Знать правду не страшно

Выйдя из машины, она улыбнулась соседу, помахала ему рукой и за пятнадцать минут пешком дошла до дома Ники.

Звонок прозвенел дважды. Она еще немного полежала, встала с постели и, прячась за занавеской, осторожно выглянула в окно. Стоявшая под окном машина соседа медленно подалась назад, замерла, поехала вдоль дома.

Ветки растущих под окнами деревьев слабо покачивались. Деревьев было много, двор вполне можно было принять за сквер. Маленькая Катя любила лазить по деревьям, приезжая к тете. Впрочем, тогда деревья были гораздо ниже.

Хотелось снова лечь и смотреть в потолок, стараясь ни о чем не думать. Еще лучше было бы заснуть, но она понимала, что не удастся.

Она поплелась на кухню, сварила кофе, равнодушно его выпила. Заставила себя принять душ, умыться. Подкрасила глаза.

Больше делать здесь было нечего.

То есть дела имелись, конечно. Скопилась гора грязного белья, на полу, если приглядеться, можно было заметить легкие комочки пыли. Не было ни сил, ни желания наводить чистоту.

Открыв шкаф, она равнодушно осмотрела висящую на плечиках одежду, выбрала бежевое платье-сарафан. Платье ей шло, зимой она долго крутилась перед зеркалом, когда его купила.

Зимой она еще думала, что в любой момент может прекратить ненормальное существование.

Тогда Вадим еще не объявил, что отнимет у Ники детей.

Снова зазвонили в дверь. Звонок прозвучал резко, громко. Катя испуганно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

Ей постоянно приходилось брать себя в руки, потому что Ника этого делать не умела. Она умела только безнадежно плакать.

Можно было похвалить себя за догадливость, за дверью стояли двое мужчин. Катя предполагала, что полицейские обязательно к ней заглянут. Впрочем, об этом любой бы догадался, выслушав вчерашний рассказ соседа Дениса.

Мужчины показали удостоверения, но Катя в них не посмотрела, посторонилась и равнодушно пригласила:

– Проходите.

Она ничем не могла помочь полицейским. Она почти ничего не знала о рыжей Алисе.

Она здоровалась с Алисой и перекидывалась с ней парой слов.

Алиса ни разу не приходила к ней домой, а Катя никогда не пересекала порога соседки.

Катя ни разу не видела, чтобы к Алисе приходили мужчины. Это не означает, что мужчины не приходили, просто Катя такого не замечала.

Она не знала, где Алиса работала, и работала ли вообще. Она понятия не имеет, на что соседка жила. Ясно только, что больших денег у той не водилось, иначе она купила бы квартиру получше.

Кажется, мужчины сразу поняли, что толку от разговора с Катей не будет. Помучили ее минут пятнадцать и ушли.

Катя заперла за ними дверь. Постояла около запертой двери, взяла в руку сумку и поехала к Нике.

* * *

– Поедешь на работу? – спросила Лада.

– Конечно, – удивился Прохор. – Почему я должен туда не ехать?

– У тебя убили жену.

– Моя жена ты! – Прохор зло отодвинул кружку с недопитым чаем. – Пожалуйста, не называй… эту женщину моей женой!

Вчера он весь вечер пытался объяснить ей, что Алиса ничего для него не значила. Он говорил и злился, а Лада кивала и до конца ему не верила.

Это было обидно и несправедливо.

Для него существовала одна женщина – Лада.

Он не верил, что можно влюбиться с первого взгляда. Он вообще не слишком верил, что любовь является главным в жизни и может стать и счастьем, и мучением одновременно.

Он увидел Ладу, и вся его былая жизнь, все прежние проблемы и заботы показались ему ничего не значащей ерундой. Сразу, едва она вошла к нему в кабинет.

– Не возьмешь аспирантку на пару месяцев? – спросил его старый институтский приятель. – Хорошая девочка, и программирует хорошо.

– Пусть приходит, – не отказал приятелю Прохор, твердо зная, что найдет повод отказать аспирантке.

Временная аспирантка была ему ни к чему. Ему нужны постоянные и надежные сотрудники.

Лада приехала на следующий день. Постучав, открыла дверь кабинета и посмотрела на него со спокойным веселым любопытством.

Она тогда показалась ему очень красивой. Настолько, что он ненадолго онемел. Но не это было главное. Что-то отличало ее от всех других женщин.

Что-то необъяснимое, понятное только ему одному.

– Вы замужем? – спросил Прохор, когда обрел способность говорить.

