску, до которой еще добивал свет из коридора, и не найдя здесь ничего подходящего – только какие-то старые клапана и остатки непонятных приборов, – углубился в темноту, осторожно ступая по невидимому мусору своими неудобными самодельными сандалиями.

Впрочем, поиск чего либо в темноте – занятие довольно глупое. И когда стало совсем плохо видно, и Сергей собрался уже было повернуть обратно, он вдруг рукой, которой придерживался за мокрую стенку – чтоб не потеряться, натолкнулся на ручку люка. Эту рукоятку он не мог спутать ни с какой другой. Это была ручка шлюзовой камеры.


Сергей медленно вращал рукоятку, готовый в любой момент захлопнуть люк, если вдруг по ту сторону окажется вакуум. Но люк чуть приоткрылся, а характерного свиста все не было.

Внутри шлюзовой камеры было совсем темно и довольно прохладно. Но Сергей ногами почувствовал, что пол здесь чист – хлама под ногами не было.

А потом, осторожно пройдя несколько шагов, в жалких остатках далекого света, прямо перед своим носом он увидел что-то темное и громадное.

Это была старая космическая шлюпка.

Сергей замер. Интересно, подумал он, зачем она нужна? Местные ведь переносятся перекрестьями лучей. Выходит, не один я такой, есть еще кто-то?

Он обошел ее по периметру, выяснив, что люк шлюпки заперт, а выходные ворота, судя по их состоянию, функционируют. Больше ему ничего выяснить не удалось.


* * *


Сергей осторожно переложил Крыса на лежанку, сделанную из обивки старого кресла, зачем-то пристроенного в шлюзовой камере. К сожалению она не была тряпичной и на перевязки не годилась.

Глаза Крыса были закрыты. Силы покидали его.

Сергей пододвинул мордочку зверя прямо к нехитрой конструкции, сооруженной им из конуса, поплавка и клапанов – как только Крыс языком отпивал немного (что он мог делать не поднимая головы) – вода в конусе тут же снова наполнялась. А воду в самодельный бачок Сергей налил, собрав конденсат с влажных стенок дальних коридоров.

Наверное, надо кое-какую защиту сделать от врагов? – подумал он. – Ведь неизвестно, как сородичи крыса относятся к раненным товарищам? Может, они их поедают?

Немного повозившись, Сергей смастерил нехитрое, но крепкое и высокое ограждение.

Снова присел на корточки – голым телом садиться ни на что не хотелось.

Возможно, и уходить-то не стоит, подумал он. Возможно, жить зверьку осталось совсем немного. Можно и посидеть.

Издалека, от кучки с его одеждой, донесся слабый звон персонального линкера. Кто-то искал Сергея. В который уже раз.

На звук веки Крыса дернулись и слегка приоткрылись. Он чуть сморщил нос, явно только сейчас почуяв воду и, с трудом высунув длинный сухой язык, лизнул пару раз гладь воды.

Смерть явно отодвигалась и Сергей вернулся к своей одежде – надо было ответить, иначе могли быть крупные неприятности. Посадят вот под арест – кто тогда придет к Крысу?

На экране появился старый Реник.

– Что случилось? – спросил Сергей, мельком глянув, что и час назад звонил тоже он, но этого звонка Сергей не слышал.

– Серж?! – удивился тот с маленького экрана. – Ты как умудрился остаться без линкера?

– Так получилось, – недовольно ответил Сергей, надеясь на то, что Реник болтуном, насколько он знал, не был, и никому в отделе не расскажет об этом. – Что у тебя стряслось?

– Это не у меня, – ответил Реник скрипуче. – Это у вас – молодых.

– Объясни, – потребовал Сергей. Проблема могла быть только от Кэрол, но девушка в настоящий момент была далеко.

– Да тут твоя рыжая красавица сняла двух танцоров из женского стрип-клуба.