– Нет, – удивилась она, все еще стоя у двери. – А это имеет значение?

– Имеет, – кашлянул он и показал ей на стул. – Садитесь.

Она послушно села, глядя на него все с тем же веселым любопытством.

– Я хочу на вас жениться, – сказал Прохор.

Они до сих пор смеялись, вспоминая ту сцену.

Они поженились через два месяца.

Все еще злясь на Ладу, Прохор прошел в спальню, переоделся. Лада пыталась приучить его к сорочкам и брюкам, как полагается директору солидной компании, но не смогла. Летом Прохор носил футболки, зимой свитера и во все времена года джинсы.

– Ладка, я пошел! – крикнул он жене, засовывая в карманы ключи и прочие необходимые мелочи.

Подбежавшая Лада уткнулась носом ему в плечо.

И тут зазвонил телефон. Прохор, чертыхнувшись, отодвинул жену, ответил на вызов с незнакомого номера.

– Прошенька! – трубка всхлипнула. – Прошенька, боже мой!

– Здравствуйте, Аглая Никитична, – обреченно сказал Прохор.

Только Алиса и ее мать называли его Прошенькой.

Бывшую тещу Прохор не слышал много лет и минуту назад не был уверен, что помнит, как ее зовут.

Вспомнил.

– Кто же с Алисой мог так поступить, Проша? Я не могу в это поверить! Ты ее видел? Полицейские не ошиблись?

– Полицейские не ошиблись, она мертва. Примите мои соболезнования.

– Боже мой! Она так любила жизнь! Проша, я хочу знать, кто… кто так с ней поступил!

– Возможно, она сделала это сама, – неуверенно предположил Прохор.

Черт возьми, менты были почти уверены, что это самоубийство.

– Что ты такое говоришь! Как ты можешь! – Женщина заплакала. – Алиса никогда не пошла бы на такой грех!

Лада отошла от него, села на пуфик.

– Пожалуйста, никогда больше так не говори! – бывшая теща прекратила плакать, голос ее стал твердым. – Никогда так не говори и никогда так не думай! Алису убили, и мы должны убийцу покарать! Надеюсь, ты мне поможешь?

– Конечно, – кивнул Прохор.

– Нужно встретиться со всеми ее подругами и друзьями!

– Да.

– Это нужно начать делать немедленно!

– Да.

Раньше только с Алисой его мучило мерзкое, противное чувство, что он обманывает беззащитного ребенка.

– Я на тебя надеюсь, Прошенька!

– Похороны я возьму на себя, – слушать про поиски убийцы он больше не мог.

– Пожалуйста, держи меня в курсе.

Не только Алиса умела не слышать все, что ее не интересовало. У бывшей тещи тоже хорошо это получалось.

В телефоне тихо щелкнуло. Прохор сунул его в карман.

– Бывшая теща, – объяснил он Ладе.

– Я поняла.

– Я ее почти не помню. Я нечасто ее видел, – Прохор взялся за ручку двери. – Она не верит, что Алиса сама это сделала.

– Ее можно понять. – Лада встала с пуфика и прижалась к Прохору. – Самоубийство всегда вызывает недоверие. Особенно у близких.

Прохор обнял жену одной рукой.

– Ты поедешь туда?.. Будешь искать убийцу?

Даже если Лада не слышала весь разговор, не уловить главного она не могла. Это каждый дурак бы уловил, а Лада не была глупой.

– Я что, с ума сошел? – зло спросил Прохор. – Я еду на работу! Послушай, ну хоть ты меня не мучай! Алиса сделала это сама!

Он повернул ручку, приоткрыл дверь и помедлил. Хотел объяснить, что еще в пятницу понял, что крыша у бывшей жены окончательно поехала. Человек в здравом уме не может утверждать, что никогда не проезжал там, где его зафиксировала камера видеонаблюдения.

Ничего объяснять Прохор не стал. Ему не хотелось ни говорить, ни думать о бывшей жене.

Он поцеловал Ладу и наконец вышел из квартиры.

* * *

Квартира у Ники была огромная. Вадим купил эту квартиру перед женитьбой, Катя была поражена, когда впервые пришла к подруге в гости.

Она тогда за Нику порадовалась, но и позавидовала, если честно.

К тому времени они уже не встречались так часто, как пять лет до этого, но и тогда Ника оставалась для Кати очень близкой.

Они пять лет в университете сидели рядом и делились своими тайнами.