– Сама в бар приходила? – переспросил удивленный Сергей.

– Да нет. По линкеру. Парни расслаблялись неподалеку от меня. Видно – выходной. Она им и позвонила. А говорили они довольно громко. Я и догадался.

– Что? Прямо со своего звонила? – переспросил Сергей, быстро одеваясь. Час потерянного времени – это очень много.

– Абсолютно. Поэтому и звоню.

– И куда направились?

– На квартиру какую-то… Ничего не боится девка.

– Она просто еще не знает характера своего кавалера, – пробурчал Сергей, отключаясь.

Вот дура-то, подумал он. Предупредил же. Манеры Толстяка на самоуправство Кэрол Сергей знал уж очень хорошо. Да и все вокруг тоже. Кроме самой девушки.

Что знают трое – то знают все – старая пословица. А значит – скоро об этом вызове узнает и Толстяк, если уже не узнал.

Было ясно – если вдруг Толстяк захочет найти свою потерявшуюся подружку – а он наверняка уже захотел – то по этом звонку он без труда определит ее местонахождение. И если она все еще не ушла, то…

Сергей торопливо нашел в электронном справочнике номер профессорской стенографистки. Но ее линкер тоже почему-то молчал. Что было совсем странно. Тогда Сергей быстро набрал номер самой Кэрол – девушки менялись, но ее номер оставался неизменным и Сергей давно уже запомнил его наизусть и намертво. Подумал отрешенно – а как я потом объясню этот свой звонок? Но и линкер девушки тоже молчал.

Тревожные предчувствия охватили Сергея. Зона молчания линкеров обычно свидетельствовала о проведении поблизости какой-то полицейской операции.


* * *


Он торопливо бежал к квартире стенографистки, на ходу сочиняя причину своего посещения. Срочное задание ей от Профессора? Отпадает. Легко проверить. Задание на завтра от меня лично? А что может быть такого срочного? И почему она? Ведь у нее есть свое начальство.

На лестнице было пусто. И темно.

Не надо заходить, настаивал внутренний голос, нельзя этого делать, глупо. Но он упрямо взялся за ручку двери. Вот так просто бросить молодую девушку в беде он не мог.

Внутри его уже ждали.

– Опять ты? – удивился стоявший посередине комнаты Гутче Райнер, он же Толстяк, когда двое охранников отпустили Сергея, удостоверив его личность.

– Этот мир довольно тесноват, – пожал плечами Сергей, тоже стараясь изобразить удивление всем происходящим и незаметно оглядываясь.

Кэрол сидела на стуле в углу. К счастью она связана не была и Сергей вздохнул с облегчением – может на этот раз пронесет.

Впрочем, группа из трех обнаженных танцоров, испуганно жавшаяся в углу, и массовые следы бурных сексуальных игр настораживали, не предвещая ничего хорошего. И даже наоборот, явно свидетельствовали о начале бури.

– И какими судьбами на этот раз? – с иронией поинтересовался Толстяк, прохаживаясь перед неподвижным Сергеем.

Сергей пожал плечами.

– По делам, – просто ответил он.

– Вот по этим? – усмехнулся Толстяк, кивнув в сторону танцоров и Сергей понял, что затягивать со своей версией не стоит. И он напустил на себя смущение, замялся.

– Вообще-то я к хозяйке квартиры, – промямлил он, как бы с трудом выговаривая слова.

Стенографистка встрепенулась в своем углу и вскинула голову, блеснув стеклами дешевых очков. А Кэрол громко рассмеялась.

– Вот даже как? – не поверил Райнер, продолжая прохаживаться перед Сергеем и глядя на него снизу вверх. – Ну-ну, – протянул он.

Сергей снова пожал плечами. Зная о возможных последствиях смех девушки его не задевал.

– В жизни всякое бывает, – произнес он с легким вызовом. – Не только ведь одна ваша Кэрол может нравиться. Но и другие женщины тоже. Или вы этого не допускаете?