Потом Ника вышла замуж, а Катя все свободное время проводила со своим тогдашним парнем.

А потом все изменилось, и в Катину жизнь вошел кошмар.

Ключи от квартиры у нее были, но Катя позвонила в дверь. Ника открыла заплаканная, бледная.

Катя подругу и понимала, и нет. Понимала, потому что подруге пришлось пережить ужас, когда Вадим выгнал ее из дома и запретил видеться с детьми. Такой стресс бесследно не проходит.

А не понимала, потому что сейчас все плохое было позади. Вадима больше нет, пора перестать рыдать, не пугать детей.

Следом за матерью к двери подбежал Петя, уткнулся Кате в ноги. Она прижала его к себе, погладила. Примчалась Соня, уткнулась в Катю с другой стороны.

– Из полиции больше не звонили? – спросила Катя.

Подруга покачала головой – нет.

– Звонила свекровь.

– Приедет?

Ника снова отрицательно покачала головой.

Катя достала из тумбочки-обувницы домашние тапочки, переобулась и тревожно посмотрела на подругу.

– Она знает?..

– Нет. Кажется, нет.

Самое страшное произошло в пятницу. В тот день Вадим выгнал Нику, а уже тем же вечером он не мог разговаривать ни с кем, кроме дьявола.

Его уже не было в живых.

У него не было времени рассказать матери о том, что происходит в его семье.

Ну и отлично!

– Пойдем играть, – позвал Петя.

– Через пять минут, Петенька, – пообещала Катя. – Мне нужно поговорить с мамой.

Когда позвонили из полиции, Ника с детьми пряталась у Кати на даче. Подруга боялась отвечать на вызов с незнакомого номера, но Катя настояла, чтобы она ответила. И видела, как Никино лицо бледнеет еще больше.

Они тут же вернулись в Москву и отвечали на какие-то вопросы, и Катя боялась, что подруга упомянет про нелады в семье, но Ника ничего лишнего не сказала.

Она плакала и честно отвечала на вопросы.

Она не знала, кто мог желать смерти ее мужу.

Она вообще мало знала о его делах, муж с ней проблемами не делился.

– Как ты думаешь, кто его убил? – тихо спросила Ника, проходя на кухню.

Вопрос был риторический, подруга понимала, что Катя знает не больше ее.

– Кто бы ни убил, он сделал хорошее дело! – в сердцах сказала Катя. Тихо сказала, чтобы дети не слышали.

– Грех так говорить!

– Нет! – отрезала Катя. – Грех было его терпеть!

Ника ухитрилась долго быть счастливой. Прощала Вадиму грубость и смотрела на него любящими глазами.

Как будто Бог лишил ее разума.

– Звонил какой-то Виталий, – подруга включила чайник. Когда тот закипел, заварила для Кати растворимый кофе, подвинула чашку. – Сказал, что он помощник Вадима. Предложил взять на себя похороны. Я согласилась.

– Правильно.

– Свекрови это может не понравиться. Скажет потом, что я похороны мужа на чужих людей спихнула.

– Черт с ней!

Петя не выдержал, вбежал на кухню и дернул Катю за руку:

– Ну пойдем! Ты же обещала!

– Пойдем, – Катя отпила кофе и встала. – Во что будем играть?

– Я буду строить замок, а ты мне помогай.

Соня, лежа на ковре, листала книжку. Читать она еще не умела, разглядывала картинки.

В отличие от брата, девочка почти не требовала к себе внимания. Она была тихой и задумчивой, и Кате иногда казалось, что трехлетний ребенок понимает жизнь лучше матери.

Катя опустилась на ковер, подтянула к себе коробку с лего и весело сказала:

– Начинай свое строительство. Я буду подавать тебе детали.

Она ненавидела этот ковер.

На этом ковре она впервые чувствовала на себе тяжесть тела Вадима.

* * *

Работа Дениса устраивала, работа была интересная и неплохо оплачиваемая. И начальница Ксения его устраивала, он давно считал ее почти подружкой. Ксения в его работу не вмешивалась, с пустыми советами не лезла, а то, что результаты тестировала тщательно и ни малейшей небрежности не пропускала, так это Денис даже ценил.

Ксения была старше его на десять лет, у нее было двое детей и муж, благодаря которому Ксения ездила на «Мерседесе». В их конторе заработать на «Мерседес» было проблематично.

– Ты не заболел? – озабоченно спросила Ксения, когда Денис открыл дверь в офис.

– Нет, – засмеялся он.

– А почему вчера прогулял? – Ксения вздохнула и упрекнула: – Даже не позвонил!

Обойдя Ксению, которая возилась с новой установкой, он бросил рюкзак на стул, наклонился и включил компьютер.

– У меня вчера соседка самоубилась.

– Молодая? – перебирая провода, уточнила Ксения.

– Тридцать пять.

– Обычно в таком возрасте дамы умнеют, – прокомментировала начальница.

– Ума на то, чтобы себе в голову не стрелять, в любом возрасте должно хватать, – Денис подвинул монитор, чтобы не отсвечивал.

– Несчастная любовь? – не отставала Ксения.

– Понятия не имею, – Денис потянулся к лежащим на столе наушникам и запоздало ахнул. – В тридцать пять лет такая любовь, чтобы застрелиться?!

– Любви все возрасты покорны, – пропела Ксения и с укором на него посмотрела.

Денис впервые слышал, чтобы она пела. Голос у начальницы был прекрасный.

Он нацепил наушники, включил музыку, снова поправил монитор и больше ни о чем не думал, кроме программного кода.

Телефон он услышал, когда звонки стали совсем громкими. На экране высветилось имя «Даша», и он не сразу вспомнил, что так зовут вчерашнюю подружку покойной Алисы. Вынул из ушей наушники и с недоумением посмотрел на телефон.

Звонка этой Даши он совсем не ожидал. Записал ее номер только потому, что девушка предложила обменяться телефонами, а он не хотел ее обижать.

– Денис! – волнуясь, пролепетала Даша. – Ты ничего больше не узнал? Больше ничего нового нет?

Ничего нового о самоубийстве Алисы Денис узнать не мог, полицейские вчера одновременно отогнали и его, и Дашу от двери Алисиной квартиры.

Вообще-то, насколько Денис понял, версия самоубийства не была окончательной. Менты допускали, что Алисе кто-то мог помочь отправиться на тот свет.

Неожиданно ему стало интересно узнать, что же произошло на самом деле. Интересно настолько, что расхотелось смотреть на экран компьютера. Раньше Денис считал, что ничего интереснее компьютерных программ не бывает.

– Я больше ничего не знаю, – сказал Денис. – Думаешь, менты мне докладывают?

– Сегодня они снова будут там работать? В квартире?

– Да не знаю я! Ты хочешь попасть в квартиру?

– Хочу, – тихо призналась Даша.

– Зачем?

Она не ответила, только вздохнула. Денис с телефоном у уха зачем-то вышел из пустого офиса и заходил по коридору. Поступок был глупый, по коридору, в отличие от офиса, сновали коллеги.

– Даша, что ты хочешь найти в квартире?

– Книги, – она сказала это совсем тихо, Денис еле расслышал.

– Какие книги?

– По магии, – прошептала Даша.

– Что? – оторопело выдохнул Денис.

Вчера она показалась ему перепуганной, но не сумасшедшей.

Пожалуй, вчера он ошибся, девушка с хорошим приветом.

– Алиса была ясновидящей, – Даша продолжала шептать. Наверное, полагала, что ее могут подслушать потусторонние силы.

– О господи! Ты веришь в эти сказки? – поразился Денис.

Узнать, что произошло с Алисой, было любопытно, но не настолько, чтобы обсуждать это с откровенной дурой. Надо было еще вчера понять, что перед ним слабоумная.

– Это не сказки! Алиса предсказала моей подруге, что она встретит свою любовь. И подруга встретила!

– Я тоже могу предсказать тебе, что ты встретишь свою любовь, – засмеялся Денис. – Ты встретишь свою любовь, выйдешь замуж и родишь столько детей, сколько захочешь. Вот увидишь.

– Не шути так, – грустно попросила Даша. – Ты не веришь, но…

– Алиса была гадалкой? – перебил Денис.

– Не совсем… Она была ясновидящей.

О господи!

– Ты вчера приехала к ней, чтобы она тебе погадала?

– Чтобы она предсказала мне судьбу, – поправила его Даша.

– Ясно. – Денис вернулся в офис. – Если менты снова на тебя выйдут, позвони.

– Хорошо. И ты тоже.

Он положил телефон рядом с клавиатурой, посмотрел на монитор и приоткрыл дверь в кабинетик Ксении.

– Вы верите в ясновидение? Ну… в то, что кто-то может предвидеть судьбу?

Ксения была одной из немногих, перед кем Денис не боялся выглядеть дураком.

Хорошая у него начальница, ему повезло.