Толстяк остановился и внимательно и пристально посмотрел на Сергея.

– Ну-ну, – снова неопределенно протянул он, но уже несколько другим тоном.

– И вообще, – добавил Сергей решительно. – Я – консерватор. И никаких новомодных тенденций в сексе не люблю.

Райнер снова пристально, исподлобья, посмотрел на Сергея, но на этот раз ничего не сказал. Постоял минуты две в задумчивости, раскачиваясь на носках и поглядывая то на жмущихся друг к другу обнаженных танцоров, то на тоже в общем-то неодетую Кэрол, независимо усмехающуюся со своего места – эта ситуация ее только веселила.

– Пупсик, – сказала она, небрежно закидывая одну голую ногу на другую и лениво потягиваясь на стуле, демонстрируя ослепительную красоту своего молодого и желанного тела, настоятельно требующего удовольствий и еще так мало пожившего на свете. – Не устраивай сцен. Тебе это не идет.

Толстяк улыбнулся. Медленно повернувшись, все с той же неприятной улыбкой, он направился к девушке, небрежно вытаскивая из внутреннего кармана уже давно знакомую рукоятку раскладного универсального ножа.

– Как-то все на этот раз быстро не заладилось, – пробормотал он, печально улыбаясь. – Наперекосяк пошло. Впрочем, и экземпляр получился не совсем удачным.

И он вяло взмахнул рукой…


Стенографистка лежала у дальней стенки без сознания. Белые, как мел, танцоры с расширенными от ужаса глазами и такими же белыми губами, казалось, и не дышали в своем углу. Трое стражников умело держали Сергея, но он уже не сопротивлялся, зная, что это бессмысленно.

– Дальше уже неинтересно, – небрежно бросил через плечо Райнер, отрезав портативной электропилой голову несчастной девушки. Взяв ее за волосы, с каким-то чуть ли не детским любопытством он заглянул в ее мутные, застывшие в ужасе и беззвучном крике, кровяные глаза. Точнее, в один глаз, так как второй давно уже выпал и куда-то закатился. Потом вяло отбросил ее в угол, и голова, глухо плюхнувшись на пол, гулко подкатилась к бесчувственной хозяйке квартиры. А рядом на полу были как попало разбросаны конечности девушки и ее внутренности. – На развал лучше уже не смотреть, – устало и как-то даже буднично добавил Толстяк. – А то создается такое впечатление, что зарезал не живого человека, а какую-то искусственную надувную куклу. И весь кайф обламывается.

И он ушел на кухню.


Руки стражников разжались и Сергей обессиленно опустился на пол. Что-то скользкое лопнуло у него под рукой. Это оказался глаз Кэрол.

Обрубки тела девушки лежали на полу квартиры среди разбросанных вещей и луж крови. Также кровью были забрызганы все стенки, потолок, и присутствующие здесь люди.

Сначала процессы в мертвом теле шли как и у обычных людей. Но когда начался процесс разложения, внутренние связи ослабли и тело стало потихоньку испаряться. Подернувшись легкой дымкой сначала исчез кожный покров, открыв их взорам легкую жировую прослойку и темно-коричневые, сразу же заветрившиеся на открытом воздухе, мышцы девушки. Потом проступили сероватые ребра и внутренности организма – разложившиеся лопнувшее сердце, поврежденный кишечник и порванная печень. Оголился череп, последний раз оскалившись в леденящей душу веселой нагловатой усмешке.

Присутствующие в комнате с ужасом смотрели на эту трансформацию.

Потом потихоньку растаяли и внутренности, и кости скелета становились все тоньше и тоньше с испарявшимися с них остатками темной отвратительно пахнущей плоти. А потом от жертвы не осталось ничего, кроме огромной лужи крови, время испарения которой наступало гораздо позже всех остальных частей человеческого организма.

– Вот так мы и умираем, – пробормотал стоявший за спиной Сергея Коурис, приехавший уже как минут десять.

500

1.

– Ты за своим? – спросил Райнер Коуриса, показав глазами на Сергея.

Аэций кивнул.

– Не бойся, – усмехнулся Толстяк. – Ничего с твоим подопечным не случится. Мы только поговорим немного и можешь его забирать.

Коурис тактично промолчал.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно заметил Толстяк и повернулся к Сергею. – На этот раз тебе повезло, – снова усмехнулся он. – Не успел прийти. Мы поторопились. Чувствую – ведь шел же к ним – тоже поучаствовать.

– Ну, если вам так хочется в это верить, – усмехнулся Сергей. Мышцы его были напряжены, и понимая это, охранники пододвинулись поближе.

– Ах, да! – Толстяк театрально всплеснул забрызганными кровью руками. – Ты же к хозяйке шел! – Он засмеялся. – Я и забыл. Кстати, а почему без подарка?

Сергей усмехнулся.

– Знаете же старый анекдот, – сказал он. – Мужчины предпочитают сначала лечь с женщиной в постель, чтобы решить, дарить ли ей подарки. А женщины – наоборот.

Райнер еще улыбался, глядя на Сергея холодными глазами. Потом улыбка мгновенно пропала. Он придвинулся вплотную.

– Мне порядком надоели твои постоянные верчения вокруг моей девушки, – сказал он тихим шипящим голосом, пристально глядя в глаза Сергею, словно стараясь его напугать. – Еще раз увижу – никто уже не спасет. Ясно?

Сергей молчал, борясь с желанием нанести удар, причем – смертельный. Можно ведь ударить по горлу, порвав кадык. Охрана и вздрогнуть не успеет. Или – жестко в сердце, чтобы оно остановилось…

К ним приблизился Коурис, стараясь молча протиснуться между Сергеем и своим начальником.

– Это я на всякий случай, – вдруг добавил Толстяк более миролюбиво и добродушно улыбнулся. – А то что-то мне не нравятся эти случайности.


Сергей и Аэций Коурис вышли на затемненную улицу.

– Если бы пришел, как и договаривались, на ужин, ничего бы этого не было, – сказал Коурис. – Но не ходить же за тобой по пятам?

Сергей промолчал. Возразить было нечего.

– Куда тебе? – спросил Коурис. – Я на машине.

Сергей устало пожал плечами.

– Я пешком, наверное, – ответил он. – Надо проветриться. А то что-то совсем паршиво на душе.

– Может, тогда лучше в "Фотон"?

Сергей поднял глаза на одного из своих многочисленных начальников.

– Вы же не посещаете такого рода заведения? – спросил он, переходя на "вы".

Коурис только поморщился в ответ.

– Сегодня не тот случай, – просто сказал он. – Сегодня можно все. И даже нужно.

– Наверное, вы правы, – согласился Сергей. – Вот только я на мели, – добавил он, вспомнив, что последние деньги ушли на наркотик.

– Ничего страшного, – тут же заверил его Коурис.


* * *


Начальник физической лаборатории внимательно изучал меню, близоруко щуря глаза, в то время как Сергей с грустью смотрел на пустую танцплощадку. Сегодня никто уже не выйдет на середину, не тряхнет густыми волосами, не будет танцевать самозабвенно и раскованно, полностью отдаваясь танцу. Не будет здесь больше детской непосредственности, задора, молодых любопытных глаз…

– Любезный, – наконец решился Коурис, обращаясь к официанту. – Мне вот это красное вино. И устрицы.

– Водка, мне кажется, будет более к месту, – заметил Сергей, не оборачиваясь.

– Я водку не пью. Здоровье, знаете ли, – сказал Коурис виновато. – Только красное признаю. Кровяные тельца улучшает. Еще что-то там полезное.


Некоторое время сидели молча. Ждали заказ. Говорить не хотелось. Да и не о чем было.