– В предвидение? – Ксения отъехала от стола вместе с креслом. – Не верю. – Она подумала и засомневалась. – Или верю? Ох, знаешь, друг Горацио…

– Ксения, я серьезно! Я сейчас узнал, что моя соседка работала ясновидящей.

– Опасная работа, – серьезно заметила начальница. – О чужих тайнах иногда лучше не знать.

– Вот именно, – мрачно подтвердил Денис.

– Ты же сказал, это было самоубийство.

– Теперь я в этом не уверен.

Денис еще постоял, держась за ручку двери, вздохнул и вернулся к компьютеру. Какое-то время мысли о соседке мешали работать, но он умел сосредотачиваться, и вскоре об Алисе думать перестал.

Он не переставал думать о другой соседке.

* * *

То, чего Катя боялась, произошло, когда она собралась уезжать.

Соня тронула ее за руку, потянула вниз, чтобы Катя наклонилась, и прошептала:

– Папа умер, да?

Соня говорила поразительно чисто для трехлетнего ребенка. «Р» выговаривала лучше брата.

– Да, Сонечка. – Катя присела рядом с девочкой и прислушалась. Ника разговаривала с Петей в бывшей комнате Вадима. – Папа умер. Но он все равно тебя любит и всегда будет тебя любить. И всегда будет тебе помогать. Ты этого не увидишь, но это так. Ты просто это знай.

– Он больше не придет?

– Нет.

– Почему?

– Он не сможет прийти, но всегда будет рядом с тобой. Это трудно объяснить. Ты еще маленькая и не все понимаешь. Ты просто это знай.

– А маму он будет любить?

– Будет, – заверила Катя. – Взрослые иногда ссорятся, но это не значит, что они друг друга не любят. Люди ссорятся и мирятся, ничего страшного в этом нет.

– Я не хочу ни с кем ссориться.

– Ну и умница. Не ссорься. Я тоже стараюсь ни с кем не ссориться.

Голоса приблизились, Катя с облегчением поднялась.

– Уходишь? – Подруге не хотелось, чтобы Катя уезжала.

– Да, поеду. – Катя потрепала Петю по голове и сказала всем: – Пока. До завтра.

День был жаркий. Периодически приходилось включать кондиционеры, и Катя боялась, что дети простудятся, попав под сквозняк.

Даже сейчас было жарко. Катя обожала жару. Раньше обожала. Раньше она в июле ездила на море и целый день торчала на берегу. Правда, тогда денег у нее было немного и отдыхать полноценно каждый год не получалось.

Теперь денег было достаточно, Вадим хорошо ей платил.

Теперь не было желания.

Она медленно дошла до метро. Час пик уже прошел, народу в подземке было немного. Появлялись свободные сидячие места, но она все двадцать минут дороги простояла, прислонившись спиной к задним дверям.

Машина соседа Дениса стояла у подъезда, и Катя не удивилась, когда раздался звонок в дверь.

Она ждала этого звонка. Она хотела, чтобы он раздался.

– Привет, – не улыбнувшись, поздоровался Денис. – Как сегодня насчет ресторана?

– Заходи, – посторонилась Катя. – В ресторан не хочу. Я накормлю тебя самодельным ужином.

– Здорово! – почему-то сегодня Денис не улыбался, как обычно.

Сегодня он вообще казался другим, серьезным и умным. Раньше сосед производил впечатление примитивного весельчака, липнущего к каждой увиденной юбке. Прежде он Катю здорово утомлял.

– Я люблю самодельные ужины.

Продукты в морозилке были. Раньше Катя любила готовить. Тушила мясо, жарила рыбу. Мяса и рыбы в морозилке давно не было, теперь здесь лежали коробки с готовыми вторыми блюдами, которые она разогревала в микроволновке.

– Будешь пельмени?

– Буду, – Денис прошел вслед за ней и уселся за стол, наблюдая, как она наливает в кастрюлю воду. – Ты знала, что Алиса была ясновидящей?

– Кем? – не поняла Катя. От удивления она даже замерла с кастрюлей в руке.

– Алиса была ясновидящей. Предсказывала судьбу всяким разным дурочкам.

– За деньги?

Катя поставила кастрюлю на плиту и села напротив Дениса. Вспомнила, что у нее должны быть огурцы и помидоры, и снова встала, чтобы заглянуть в холодильник. Огурец оставался один, а помидоров два. Катя их достала и принялась резать на салатик.