Но пауза надолго не затянулась – официант довольно быстро вернулся, ловко создал на столе натюрморт из запотевшего графина с водкой, тарелки с балтийской килькой, стопочки, бутылки вина и пузатого фужера. Вино он тут же ловко откупорил и плеснул чуть на донышко фужера. Коурис зачем-то посмотрел вино на просвет, понюхал, слегка смочил губы, удовлетворенно кивнул, и официант профессионально исчез.

Сергей наполнил водкой свою стопку. Подождал, пока Коурис нальет вина.

Молча выпили, не чокаясь.

– Серж, – наконец нарушил тишину Коурис. – У вас же такие замечательные способности?! Зачем вам водка? Вы же прекрасно можете обойтись и без нее?

Сергей покачал головой.

– Не скажите, – ответил он, подумав про себя – явно ведь не за этим пригласил он меня в бар. – А сила психологического воздействия? А внушаемость? Ведь гораздо эффективнее выпить какую-нибудь ерунду, но про которую ты откуда-то точно знаешь, что она поможет, даже если на самом деле это и не так, чем просто внушать себе, что тебе полегчало.

– Ну а воздействие на уровне клеток? Вы ведь и это можете?

– Могу, – кивнул Сергей. – Но на это уйдет пару часов. Да и опять же – нагрузка на организм. А тут, – он кивнул на рюмку, – быстро и без усилий. Особенно если не препятствовать алкоголю впитываться в кровь.

И тут у Коуриса зазвонил линкер.

– Извините, – сказал он, поворачиваясь к Сергею полубоком. – Да дорогая. Солнышко, я задержался. Извини. Необходимость. Я – в баре. С Сержем Харви. А ты что не спишь? Уже не спится? Извини, что ненароком разбудил тебя, когда уходил. Я старался все сделать тихо. Хорошо, хорошо. Хочешь, подъезжай к нам? Нет? Ну хорошо. Скоро буду. Не сердись. Целую, солнышко.

Коурис задумчиво свернул линкер, медленно спрятал его в карман. Посидел немного. Потом не спеша взял бутылку вина, налил на треть в фужер. И Сергей, глядя на него, утвердился в мысли, что тот что-то хочет ему сказать. С самого начала. Но никак не решается.

Между тем Коурис молча и в одиночестве осушил фужер.

– Извините, Харви, – сказал он, поднимаясь. Чуть кивнул седеющей головой и ушел.


Сергей заказал официанту, прибирающему за Коурисом, второй стакан.

– Месье кого-то ждет? – профессионально поинтересовался тот.

Сергей отрицательно покачал головой.

– Все уже пришли, – сказал он. – Все уже тут.

Официант равнодушно пожал плечами и удалился.


Сергей пил в одиночестве в пустом баре – все были на подготовке к войне. И даже бармен что-то там экранировал у стойки, проверяя качество защиты специальным приборчиком.

Сергей налил во второй стакан водки. Поставил напротив себя. Положил сверху кусок ржаного хлеба.

Долго глядел на стакан.

– Ну, прощай, девочка, – сказал он сквозь сжатые челюсти.

Чокнулся. Выпил залпом. И без закуски. Ему хотелось опьянеть как можно быстрее, а то на душе совсем было тошно. Но водка пока что-то не хотела помогать. И поэтому он тут же налил еще – снова до краев.

– Видать, судьба у тебя такая, – добавил он грустно, чекаясь во второй раз.


Тут-то и подошли к нему Ричард с Петечкой.

– Серж, что я вижу! – воскликнул Ричард. Петр, как самый молодой, тактично молчал, только краснота глаз свидетельствовала об усталости. – Пьянка в одиночестве! Это тревожный признак. Не помешаем?

Сергей молча указал на стулья.

– Это так, – отмахнулся он. – Попытка обрести душевное равновесие.