– Наверное, – пожал плечами Денис. – Мне сегодня позвонила девушка, которая первая труп увидела, и рассказала, что Алиса обещала предсказать ей судьбу.

– А полиции девушка это рассказала?

Вода закипела, Катя бросила в нее пельмени.

– Вроде бы нет. Я ничего такого не слышал.

Снаружи окно закрывала листва растущих под окнами деревьев. Катя подошла к окну, посмотрела во двор. Сквозь листву двор было видно плохо.

Мерно тикали висевшие над дверью часы.

Катя достала тарелки, положила в них всплывшие пельмени. Тарелки были дорогие, красивые, их подарили родители на какой-то Новый год.

Катя их не любила.

Она не любила ни одной вещи, приобретенной при Вадиме.

– Знаешь, – призналась она, ставя тарелку перед Денисом, – это нехорошо, я понимаю, но меня смерть Алисы как-то мало трогает. Понимаешь, у моей подруги большое горе, и я могу думать только об этом.

– У нее умер муж? Да? Ты вчера говорила.

– Да. – Катя подала вилки, села напротив Дениса и неожиданно почувствовала, что очень хочет есть. Она забыла, когда в последний раз испытывала чувство голода. Обычно приходилось заставлять себя что-то съесть. – Муж не сам умер, его убили. В пятницу.

Она положила пельмень в рот и с удовольствием принялась жевать.

– Его убили в их загородном доме. Слава богу, он был там один, без семьи. И пока неизвестно, за что его убили.

– А кто убил, известно? – поинтересовался Денис.

Он тоже ел пельмени с удовольствием.

– Нет, – покачала головой Катя. – Тоже неизвестно.

Свои пельмени Денис сильно наперчил. Катя не представляла, как у него от такого количества перца не перехватывает дыхание.

Удобство маленькой кухни было в том, что все можно делать, не поднимаясь со стула. Катя протянула руку, включила чайник, снова повернулась к Денису и призналась:

– Он был редкостной сволочью. Я его ненавидела.

8 июля, среда

Прохор ушел, и Лада принялась ждать вечера. Ей было скучно. Раньше, когда она училась и писала диссертацию, мечтала иметь хоть немного свободного времени, а теперь, когда его стало больше чем достаточно, оказалось, что бездельничать она не любит и не умеет. Впрочем, бездельничать оставалось недолго, начнутся занятия в университете и времени снова не будет хватать.

Телефон зазвонил, когда она собиралась включить пылесос. Городским телефоном они практически не пользовались, но почему-то каждый месяц упорно за него платили.

Лада положила шланг пылесоса на пол, взяла в руки трубку и, вдохнув, сказала:

– Алло.

Трубка пару секунд молчала. Лада уже собралась сбросить вызов, но тут недовольный женский голос громко произнес ей в ухо:

– Вы кто?

– Простите, а вы кто? – опешила Лада.

– Я мама жены Прохора Ильича! – зло и медленно выговорила трубка.

– А я жена Прохора Ильича, – представилась Лада.

Зря она так. Женщина потеряла дочь, разговаривать с ней нужно как-то по-другому. Она, Лада, просто бессердечная хамка.

Хорошо, что Прохор не слышит.

– Примите мои соболезнования, – запоздало посочувствовала Лада.

– Почему у Прохора Ильича не отвечает телефон? – Женщина говорила зло и требовательно. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы снова не превратиться в бессердечную хамку.

– Я не знаю.

– Где он сейчас?

– На работе.

– Дайте мне его рабочий телефон!

Лада взяла в руки лежавший в прихожей мобильный, нашла нужный номер в контактах и продиктовала.

В трубке послышались короткие гудки.

Заниматься уборкой расхотелось, но она все-таки включила пылесос.

Разговор оставил неприятный осадок.

Нужно было сочувствовать матери убитой жены Прохора, а Лада жалела себя.

Ей часто казалось, что сказка, в которую она попала, может закончиться так же мгновенно, как началась. Лада умела прогонять такие мысли, но сейчас это не получалось.

Сейчас предчувствие чего-то нехорошего только крепло.

Наверное, ей следует сходить к психологу.

Лада оглядела комнату, выдернула штепсель из розетки и перенесла пылесос в спальню.

Она попала в сказку неожиданно и странно. В тот день Лада никаких приятных неожиданностей не ждала.

Ей хотелось подработать в каникулы, и на встречу с потенциальным начальником она ехала с равнодушным любопытством. Возьмут на работу – хорошо, не возьмут – тоже не смертельно.