– Ну, если каждый раз восстанавливать равновесие именно таким способом, – произнес рассудительный Ричард, аккуратно присаживаясь, – то организм по другому уже и не захочет восстанавливаться. А это, сами знаете, как уже называется.

– Согласен, – наклонил голову Сергей. – Я избрал самый легкий путь. Каюсь.

– Да, – согласился Ричард. – Это уже слабость.

– И с этим я спорить не буду. А вы что так поздно?

– В вечернюю смену попали, – ответил Ричард, посмотрел на стол и, не найдя меню, подал знак официанту, который уже заблаговременно расставлял дополнительные рюмки и тарелки с легкой закуской.

Официант изобразил что-то типа – сей момент, и исчез, а Сергей налил всем водки. Стакан Кэрол он оставил на середине стола.

– За что? – спросил Ричард, который без тостов вообще не пил.

– За дружбу, – сказал Сергей первое, что пришло в голову.

– Это серьезный тост, – промолвил Ричард. – Обязывает.

Выпили.

Какое-то время ковырялись вилками в легких закусках.

– Это чья? – стараясь быть тактичным, вежливо покосился Ричард на свободный стакан с водкой и хлебом.

– Одного неплохого в общем-то человека, – пьяно пробормотал Сергей, впрочем, глядя совершенно трезвыми глазами. – Которого уже нет с нами.

Ричард только кивнул. И непонятно, то ли он понял что-то, то ли просто принял как должное.

– Ну и как там обстоят дела с вражеским лазутчиком? – спросил Сергей у Петечки, переведя разговор на тему, волнующую всю базу.

Юноша после водки приободрился и уже не выглядел таким усталым. Глаза повеселели и язык снова развязался.

– В глазах уже рябит от наблюдений, – честно признался он, кладя вилку на салфетку. – Вот так вот смотришь на экран и каждую минуту ждешь, что вот-вот что-то блеснет и в следующее мгновение увидишь только стремительно приближающееся пламя.

Сергей молча подлил ему водки. Полную рюмку. В графинчике осталось совсем немного.

– Многовато, – волнуясь, поморщился Петечка.

– Зато помогает, – заметил Сергей.

– Опыт – великая штука, – произнес Ричард вполне серьезно.

А тут и усталый официант подошел.

– Позапрошлым вечером я заказывал у вас отбивную, – сказал Ричард услужливо склоненной фигуре, почему-то проигнорировав принесенное меню. – Помните? – уточнил он на всякий случай.

– К сожалению свежего мяса нет, только в морозильнике, – ответил понятливый официант.

– Перемороженное мясо – это уже не мясо, – недовольно поджал губы Ричард.

– Вам восстановить и забить?

– Естественно, – в вопросах еды Ричард был безапелляционен.

– Барашка, теленка?

– Теленка, – сказал Ричард. – Впрочем, я передумал, – тут же добавил он. – Организуйте нам поросенка.

– Это будет дороже, – склонился еще ниже официант.

– Я знаю, – кивнул Ричард, доставая из внутреннего кармана электронную записную книжку. Щелкнул ручкой, написал на салфетке длинный идентификационный номер поросенка, которого он уже ел, и мясом которого остался очень доволен. – Вот этого, – сказал он, протягивая салфетку официанту. – Позовете меня после свежевания.

– Будет сделано, – подобрался официант прогоняя усталость – заказ был солидным.

– А сейчас пока организуйте графинчик водки, – добавил Ричард. – Русской, естественно. Каинской. И похолоднее. Чтобы иней на графинчике, знаете ли.

Официант исчез.

– Я на мели, – предупредил Сергей. – Не смогу войти в долю.

Ричард понимающе кивнул.

– Серж, – неторопливо заметил он, – водка – это продукт общественный. Нельзя ее делить на доли. А тем более – давать в долг.

Сергей только устало улыбнулся. События последних дней сильно его истощили.

На страницу:
6 из 7